Злодейка должна умереть

Глава 23. В которой все разборки завершаются

– Вайолет, почему он на нашей стороне? – Кристиан оказывается рядом со мной так неожиданно, что я вздрагиваю.

Впрочем, пропустить его приближение было нетрудно: абсолютно все взгляды собравшихся на этой улице были прикованы к драке двух существ, уже не относящихся к людской расе.

– Я не знаю. Но знаю, что он точно не враг тебе, – отзываюсь негромко.

– Он химера…

– Он жертва экспериментов, – встречаю взгляд Кристиана, – и тебе придется принять мою позицию, если ты действительно хочешь быть рядом и в горе, и в радости, и в постели.

– Так, ладно, постелью уделала, – кивает Дэльрей, затем его выражение лица меняется. – А теперь подробнее – о какой позиции речь?

– Где бы я ни оказалась, я буду стоять за права всех живых существ, обладающих сознанием. И не стану делить их на людей и нелюдей, – произношу уверенно. – Ты всю жизнь боролся против секты, видя в химерах лишь угрозу. Тебе будет сложно перестроить своё отношение, но без этого мы двое точно не двинемся вперёд! Точнее я-то двинусь, а ты можешь застрять и остаться здесь в одиночестве…

– Решила запугать меня? – прищурив глаза, с прохладой в голосе спрашивает Кристиан.

– Лишь приукрасила события, которые точно произойдут: я в любом случае покину Сумрачное Королевство. И в любом случае буду держаться ранее озвученной позиции. Будешь ли ты рядом в это время – другой вопрос.

– Ты изменила мнение, потому что владеешь этой странной способностью к восстановлению. Однако, если бы у тебя не было этой силы, как думаешь, говорила бы ты мне эти слова? – он вглядывается в мои глаза, пытаясь найти на их дне честный ответ.

– Возможно, и не говорила бы, – признаю, – вот только, и такой, какой ты меня знаешь сейчас, я бы точно не была. И, поверь, вряд ли бы тебе понравилась!

– Ты мне понравилась не за свою силу, – качает головой Кристиан.

– Я похожа на твою сестру, верно? – опускаю взгляд, наконец, добравшись до той темы, что беспокоила меня больше всего, – Тоже читаю романы, тоже брожу по площади, тоже заставляю о себе переживать… Ты придумал, что должен защищать меня, потому что её защитить не сумел?

– Леди! – крик Нехи вынуждает меня оторваться от лица Кристиана и отшатнуться в сторону, поскольку Советник успел откинуть от себя крылатика и вновь мчался ко мне.

– Что за привычка безмятежно болтать в центре сражения на смерть? – отчитывает меня отец, уводя к экипажу и задвигая себе за спину.

– У нас не было времени обсудить очень важный вопрос, – признаюсь, так и не отойдя от беседы с Кристианом.

– Позволь уже мальчику показать на деле, чего он стоит? Слова могут отвлекать, но поступки всегда говорят сами за себя. Он был очень одинок все эти годы и преследовал лишь одну цель… Представь, что он таит внутри, скрывая всё за маской самоуверенного молодого дознавателя? – недовольно бурчит папа, словно отчитывая меня за чрезмерное любопытство.

Но как я могу не любопытствовать? Ведь Кристиан хочет, чтобы мы были вместе! И при этом мы друг друга совсем не знаем! Мне одной кажется, что это как-то опрометчиво?.. Как минимум…

– Не могу представить. И это пугает, – опускаю голову, стараясь не смотреть на их бой с Нехой против Советника.

– Тогда задай себе вопрос – нужно ли тебе знать об этом сейчас? Возможно, ещё не время для откровений, – чуть мягче отзывается отец, затем переводит взгляд на крылатика, медленно приходившего в сознание… – У этого мужчины настоящие крылья – кто бы мог подумать!

Поднимаю бровь, но ничего не отвечаю. Ну, да, сейчас самое время изумляться существованию химер! А выяснять правду, от которой вся жизнь будет зависеть, совсем не время…

Логика взрослых.

– БАРОН!!!! – внезапный крик Кристиана холодит сердце.

– Господин Ксавье!!! – а вот крик Нехи вынуждает сердце остановиться.

Я только и успеваю, что заглянуть за спину отцу, развернувшемуся ко мне во время разговора, и увидеть обезображенное яростью лицо Советника, вырвавшегося из окружения и желавшего избавиться от преграды на своём пути.

Той самой преграды, которой был мой отец…

– Па… – выдавливаю из себя, ощущая, как замедлилось время от страха и ужаса, бушевавших внутри меня, как…

…лечу на спину и падаю на землю вместе с папой, на мгновение теряя сознание.

Когда прихожу в себя, не слышу никаких звуков. Это странно. Звуков должно быть много. Звуков борьбы. Или криков во время сражения. К этому фону я уже привыкла за то время, пока мы отвоёвывали право покинуть страну в этой малознакомой части столицы…

Но сейчас было слишком тихо.

Приподнимаюсь на локтях и тут же кладу руку на запястье отца, успевшего подложить ладонь под мою голову во время падения. Он жив. И, кажется, уже приходит в себя… Осматриваю его спину и не нахожу ран.

Обошлось…

Перевожу взгляд на стражников, застывших вокруг нас в нерешительности, к которой я тоже успела привыкнуть за этот проклятый час… Их глаза направлены в одно место.

Нет-нет-нет. Ничего страшного произойти не могло. Это молчание не относится к моим близким: это просто невозможно. Крепко зажмуриваюсь и прошу у неба дать им возможность жить. Какую угодно. Пожалуйста. Но чтобы все жили!!!

Открываю глаза и смотрю на две фигуры, застывшие друг напротив друга и соединенные воедино: изуродованная преображением рука Советника торчала из спины полуобнаженного мужчины, прямо по центру между крыльев.

Он перебил ему позвоночник.

Ладони мчатся к лицу и закрывают рот, когда глаза не могут оторваться… Что-то глухое и незнакомое, издалека напоминающее стон вырывается из меня, но так и не разносится по сторонам, остановленное плотно прижатыми к губам пальцами.

…

Между глаз Советника торчит острие меча, второе торчит из груди со стороны сердца. Кристиан и Неха успели убить его, но не успели спасти того, кто заслонил своим телом моего отца и сейчас стоял на коленях с пробитым насквозь телом и низко опущенной головой.

– Зачем?.. – ползу к нему на четвереньках, не имея сил подняться на ноги.

Он пожертвовал собой ради меня? Ради нас? Но зачем?!

– Спаси… спаси… их… – доносится сиплый голос умирающей химеры, так и не почувствовавшей вкуса свободы.

– Кого? – вытирая нос внешней стороной ладони, спрашиваю и ещё ближе пододвигаюсь к нему.

– Спаси создателей… не виноваты… они… любили всех своих детей… – выталкивает из себя слова крылатый мужчина, имени которого я так и не узнала.

– Ты говоришь о родителях Вирджинии? – переспрашиваю, не успевая вытирать мокрые глаза, чтобы четко видеть его лицо.

– Они страдали… вина копилась, и не было возможности искупить её… дай им свободу… – из его рта вытекает струйка крови, а голова опускается ещё ниже.

– Обещаю! Они её получат. Я защищу их!!! – выкрикиваю, боясь того, что вскоре произойдёт.

И даже сейчас он просит за них, словно не имеет других желаний. Словно никогда и помыслить не мог о том, чтобы сбежать, оставив своих названных родителей в той клетке, где они вынуждены были создавать химер для короля!..

Так, вот, оно какое – благородство…

…и преданность…

…и верность.

– Слышал… твои слова про наши права… ты хорошая, Вайолет Ардман, – выдыхает крылатик и застывает без движения.

А я ещё плотнее закрываю рот и нос ладонями и опускаюсь на землю.

Он слышал мою болтовню про равенство людей и нелюдей. Слышал, как я разглагольствовала перед Кристианом о том, как буду стоять за всех обладателей сознания, хотя даже в планах не имела задержаться в Сумрачном Королевстве и помочь химерам, созданным в подземном дворце и всю жизнь живущим в клетках…

Я – лицемерка, бросающаяся громкими словами и не способная за них ответить. А он назвал меня хорошей. Он защитил меня ценой своей жизни.

Я не достойна этой жертвы.

Я не имею права больше рта раскрывать, пока не научусь отвечать за свои слова.

– Вайолет, поднимайся, – голос папы и его рука на моём плече, – Вайолет!

– Леди Вайолет, сейчас самое лучшее время для побега. Все в замешательстве. Другой такой возможности может и не быть, – голос Нехи и её высокая тень надо мной.

– Вайолет! Нужно идти, – а это Кристиан пытается поднять меня на ноги.

– Я не могу уйти, – вырываюсь из их рук.

– Вайолет, не сходи с ума: ты уже ничем ему не поможешь, – тихо произносит отец.

– Ваш отец прав леди, – продолжает Неха, – к тому же он бы в любом случае скоро умер: взгляните на его перья! Они выпадают, а кожа вокруг крыльев уже начала темнеть: эта… особь испытывала проблемы с внедрёнными в тело инородными частями.

– Я не об этом… Я не могу уйти, пока не выполню обещание! – скидываю с себя чужие руки, ощущая злость, усталость, разочарование и раздражение одновременно, – Я обещала, что освобожу родителей Вирджинии. Их держали взаперти слишком долго, заставляя совершать бесчеловечные поступки… как я могу уехать, если обещала?!

После моего вопроса возникает тишина.

Поднимаю голову и смотрю, как переглядываются отец с Нехой.

– Леди, вы не обязаны рисковать своей жизнью ради их спасения. Вы никак не связаны друг с другом, – спокойно произносит Неха.

– Он тоже не был обязан жертвовать собой ради спасения меня и моего отца. Но он пожертвовал. И попросил лишь об одном, – смотрю на неё исподлобья.

– Хорошо, я останусь здесь и прослежу за тем, чтобы они смогли сбежать и спрятаться в безопасном месте, – отзывается Кристиан спустя некоторое время.

– Нет, это моё… – пытаюсь остановить его.

– Это моё условие, – твёрдо произносит он, – и заключается оно в том, что ты сейчас сделаешь взрослый выбор, Вайолет! Либо ты рискнёшь четырьмя жизнями, либо только моей. Выбирай.

Смотрю на него во все глаза, затем перевожу взгляд на отца… потом на Неху.

– Ты доверяешь мне? – звучит усталый голос Кристиана.

«Позволь уже мальчику показать на деле, чего он стоит? Слова могут отвлекать, но поступки всегда говорят сами за себя», – всплывают в голове слова папы…

– Доверяю. И благодарю тебя за то, что ты делаешь это за меня, – отзываюсь, вновь ощутив, как к горлу подкатывает ком.

– Я делаю это не за тебя. А ради тебя. Почувствуй разницу, – мягко щёлкнув меня по переносице, произносит Кристиан.

– В таком случае договорились. Мы будем ждать в Великой Пустоши… – начинает, было, отец, пока Неха помогает Игги подняться на ноги.

– Постой, – останавливаю папу и хватаю Кристиана за руку, – И родителей Вирджинии, и саму Вирджинию привези с собой в Великую Пустошь!

– Вайолет! – строго осекает меня отец.

– Я уверена, госпожа Аша Гаварр сможет позаботиться о них куда лучше, чем так называемая судьба, – парирую с силой в голосе, – а в Сумрачном Королевстве их ждёт казнь – и это в лучшем случае!

– В Великой Пустоши им появляться не менее опасно! Они оттуда бежали много лет назад! – напоминает папа.

– Да кто их там сейчас узнает?! Простые беженцы, пересекающие границу, не вызовут большого переполоха! Тем более – с твоими связями!

– Ты вынуждаешь меня брать на себя ответственность, о которой мы не договаривались!

– Можешь пожаловаться моей матери, когда мы счастливо воссоединимся в Галаарде! Это всё вообще не я начала!

– Я сделаю, как ты просишь, – останавливает нас обоих Кристиан, – и привезу семью Вирджинии в пустошь. Главное… успейте подготовить всё к приёму гостей, – и с этими словами он уходит, по пути выткнув свой меч из сердца Советника.

– Леди! Господин Ксавье! Нам пора! – кричит Неха, севшая на место кучера.

Игги уже была внутри экипажа и, кажется, даже в сознании…

– Отправляемся! – хлопнув по стенке, командует отец, едва успев забраться вслед за мной.

И мы тут же срываемся с места.

…

Но я всё же вылезаю из окна, не удержавшись от уточнения:

– Неха, госпожа Аша ведь будет не против помочь паре гениальных алхимиков с темным прошлым?

– Я вам больше скажу, леди! Госпожа Аша нуждается в паре гениальных алхимиков! – бодро отзывается моя бывшая кухарка.

– Надеюсь, не из-за опытов над людьми? – с лёгким опасением спрашиваю.

– О, нет! Алхимики ей нужны для работы над артефактами – спокойной высокооплачиваемой работы в помещении с окнами и дверьми, и отпуском два раза в год, – заверяет меня Неха, и на моём сердце становится поспокойнее…

– В таком случае, я сделала всё правильно, – забираюсь обратно в салон и встречаю строгий взгляд отца, – я не буду иметь к этому никакого отношения, обещаю! Мы всего лишь спросим у родителей Вирджинии, не хотят ли они спокойную высокооплачиваемую работу с отпуском подальше от Алера с его больной мечтой о бессмертии, и если им подойдёт этот вариант – послужим проводниками во время их пути в ту же сторону. Всё!

– Ты продолжаешь всё усложнять, – произносит он напряженным голосом.

– Господин Ксавье! – зовёт отца Неха, и папа вынужден высунуть голову из окна.

– Что?

– Не переживайте за Галаард: эти два несчастных алхимика не устроят там катастрофу. Моя госпожа приглядит за ними, – звучит уверенный голос Нехи.

И что-то в подборе слов меня слегка смутило… зато отец вернулся на своё место, весьма довольный услышанным.

– Ну, раз госпожа Аша возьмёт их под свою ответственность, я не против, – произносит он, затем разворачивается к Игги, прислонившейся к противоположной стенке экипажа, после чего та достаёт из складок платья платочек с завернутыми в него печеньками, и они оба начинают хрустеть сладостями, откинув головы на спинку мягкого сиденья.

Кажется, на этом всё. Наша борьба и наше участие в происходящем на территории Сумрачного Королевства, подходят к концу.

Можно выдохнуть и ждать Кристиана. А ещё – начать учить галаардский, ведь наш путь со всеми остановками займёт не меньше месяца…

***

«…В том помещении нашли два почти обескровленных тела и несколько ящиков склянок с не опознаваемой жидкостью. По записям, которые велись во время экспериментов и которые мне удалось выкрасть, стало ясно, что эта жидкость была сделана из трав, завезённых из Галаарда. Тела пока не опознаны, но из записей следует, что один из пленников – нимфа, а вторая – бессмертная монахиня. Как эти двое попали в Сумрачное Королевство, да ещё и в подземный дворец, неизвестно… кажется, их кровь добавляли в вышеупомянутую жидкость в разной пропорции и пытались вводить подопытным…»

Отрываю глаза от письма Кристиана и смотрю в окно, стараясь избавиться от ужасных картин в своей голове. Виды Великой Пустоши – с её песчаными холмами и цветущими оазисами, вокруг которых строились главные города, – завораживали. А солнце буквально обжигало кожу.

А ещё на площади перед нашим гостевым домом, где мы остановились с отцом и Нехой, располагался единственный фонтан, из которого не текла вода. Хозяин объяснил, что это из-за того, что в центре фонтана располагалась статуя мужчины, державшего меч в вытянутой руке; меч был в ножнах, и мужчина держал его не за рукоять, а именно за лезвие, скрытое под защитной оболочкой, словно передавая оружие кому-то, кто не был запечатлен в композиции, но определённо подразумевался в ней… Папа чуть позже шепнул мне, что этот человек в своё время остановил многолетнюю изнуряющую войну с Галаардом, но жители Великой Пустоши так и не решили, как к нему относиться – как к герою, или как к предателю, укравшему драгоценный меч из сокровищницы дворца.

Многие горожане приходят к этому фонтану и обливают статую мужчины водой из принесенной с собой тары. И это считается жестом презрения. Но лично мне это видится бесконечным омовением сложной и неоднозначной личности, поступившей вопреки логике, – личности, которая сейчас проходит испытание очищения через людскую ненависть, чтобы после переродиться в новом теле и счастливо прожить свою следующую жизнь. Надо бы уточнить у Нехи, что это за человек такой, потому что в Великой Пустоши его имя никто не произносит вслух…

Однако, Неха все эти дни была чем-то сильно занята, как и мой отец, налаживавший свои торговые дела напрямую – через личные встречи… А сегодня моя бывшая кухарка и вовсе заглянула ко мне и сообщила, что пропадёт на несколько дней – и чтобы мы ее не теряли. Это произошло ровно после того, как я в первый раз прочла письмо Кристиана, только добравшееся до нас из Сумрачного Королевства.

Сейчас я перечитываю его уже в четвертый раз и пытаюсь понять, не связано ли его содержание с неожиданным исчезновением Нехи?

Но нет, Кристиан пишет, что ему удаётся скрываться от стражи, которая рыщет по всему центру столицы, и что Вирджиния с родителями находятся рядом с ним, а прикрывает их всех Рафаэль, решивший воздержаться от открытого высказывания своего мнения по поводу происходящего, а потому получивший небольшой кредит доверия от разбушевавшегося Алера…

Вообще в Сумрачном Королевстве сейчас творится хаос. И я очень переживаю за Кристиана и Вирджи.

А ещё меня очень тревожат последние строки письма – единственные, обращенные ко мне лично:

«Ты не похожа на неё. Совсем. В противном случае это было бы странно»

В первый раз прочитав эти слова, я улыбнулась. Во второй – посмеялась. А в третий – задумалась.

Это всё, что он захотел сказать мне после произошедшего? Что я не похожа на его сестру?

Это точно шутка?..

Или это размышление?

Как мне вообще к этому относиться – написать, что, даже если и похожа, я не вижу в этом ничего плохого?

Или написать, что я люблю всё странное?

…люблю – это, вообще, про нас слово?..

Или пока ещё рано произносить нечто подобное?

Я так волнуюсь о нём…

***

Шли дни, мой галаардский всё улучшался, а вестей от Нехи всё не было. Я обнаружила у себя талант к языкам, запомнив около тридцати слов на местном, которые помогли мне общаться с торговцами на площади и с прислугой в гостевом доме, когда отца не было рядом. А галаардский язык оказался довольно схож с нашим, потому там процесс шёл ещё быстрее. Построение предложений у нас было абсолютно одинаковым, различались лишь названия некоторых предметов, произношения десятка букв и сама манера речи: в Галаарде словами вили речевые узоры, а у нас говорили исключительно… по делу, что ли? В общем, оплошать я уже не боялась, но и хвастаться владением нового языка не планировала. По крайней мере, первое время точно. Однако, я умудрилась написать приветственное письмо госпоже Аше, в котором подробно и под бдительным оком отца, рассказала обо всём, что с нами произошло в Сумрачном Королевстве, а также обо всех, кого мы везём в её дом. Ответ пришёл спустя десять дней, и я заподозрила в этой скорости что-то сверхъестественное… Госпожа Аша благодарила меня за рассказ, делилась мнением о судьбе родителей Вирджинии, хваля мой выбор дать им второй шанс под её крылом, а также предвкушала наше скорое воссоединение, почему-то упоминая трёх подруг и предполагая, что наша дружба обязательно перевернёт весь мир, обойдя родителей на всех поворотах… – я не очень поняла, что она имела в виду, но вежливо покивала при чтении. И каждый день продолжала зубрить правила, расширяя свои знания языка и улучшая произношение. А вечерами сидела вместе с отцом и Игги на большой веранде и слушала музыкантов, приходивших развлекать всех приезжих гостей исполнением традиционных песен на причудливых инструментах.

Однако, ночью… ночью я позволяла себе поддаться панике, и часами пробовала отправиться душой к тому, кто был далеко от меня. Но что-то я делала не так. Или Игги была не права, и моя сила – это только то, что есть, но не более…

А потому засыпала без сил под утро, после чего вновь встречала новый день.

***

К концу месяца с начала нашего побега, около гостевого дома остановился экипаж. Сперва с сиденья кучера спрыгнула Неха, а затем из салона вышли Вирджиния с родителями. Помню, как я сбежала по лестнице вниз и выбежала им навстречу. Ещё помню, как Вирджи бросилась мне на шею, благодаря за их спасение. Однако, я не слышала ни её слов, ни слов её родителей; я даже не смотрела на них и не смогла бы сказать, как они выглядели, потому что больше из экипажа никто не выходил, – и я смотрела на дверцу, как заворожённая, продолжая чего-то ждать. Потом всё же пересилила свой страх и подошла к экипажу вплотную. Помню, на запястье появилась рука – то ли Нехи, то ли отца… уже не помню. А потом я заглянула внутрь салона.

– Его нужно срочно везти в Галаард, там госпожа попытается его спасти, – звучал напряженный голос моей бывшей кухарки.

– Я уже получил твои письма и приготовился к отъезду, отправляемся сегодня же, – отвечал ей голос отца.

– Все вещи леди уже собраны! – вторил ему голос Игги, спустившейся за мной вслед.

Потом все они ещё о чём-то говорили – я уже не прислушивалась; я смотрела на Кристиана, лежавшего на дальнем сидении с открытыми глазами и глядевшего в потолок.

– Почему он не двигается? – спросила, не отрывая от него взгляда, – Почему не выходит ко мне? Он что, спит?

– Леди… господин Дэльрей был серьёзно ранен, когда защищал родителей леди Вирджинии… и из-за отсутствия своевременной помощи произошли осложнения, – едва слышно отвечала мне Неха, и я не могла разобрать её слов: мои уши словно чем-то заложило…

– Что ты говоришь? – напрягая горло, я старалась, чтобы мой собственный голос звучал громче; вдруг она меня просто не услышала?.. а потому не ответила внятно. – Почему он не встаёт? Почему?..

На моих губах появилась тёплая ладонь. Отцовская. Я не сразу поняла, почему он закрывает мне рот и продолжала попытки донести до всех мой вопрос. Но что мне отвечали – не слышала. Шум в ушах мешал. Когда он появился – я тоже понять не могла, но он был назойливым и похожим на какой-то тревожный звон…

– Мы поедем в разных экипажах. Я позабочусь о дочери, а Игги займёт место кучера, – говорил кому-то отец, или не говорил, я так и не поняла…

Я вообще много чего перестала понимать, глядя на неподвижное тело Кристиана. Его торс был перемотан бинтами, теперь я могла это видеть, а на виске и шее появились тонкие красные полоски, – но в остальном это был всё тот же Кристиан. Мой Кристиан. С большими красивыми глазами, с прямым носом и пухлыми губами… немного потрескавшимися сейчас… с гладкой кожей, которую теперь испещряли грубые волоски щетины – вокруг губ и под скулами… с прекрасным телом, расположенным горизонтально – словно он звал меня присоединиться к нему и сделать то, о чём так долго шутил, и чем так долго дразнил… вот только глаза его никуда не приглашали… они смотрели ровно в потолок.

…

И иногда закатывались наверх.

«Это я с тобой сделала?»

– Вайолет! Успокойся!

– Кто-нибудь, держите её руки, она себе навредит!

– Найдите успокоительное!

– Ей лучше отдохнуть. Отправимся, когда она будет без сознания!

– Я хочу быть рядом с ней. Позвольте мне поехать рядом с ней!

– Но, леди…

– Прошу!..

– Хорошо, только найдите это проклятое успокоительное!.. Она же не понимает, сколько силы прикладывает!!!

– Вот! Вот оно!

– Вайолет, пожалуйста, опомнись!..