Зов орды

Глава 16 Твердь -"Ту"- Терра -Притхиви

Воздух самая сильная стихия. Невесомая, но значимая. Дыхание для всего сущего на Земле и в Воде, он разрешает Огню право существовать даже при наличии пищи, волнует Воду, меняет вид Земли. Воздух дарует право жить, это пульс самой жизни, его ритм.

Лишь только Госра ударил второй раз, вся пыль поднялась столбом вверх, позволяя оценить поле битвы. Шестеро собратьев держали круговую оборону, так как со стороны ворот уже бежали новые воины.

Создалось шаткое равновесие. С одной стороны соплеменники Зиланта, прибежавшие с ворот, не хотели нападать на своих, но и ослушаться приказа, значит навлечь на себя штрафы. Со стороны охранников Цао Фань также замешательство. Привыкшие к силе големов и страху обычных людей перед оружием, они сильно расслабились, и сейчас усиленно делали вид, что защищают своего хозяина от варваров.

Земля-твердь. Постоянство и стабильность. Между тем полна страхов и противоречива в слиянии с другими стихиями. Именно стихию Ту можно легко подвергнуть сомнению. Огонь выжигает из неё металл, делая сухой и безжизненной. Вода легко проникает сквозь, заставляя уподобляться Шуй. Воздух учит летать. И чем больше чуждой силы, тем слабее Земля противостоит ей. Меж тем союз Синей Шуй и жёлтой Ту рождает дерево и травы, цветы и тварей, что заполняет луга и лес. А объединившись с воздухом, не знает границ.

— Зачем ты это сделал, брат? — прошипел Ханой, прикидывая варианты противостояния и стратегию боя. По всему выходило, что нужно было смять своим натиском охрану Цао, а затем держать оборону в дверях. так как биться на две стороны было опасно.

— В прошлый раз демонстрация силы изменила отношение к нам при найме в караван c мастером пути, — беззаботно и совсем по-детски ответил Госра. — Будем прорываться с боем или попробуешь договориться?

— С каким мастером пути? — раздался голос Цао Фань.

— Нас нанял Ван Бо! — отозвался Максуд. — К чему вопросы? Мы будем биться?

Цао Фань сомневался, внутренняя борьба отражалась сменой гримас на лице, неуверенной позой и отсутствием приказа о нападении. Чуть поколебавшись, толстяк крикнул варварам: — Как вы это можете доказать?

Ляосянь сняла с пояса гуань, а позже кинула охраннику с копьем. Тот на лету поймал знак отличия и передал своему хозяину.

— Хм. Печать похожа на настоящую. Герои битвы на реке! — вскинул руку, призывая к вниманию. — Я передумал. Уберите оружие, вы приняты на общих основаниях, — поджав губы, Цао гусиной походкой отправился прочь. За ним последовали верные нукеры, даже не обернувшись.

Воины дома Большого Бо с облегчением опустили оружие, а вот шестипалый кулак не торопился распадаться . Лишь когда все разбрелись по своим постам, Ханой с остервенением начал сматывать кнут.

— Впредь не оголять оружие без приказа, не творить волшбы, не перечить...

— Дышать то можно? — перебил гневную тираду лидера Максуд. — Наш предыдущий наниматель Ван Бо и хозяин дома не одно лицо?

— Пойдем в казарму, там переговорим.

***

Просторное помещение с большими окнами и узкой дверью. На глиняном полу разбросаны циновки, мешки с набитой соломой, а в углу ютился кособокий стул. Вот и все убранство.

— Тут мы временно размещены, пока хозяин в отъезде. После его возвращения получим право заходить в дом и привилегии, как у остальных, — будто извиняясь, промолвил кнут.

— Ты рад новой конуре, брат. Зимой будет холодно с такими окнами, — съязвил мечник. Даже в лачуге лекаря из Ухань было комфортнее и более уютно. В каменном мешке меч чувствовал себя стесненным .

— Ты стал таким нежным, воин. Может тебе дать свои циновки, чтобы не отлежал бока? — вернул укол Ханой.

— Я могу спать и на голой земле. Только Госра еще не оправился от раны, да и сестра достойна более человеческих условий, — вспылил Максуд. — Что ты гнешь спину перед ними? Они трусы! Их была дюжина да еще и ходячие истуканы, но боялись битвы. Вэйцы слабы еще больше, чем Уханьцы.

Кнут тяжело вздохнул, а затем просто сел на ближайшую циновку. Жестом предложил друзьям составить компанию.

— Я не хочу спорить и соперничать, просто устал. Устал устраивать всех и всё. Думать наперёд, предугадывать. Если кто-то из вас готов принять бремя лидера, готов уступить, — вскинув глаза на мечника, продолжил: — Отдам все заработанные нами деньги и буду слушаться приказов. Любой из вас... Госра? Максуд? Батыр? Семрин? Ляосянь? Что вы молчите? Вручаю свою судьбу и стяг под вашу длань. Ну же?

— Каждому свое, брат, — ответил Семрин. — Я уж точно на эту роль не гожусь. Карты или кости, женщины и азарт другое дело.

— Мне нужны только знания, — задумчиво ответил Госра. — А отвлекаться на командование...

Батыр молчал, ожидая ответов остальных, хотя в душе уже отказался от лидерства. Он получал приказы, но доводил исполнение до идеала. Максуд прикидывал варианты, всерьёз рассматривая принять бразды в свой кулак, лишь только девушка казалось взволнованной, что обеспокоено переводила взгляд с одного спорщика на другого. Наконец она не выдержала.

— Тупые болваны. В чужой стране на правах наемников умудрились рассориться между собой. Для того ли клялись на крови? Потому ли связали друг друга единой судьбой, чтобы сейчас мериться длиной меча? — ее речь, столь яростная и вдохновленная, погрузила всех в размышления. — Вы мне должны исполнение мести!

— У меня копье, оно длиннее, — разбавил повисшее напряжение Семрин. Искорки в глазах разбудили улыбку у Батыра, а после все шестеро рассмеялись удачной шутке. Первым на ноги поднялся Максуд и протянул руку лидеру. Рывком подняв кнута, он крепко обнял брата.

— Мне не хватало твоих нравоучений. Где здесь можно обмыться и поесть?

Когда Батыр вызвался проводить экскурсию для новичков, Ханой откинулся на циновку и прикрыл глаза рукой. Он напряженно думал обо всем одновременно. Как не допустить конфликтов в их кулаке, что делать с Ляосянь и мечником, как сложится их судьба и когда начнется война? Что нужно предпринять, чтобы обеспечить рост каждого из них.

— Тяжело, брат? — спросил Семрин. Получив утвердительный кивок, продолжил: — Максуд всегда был чрезмерно обидчивым и вспыльчивым. И на их долю выпало много невзгод. Ты хоть понимал, что такое лидерство, а он остался с горстью монет, раненым братом на руках и бывшей рабыней, что оказалась лучшим мечником, чем он сам.

— Я не думал, что он так быстро начнет оспаривать мои слова, — признался кнут. — В маленькой комнате начнем грызть друг друга, ради благосклонности и улыбки Ляосянь. Максуд, я и Батыр.

— Госру ты списал со счетов, это понятно... — Копье выдержал паузу. — Но меня почему?

— Ты женат! Забыл, король пиратов? — оскалился Кнут. — А еще, по поводу твоего заявления... Кнут на два локтя длиннее копья.

Оба брата весело рассмеялись. Чуть позже пришли остальные, не хватало лишь кудесника. На немой вопрос Ханоя, Батыр пробурчал что-то про двух истуканов, один из которых из плоти, а второй из глины. Стратег тут же вскочил, опасаясь, что любознательный кудесник навлечет новых неприятностей. Выскочив во двор, он увидел картину, как Госра простукивает голема по шлему, мнёт сочленения и царапает каменные глаза.

— Брат, твое любопытство нас погубит! — в сердцах прошептал Кнут.

— Големов толстый хозяин призвал, когда схватил оберег или талисман на груди, — не обращая внимание на крик души, ответил кудесник. — А мне так кажется, что он не говорящий с землей и уж точно не Мастер. Еще истуканы двинулись сразу на нас, игнорируя всех остальных. А вот в середине этого кувшина пустота и сила. Я хочу, чтобы мне позволили изучить эту куклу.

— Пойдем в дом, я попробую договориться.

***

— Выпад и укол правым цзяньцзюэ, — командовала девушка, а Максуд медленно повторял заученный шаг. Продолжая предыдущее движение, продвигает левую руку с мечом направо до тех пор, пока правое запястье не коснулось навершия рукояти. Одновременно расслабляет правые бедро и колено. При этом пятка той же ноги уперлась в пол, а носок оказался поднят. Таким образом он принял сидячую стойку с акцентом.

— Почувствуйте приток ци, направь его, — поучала сестра.

Корпус слегка сместился вперед, а затем вправо. Правое плечо расслаблено, а локоть опущен. При развороте правого цзяньцзюэ в сторону противника он обретает силу. Максуд доводит движение в шею противника.

— Очень хорошо. Разворот меча назад из сидячей стойки.

Мечник движется в обратном направлении, словно зеркально возвращается в исходную позицию. Одновременно вес тела смещаясь на левую ногу и принимая левосторонняя сидячая стойка. Пятка правой ноги касается пола, а носок поднят вверх. Удерживающая меч левая рука следует за правой так, что цзянь оставался в соприкосновении с правым запястьем, а острие меча указывает на предыдущего противника. Корпус разворачивается вправо вслед за правой рукой.

— Направление потока от кисти в меч. Удар.

Ученик прилежно растягивал момент нанесения укола в шею второго голема. Медленно, плавно, неоспоримо.

За их учебой наблюдали не только братья, но и Цао Фань с окна второго этажа. Рассматривая движения ненавистной школы воды, он нервничал. Затем стал нервно расхаживать из стороны в сторону. Зло осклабившись, схватился за амулет. Через мгновения глаза двух големов, отданных для тренировок зажглись, и покорные истуканы пришли в движение. Мгновенное замешательство мечника чуть было не стоило ему пропущенного удара по руке. Он перетек из одной позы в другую, смещаясь в сторону. Но глиняным куклам словно не нужны были глаза. Они атаковали, даже не развернув головы.

Максуд принял вызов и теперь с легкость отбивался от неповоротливых статуй, нанося удары по критически важным для человека точкам. Шаг-угол в глаз, второй- подрезать сухожилие, третий - рубленный в шею. Только тренировка не закончилась. Все также махали статуи кулаками, пытаясь задеть юркую мишень. Переход-удар подмышку, скольжение - полоснуть по шее.

Только хозяин амулета был против прекращения боя. Схватив артефакт двумя руками, он ускорил своих слуг из глины. Картина боя поменялась. Теперь уже мечник парировал удары, ставил блоки, а тренировка превратилась в смертельную игру.

— Напитай меч ци! Бей в сочленение, — не прекращала учебу Ляосянь, хотя ее руки уже потянулись к мечу на поясе.

Сухим треском лопнуло плечо истукана, а глиняная конечность упала на землю и разбилась, как треснутый кувшин. Уход в сторону от второго, разворот и удар в колено. Однорукий голем рухнул, лишившись опоры, но вместо того, чтобы затихнуть, полз к Максуду с одним приказом: Убить!

Рубленный удар в шею, слишком поспешный и неудачный, а вложенная энергия ци раздробила тренировочный меч. В руках у парня осталась жалкая половина.

— Используй рукоять, как оружие! — вскрикнула сестра, а позже наблюдала за своим учеником, прикусив губу.

Длины обломка крайне не хватало. Максуду приходил опасно сближаться, чтобы нанести повреждение противнику. А еще он потерял из виду подранка, который напомнил о своем существовании ударом по ноге. Парень вскрикнул и чуть было не потерял равновесие, но вовремя сгруппировался. Прихрамывая, он тянул за собой поврежденную конечность. В следующий миг рванул на встречу врагу. Удар в грудь рукоятью, напитанный энергией, выбил из противника огромный кусок сухой глины. Следующий шаг глиняного человечка стал последним. Кусками осыпался под ноги сыну степи. Добить одноногого было сложно, только Повреждённая нога не позволяла той лёгкости, с которой ранее двигался мечник.

Потому он без затей прыгнул на спину подранка и нанёс удар в основание головы, отдав последние крохи энергии. Пустой сосуд с глазами отлетел в сторону собратьев. После его забег был остановлен ногой Батыра.

С горящими глазами приблизился кудесник и поднял конечность. Долго он не рассматривал трофей, а размахнувшись обрушил об землю. Голоса треснула и разлетелись на куски, явив яркий жёлтый камень правильной формы.

— А я говорил! — торжествующе прокричал Госра!

— Ханой! — прокричал Цао Фань. Увидев, что взоры всех кочевников обращены на него, начальник охраны продолжил. — Поднимись один. Обсудим штраф за ущерб, нанесенный дому Большого Бо.

Батыр и Семрин помогли брату подняться, а позже отвели его в казарму. Задрав штанину, Максуд смотрел, как наливается гематома на месте удара.

— Что думаешь, брат? — спросил лучник. Мечник потрогал место ушиба, сморщился от боли, затем вынес свой вердикт.

— Удар сильный. Кость цела. Но нужно пустить кровь. Если оставить как есть, может загнить. Сделаешь? — вскинув глаза на Батыра, спросил мечник.

— Нет. Я не смогу. Не умею. Может Семрин? — свалил камень на брата стрелок.

— Только если копьем, хотя, с моей удачей в последнее время не все так гладко. Она меня испытывает.

— Сестра? — перевел взгляд Меч на девушку.

— Лучше Ханой или Госра, я ... мне... — девушка спрятала лицо, а затем и вовсе выбежала прочь.

— Дайте нож, огонь, тряпку и щепки. Время терять не будем, ты же помнишь, как охромел нукер учителя?

Ханой вернулся рассерженный именно в тот момент, когда Максуд грел нож над импровизированным огнем. Резко сблизился и затоптал огонь.

— Довольно. Мы не в степи, где нет людей. Я уже вызвал лекаря, он пустит кровь. Госра, ты хотел изучить истуканов? Будешь помогать мастеру Земли ремонтировать големов. Заодно узнаешь их слабые места. Что же. твой бой произвел впечатление на Цао Фань. Нам вменили лишь починку, а не стоимость этих кукол. И ты был прав. Большой Бо и твой мастер пути Ван Бо связаны между собой торговыми и родственными связями.

К обеду пришел очень бодрый старик с неестественно желтой кожей. Молча оглядел присутствующих, сверкнул глазами увидев Госру и Ляосянь, а затем переключил все внимание на раненого.

—Так, так, таак. Тебя лошадь лягнула, варвар? — раскладывая принесенную с собой сумку, интересовался лекарь.

— Повздорил с глиняными куклами, — улыбнулся Максуд.

Старик кивнул своим мыслям, позже уложил мечника на живот, а под больную ногу подсунул валик. Смотреть на его действия подошли все братья, а вот девушка напротив, отступила к окну.

— Кто тут самый любопытный? Вот ты! — лекарь указал пальцем на Госру, — Держи ногу крепко, сейчас мы положим тугую повязку чуть ниже сгиба. Помогай.

Как только жгут и удерживающие шины были установлены, приглашенный гость взял острый нож, быстро смазал его жиром из баночки, а затем слегка надавив, сделал поперечный разрез кожи непосредственно по складке подколенной ямки, что позволило получить менее заметный кожный рубец. В ту же секунду хлынула кровь.

— Вовремя позвали. Завтра уже было бы поздно, — прокомментировал увиденное лекарь. Нарезанными тряпками, от убирал излишнюю жидкость, наносил в рану желтоватую мазь.

Позже старик начал крутить жгут, стягивая шины между собой, словно выжимая рану. Только кровь продолжала течь, сменив цвет на более яркий.

— Я вскрою мышцу, нужно убедиться, что меридианы не повреждены. Иначе Ци будет стремиться вниз, пока не вытечет из него полностью. Готов?

Сменив маленький нож на более длинный, лекарь также протер его мазью, а позже медленно потянул острием от колена к пятке. Сделав надрез длиной в три пальца, вновь придавил шину. Кровь выплеснулась и остановилась.

— Повезло. Что же пришло время оплаты и , если на то будет интерес, советов относительно лечения. Только утолите мое любопытство, кто эта милая девушка, что живет под одной крышей с кочевниками? И почему от моего невольного помощника так смердит водой и ветром?