Зерно магии

Глава 9

Через день после приёма в доме герцога Адонского, отрабатывающего свою очередность правления, на котором третьему принцу королевства и его невесте было представлено высшее общество полуострова, Релав, наспех простившись с Элией, во главе своего отряда, усиленного герцогскими солдатами, умчался разбираться с волнениями в Надской провинции. Той самой, где болезненный герцог не допускал никого к власти.

В качестве советников по местным реалиям Его Высочество сопровождали представители каждого из присутствовавших на приёме правителя. Также отряду были приданы проводники, знающие тропы и ущелья северной провинции как собственный двор. Непривычная поспешность без промедления окунуться с головой в дела полуострова удивила высокородных, ставших свидетелями столь знаменательного события, без меры.

– Вот бы кто-то из моих лоботрясов так за дела хотя бы герцогства радел, не говоря уже о полуострове в целом, – вздохнул лорд Ожикский, глядя вслед удаляющемуся отряду. – Одни гульки на уме. Упустил я их где-то…

– Не вы один, друг мой, – покаянно покивал головой, убелённой сединами, его старинный приятель, правитель Адонской провинции. – Не вы один.

– Вот пусть и покажет себя, – с толикой непонятного злорадства подвёл итог разговора герцог Васивше́г. – Разберётся со старым упрямцем Надским, помотается по горам за контрабандистами, повесит пару-тройку проворовавшихся во время строительства дороги подрядчиков, а там и посмотрим. Может, и впрямь передать полуостров ему под руку. Если не сбежит, конечно.

– А что там на севере случилось?

– В письме без подробностей сообщили о бунте. А кто, что, по какой причине – не объяснили.

Не объяснили… Да и кто может объяснить выверты судьбы, обрушившиеся на Надскую провинцию? Ведь не бывает вдруг и просто так на пустом месте. Подумаешь, пошел в малом против своих же, разрешив в уединённой бухте контрабандистам порт оборудовать. Не рухнет экономика полуострова, если несколько предприимчивых капитанов вывезут в обход досмотровых служб ценные товары. А пираты – они уже сами завелись, их никто не приваживал. Правда, мзду платили исправно и те и другие, что давало возможность каждый год сполна отправлять налог в общую кассу полуострова, заодно и себе оставляя немало. Без лишних хлопот.

Не надо было думать о развитии сельских угодий провинции: искать и закупать сортовое зерно, обновлять поголовье скота. Ссылаясь на поддержку воинственных друзей, стало легко отказывать в строительстве лечебниц и школ для населения. Искать новые месторождения руд тоже нужды не было – денег хватало. И не тревожило, что людишки копошатся на своих наделах размером в горский плед, как куры в конских яблоках. Под ногами не мешаются, и ладно.

Сильное течение, приносившее в порт корабли, изменилось едва ли не одним днём, сменив направление от надских берегов куда-то вглубь Океана. Контрабандисты, не привыкшие рвать жилы на вёслах, ушли в поисках других удобных бухт. Пираты исчезли тоже.

Остались только те самые людишки, едва-едва дотягивающие мелкую брюкву прошлого урожая до нового сбора. Даже пиво перестали в деревнях варить: ячмень переводить на напиток, которым детей не накормишь, – кощунство.

Приближалось время выплаты налога. И пошли мытари герцогские по городам и весям, собирать мало-мальски ценное, что ещё осталось у населения, частым гребнем. Немногочисленные бароны, желая облегчить участь своих вассалов и не растерять остатки былого благополучия, часть поборов выплачивали сами. Однако таких оказалось немного, и за большинство герцогских подданных перед герцогом вступиться было некому.

Понимая, что зимой их детей и родителей ждёт голодная смерть, мужики – те, что порешительнее – взялись за вилы. Несколько отрядов мытарей где-то по дороге не то накрыло каменной осыпью, не то селем смыло. Один вернулся к господину в таком состоянии, что все, кто видел служивых, удивлялись, как те дошли. Герцог, поняв, что это бунт, не дожидаясь кровавых событий, отправил голубя с письмом, требуя поддержки от Совета Четырёх. Пусть разбирается тот, чья очередь ныне править. А сам герцог болен, ему не до мятежей.

Вот и пришлось Его Высочеству самым спешным манером мчаться через половину полуострова знакомиться с народом северной провинции. И вновь причуды судьбы повернули ситуацию таким образом, что впоследствии летописцы назвали сие обстоятельство не иначе как провидением Наставника Небесного. Разве можно было иначе?

Ночной отдых отряда принца, расположившегося на последней стоянке перед вступлением на земли надские, нарушила группа диковатого вида людей, вышедшая из темноты. Глянув на пришедших при свете костров и факелов, которые уже успели запалить солдаты, Релав вздрогнул – словно вновь вернулся в проклятый каньон. Одежда, больше похожая на рубища нищих, обуви нет – ноги почти у всех обёрнуты в старые шкуры и обвязаны ремешками, глаза… Выражение глаз по-настоящему голодных людей Его Высочество запомнил навсегда и знал, что так притвориться невозможно.

– Что вы хотите? – спросил третий сын короля.

– Справедливости, – ответили оборванцы и бухнулись на колени.

В чью пользу вершил бы суд Его Высочество принц Релав, сын короля Номара Второго, не будь у него страшного опыта двухмесячной давности? Кто знает. Но этой ночью, под звёздным небом, обрамлённым вершинами гор, было вынесено решение, перевернувшее жизнь многих и многих людей Соларимского полуострова. И не только их.

Близкий друг и соратник граф Сималь из насмешливого спутника и собутыльника за неполный час превратился в главу службы безопасности и практически не сходя с места начал формировать своё ведомство. Было у него на примете несколько солдат, владеющих, помимо обязательных воинских навыков, качествами агентов тайной стражи. То ли сами по себе парни были такими разносторонними, то ли отец-король не хотел оставлять сына без присмотра и в отряде они выполняли обязанности шпионов-телохранителей, но сейчас граф, не задавая лишних вопросов, привлёк их к сбору информации. Не той, что на поверхности и всем известна, а той, что прячется в тени сплетен и слухов.

Утром же в стольный град провинции въезжал не отряд карателей, жаждущих наказать взбунтовавшуюся чернь, а спасители.

Когда посыльный ворвался в спальню герцога с громким приказом от третьего принца королевства Тимован немедленно явиться к нему с докладом о текущих делах провинции, и шёпотом добавил, что канцелярия и сокровищница опечатаны приехавшими, а личная охрана правителя сдалась и без малейшего сопротивления ушла в казарму под арест, старик попросту умер от страха, тем самым полностью подтверждая свою вину.

Когда уж тут за невестой ухаживать, когда на голову свалилась забота пусть и о маленькой, но такой экономически запущенной провинции?

Именно об этом писал в редких коротких письмах Релав, обещая, как только выдастся неделя посвободнее, бросить всё и примчаться в замок Лесстион. Ах, не такими были принцы в тех романтических книгах, что любила читать Элия раньше. Они гуляли со своими возлюбленными в цветущих садах, пели томные баллады и без счета побеждали злодеев во славу дамы своего сердца.

Они не просиживали сутками над финансовыми отчётами, не спрашивали совета у отца невесты, какой сорт ячменя лучше закупить в качестве озимых и кто больше подойдёт для разведения в высокогорьях – козы или овцы.

Наставник, замечавший, как иной раз взгляд девушки туманится и устремляется в дали неведомые, понял это по-своему и предложил способ избавиться от тоски по жениху:

– Создай артефакт переноса и привяжи на один из предметов принца, желательно тот, с которым он не расстаётся. Навещай, как только захочешь увидеть.

– Вот ещё! – фыркнула в ответ баронесса. – Не буду я за ним по полуострову гоняться. Лучше расскажите, наставник, почему драки жертвуют своим уединением ради сохранения людей на полуострове? Ведь вам без нас было бы куда как вольготнее.