Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

33.1

К ветеринару со мной едет мама. После подписания документов Эйдан как будто испарился, Мэддок закрылся со своим отцом в кабинете, а мы, пожалуй, впервые за последний месяц можем настолько долго побыть вдвоём и поговорить.

– Ну что? – уточняет мама, пристёгивая ремень безопасности. Такой привычный, будничный, совершенно обыденный жест с появлением в нашей жизни денег и личного водителя стал чем-то совершенно невообразимым. С каким-то детским восторгом и щемящей ностальгией я наблюдаю, как заходит в паз металлический крепёж, и мама, поправив волосы, смотрит на меня, улыбаясь в ответ.

– Что? – Её лоб прорезает тонкая вертикальная морщинка. – Очень подозрительная улыбка, дочь.

– Ничего. – Пожав плечами, пристёгиваюсь сама. – Ты раньше любила водить.

– Да… и сейчас люблю, просто реже выходит. Но и это неплохо на самом деле. Могу с уверенностью сказать, что, когда тебя возят, ничуть не хуже, чем быть водителем. Порой даже лучше, есть время поглазеть по сторонам, а не только на дорогу. Так что сказал доктор?

Мы обе оглядываемся на заднее сиденье, где на сером, пушистом пледе лежит спасённый нами лабрадор.

– Заживает. Надо пропить курс антибиотиков, поддерживающие капельницы, хорошее питание… – Поморщившись, гляжу на дорогу. – Слуги хорошо за ним смотрят.

– А хотелось бы тебе?

– Мам, мне много чего хотелось бы, но есть такое слово как “надо”. Кто мне это говорил?

Она заводит мотор, и мы плавно трогаемся с места.

– Я… я говорила. Но, дорогая…

– Что произошло в том кабинете? – не дав договорить, поворачиваю разговор на действительно волнующую меня тему. – Почему Дан всё время ершится? Что сотворил Мэддок с Иветт? Он её убил?

– Господи, нет! – фыркает мать, скривившись. – Откуда в твоей голове такие глупости?

– Ну, не знаю, возможно, потому, что всё на это указывает?

– Всё?

– Да. – Развожу руками. – Недомолвки, отсутствие информации, то, как Эйдан цепляется за образ матери и требовательно относится к тому, чтобы её привычные ритуалы, её распорядок дня и традиции поддерживались всеми неукоснительно. Чтобы Иветт продолжала быть… не знаю, жить и быть частью семьи Мортимер. Для него мы, – останавливаюсь, подбирая слова, – непонятно, то ли кость в горле, то ли он за нас опасается, как будто её судьба может ожидать и нас.

– Поэтому ты решила, что Мэддок – такой себе вариант Жиля де Ре? (Прототип Синей Бороды. Маршал Франции. – Прим. авт.)

Молчу, потому что… да, решила.

– Люка, я…

– В смерти Иветт кроется тайна, мам! – всё же выдаю я. – Грязная, уродливая и страшная! Неужели ты не видишь?! Они все что-то скрывают, и я хочу знать что! Почему ты не хочешь? Или… ты УЖЕ всё знаешь, верно?

Мы как раз въезжаем на подъездную аллею к дому. Заглушив двигатель, мама устало кладёт голову на руль, коснувшись кожаной оплётки лбом.

– Как же мне хотелось тебя оградить от этого, нам с Мэддоком хотелось… – Тяжело вздохнув, она тянется к бардачку, выудив кристалл перемещения. – Пожалуй, я буду об этом сожалеть, но ты ведь не успокоишься. – Начертив координаты и формулу, протягивает кристалл мне. – Дерзай. Пора тебе узнать, что скрывает семья Мортимер на самом деле.

– Я не совсем понимаю…

– …Иветт стала катализатором для множества недопониманий и неразрешённых вопросов. Пора тебе узнать правду.

Я беру кристалл, повертев в руках, чувствую его холодные грани. С немым вопросом вновь гляжу на маму.

– В конце концов, ты всегда стремилась к справедливости, добру и истине. – Её глаза полны беспокойства и волнения. – Там, куда тебя перенесёт кристалл, найдёшь Эйдана и ответы на все свои вопросы.

– Почему ты решила сказать и дать вот это только сейчас?

– Потому что только сегодня ты стала Мортимер, и на тебя навесили родовой кристалл. Он открывает многое… жаль, что не только хорошее… Скажи я раньше или попробуй показать или сделать хоть что-то, – она устало проводит руками по рулю, стиснув его по бокам с силой, – ты бы всё равно не смогла никак проверить мои слова. А иногда лучше увидеть, чем услышать.

Раздумывая над словами мамы, кручу пространственный кристалл в ладони, залюбовавшись бликами его граней, словно они могут транслировать ответы, как телевизор. Что же скрывается за смертью Иветт? Почему Эйдан винит отца во всём? Пожалуй, я и правда хочу знать, без прикрас.

– Иди, Люка. Зачитай координаты и нанеси на грани, сил в тебе достаточно. О собаке не беспокойся, я позабочусь. К вашему с Эйданом возвращению он будет накормлен и доволен жизнью. Но не уверена, что будешь рада ты.

– Звучит стрёмно.

– И выглядит также. Но тебе ничто не угрожает, уверяю. Иначе я ни за что не дала бы тебе его. – Кивает на кристалл. А теперь иди, времени остаётся всё меньше. Вам скоро возвращаться.

Выйдя из машины, я отхожу на несколько метров, выбирая ровное, без построек и деревьев пространство. Сердце моё бьётся быстрее, когда беру кристалл двумя руками, представляя себе, как формулы и координаты перехода перекатываются по магическим граням раскрываемого портала. Оглянувшись, вижу, как мать, выйдя из машины, молча наблюдает за мной, поймав мой взгляд, подбадривающе кивает. Закрыв глаза, сосредоточившись на кристалле, представляю кристаллическую формулу перехода. Мгновение спустя тёплый порыв ветра, прелый запах листвы и дождя забивает ноздри, давая понять, что я переместилась.

Что ж, пора узнать правду о смерти Иветт. Глубоко втянув в себя воздух, я открываю глаза.