Зерно магии

Глава 9

– Леди… – Вен был слегка смущён тем, что отказывает высокородной в просьбе, но и согласиться на заведомую бессмыслицу не мог. – Ну а как дождь пойдёт? Всё разбухнет, потом потрескается, мебель начнёт расшатываться, скрипеть и в конце концов рассыплется. Мы, леди, не столь богаты, чтобы заниматься такими глуп… ох!.. чтобы так судьбу испытывать. Стояло всё со времён прадеда и пускай дальше стоит.

– Дождя ещё две недели не будет! – с уверенностью человека, знающего, о чём говорит, заявила Элия. – А мебель вашу со времён прадеда никто не чистил и от насекомых не обрабатывал. Заведутся древоточцы – сожрут быстрее, чем рассохнется. Да и клопов в щелях уже столько, что простым окуриванием их не вытравить. Как можно жить, когда каждую ночь паразиты жрут?

Вен хоть и делал вид, что слушает, кивая каждой фразе, но из всей эмоциональной речи гостьи услышал лишь одно.

– Точно дождей не будет?

– Точно!

– Ох, леди, тогда и вовсе нет минуты лишней. Без дождей вода спадёт и не получится сплавить дуб к городу. Там, на выходе из нашей протоки, мель коварную намыло, а осадка у бревна глубокая. Тяжёлое оно, застрять может. – Сказав это, Вен повернулся, ища глазами Пака, а заметив брата, позвал: – Поторопимся.

Младший со дня появления в их доме спасённой девушки старался быть рядом с ней, но не выказывал даже грана мужского интереса или похоти. Вен однажды в Храме видел, как истово верующие смотрели на святые реликвии Небесного наставника. Все эти дни у нерелигиозного брата – какие боги у недоумка? ­– взгляд был такой же. Вот и сейчас Вен зовёт его идти на берег, а тот в его сторону даже не смотрит.

– Стоять! – сказано было так, что и суетливый Вен, и медлительный Пак замерли, как солдаты на городском плацу в праздник. – Дождей не будет, но вода не спадёт, успеете вы своё бревно без трудностей сплавить. Вынести вещи из дома недолго, вы дольше отговариваетесь. Или хотите чтобы мы с Зулей стол во двор сами вынесли?

Последний вопрос был как удар ниже пояса, коварный и болезненный. Обещал, когда замуж звал, что и беречь будет, и не обидит никогда, а то, что гостья столом называла, чуток полегче бревна, что ждёт их на берегу. Куда им, двум девчонкам худосочным, такую громадину с места сдвинуть?

– Пошли, брат, – вздохнул Вен и шагнул в сумрак дома.

Выполнив все указания Элии, Вен едва не за руку уволок брата на берег к бревну, на которое глава маленькой семьи строил большие планы. И вновь до первых звёзд парни пилили, рубили, складывали поленья в аккуратные одинаковые кучки и накрепко их связывали. Дуб дубом, но основной доход прибрежных жителей был от продажи дров, выловленных из реки, которые город потреблял в невероятном количестве. Сколько ни привези – всё мало, а перекупщики чуть ли не в драку кидаются к лодкам, гружёным вязанками так, что едва не черпают бортами воду. И ведь не одни они с братом на реке, не одни дрова возят. Ан нет – всё равно мало. Вот только платят скупо.

Однообразная монотонная работа не мешала Вену думать. И парень размышлял. Обо всём. От том, что спасённая девушка явно леди, но странная какая-то. Не стонет, заламывая ручки о судьбе несчастной и требуя к себе особого отношения, изысканной еды и… Чем там ещё высокородные от простых селян отличаются? Хотя какие они с Паком селяне? Судя по бумагам, найденным в шкатулке на дне сундука, после смерти родителей прадеду герцог даровал не только надел земли в районе села Овечье и освобождение от подати на пять поколений, но ещё и наследуемое, пусть и безземельное – не считать же клочок земли, занятый домом, огородом и загоном для скота феодом – баронство. Расскажи кому, умрут со смеху. Барон фу-ты ну-ты дю Овечье.

Похоже, именно потому, что не случилось семье разбогатеть, пожалованное великородство было спрятано на дно самого большого сундука.

А девчонка не проста. Зуля ночью нашептала, что хоть и сказалась беспамятной, но как хозяйство вести, твёрдо знает и строгости господской не утратила.

– Разве так бывает? – закончив рассказ о гостье, спросила жена, плотнее прижавшись к мужниной груди.

– Кто ведает… – сквозь зевоту ответил тогда Вен, а себе взял на заметку: прислушаться в городе, о чём народ говорит. Может, услышит чего полезное.

Через три дня вечером, после ужина, Вен объявил, что утром они с Паком отплывают в город, но фразу закончить не успел. На стол легла золотая монета:

– Завтра утром вы сходите в деревню и купите четыре больших мешка овечьей шерсти, – заявила леди и, не дожидаясь возражений, добавила: – Может быть, от усталости вы не заметили, что последние дни спите почти на голых досках, но дальше так продолжаться не может.

– Я думал, что вы тюфяки постирали и они сохнут, – задумчиво почесал затылок Вен.

– Нечего там стирать было. Шерсть, которой ваш прадед или его жена набивали матрасы, скаталась в камни. И мы с Зулей её сожгли вместе с насекомыми, которые в ней жили. Теперь нужны новые тюфяки. Чехлы мы сошьём – в сундуках нашлись запасы ткани, годной для этого – но наполнить их нечем. Хорошо было бы купить уже обработанную, чистую шерсть…

– Леди, давайте мы в городе всем закупимся… – начал было Вен, которому не хотелось менять намеченные планы, плестись в деревню и тащить на собственном горбу пусть и нетяжёлые, но достаточно объёмные мешки с шерстью.

– В городе вам и так большие покупки предстоят – мы с Зулей уже список приготовили. Да и шерсть у крестьян дешевле покупать, чем у купцов, которую, скорее всего, им перекупщики сбывают. Пусть каждый из них по медяшке набавит на меру веса, посчитай, во сколько раз цена вырастет.

Отчего каждый раз, разговаривая с гостьей, Вену хочется с недоумением почесать в затылке? Разве он сам не знает о такой хитрости, что покупать дешевле там, где выращено и сделано? Знает. Зачем же тогда, как капризный ребёнок, начал возражать на пустом месте? Ох, не даёт ему покоя та бумага о высокородстве, хочется доказать девчонке, что он не ниже и не хуже. Да толку-то в том… Правы были родители, что не говорили сыновьям об указе герцогском. Не туманили голову мечты несбыточные о том, каким важным господином мог быть он, если бы… А вот что за условие должно было сбыться, парень пока не придумал.

– Хорошо. Сходим, купим, принесём. Только денег ваших нам не надо. Свои есть. Не нищие мы, – едва сдерживая злость на самого себя, Вен говорил кратко, рублеными фразами. – Но потом уплывём. Жена, еды в дорогу приготовь.

И пошёл спать – в дом без длинных, чёрных от копоти тенёт, свисающих с потолка, с побелёнными стенами, которые словно раздвинулись, сделав комнаты просторнее, с переставшим дымить очагом, обмазанным свежей глиной, с чисто выметенным полом и до блеска начищенными сковородами и кастрюлями. В дом, пахнущий чистотой, вкусной едой и уютом. И пусть пока кровати вместо тюфяков были застелены старыми зимними плащами, зато ночью казавшиеся неистребимыми клопы больше не мешали спать.

Уже почти заснув, Вен вдруг подумал: «А был бы настоящим бароном, мог бы на такой девушке жениться». Но даже вздрогнул от мысли этой. Нет уж, не надо! Для него нет никого лучше доброй, покладистой и красивой Зули. То, что она пока не самая лучшая хозяйка, так какие её годы – ещё научится. Да, наверное, не так просто прислал в их дом Небесный наставник эту чудну́ю леди, которая неведомо каким образом меняет жизнь его семьи. Даже Пак другим стал. Если бы не знал старший брат о необратимости последствий той страшной детской болезни, то подумал бы, что разум постепенно к младшему возвращается. «Жаль, что это не так», – с грустью вздохнул Вен и уснул, помня о завтрашнем трудном дне.