Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

Глава 26

– Это ты?! – Злая как чёрт Люка влетает в двери домика. Глаза пылают так, что я всерьёз беспокоюсь, не вспыхнет ли белая скатерть на столе. По правилам кампуса готовить в помещениях жилого типа запрещено, но кофе, чай и еду навынос никто не осуждает. Так что обычно я завтракал здесь, не желая делить минуты утренней тишины с целой толпой студентов. Если можно было хоть ненадолго отложить обязанности сэра Мортимера и побыть просто человеком, то зачем упускать такой шанс?

– Рад, что ты решила навестить меня с самого утра, Люка. Могу предложить тебе кофе? – С учтивой улыбкой аристократа, чуть задрав в саркастичной усмешке брови, я качнул белой чашкой, подтверждая состоятельность приглашения жестом. Аромат крепкого, свежесваренного кофе наполняет гостиную. Лаконичный интерьер остался типовым. Я решил ничего тут не менять, всё равно не ощущая себя дома в этом помещении. Временное пристанище, в котором не должно остаться ничего от меня, когда учёба закончится. Безликое. По статуэткам на камине и цвету гардин невозможно понять, что за человек Эйдан Мортимер. – Надеюсь, как заботливая сестрица, ты принесла выпечку к завтраку?

– Ничерта ты не рад меня видеть! Что ты за чудовище?! – Игнорируя вежливый тон и спрятанную в нём насмешку, Люка подходит ближе, подперев кулаками изящные изгибы талии. Как будто плавный скат к бедру мало подчёркнут приталенной форменной блузкой.

– Твоя правда. Но сути наезда всё ещё не понимаю. Не выспался, видимо. Очень трудно думать до первой чашки кофе. Подождёшь, пока выпью?

– Где сестра Маркуса?! – будто не слыша моих слов, снова выплёвывает Гревье, подходя ещё ближе. К аромату кофе добавляется цветочно-цитрусовый запах духов. Свежий, с явными нотками чувственной нежности.

– Я с ней не знаком. Вы разве подруги? – Это вряд ли, учитывая, что девчонка ещё ребенок. – Может, тебе лучше спросить у него лично? Он, конечно, дерьмовый человек, но вдруг брат не самый плохой?

– Точно лучше тебя! – Ухоженное (надо же, она стала больше уделять внимания макияжу) лицо Люки искажается гримасой отвращения. – Что ты с ней сделал? Она ребёнок, Эйдан!

– Не хочу тебя расстраивать, но ты не по адресу.

– Не притворяйся! Только ты слышал, что Маркус мне угрожал. А теперь он приходит и говорит, что его десятилетка-сестра пропала. Уже сутки как ищут. Ты совсем ненормальный, да? У тебя вообще ничего святого нет? Маркус сказал, что всё понял, ясно? Доволен? Верни девочку в семью! – В гневе она сжимает кулаки, как если бы собиралась на меня накинуться. Даже тогда, у стены, с разодранной юбкой, оскорблённая и униженная, не казалась настолько готовой к битве, как сейчас. Люка Гревье, жаждущая вселенской справедливости и защищать обездоленных в ущерб себе… Тебе нечего делать в моём мире. Ты в нём не выживешь.

– То есть он собирался убить твою мать, если ты не поддашься на шантаж, а ты теперь защищаешь его пропавшую сестру? И после этого ненормальный я? – Кофе отчего-то становится менее вкусным на фоне этого диалога. То ли настроение испортилось, то ли просто чужое присутствие, нарушающее тишину блаженного уединения, горчит так, что отдаёт аж в напиток.

– Она ребёнок!

– Технически ты тоже.

– Это низко! – Вдруг изменив тактику, Люка опускается на стул напротив, берёт в руки крышку от мятного сиропа и принимается катать её по столу. – Что за мир такой, где нормально угрожать, шантажировать, похитить ребёнка… Вы тут все психи, – голос звучит растерянно, устало и пусто. Как будто в душе её поселилась бескрайняя чернота.

Добро пожаловать в Высший Свет.

– Тогда улетай из этого мира, птичка. Лети в свой, где чище и лучше. Какого чёрта ты тут делаешь?

Холодные слова заставляют Гревье встрепенуться. И правда, пташка. Если что Макс и умеет делать хорошо, то подбирать звериные клички. Люка напоминает бойкую сойку или стрижа. Временами – любопытную, бесстрашную синицу с жёлтой, притягательной и такой заметной грудкой.

– Верни девочку, Дан!

– С чего ты вообще решила, что я имею к этому отношение? Разве похоже, чтоб я горел желанием защищать твою честь, доброе имя и тем более решать твои проблемы? – Резкий поворот головы, сжатые зубы, очерченные скулами и рябью мышц.

Что? Тебе бы хотелось, чтобы решал? Зря ты это, Гревье. Не ходи по тропинке из жёлтого кирпича. Она ведёт к Гудвину, а он не добрый волшебник.

– Никто, кроме тебя, не знал.

– Мы в Муре, Люка. Здесь все всегда всё знают. Даже если поделилась ты только со своим плюшевым мишкой перед сном.

Отставив кружку, я поднимаюсь со стула, намекая, что аудиенция завершена.

– Опаздываешь на уроки, сестрица, – последнее звучит скорее оскорблением, чем признанием номинального родства.

– Раньше ты меня так не называл, – тоже поднимаясь, замечает она.

– Раньше ты не была Мортимер. Пожалуй, тебя можно поздравить. Хороший карьерный рост. Документы тебе папочка наверняка подарит в коробке с золотой лентой. На выходных. Празднуй победу, пока не оказалось, что это не ты победила, Люка.

– Значит, это всё-таки ты! – Вдруг резко дёрнув за отутюженный рукав брендовой рубашки, Гревье преграждает мне дорогу. – Раз теперь я Мортимер, то это уже дело семьи, да? А имя Мортимеров свято. Верно, Дан?

– Нет ничего менее святого на свете, чем имя Мортимеров, Люка. Даже дьявол и тот более свят. Так что… добро пожаловать в ад, сестрица. Будем вариться в этих котлах вместе.