Зов орды

Глава 21 Мост на Желтой реке.

Ханой с Ченом покинули компанию спутников, чтобы найти в творящемся хаосе коменданта, отрапортовать о прибытии и получить назначение, попутно собрав информацию, что косвенно укажет на дату наступления.

Помощник кнута удивительно ловко маневрировал между снующими работниками, телегами, отлично ориентировался и вообще, в этой суете чувствовал себя, как рыба в воде. Сложным маршрутом двое наемников вышли на палаточный лагерь, который находился в некой удаленности от основного порта. Несмотря на близость города и возможность остановиться в таверне, многие работники предпочитали непосредственную близость к стройке, чтобы не тратить время в толкучке.

Проходя мимо очередного строя големов, стали невольными свидетелями разговора, который их знатно повеселил. Дородный мужчина с белой, как снег кожей и длинной бородой, с яростью доказывал мастеру Земли свою позицию.

— Я все понимаю, конечно! — шумно пояснял чужак, размахивая пудовыми кулаками. Затем отстранился, призывая в свидетели случайных слушателей. — Но мы же все понимаем, что этот истукан ничто иное, как вымазанный грязью крестьянин?

Мастер Земли в отчаянье опустил плечи. Медленно, чтобы до собеседника дошел смысл слов, гнул свою линию.

— Уважаемый господин Олег, этот бинма юм, как и тысячи других сотворен из земли. Усердием, а также своим даром, кудесник вдохнул в него жизнь и желание служить целям империи Вэй. Не ищите подвоха или обмана. Вот эти руки месят глину, лепят форму, наполняют смыслом пустой сосуд.

— Аааа! — закричал недоверчивый мужчина, выпрыгивая из-за плеча глиняной куклы, в надежде испугать "испачканного крестьянина" и вывести на чистую воду обманщиков. Только голем был непоколебим. Кудесник махнул рукой на лао-мао-цзы и ушел восвояси.

Чен и Ханой переглянулись, но не стали поддерживать беседу с чужеземцем, торопясь по собственным делам. Да и смысл переубеждать упертого, если долгое ожидание неловкого движения, видимость отсутствия потребности в пище, питье и сне, рано или поздно откроют "волосатику" правду. Олег в это же время начал щекотать найденной травинкой вырезанный в глине нос истукана.

Долгие поиски привели к коменданту. Толстый неповоротливый мужчина в богатом платье был увлечен бумагами, что ему принесли. Подкрашенным ногтем провел черту на рисунке и промолвил: — Ставьте лодки выше по течению, бросайте якорь загодя. Мост получается кривым! Так нам может не хватить пять тысяч джонок!

— Мост, построенный под вашим руководством, в очень хорошем состоянии, господин, — поспешил заверить лизоблюд, находящийся рядом, весь десяток прихлебателей шумно поддержал слова, на что комендант отмахнулся, как от назойливой мухи. Заметив новые действующие лица, вопросительно поднял бровь.

— Отряд наемников из дома Большого Бо прибыл в ваше распоряжение, господин, — скороговоркой произнес Чен.

— Численность, состав, боевой опыт, — рассматривая дрянное железо, низкого качества доспехи собеседника, произнес комендант.

— Четверо кочевников с хорошим вооружением и с лошадьми, шестнадцать пехотинцев. Боевой опыт у половины, господин, — низко кланяясь, продолжал докладывать слуга. У чиновника появилась на лице задумчивость. Новый ресурс нужно пристроить, желательно эффективно. В этом месте собралась такая прорва воинов, а без четкой задачи и контроля принесут беды не меньше, чем пожар.

— Большая рука и всего двадцать наемников? — неожиданно спросил комендант.

— С одного дома, господин, — вновь с полупоклоном отвечал спутник. — Остальные домоуправления также выставили воинов, но придут в разное время из-за удалённости. Вот тут для вас верительная грамота.

Чен протянул свернутую хитрым образом бумагу, достав её из-за пазухи изящным жестом. Начальник поморщился, брезгливо развернул. Чем больше он вчитывался в текст, тем сильнее менялось его лицо. Аккуратно свернув письмо, поспешно за прятал в широкий пояс.

— Сегодня найдите старшего мастера, от него получите приказы. Завтра пойдете по мосту первыми с тремя десятками Бинма юм! С лошадьми и всем скарбом! Вот это подтвердит мои слова, — кинув слуге цепь с ярлыком, продолжил:—Ступайте. И спрячь варваров от взгляда Сынь У, его прорицательница видела дурные знаки во сне...

Чен и Ханой коротко поклонились, а затем вышли из палатки с ярлыком от коменданта, прошли мимо чужестранца с бородой, что пытался смешными рожами развеселить големов. Чуть позже, спрашивая дорогу от снующих подмастерьев, нашли шатер Старшего Мастера. Не удивительно, что он был самым большим и единственным, выкрашенным в желтый цвет.

У кнута никак не выходили слова чиновника из головы. Только что прибывшие воины, у которых даже имени не спросили, и сразу зачисление в головной отряд? Может у Вэйцев иначе обстоят дела, и колона формируется с хвоста, но опять же не все наёмники прибыли в лагерь. Не выдержав полёта мыслей, решил обратиться к непростому соглядатаю.

— Чен, чем обязаны такой честью? — поинтересовался кнут, намекая на право пройти первыми.

— Долго объяснять. Если доберётесь до берега, то комендант отдаст свой долг перед Бо, а вы станете героями со всеми почестями, — признался слуга. — Если нет, у нас будет новый Сынь У. В любом случае твой хозяин в выигрыше.

— Всё таки не наш хозяин, а лишь мой, — по-своему интерпретировал слова Чена Ханой. На что засланец недовольно поморщился. Кнут не остановился на достигнутом :— А твоя задача увеличить наши шансы на проход, между тем сыграв и во-второй вариант? Умно.

— Опасно так разбрасывать словами, молодой господин. Если ты прав, то мне следует тебя убить.

— А если не прав, то доложить своему, а не нашему хозяину. Что нас ждет на другом берегу?

— Слава, смерть, женщины и золото, покалеченные тела и потраченные впустую жизни, клятвы и предательства, копоть сгоревших городов и треск походного костра... — грустно выдохнув, Чен задумчиво почесал переносицу. — В прочем, ничего нового. Всё по воле и на благо власть имущих.

Старшего Мастера, как и ожидалось, они не застали. Как только новость о Госре и его методах избавления от последствий долгой работой с Землей достигли Мастеров, они тот час оставили свои посты, чтобы получить столь долгожданное облегчение от бесконечной боли. Вот уж действительно, ветер и вода всегда смущали твердыню, а огонь непременно грабил.

— Мастер Си Вэй, мы к вам по поручению коменданта. Нам приказано завтра выступить в первых рядах с тремя десятками бинма юм для проверки качества моста. Полномочия подтверждены, господин. — Предъявив цепь с ярлыком, воин вытянулся в струнку. Опять тот же напускной вид идеального исполнителя с придурковатой улыбкой.

— Кто-нибудь из вас, вчерашних крестьян, умеет пользоваться амулетами? — с пренебрежением пробурчал маг земли. Увидев потухший взгляд слуги, тяжело выдохнул. — Так и думал. После обеда жду десяток неудачников. Выберем из них троих. Ступайте, у меня много дел.

Чен был задумчив, Ханой сосредоточен. Только сейчас лидер задумался, что будет отрезан от основной армии, когда мост развалится. Значит нужны припасы, организация лагеря, возможно сдерживать оборону на другой стороне, пока восстановят переправу.

— Зачем это все, Чен?

— Ты про войну, молодой господин? — отозвался слуга.

— Я про твои действия на мосту. Другого выхода нет и в чем смысл?

— Это самое эффективное средство, Хан Ой. На глазах главнокомандующего макнуть в грязь казнокрада и ленивого чиновника. Его место займёт тот, кто дышит и живёт интересами Вэй.

— Или тот, кто отвечает интересам. А если я тебе помешаю?

— Против двух десятков бойцов и такого же количества Бинма юм мне не справиться, — почесав подбородок, ответил засланец. — После успешной диверсии на мосту кто-то упадёт, другие возвысятся. Десятник может стать сотником, особенно если мужественно защищал переправу целую неделю. А его жена получит грамоту и награду. Ты бы лучше думал о "жёлтых повязках", что ходят возле лагеря кругами.

— Как не вовремя, — прошептал кнут. — Что они тут забыли?

— Они там, где война. Этот дом всегда продавал свои кровь и меч от Итиля до Чёрного моря. От гор Кавказа до Ледяного моря.

— А где их родина?

— Их родина... — Чен рассмеялся. — Лошадиная спина. Пепелища и разрушенные храмы. Разграбленные дома и могилы. Их интересы только в сети обменных городов. Там, где стяг желтого сокола - победа.

— Они не совершают набеги на ваш Север? — поинтересовался Ханой, догадываясь об ответе.

— Все платят им, так или иначе. Одни откупаются дочерями знатных домов, другие серебром, третьи кровью. Иди сам, я помочь не смогу.

Кнут рассматривал воинов, которые словно беспричинно ходили вокруг лагеря, а также анализировал действия своих бойцов. Радовало, что Максуд уже организовал оборону, только неполные два десятка, из которых лишь половина уверенно держала в руках оружие, против закаленных бойцов - плохой расклад. Но, раз не нападают, значит чего-то ждут.

— Под дланью Всеотца, приветствую род Сокола, — обозначил себя Ханой. — Тумен Кайрата и так далеко от родной степи?

Слова не успел отнести ветер, как ситуация изменилась. Воины желтых повязок перестали изображать кипучую деятельность, а собрались все вместе. Между тем явно чувствовали свое превосходство: в оружии, броне, походке и слаженности. Чуть позже вперед вышел один из них. Седой ветеран с хитрым прищуром.

— Раз представляться не нужно, перейдем сразу к делу. Мы забудем о стаде и рабах, не будем мстить за погонщиков, нам нужна только девка. Та пленница, за которой идет охота.

— Ляосянь? Зачем тебе наша жена? — с ухмылкой ответил Ханой.

— Как же вы... — устало ответил ветеран. — Вдова нам тоже подойдет. Кто же этот счастливчик?

— Я и четверо моих братьев. Ляосянь гостит у правителя Вэй. Вероятно, Сыма тоже хотел ее выгодно пристроить, но она уже обрела новый дом.

— А сынов степи тут только четверо. Умно и глупо одновременно. Малое крыло, что вы каким-то чудом подрезали, а затем удачно скрылись в крепости, а после месяц водили за нос, записало вас в кровники. Я же, от лица клана Кайрата, поздравляю со свадьбой. Берегите жену, дети ветра, она ключ ко многим замкам. Прощайте, встретимся на том берегу.

Мотнув над головой открытой ладонью, военачальник отдал приказ своем нукерам. Через две минуты их след простыл. первый подошел Максуд, он хорошо слышал разговор и теперь горел от нетерпения, чтобы ему разъяснили детали.

— Что думаешь, брат? — спросил мечник.

— Уж не знаю в чьих любимчиках ходит Семрин, но Ляосянь нам подарила первого настоящего врага, о котором только можно мечтать. Собери самых толковых из десятка, после обеда пойдем получать амулеты и учиться воевать истуканами.

Легкий обед, после которого каждый занялся своим делом. Максуд точил и натирал любимый меч. Батыр подкрашивал оперение и проверял тетиву на слабость. Кнут упорядочивал в голове события дня, постоянно анализируя слова, интонацию и взгляды, и лишь Семрин беспечно лежал, подставив лицо яркому осеннему солнцу.

— Они продолжение твоей мысли. Как меч, топор или копье. Не нужно приказывать, достаточно указать цель. Держишь амулет двумя руками и направляешь всех, связанных с ним Бинма юн.

Первым научился руководить парой големов Семрин. Повертев в руках бронзовую скрижаль, махнул ей в сторону. Тот час загорелись глаза у пары истуканов, а после и сами глиняные воины сдвинулись по велению баловня судьбы. Копье радовался, как ребенок новой игрушке, миг, и послушные его воле куклы развернулись, зашагав в другом направлении. Снова и снова, меняя скорость, интенсивность. Медленный шаг на рывки.

Вторым отозвалась скрижаль у Ханоя. Тот же старался сделать так, чтобы выданные в услужения големы выполняли сложные движения. Если один из спайки двигался быстро и влево, то второй степенно шагал в противоположную сторону.

Батыр сразу отдал амулет Максуду. Ему важны обе руки для стрельбы из лука, потому управление истуканами было не интересно.

Мечник мог заставить глиняных воинов лишь махать "руками", а все, что ниже пояса твердо стояло на земле. Приглашённые для массовки шестеро наёмников также ничего не смогли сделать со скрижалью, выручил сводный отряд Чен, который с глупой улыбкой на лице заставил истуканов следовать своей воле.

Мастер Земли покряхтев для виду, закрепил за каждой скрижалью десяток бинма юм.

В этот раз было сложнее. Необходимо контролировать действия большего числа подчиненных, что требовало большего усилия и концентрации. Быстро справился Ханой, легко разделив десяток на пятерки, выстроив их в две шеренги. Общие действия, такие как: идти, развернуться, стоять, получались с первого раза. А вот сделать каждую единицу обособленной уже практически невозможно. Или выпадала половина големов из-под действия приказов, когда вторая отлично слушалась.

Для себя Ханой решил, что пятерка истуканов для него вполне удобное число. Перейти через плот он может с полным десятком, а вот сложные действия выходили из рук вон плохо.

Копейщик не стал мудрить, и все десять бинма юм шагали в ряд с одной скоростью, синхронно повторяя действия своих копий, чему Семрин был бесконечно счастлив.

Чен для вида поскучав, сдвинул своих истуканов с места, повторяя действия удачливого кочевника.

Мастер Земли презрительно хмыкнув, посчитал обучение законченным. Потому удалился прочь. Правда через несколько минут из шатра вскочил подмастерье. С глубоким поклоном передал тридцать цветных лент трех цветов. Увидев удивленный взгляд Максуда, быстро затараторил.

— Вам нужно пометить Бинма Юм, связанных одним амулетом, используя один цвет. Так вы не запутаетесь между ними. С опытом придет четкое ощущение "своих", а пока можете таким образом распознавать.

Белые ленты забрал лидер, Семрин выбрал синий цвет, а вот красные достались Чену. глядя на его скривившееся лицо, Ханой рассмеялся.

— Красные, как цвет нашего дома, Чен!

За ужином братья много шутили, а вот остальные воины были напряженными. Постепенно, Семрин вытягивал из наемников их страхи. Все, как один, боялись перехода через мост. Их страшила не битва, а духи утопленников, что могут утащить их под воду. Вспоминая, как они переправлялись через реку, память Максуда услужливо напомнила, что все вэйцы жались к центру парома, тогда как степняки вольготно устраивались на бортах.

Внезапно, всех братьев накрыло чувство утраты, словно какая-то важная часть оторвалась. А на место тяжелыми боевыми барабанами врывалась новое, неизвестная ранее эмоция. В ней была жизнь и смысл, требовала скорейших действий и подвигов.

— Что происходит, брат? — волнуясь, спросил Семрин.

Максуд схватился за виски, будто его терзала боль, но в голове набатом била мысль, вытесняющая все остальные. Вскочив на ноги, мечник потянулся к поясу. Его примеру последовали остальные кочевники, лишь вэйцы недоумённо переводили испуганные глаза с одного варвара на другого.

— У меня в груди огонь и жажда. Я алчу боя! — прорычал Меч.

Батыр кивнул в ответ. Он уложил стрелу на тетиву, а позже закружился в безумном танце, ища острием стрелы цель. Наконечник копья скользил по песку, рисуя узоры, Семрин перетекал с места на место с выпученными глазами. И лишь Ханой стоял твёрдо, изредка беспокоя кнут.

— Это Зов орды, братья! — распознал свои чувства лидер. — Она поет нам песнь летящей стрелы и свист ветра в ушах. Вскоре, этот берег накроет тень Орды!

— А еще наша сестра все дальше и дальше о нас, —с горечью произнес Батыр, нарушая торжественность момента.