Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

17.1

– Да, точно тебе говорю, всё нормально. – Уже тысячу раз пожалела о том, что рассказала маме о клубах Малхэм Мура, хорошо хоть не сказала, какую роль во всём этом играет Эйдан. Теперь приходится самой же и врать, успокаивая расстроенную родительницу. – Нет, никакой угрозы для жизни. Ну, буллят, так, а где этого нет? Обычное дело для первокурсников.

“Кто совсем недавно упрекал парней в том, что они захлебнулись ложью? А сама-то, Люка?”

Мама настолько прониклась, что вознамерилась просить Мэддока отменить визит и как можно раньше вернуться домой.

– Хорошо. Возможно, нам удастся вырваться и приехать на следующих выходных, – соглашается она не горячиться и не спешить.

– Это совсем необязательно, мам, – я уже жалею, что вообще сказала, – ну правда, мне ничем не поможет ваш приезд, наоборот. Если узнают, что накляузничала…

– То что? – срывается она.

– Ну ты сама знаешь, никто не любит доносчиков.

– Люка, мне очень жаль, – шепчет она. – Оставила тебя, одну, в чужой стране и доме. И эта академия… никогда бы не подумала, что в таком заведении могут быть настолько первобытные, дикие устои, Мэддок говорил, что там всё самое лучшее, ведь и Эйдан учится там, неужели он не говорил отцу?

– Ну мам, а если бы сама сюда поступила? Тысячи, если не миллионы, молодых людей меняют не только города и страны, но и континенты, сами строят быт и вот это вот всё. Ну серьёзно, я не ребёнок, ма, Эйдан тоже, с чего бы ему жаловаться отцу, который и сам, вероятно, прошёл ту же школу.

– Не знаю, дорогая, лучше бы ты получала домашнее обучение. Мы встречались, на днях буквально, с семейством Уэстклифов, так вот, их дочь обучается на дому. А в Китае вообще среди высших чинов это в порядке вещей.

– Китайцы?! Да они все ездят получать образование за границу!

Именно это меня бесило больше всего, именно потому и я не хотела ей рассказывать, но всё равно сделала, как обычно. Когда нас было только двое, мне чуть ли не каждый день приходилось доказывать, что я смогу со всем справиться самостоятельно. Мамина гиперопека временами душила, и я с ещё большим рвением пыталась доказать, что готова к взрослой жизни, способна нести ответственность за себя и свои действия. Она, конечно, старалась совладать с собой, дать мне свободу, но, пока не появился Мортимер, у неё это очень плохо получалось. Только тогда, когда у мамы наладилась личная жизнь, я наконец-то смогла почувствовать себя по-настоящему свободной! Даже сейчас, в этой странной, совершенно абсурдной ситуации, мне дышалось свободно, потому что я решила сама, как мне поступить.

– Люка, для меня ты всегда останешься…

– Знаю-знаю. Я всегда останусь ребёнком, – усмехнулась в трубку. – Но я рассказала тебе как подруге, близкому человеку, с которым хочется поделиться и посплетничать, а не как родителю, с просьбой защиты.

– Вот как? – Мама включается в игру. Как раз то, что мне надо. – Посплетничать?

– Именно. – Подтянув подушку к стене, облокачиваюсь на неё, оглядывая собственную комнату, которая выглядит чисто, ухоженно, но уже совсем не так, как в первый день моего приезда в дом Мортимеров. Нет пустых холодных стен, вещи и безделушки, которые я привезла с собой, сделали её чуточку уютнее и действительно похожей на мою.

– И что же ты хочешь обсудить ещё, кроме этих кошмарных клубов?

Продолжаю путешествовать взглядом по комнате, отмечая, что ещё было бы неплохо изменить. Широкий подоконник, тот, что рядом с дверью на террасу, можно переделать под лежанку, купив небольшой матрас, несколько подушек и плед. С холодами на нём будет очень уютно проводить вечера.

– Мальчиков, – выдаю я.

– Ух ты! – В её голосе сквозит неприкрытое удивление. Ну да, я не была особо популярной в школе, и за мной не тянется вереница разбитых сердец. Тема мальчиков в наших разговорах – очень редкий гость.

– Тебе кто-то понравился?

– Как сказать. – Морщусь от путаных воспоминаний, в которых физиономия Латимера сменяет недовольную Мортимера, а затем обратно. – Есть один, он… – пытаюсь подобрать слова, чтобы описать Макса, – эм… милый.

– Милый? – недоверчиво переспросила она. – Хочу подробности.

– Ну такой… темноволосый, глаза… м-м-м… – попыталась сконцентрироваться и вспомнить, но почему-то глаза Эйдана маячили льдистыми осколками, не давая вспомнить цвет глаз Макса, – …серые?

– Ты у меня спрашиваешь? – хохочет она. – И как зовут милого, сероглазого парня?

– Макс.

– А дальше? – пытается уточнить. – Из какой он семьи?

– Мам, с каких пор тебя стали интересовать подобные вопросы? Если я скажу – Макс Доу?

– Значит, будет Доу, – вздыхает она, – но, Люка, мы сейчас немного сменили статус и…

– Ма, ты сменила, – чеканю я. – Кстати, вы говорили с Мэддоком о прошлом?

– Что тебя интересует?

– Смерть Иветт Мортимер. Как умерла его жена?