Загробные приключения Саши Маузера

Глава двадцать четвертая: На морских просторах

— Полундра! Свистать всех наверх! Шевелитесь, якорь мне в глотку! Привести к ветру! Руль на борт, чтобы мне лопнуть! Взять грот и кливер на рифы! Кто не будет работать — того повешу на реях! Убрать нижние марселя!

— Маузер, ты задрал уже, — Багира швырнула в меня маленький камешек. — Какого черта ты тут орешь, как будто тебя кто-то слышит?

— Отстань, не видишь, я занят.

— И чем это ты таким занят, шизофреник несчастный?

— Тренируюсь. Мне завтра вас в море вести. А значит, мне надо научиться разговаривать, как настоящий морской капитан.

— Интересно… — кошкодевочка бросила в мою сторону любопытствующий взгляд. — Значит, по-твоему, все морские капитаны так разговаривают — с криками, ругательствами и угрозами?

— Тебе, сухопутной кошке, этого не понять. Когда море бурлит, когда ветер свистит в снастях, когда штурвал вырывается из рук, а сам корабль скрипит и стонет, то здесь уже не до любезностей.

— А я вот сейчас коготки об твою грудную клетку почешу, и посмотрим, кто тут у нас сухопутный. Ты хоть плавать умеешь, капитан?

— Обижаешь! Я же тебя тогда из речки вытащил.

— А, точно! Подвиг, который я не забуду никогда в жизни. И как это я еще перед тобой ноги не раздвинула?

— Не, ну в принципе, если ты это твоя инициатива, то я как бы не против.

— Губу закатай. И вообще, ты там что-то про свидание, ресторан, кошачью мяту говорил. Вот, с них и начни. А там… кто знает! Может, вдруг окажется, что я сама уже давно на голодном пайке сижу, и мне просто нужен повод, чтобы оказаться в объятиях сильного и красивого мужчины вроде тебя.

Я недоверчиво посмотрел на нее.

— Опять издеваешься?

— Почему? Я серьезно.

— Да ладно?

— Именно. Только ты сначала со своим гаремом посоветуйся, а то ж я не знаю, вдруг они не захотят меня в ваш тесный семейный круг принимать.

— Да блин! Сколько раз можно повторять: нет у меня гарема, и никогда не было!

— Ну, тогда я даже не зн-а-а-а-ю…. — протянула Багира. — Без гарема как-то слишком скучно получится, неинтересно. Так что ты к нашему свиданию, будь добр, обзаведись гаремом, ладно? А то ведь я могу и передумать.

Какая женщина, а? Дразнится, играется, и чем больше она это делает, тем больше ее хочется. Долбанная магия какая-то.

Разговаривая таким образом, мы вернулись к кораблю. Там уже собралась вся наша бравая команда, которой вскоре предстояло переквалифицироваться из охотников в моряков. Причем моряков, которые вышли в море вообще в первый раз в своей жизни.

К тому же, наше плавание все больше и больше казалось вполне осуществимым. Лю со своими помощниками все-таки вывезли в море якорь, после чего им (не без помощи богатырской силушки Ахилла) удалось стянуть корабль с берега. И, представьте себе, он не утонул! Даже течи нигде не было. Так что, уже завтра мы покинем берег, и отправимся навстречу неизведанному.

Остался только один вопрос — в какую сторону?

Размышляя об этом, я уже хотел начать перерывать капитанскую каюту, чтобы найти там хоть какую-нибудь полезную информацию, но случай опять решил все за меня.

— Эй, Маузер! — Ник вытер пот со лба. — Как насчет рыбалки-то? Обед скоро уже.

— Да вот сейчас ребят и отправлю, — успокоил я. — Лодку они починили, удочки на корабле возьмут, и поедут. А что там со съестными припасами в дорогу?

Вместо ответа Ник только развел руками.

— Водой мы запаслись, тут неподалеку речка есть, а вот с дичью беда. Два часа бродили, хоть бы что-то на глаза попалось.

— Конечно, распугали своими роботами-гоблинами-великанами все зверье! Ладно, вечером вместе сходим, а пока рыбы дождемся. Лю вообще нам уху обещал, по рецепту поселенцев.

Едва я успел это сказать, как где-то за нашей спиной внезапно прогремел ружейный выстрел. Конечно, в первые несколько секунд я отнесся к этому нормально — все-таки, мы охотники, а значит, кто-то вспомнил о своей изначальной профессии. Но спустя несколько мгновений я вдруг понял, что все мои — у меня на виду, а значит, некому из нас было выстрелить, да еще в джунглях.

И сразу мысль — вояки!

Развернувшись, я потянулся за самострелом, и тут же запоздало вспомнил, что оставил его в капитанской каюте — и так жарко, хоть трусы выжимай, еще и с этой железякой бегать. Да еще и перчатку там же положил, чтобы рука не потела. Поступок, достойный идиота.

— Слышал? — спросил Ник. Он тоже успел все проанализировать, и заметно заволновался.

Над бортом появились головы Лю, Владимира и Даши.

— В чем дело?

— Кто стрелял?

— Маузер, что там?

Я уже хотел было раздраженно ответить, что сам не в курсе, как вдруг из-за деревьев показались три человека, каждый с ружьем наготове. И каждый — очень знакомого вида.

Это были наши пропавшие друзья — Трегуб, Пироман и Карлсон.

*****************

Встреча, конечно, должна была бы стать радостной. Хотя бы потому, что эти трое живы, и сумели нас разыскать.

Но радости не получилось.

Потому что, едва завидев нашу компанию, они со всех ног бросились к нам.

— Саня!

— Маузер!

— Командир!

— Тихо-тихо, — я даже попятился, всерьез испугавшись, что они сейчас собьют меня с ног. — Привет, бойцы.

— Ага, здорово, — кивнул Карлсон, и тут же в джунглях снова гавкнул выстрел. А вслед за ним — уже хорошо знакомое нам рычание. Что, опять?!

— Там, блин! — Трегуб тряс головой, как человек, который увидел что-то, что выходит за рамки его понимания. — Там такое!

— Тигр гигантский! — сообщил Карлсон, лихорадочно оглядываясь. — Валить надо отсюда, срочно!

— Его Салам пытается задержать.

— Чё это у вас, корабль? Поплыли отсюда, пока не поздно!

— О чем они говорят? — удивилась Даша, которая явно не поняла ни слова.

Вместо ответа прозвучал третий выстрел, и из джунглей выскочил не кто иной, как Салам. Развернувшись, он тут же помчался к нам, на бегу размахивая руками. А за его спиной показалось громадное пятнистое тело. Леопард-киборг, которого мы прогнали сегодня утром, тоже нас нашел.

Вид его был ужасен. Весь покрытый кровью, прихрамывающий на заднюю левую лапу, дымящийся на ходу, он продолжал упорно ковылять вперед. Видимо, эта тварюга, кое-как зализав раны, снова пустилась по нашему следу, а потом залегла между деревьев, выжидая, не появятся ли опять Зург и ГоГо, а там-то на нее и наткнулись Салам с ребятами, которые забрели сюда по совершенно счастливой случайности. Упорный монстр, зараза, от своего все равно не отступается, хоть ты тресни.

Наверное, не будь леопард таким злым и обиженным на нас, он бы не стал нападать. Возможно даже, что он бы поднялся на задние лапы, и вежливо сказал: «Товарищи охотники! Вы меня дико бесите, поэтому я бы вас попросил нахрен с пляжа!». Но по его горящим безумным глазам, которые я рассмотрел с расстояния, стало понятно — теперь самая высшая цель его жизни это поквитаться с нами. Убить, растерзать, ивсякое такое. Если раньше леопарда гнал за нами голод, то сейчас он превратился в жажду мести за полученные увечья.

— Ах ты ёк-макарёк! — ахнула Даша.

— Все на корабль! — рявкнул я, совершенно позабыв о том, что все и так уже на корабле. — Ник, вызывай своих помощников!

Его лицо в этот момент надо было видеть.

— Не получится. Теперь их сутки нельзя будет трогать.

— Чего? — я чуть не сел. — Ты шутишь сейчас, да?

— Да какие шутки, — ответила Багира. — Технология такая.

Я едва удержался от очень обидного оскорбления, смысл которого состоял в том, чтобы они засунули свои дебильные технологии себе в пространство между ягодицами. Между тем Салам, мчавшийся вприпрыжку, чуть не стал добычей леопарда — тот одним кошачьим прыжком покрыл расстояние между ним и жертвой, и накрыл охотника всем своим телом. Мы застыли, ожидая, что сейчас зверюга растерзает его на месте, но Салам вдруг вынырнул из-под правой передней лапы леопарда, и поднялся на ноги. А монстр, клацнул зубами, и во все стороны полетели обломки ружья — опытный Салам успел отправить вместо себя леопарду в пасть свое оружие. Это окончательно подстегнуло нас к позорному бегству.

— Быстро! — я дернул Багиру за руку, увлекая ее за собой к воде. Нужно было войти в море, проплыть немного, а там уже с борта свисала грубо связанная из канатов веревочная лестница, по которой можно было подняться на корабль. Но кошкодевочка уперлась обеими ногами в землю, и выдернула свою руку из моей ладони.

— Я не могу! Я воды боюсь!

Вот блин, об это я уже тоже успел забыть. Очень серьезный недуг, который тогда, на речке, чуть не стоил мне жизни, и теперь вообще грозился ее оборвать в расцвете молодости.

— Садись мне на шею.

— Что? — она отшатнулась. — Извращенец!

— Дура, при чем тут это? Я понесу тебя на шее на корабль.

— Багира, хватит спорить! — в момент опасности Ник позволил себе слегка повысить на свою помощницу голос. — Делай, что сказано!

Багира пожала плечами, выгнула спину, согнула ноги, и прыгнула — и так точно, что в несколько секунд оказалась сидящей у меня на плечах. Выпрямилась, и подстегнула меня ударом пятки в бок:

— Но-о-о-о! Вперед, конь ты мой Александр.

— Попрошу без оскорблений, — пробормотал я, входя по пояс в воду.

А на корабле Лю уже подгонял Ахилла, Лобанова и Владимира, которые, обливаясь потом, крутили самодельную лебедку, поднимая якорь. Наполненный поднявшимся ветром парус трепетал, легкие волны едва заметно качали судно, и казалось, что «Убийца китов» весь дрожит от нетерпения пуститься в морское путешествие. Мне бы его энтузиазм, хоть немножечко.

И, конечно же, едва якорь оторвался от морского дна, как корабль начал движение — и это случилось как раз в тот, сука, момент, когда я уже протягивал руки к веревочной лестнице. В результате мои руки ухватили воздух, а вся эта огромная серая махина сдвинулась с места, уплывая от нас.

— Эй! Куда? — заорал Ник, идущий следом за мной. Матросы даже не заметили, что оставили своих капитанов на берегу.

— Маузер, замри! — скомандовала Багира, и поднялась на моих плечах, вставая на ноги. Прицелилась, сделала головокружительный прыжок, вцепилась в веревочную лестницу… и быстро поднялась на борт, исчезнув из вида.

— Ах ты же стерва! — рассвирепел я. — Ник, ты видел? Твоя напарница нас бросила!

— Не бойся, она знает, что делает, — успокоил Ник.

И действительно, спустя несколько секунд Багира вспрыгнула на борт, схватилась одной рукой за удерживающие мачту снасти, а другой швырнула нам конец длинного каната. Он шлепнулся на воду в полуметре от меня, и тут же поплыл вслед за кораблем. Рванувшись, я ухнул в воду, протягивая руки, и таки успел вцепиться в ускользающий от меня шанс на спасение. Что-то с силой дернуло меня вперед, и мое тело потащило невидимой силой, растягивая и выворачивая все суставы.

Высунуть голову из воды не было никакой возможности — меня волокло вперед лицом вниз, и я начал захлебываться, тщетно пытаясь вдохнуть воздуха, но глотая вместо него соленую морскую воду. Легкие горели огнем, голова кружилась, что-то тяжело повисло на ногах, не давая им нащупать дно. Наверное, я бы точно захлебнулся, если бы не сильный рывок, который буквально выдернул меня на поверхность. И тут же — мощный удар по голове.

Очнулся я, кашляя и извергая из себя морскую воду. Теперь уже мое тело лежало на мокрых, жестких досках, а солнце светило прямо в глаза. Доски под спиной вибрировали и наклонялись то в одну, то в другую сторону, над головой что-то хлопало и шумело. Надо мной склонились перепуганные лица.

— Жив? — спросил Лю, держа в руке пустое ведро.

— Вроде, — я с трудом перевернулся на живот, и зашелся в долгом, надсадном кашле. Да уж, наглотался я сегодня воды — на целый день хватит. Голова снова раскалывалась на мелкие кусочки, что-то неприятно пульсировало на лбу. — Что случилось?

— Вы на камень подводный наткнулись, — извиняющимся тоном сказал Владимир. — Ты себе об него голову расшиб.

Я поднял руку, и пощупал лобешник, а когда отнял ее, то обнаружил, что у меня пальцы в крови.

— Но мы тебя сразу вытащили! — тут же сообщил Лю, видимо решив, что это смягчит мой справедливый гнев. — И Ника тоже. Он в твои ноги вцепился, а потому удара миновал.

Слева присела Багира, и положила мне на лоб смоченную, и пахнущую чем-то медицинским тряпку.

— Жить будешь, — вынесла она суровый вердикт. — Но недолго. Ты там что-то про стерву кричал, или мне послышалось?

— Послышалось, — вздохнул я. — Мы что, плывем уже?

— Уже, — вздохнул Никольский. — Правда, куда и зачем — пока еще неизвестно, но плывем.

— А леопард?

— На берегу остался, — хмыкнул Лю. — Тоже, видать, воды боится.

— А Салам? Салама вы забрали?

— Здесь я, нах.! — рыкнул слева знакомый голос. — Скажи спасибо, нах., что я плаваю, как рыба.

— Он за вами в воду бросился, — пояснил Никольский. — Мы, как только от берега отошли, сразу якорь спустили, чтобы вас с Ником из воды вытащить. А пока вытаскивали, Салам нас сам догнал.

Итак, подытожим — все наши благодаря благосклонной судьбе опять все в сборе, и мы пока что в относительной безопасности. Вцепившись в дружески протянутую мне крепкую руку Владимира, я поднялся на ноги. Вокруг меня собралась вся моя команда, которая, не дождавшись завтрашнего дня, уже превратилась в команду моряков поневоле. Хлопал и шумел, оказывается, парус, и корабль, подхваченный несильным, но достаточно крепким ветром, медленно, но верно удалялся от берега. А на берегу бесновался гигантский леопард-киборг — не решаясь подступиться к воде, он носился туда-сюда вдоль полосы бухты, буквально взывая нам вслед от бессильной злобы. Пятнистому кошаку не повезло уже второй раз. Надеюсь, что больше нам этанаполовину механическая озлобленная паскуда не встретится.

Однако теперь, когда все было позади, я даже почувствовал легкое сожаление. Вот бы его приручить! Такая зверюга вполне могла стать хорошим помощником в охоте на монстров. А что? Если у нас уже есть гигантский волчонок, то почему не быть гигантскому леопарду, пусть даже и киборгу? Я даже едва слышно вздохнул при мысли о том, какие ценные кадры пропадают почем зря.

Но пора было возвращаться к насущным проблемам, заняться самокопанием мы всегда успеем. Обвязав тряпку, которую мне дала Багира, вокруг головы, я посмотрел на остальных «моряков». Лю, Никольский, Лобанов, Сэя, Даша, Багира, Ник, Салам, Пироман и Трегуб рассредоточились по палубе, ожидая, что я им скажу. И всех на лицах написано, что они явно не считают свое положение на первобытном суденышке в открытом море идеальным.

— Эй, долго мне еще тут торчать? — спросил Карлсон, который держал допотопный штурвал, и явно чувствовал себя идиотом. — А то вы сказали рулить, а я даже не врублюсь, куда именно.

— Рули прямо, нах.! — ответил Салам.

— Отставить прямо, — это уже сказал я. — Поворачивай налево, и рули вдоль берега, только к нему не приближайся. Ох, блин, как башка-то теперь болит! Короче, это… надо чтобы кто-нибудь сел на носу, и смотрел там, чтобы не было всяких камней. Трегуб, давай ты, у тебя зрение хорошее.

— Понял.

— Остальные… ох, су-у-у-у…. короче, давайте там, организовывайте рыбалку, обед, что-нибудь. И помните, что мох растет на северной стороне деревьев… и что бы вы делали в открытом море без моих знаний! За старшего остаются Ник и Лю. Владимир, помоги до каюты добраться.

Удар по голове явно не прошел даром — меня вдруг очень сильно потянуло в сон. Никольский подставил свое плечо. Лица друзей начали уплывать куда-то в темноту. Последнее, что я помню — это как рухнул плашмя на жесткую матросскую койку в том деревянном домике, который считался капитанской каютой, а потом мгновенно отрубился — сил не хватило даже на то, чтобы снять с себя промокшую после купания одежду.

************

— Эй, Маузер! Просыпайся! — кто пинал меня ногой в бок. — Вставай, сказал!

Оторвав голову от свернутого куска парусины, заменявший подушку, я протер глаза, и обалдело уставился на человеческую фигуру, стоящую посреди каюты. Из-за маленького окошка внутрь проникала только узкая полоса солнечного света, и сейчас этот свет показывал мне высокого, худого мужика с узким ящериным лицом и короткими светлыми волосами на вытянутой черепушке. Который смотрел на меня с очень недовольным выражением на морде.

Все это было так странно и неожиданно, что я секунд десять втыкал, пытаясь припомнить, где я уже видел этого человека. Ничего удивительного, если учитывать, что это было один раз, да и то, всего год назад. И, разумеется, даже не додумался поинтересоваться, как данный гражданин оказался на корабле, хотя его здесь не раньше не было.

— Ты кто?

— Так и знал, что ты не только тупой, но еще и склеротик, — презрительно ответил этот хмырь. — Я — Асмодей, помнишь? Это я тебя после твоей смерти сюда отправил.

Да, точно, вспомнил. Укус змеи, ночь пыток адской болью во всем теле, а потом сон, где я разговаривал с Асмодеем. И как он рассказал мне про королеву монстров. Теперь все понятно.

Хотя, минуточку! Это не как не снимает вопроса о том, как он здесь оказался.

— Я что, опять сплю?

— Спишь-спишь, — из его уст это прозвучало как-то зловеще. — Голову себе разбил об каменюку, и теперь у тебя черепно-мозговая травма. Которая, естественно, к утру пройдет, так как в твоем новом теле такая же способность регенерации тканей, как и в старом, только еще круче. А пока, на время исцеления, твой организм отправил тебя в глубокий сон, чтобы ты не мешал ему исцеляться.

— Мда, — об этом я, конечно, мог бы и сам догадаться. — Ну, и чего вам надо? Вы же сами сказали, что больше мы с вами никогда не увидимся.

— А ты думаешь, новое тело получил, и сразу от меня спрятался? — язвительно спросил Асмодей. — Нет, милок, я по-прежнему слежу за тобой. Можно сказать, что я — часть тебя. И сейчас меня послали мои наниматели, чтобы передать тебе послание.

— Верховный Совет, что ли?

Асмодей покачал головой.

— Будь это не сон — я бы тебе врезал. Какой, к черту, Верховный Совет? Твой Верховный Совет, чтобы ты знал, в последние несколько дней чувствует себя, как те короли, которые довели страну до нищеты, а потом к ним пришли за это головы рубить. То есть, абсолютно не понимают, как так вышло, если они все делали правильно — со своей точки зрения. Нет, паря, я от других, более разумных, более могущественных существ, по сравнению с которыми твой Верховный Совет и рядом не стоял. И они, кстати, тоже за тобой следят, и даже кое в чем тебе помогают.

На этом месте мне стало немного страшно, хотя я и здесь не врубился, о чем, а главное — о ком идет речь. Но, сами понимаете, любому человеку стало бы страшно, если ему сказать «они за тобой следят», причем слово «они» произнести таким тоном, словно речь идет, по крайней мере, про инопланетян.

— Они — это кто?

— Они — это все! — Асмодей засмеялся нервным, сухим смехом. — Они наведут порядок, вот увидишь. Скоро вся эта кодла под названием Верховный Совет сгорит в пламени собственного позора, и на Земле воцарится новый мир. Но для этого все, кто хочет счастья, должны немного поработать. Я уже работаю, теперь твоя очередь.

Я уставился на него, теперь уже осознавая, что этот мужик явно рехнулся. Слишком уж фанатичным блеском горели его глаза, и слишком уже безумно звучал его голос. Ему бы на собрание свидетелей Иеговы выступать, там бы он был незаменимым кадром.

— И что от меня нужно?

— Королева монстров оставила после себя ребенка. Найди его, понял? И убей. Или лучше принеси нам, мы сами убьем — чисто для того, чтобы подстраховаться. И не смей подлизываться больше к Верховному Совету, и выполнять его приказы! Твои люди в безопасности, твоей компании ничего не угрожает, и так будет всегда, но только если ты примешь нашу сторону. Когда они создадут новый мир, вы все станете их вестниками. Больше не нужно будет проливать кровь, терять близких, и страдать. Они все видят, и они узнают, если ты попытаешься их обмануть. И тогда ты, Маузер, и все твои охотники — вы все об этом пожалеете!

Закончив речь, он щелкнул пальцами, как гипнотизер на сцене. Ничего особенного не случилось, просто я неожиданно проснулся — в темной каюте, взмокший и испуганный. Голова еще слегка побаливала, но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что мне только что приглючилось.

На очередной глупый сон, которые мне нечасто, не снились, это никак не тянуло — слишком уже реальна была встреча с Асмодеем, слишком уж хорошо запомнилось каждое его слово. Значит, все было по-настоящему, в моем подсознании, как и в прошлый раз. Сообщение о том, что мои люди в безопасности — видимо, подразумевались не только те самые шестьдесят человек, которых я «потерял» возле места падения метеорита, но и все остальные, включая тех, что находились сейчас возле меня — немного успокоило, но не сильно. Потому что, судя по угрозе, мы все в одну секунду окажемся в опасности, если я ослушаюсь, и выполню хоть один приказ Верховного Совета, даже если это будет банальный приказ набить какому-нибудь пьяному козлу морду. Кроме того, мне строжайшим тоном поручено таинственными «ими» найти и убить ребенка королевы монстров — ребенка, которого она зачала от меня, родила без меня, и при этом даже не удосужилась сообщить, где я могу его найти, чтобы хотя бы на него, как отец, посмотреть.

Больше всего в данном разговоре меня заинтересовало слово «они», и речь о неких могущественных существах, по сравнению с которыми Верховный Совет — пустое место. Вообще, хорошо зная Верховный Совет, отца-создателя нового человечества после глобальной катастрофы на Земле, сложно представить себе хоть кого-то, по сравнению с кем он мог бы быть пустым местом. Раньше на это место могла, конечно, претендовать королева монстров, если бы постаралась, но после ее смерти все варианты тупо закончились.

Короче, обдумав все это на скорую руку, я опять провалился в глубокий сон, и вынырнул из него уже утром, когда солнце опять светило в окно. Голова теперь уже не болела, и вообще, я чувствовал себя отлично, только почему-то сильно хотелось жрать. Истратив все ресурсы на самоисцеление, организм требовал, чтобы его подзарядили калориями. Эх, сейчас бы вареную молодую картошку, курицу-гриль да кофе покрепче, можно с молоком. Временно отложив все размышления, я решил ближайшие пару часов потратить исключительно на прием пищи, сконцентрировав на этом приятном занятии все свои мысли.

Но едва мне стоило встать с койки, как меня качнуло влево, и я чуть не расшиб себе голову во второй раз, только уже об стену корабля. Так, что за нафиг? Я, вроде не бухал, чтобы у меня чувство равновесия вдруг резко нарушилось. Но спустя несколько секунд судно дало крен вправо, и меня отбросило обратно на койку. Блин, совсем забыл уже, что мы сейчас в море. А здесь такая вещь, как качка, также естественна, как привычка презерватив перед сексом не надевать.

Кое-как мне удалось выбраться из каюты на палубу — каждые десять секунд положение пола под моими ногами менялось в неожиданную сторону. Оказалось, что за ночь поднялся сильный ветер, и теперь море покрылось большими волнами, которые и качали корабль. На руле стоял Ахилл, остальные собрались в кружок посреди палубы, протягивая ложки к большому железному чану, откуда пахло чем-то вкусным.

— О, Саша! — обрадовалась Даша. — А мы уже боялись, что ты и завтрак пропустишь.

— Рыжая, как я мог пропустить такое! А что за завтрак? — от головокружительного аромата у меня потекли слюнки.

— Уха, нах., - сказал Салам, подвигаясь, чтобы дать мне место. — По рецепту поселенцев, нах.!

— И как, вкусно?

— Очень! — ответила Багира, облизывая ложку. Но, сказать честно, оценке помешанной на рыбе кошкодевочке я бы не доверял, а потому вопросительно посмотрел на Ника.

— Да вкусно, вкусно, — засмеялся тот. — Садись уже!

Подобрав под себя ноги по-турецки, я кое-как вмостился в круг между Саламом и Никольским. Тут же, на расстеленной газете тысячелетней давности, лежала большая горбушка хлеба, запасные ложки, пучок лука и круглая штуковина, наполненная крупной белой солью.

— Как оказалось, на корабле имеется небольшой, но очень весомый запас продуктов, — сообщил Владимир. — А также посуда, и способ приготовления пищи в виде каменного очага. Лю и Ахилл наловили рыбы, а Салам приготовил уху.

Взяв чистую ложку, я зачерпнул густое варево, и подозрительно понюхал. Не поймите меня неправильно, но рецепт от поселенцев звучал как-то уж слишком… подозрительно. Потому что поселенцы — люди, далеко отдаленные от изысков, им лишь бы, чем брюхо набить, чтобы с голоду не помереть. Так что для меня уха вполне могла оказаться первосортной дрянью, которой даже свиньям не отдашь, ибо жалко их.

Подув на ложку, я отправил ее в рот. М-м-м-м, а ничего так! Не очень, конечно, вкусно, но хотя бы глотать не противно. Зато горячее, и хорошо насыщает.

— Александр, возьмите хлеб, — учтиво сказал Никольский, передавая мне буханку с газеты. Отломив сильными пальцами кусок, я поблагодарил его церемонным кивком головы.

— А чаю нет, случайно?

— Есть какая-то высушенная трава в бумажных пакетах, — ответил Трегуб. — Но заваривать мы ее еще не пробовали, побоялись.

— Так это мята была, — фыркнула Багира. — Олухи!

— Но ее тоже можно заваривать, — заметил Ник. — Хотя мужчинам не рекомендуется в больших количествах, говорят, на потенции сказывается.

— Да? — недоверчиво протянула Даша. — Правда, что ли?

— Ну, так говорят, я слышал.

— Хм! Эрнесто, даже не вздумай мне эту гадость пробовать! Не хватало, чтобы у тебя проблемы с потенцией начались, ты мне в первую брачную ночь весь нужен!

— Спасибо, любимая, что так обо мне заботишься, — вежливо ответил Владимир под общее ржание мужиков. — Но я, видишь ли, ученый, и прекрасно смогу разобраться, что повлияет на мою потенцию, а что нет.

— А вы что смеетесь? — приструнила рыжая остальных. — Как будто у самих там по семнадцать сантиметров!

— У меня пятнадцать! — поднял руку Карлсон. — Только сегодня мерял.

— Главное не размер, а умение пользоваться, — авторитетно заявила Даша. — Спросите Маузера, он подтвердит.

— Эй, я тут при чем? У меня с размерами все нормально.

— Правильно, потому что Кира умеет пользоваться.

— Слушайте, вам что, больше поговорить не о чем? — проворчала Сэя. — Мне кажется, более целесообразным будет обсудить то, как меняется погода.

— Действительно, — сказал Трегуб. — Погода меняется, раньше облаков не было, а теперь они появились. Ая-я-яй, какое несчастье!

— Помолчал бы лучше, нах.! — осадил его Салам. — Мы в море, нах., если кто забыл. Плохо будет, если в какой-нибудь шторм попадем.

— Шторм? — с ужасом переспросила Багира, замерев с ложкой в руке. — Какой шторм?

— Да самый обычный, — ответил Лю. — Когда корабль попадает в морскую бурю.

— И что дальше? — с какой-то настойчивостью спросила кошкодевочка.

— А дальше можно запросто потонуть.

— Ого!

— Никто никуда не потонет, — успокоил ее Ник. — Правда ведь, Александр?

— Мне-то откуда знать? Если Даша все также плавает, как бревно, то я за нее поручиться не могу.

— Нормально я плаваю! — ответила рыжая.

— Конечно, когда все на Каменном Ручье купались, ты себе отдельно воду в ведро набирала.

— Это потому, что я реке после вас не хотела мыться, чтобы от вас каких-нибудь болячек не поймать. Триппер, например. И вообще, я принципиально моюсь только в ванной или под душем, а не в речках и морях, как какая-нибудь деревенщина.

Свист ветра заставил нас поднять головы. Парус яростно хлопал и вырывался, волны будто бы стали выше. На востоке небо еще оставалось голубым с белыми облаками, но на севере оно начало стремительно чернеть. Корабль качало, доски скрипели, нос зарывался в воду. Хорошо еще, что кастрюля с ухой была поставлена в небольшое углубление, видимо, специально для нее сделанной. Стало совершенно ясно, что гроза и ливень, которые мы пережили в джунглях — это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ждет нас сейчас.

— Ну, Александр! — Никольский посмотрел на меня. — И что делать изволите?

— Едрить вашу налево, почему вы меня об этом спрашиваете?

— Так ты же у нас капитан, — напомнил Ник. — Вот, и скажи, какое решение ты примешь.

— Ты, вообще-то, тоже командир. Мог бы и поучаствовать в принятии решения!

— То есть, ты не знаешь, что нужно делать, да?

Признаваться в том, что я не знаю, что нужно делать, если куча людей оказалась на самодельном суденышке посреди моря, которое вот-вот грозилось стать смертельно опасным, мне не хотелось. Единственное, что приходит на ум — это причалить к берегу, высадиться на сушу, да валить от этой посудины куда подальше. Нафиг эта морская романтика, приключения и капитанские обязанности, жизнь дороже.

Оттягивая время для ответа, я начал оглядываться с жутко умным видом. И внезапно заметил одно интересное явление.

— Так, я не понял! А куда мы вообще плывем?

— Вдоль берега, как ты и сказал, — ответил Лю.

— И где этот берег? Может, ты его пальцем покажешь, а то я его что-то в упор не вижу.

— Ну, возле берега рыба не ловилась, и пришлось отплыть подальше в море, — мрачно ответил китаец. — А там уже было принято решение встать на якорь на то время, пока ты будешь валяться в каюте без сознания. Но ночью какая-то тварина перегрызла веревку, нас сорвало с якоря, и унесло в неизвестном направлении, что мы обнаружили только утром.

— Охренеть можно! То есть, мы не только заблудились, но у нас теперь еще и якоря нет?

— Совершенно верно.

От этого я буквально выпал в осадок. Да что ж это за вашу мать?!

— Ребята, не молчите, — с тревогой сказала Багира, всматриваясь в мое лицо. — Скажите, все ведь будет в порядке, да?

— На все милость Божья, — философски вздохнула Даша.

— И капризы природы, — пробурчала Сэя.

— Запасной лодки у нас, я так понимаю, тоже нет? — спросил я, заранее догадываясь об ответе.

— Конструкцией, видимо, не предусмотрено, — съязвил Лю.

— Херовенько. При таком раскладе на этом куске дерева, который лишь с натяжкой можно назвать кораблем, нас в два счета размажет по воде.

— Как это размажет? — Багира заволновалась, и поднялась на ноги. — Я не хочу! Не хочу по воде! Я воды боюсь!

— Мы все боимся, — опять попытался успокоить ее Ник. — Потому что плавать не умеем.

— Значит, вы будете делать все, чтобы вам не пришлось учиться, — заметил Владимир. — Я, конечно, не моряк, но мне кажется, что лучше как-нибудь убрать парус. Скоро станет темно, и мы можем на скорости врезаться в какую-нибудь подводную скалу.

— Хорошая мысль! — одобрил я. — Значит, ты этим и займешься, бери себе в помощники, кого хочешь. Ты, Ник, проводи девушек в каюту, где я лежал без сознания, и сиди там с ними, пока я не позову. А ты, Лю, найди веревки, и подвяжи руль таким образом, чтобы корабль шел все время прямо, никуда не сворачивая.

На этом у меня приказы закончились. Блин, вот чтобы сделал сейчас Жюль Верн или Джек Лондон, которые писали те гениальные, умные книги про морские штормы? Вспомнить хоть бы что-нибудь из приключенческих романов. И какой черт меня тянул за язык объявлять себя капитаном? Не мог себе молча в сторонке постоять? Выкручивайся теперь, как хочешь.

— Остальные, короче, делают все, что я скажу. А то, что я скажу, я вам придумаю… минут через сорок. Только вы меня не отвлекайте.