Зов орды

Глава 12 Песнь мёртвых ртов. Танец поломанных тел.

Она подняла меч и направила его в сторону Чжао Туна, главы пиратов. Тигр-людоед? Было ли это просто прозвищем или он в самом деле Цзоу-Юй, один из тех оборотней, что вызывают суеверный страх в отдаленных деревнях в те ночи, когда луны не было на небе и в каждом шорохе чудилось тяжелое дыхание, а в каждой тени – силуэт полосатого чудовища?

Сейчас все это не имело значение. Ее учитель всегда говорил, что высокий рост и большая масса – это преимущество. Маленький рост и легкий вес – тоже преимущество. То, что у тебя есть две руки – это преимущество. То, что у тебя есть лишь одна рука – тоже преимущество. Все на свете может быть твоим преимуществом, нужно только знать, как его использовать.

Если бы она и здоровяк Чжао Тун сошлись в сеансе борьбы, так как это принято у кочевников – по пояс голые и схватившись за пояса, то у нее конечно не было бы шансов. Если бы у нее в руках не было прямого меча – она бы даже не подумала, что сможет одолеть такого громадного противника. Даже если бы он был просто громилой, а не мастером.

Однако меч в ее руке уравнивал их шансы. Любая гора плоти, мышц и жира – может быть повержена одним уколом. В отличие от борьбы или рукопашной схватки, бой на мечах намного опаснее, тут одно касание может стоить тебе жизни. Острие прямого и узкого клинка погружается в плоть даже под своим собственным весом для того, чтобы проткнуть кожу, плоть и мышцы – не нужно много силы. Кончик меча сконструирован особым способом, он словно «находит» путь через препятствия, позволяет клинку скользнуть между металлическими пластинами или элементами брони… а также – между ребрами. Ей достаточно вытянуть руку и меч сам собой пронзит все, что находится между ней и громадным сердцем этого чудовища.

Потому – у нее был шанс. Иначе она бы никогда не использовала Голос, это оружие последнего шанса и нельзя было его выдавать, нельзя было показывать ни Максуду, ни другим. Времени, проведенного с ним и то, что он принял ее как учителя – было достаточно, чтобы она настроилась на его волну, нашла способы воздействия на его разум и приучила выполнять ее просьбы. Пока – только просьбы. Со здоровяком было легче, горячка боя, демонстрация себя как стоящей заложницы… и задетая гордость. Он все еще мог бы приказать расстрелять их всех из арбалетов, а ее – побить палками и захватить живой. Когда атаки пойдут со всех направлений долго она не продержится. Но она умело надавила на вызов мастера – мастеру. А еще – позой. Движениями. Тем, как она – чуть согнулась от усталости и отставила ногу в сторону. Тем как дрожит ее рука на рукояти меча. Как бегают ее глаза, скользят вокруг в отчаянии, в поисках спасения… кто она сейчас? Загнанная в угол добыча, над которой можно вдоволь покуражиться, а уже потом – продать за выкуп. Одним куском – этого достаточно, а уж что тут с ней произошло… в конце концов они пираты а не монахи Будды Амитабхи. Именно поэтому она и запахнула ханьфу на женский манер, и конечно же платье немного сбилось в сторону, открывая больше, чем дозволяют приличия. Именно этой цели служит и якобы случайный разрез на платье снизу, там нога видна уже до середины бедра… притягательная, желанная, дерзкая и беспомощная. Каждому мужчине охота сорвать с нее это платье и поиметь прямо на поле боя. Но если ты мужчина – ты не потерпишь конкурентов. Потом, когда он насытится – возможно он бросит ее как обглоданную кость своим дружкам-шакалам, но сперва… сперва он должен все сделать сам. Именно поэтому он и сказал, чтобы пираты – расступились в стороны. Это – его добыча. Мужчины такие примитивные…

- Ты готова, маленькая змейка? – басит здоровяк, поднимая Успокоитель, толстую палку, конец которой обмотан войлоком для смягчения удара: - или будешь потом хныкать что я застал тебя врасплох? Лучше сдайся, на твоем теле будет меньше синяков. Хотя можешь и не сдаваться, за тебя положен выкуп в любом виде… лишь бы жива была.

- Я-я… - она сглатывает пересохшим горлом и пошатывается. Она действительно испугана и действительно устала. Нельзя прикидываться, это сразу видно, люди поймут, что она притворяется, нужно использовать те чувства, что уже есть. Сейчас она испугана и устала, пусть они все увидят это.

- Какого демона! – рычит сзади Максуд и выходит вперед, загораживая ее: - это – моя сестра! И твои грязные лапы прикоснутся к ее телу только через мой труп! Она – мастер меча и …

- Назад, остолоп! – она дергает его за руку и Успокоитель проносится на том месте, где только что стоял степной воин.

- Это дуэль, деревянная ты голова! – втолковывает она ему: - у вас что там дуэлей… - она смотрит ему в глаза и вдруг понимает. Что с ним и почему он так поступил. Она – переиграла. Слишком достоверен был ее страх, ее усталость, он тоже поверил в это и шагнул вперед. Чтобы защитить. Теплое чувство разлилось у нее в груди. Она быстро окинула его взглядом. Степняк устал, права рука висела плетью, то, что у него выбили саблю дао из ладони – сказывается. И в таком состоянии он хотел выйти драться с Тигром?

- Идиот. – говорит она и почему-то улыбается: - степной дурак. Из-за тебя… стой тут! – она оборачивается к своему противнику и расправляет плечи. Что же… трюк не удался. Сейчас она больше не сможет играть «испуганную и усталую», но у нее в рукаве все еще остались козыри…

- Ладно. Не получилось. – вздыхает она и скользит над залитой кровью палубой вперед, к здоровяку с его палкой, обмотанной войлоком: - придется убить тебя так.

- Ха! Так даже интереснее! – выкрикивает Чжао Тун, тигр-оборотень и взмахивает своим орудием. Она легко уклоняется в сторону и лезвие ее меча взблескивает серебристой рыбкой.

- Ах ты… - здоровяк взмахивает палкой еще раз и по воздуху веером разлетаются капельки крови из порезанных костяшек правой руки.

- Сап кедан ка спач. Касание Змеиного Жала. – говорит она, скользя рядом с здоровяком: - может быть уже начнешь воспринимать меня всерьез, толстяк? Думал, что легко победишь? Три взмаха моего меча и ты начнешь просить помощи у своих дружков, потому что не справишься сам. Напомни мне правила Берегового Братства, это правда, что у вас право на лидерство решается путем поединка? Если ты не скажешь своим дружкам расстрелять меня из арбалетов, то не успеет солнце зайти за горизонт, как у вашей банды будет новый лидер. Я.

- … тварь. – рычит здоровяк и отбрасывает палку с войлочным наконечником: - подать мою палицу!

- Вот видишь. Палки для меня недостаточно. – говорит она, усмехаясь. Ставка на то, что он недооценит ее, допустив ошибку, открывшись для одного удара – провалилась. Максуд вынудил ее открыться, но у нее все еще есть возможность вывести мастера из равновесия. Высокомерие и насмешки. Презрение. И уж что-что, а глядеть на людей с презрением дочка семьи Чу Чжоу умела с самого детства. И если усталость и испуг были настоящими, то …

Она взглянула на своего противника. Мастер Земли, Тигр-оборотень. Большой, очень большой, сильный и самоуверенный. Как ты смотришь на всех вокруг, когда ты – такой? Сверху вниз? Однако он тигр-оборотень, а значит – не допущен в высшее общество, невзирая на уровень владения свой Ци, невзирая на достижения и подвиги, таким одна дорога – в Вэй, то есть в армию. Такой как он – никогда не станет чиновником высокого ранга, никогда не будет принят при дворе Императора или хотя бы наместника провинции, а значит, несмотря на все свои достижения – испытывает постоянное, грызущее чувство собственной неполноценности…

- Лучше бы ты сама отложила свой меч в сторону, девчонка. – говорит ее противник, взвешивая в руке свою булаву: - мой «Гаруда» не оставляет легких ранений, если я куда попаду, то могу испортить твое красивое личико.

- «Гаруда»? Ты назвал булаву таким именем? Впрочем, чего ожидать от неуча. Тебя, наверное, даже к экзаменам не допустили? Ты хоть читать-то умеешь? Видимо придется показать разницу между образованными людьми из высшего света и неграмотными бродягами, недостойными даже…

- Ах ты тварь! – и исполин сорвался в атаку, вскинув тяжелую палицу над головой. Грохот! Доски палубы проламываются от удара его огромной булавы! Ляосянь – стряхивает кровь с кончика меча и делает один шаг в сторону. Если бы он не разозлился настолько, чтобы забыл о защите – у нее никогда бы не получилось… но сейчас…

- Аргххх…- хрипит здоровяк, хватаясь руками за шею, но кровь пульсирует и просачивается, бежит сквозь его пальцы и с каждым следующим толчком – его покидает жизнь.

- Школа Змеи. Искусство легкого касания. – говорит она, глядя как он – оседает на палубу в лужу собственной крови.

Стало необычайно тихо, хотя мгновения назад звенела сталь, рвали воздух проклятьями и стонами. А сейчас скрипели лодки щербатыми бортами, билась об мореные доски волны, и выходила розовой пеной энергия земли из поверженого тигра. Он ещё не верит, что мертв, из последних сил подтягивая оружие. Простое действие полностью опустошило источник Ци. Великан испустил дух, стоя на коленях и не выпуская палицу из рук.

Пираты переглянулись, а затем рванули в самоубийственную атаку. Они шли не за лодкой и наживой. Им нужна лишь наследница дома.

— Госра! Сложи воду и ветер вместе! — с восторгом вскрикнул Максуд. Он все понял, когда бился с оборотнем, смешав поспешность кочевника и осторожность уханьцев. Подхватив с палубы свой меч, ринулся в бой.

Стелящий вправо, поза лучника. Прямой цэй. Затем поменял стиль на родную стихию, рванув по кругу, нещадно калеча ударом с доворотом. Вновь оттянул противника на себя мягким переходом на стиль воды. Отпрыгнув, бросил взгляд на брата.

Посох удивлённо вскинул брови на предложение мечника, немного подумал, а затем улыбнулся так кровожадно, что даже мечнику стало не по себе. То, что произошло потом, трудно поддавалось объяснению. Волны вдруг стали захлестывать высокий борт водой, сбивая с ног пиратов. Досталось и защитникам. Смешавшись с пролитой кровью, стихия Шуй с интересом ожидала просьбу "говорящего с водой". То, что ей предложил смертный было необычно и интересно. И она отозвалась.

Кудесник закрутил посохом, начиная с длинного витка, а затем ускоряясь, толкнул на врага подготовленное заклинание. Водяная плеть, толщиной в кулак, искрилась от напряжения, сорвалась с навершия, а позже впечаталась в речных разбойников. Удар стихией, усиленный ветром, отбросил врага назад, как совсем недавно Чжао Тун раскидывал матросов своей палицей. Дробя кости и разрывая внутренности, ломая тела, словно сухой камыш. Все, что оставалось защитникам корабля, так это добить умирающих, даруя милость. Через короткое время все было кончено.

Стихия Шуй ушла также внезапно, как и появилась, оставив после себя лишь мокрую палубу, продрогших выживших и скрюченных в смертельных судорогах пиратов. Казалось, они по чужой воле крутились в безумных танцах, а лишившись сил, упали навзничь. Раскинутые в разные стороны ноги, сложенные под неестественным углом тела, вывернутые руки.

Двух братьев и сестру поблагодарили очень сухо и с большим опаской. Никто не хлопал по плечам и не жал руки. Их сторонились и чурались, неумело и фальшиво подбирая слова. Искренним был только страх и отвращение. Если Ляосянь это смущало, то кочевники, живущие по принципу: пусть ненавидят, лишь бы боялись, откровенно потешались. Капитан и кормчий единственные, кто горячо и искренне произнёс слова. Но все изменилось после требования Максуда передать факельное масло. Когда первый горшок разбился об лодку пиратов, капитан понял, что собирался сделать этот варвар.

— Не сметь! Вся прибыль и убытки по пути следования принадлежат мастеру пути! Всё будет посчитано, реализовано и каждому участнику начислена доля за участие! — прокричал старый моряк.

— Это моя добыча! Мой трофей! Мое возвышение! — рычал в ответ Максуд. Ситуация изменилась в очередной раз. Все матросы и оставшиеся в живых воины перешли на сторону капитана, хоть со страхом, но оголив оружие, а напротив стояла лишь троица кочевников, да не находил себе места кормчий у руля.

— А это мой корабль! Пока на тебе гуань, ты взял на себя ответственность за сохранность груза на протяжении всего пути! Ты продал свой меч и кровь! — не испугался хозяин джонки.

— Он прав, брат, — примирительно положив руку на плечо мечника, произнесла Ляосянь. — Мы взяли на себя обязательства. Опусти меч.

***

В самую большую лодку посадили семерых гребцов, а позже привязали её к джонке, тем самым придав ускорение гружёному кораблю. Медленно, но уверено торговый корабль набирал ход, а за ним болтались на сцепке, треща бортами, еще четыре лодки. Изначально было на три больше, только слишком близко к перу руля закручивало корму затянутых к бортам , и был риск поломки в результате удара.

Легкораненым оказали помощь, кое как перемотав порезы, позже отправив их расчищать палубу. Трупы пиратов просто и без затей перевалили за борт, предварительно освободив от всех ценных вещей, включая обувь и оружие. И из наваленной кучи трофеев предложили пятерым героям битвы выбрать себе по одной вещице.

Максуд долго выбирал оружие, но прямого меча в предложенном не было, потому забрал элементы брони поверженного оборотня. Ляосянь демонстративно отвернулась, а вот Госра с огромным любопытством тщательно перебирал прибыток казне мастера пути. Радостно вскрикнув, он достал простую холщовую веревку с затертой бронзовой пластиной. Затем хитро улыбаясь, подошел к сестре.

— Максуд говорил, что твои уши нас накормили, вот ответная благодарность, — с этими словами протянул девушке ладонь. Две серьги, щедро инкрустированные нефритовыми камнями, перекочевали в руку Ляосянь. А у нее выступили слезы на глазах. Братья решили, что это из-за подарка, не зная основной причины.

Память вновь перенесла ее в недалекое прошлое. Когда в комнату шумно зашел отец, пропахший потом и дымом, в полном боевом доспехе. Поспешно прошелся, раздавая приказы прислуге, а затем, оставшись вдвоем, опустился возле нее на колени. С той же улыбкой, что сейчас у колдуна, он протянул ей эти же самые серьги.

"— Камень мужское начало янь, вода — женское, инь. Нефрит важный элемент в нашей культуре , так является великим пределом мужского в женском и наоборот. Отнеси в свою шкатулку, ты будешь блистать в них на своей свадьбе."

Затем она мысленно добавила к списку смертельных врагов всех речных пиратов и оборотней школы Тигра.

Из воспоминаний ее вырвал сильный ветер. Очнувшись, девушка увидела, как Госра крутил мельницу своим посохом, направляя потоки воздуха в парус. Мгновением позже раздались крики, это гребцы в буксире спешно резали веревку, чтобы их не тащило кормой вперед.

***

В ближайшей порт даже не заходили. Перегнав лодки на берег, капитан размахивал руками, отчаянно торгуясь, а позже ударил по рукам. Перегрузив мешки с трофеями, а на их место приняв провизию и чистую еду, его доставила обратно портовая джонка. Дальше начался дележ.

Доля была смешной. Половину от выручки забрал мастер пути. Двадцатая часть от остатка перешла капитану. Остальные были поделены между матросами и воинами. В итоге троица получила четыре ляна серебром на каждого, гуань героя речного сражения и рекомендации перейти на головной корабль. Когда Максуд согласился, вся остальная команда с облегчением выдохнула. Какая бы не была помощь варваров, но их откровенно боялись, а невинная улыбка мечтательного даровитого и вовсе вызывала ужас.