Зерно магии

Глава 29

Убедившись, что её друг физически никак не пострадал, а только в глазах его паутинками плавает недоумение, девушка вздохнула, набираясь мужества, и подошла к краю помоста. Теперь она была почти на одном уровне с герцогом, восседавшим в кресле, соответствующем его положению.

Юных чейзит из благородных семей учат правилам общения, проявлению уважения к старшим и принятию почтения от младших с младых ногтей. Правила, перед кем как голову склонить, насколько низко поклониться или преклонить колени, вкладывались в хорошенькие головки до уровня автоматизма, чтобы ни при каких обстоятельствах не показала девица замешательства или невежества.

Вот только сегодняшняя ситуация – баронесса должна приветствовать герцога, будучи в мужском костюме – не могла быть предусмотрена ни одной матерью семейства и ни одним учителем этикета. Как делать реверанс в просторных штанах до колена? Опуститься на одно колено и склонить голову, как делают преданные вассалы? Но дамы, если они не кающиеся преступницы, освобождены от коленопреклонения. Поклониться в пояс? Так делают только простолюдины.

В голову Элии пришло неожиданное решение. В книжке любимых сказок была картинка, на которой молодой человек приветствовал своего сюзерена. Она вспомнила, как, рассматривая иллюстрацию, даже пыталась скопировать такой поклон. Он чем-то был похож на реверанс, но отличался, хоть и был не менее элегантным. Понадеявшись, что герцог Адонский примет её выходку благосклонно, баронесса изобразила тот самый поклон.

Левая нога вытянута вперёд, на правую присесть, руки изящно в стороны раскинуть, и, главное, голову почтительно склонить. Там, правда, ещё шляпа присутствовала с пером, но чего нет – того нет. Не шаперон же стаскивать через голову.

– Ваше светлейшество…

– Встаньте… э-э-э… леди. – Герцог всё же немного растерялся от такого неожиданного приветствия. – Кто вы?

– Баронесса Элия дю Лесстион, – представилась девушка и повторила необычный поклон, а затем показала на пленника, всё ещё привязанного к столбу: – А это, ваше светлейшество, барон Арпак Грэйский. Вот его подтверждающие документы.

На площади стояла такая тишина, что пролетевшая в отдалении ворона подумала, что случайно залетела на кладбище. Присутствующие понимали – столь необычного действа никогда доселе в городе не было и вряд ли когда ещё случится. Оттого старались уловить каждое слово, каждый жест увиденный запомнить, дабы рассказать тем, кому не повезло и кто не был здесь и сейчас.

Но всегда найдётся тот, кто беззастенчиво может испортить торжественность момента. На сей раз это был рыцарь Виян Педворг. Он, искусав себе губы едва ли не в кровь, кое-как справился с накатившей истерикой, едва не начавшейся при неожиданном появлении свояченицы. Но когда услышал о том, что бродяга, приготовленный на роль жертвенного барашка, которым он собрался оплатить столь желанную должность, вовсе не безродный нищий, а барон, и его такой замечательный и стройный план рухнул, в душе несостоявшегося префекта поднялась чёрная буря. Он, Виян Педворг, страшно пострадавший из-за разгрома экспедиции, так и остался рыцарем – самым ничтожным из дворян, хоть и заслуживает большего, а этот полудурок оказался бароном! Где справедливость?

Вопросы, ответов на которые не было, накатывали словно волны прилива, заполняя сознание злостью, и её требовалось немедленно на кого-то выплеснуть. Без разницы, кто поплатится, но кому-то должно стать хуже, чем ему.

Несмотря на то, что герцогов в народе любили и почитали, охрана правителей работала отменно. Непроверенных людей пропускали к властителю, прежде изъяв любой предмет, выглядевший как явное оружие. Оттого выхватить меч и начать рубить всех подряд Вияну не удалось, зато он смог замахнуться столовым ножом, схваченным со стола с закусками. Никто не стал разбираться, кому адресовался этот замах – удар по голове кованой перчаткой, сжатой в кулак, должен был оглушить нападавшего, но пришёлся по месту старой травмы и привёл к мгновенной смерти.

Труп рыцаря мягко скатился по мраморным ступеням на брусчатку площади и там затих. Стража, чтобы не возиться с покойником у всех на глазах, затолкала его под помост эшафота и вернулась к своим обязанностям.

Спустя десять дней

– Чейза Лизия дю Лесстион, комиссия дознавателей при Совете четырёх герцогств, рассмотрев все обстоятельства дела ныне покойного рыцаря Вияна Педворга, пришла к выводу, что вашей вовлечённости в дела супруга не было, как и его участия в делах поместья. Городской целитель подтвердил наличие нарушений мыслительной и поведенческой функций рыцаря Вияна Педворга после возвращения из плена. Исходя из этого, с сего дня снимается арест с вашего имущества и с вашей семьи. Вот документы герцогской канцелярии, подтверждающие мои слова.

Пожилой, убелённый сединами и награждённый сутулой спиной префект города Марпати закрыл папку, в которую были вложены вышеназванные документы, и передал их баронессе Лизии дю Лесстион. Несмотря на статус вдовы, женщина траур носить отказалась.

– Мне впору праздничные флаги вывешивать на крышах и балконах поместья в честь лёгкого избавления от тех проблем, в которые втянул нашу семью покойный супруг, а не строгий траур носить, – объявила она всем знакомым, что явились высказать ей своё сочувствие.

Несанкционированное создание охранного отряда, необоснованный донос на досточтимого и всеми уважаемого префекта, незаконное задержание и угроза подвергнуть допросу с пытками великородного, замах холодным оружием в сторону правителя – вот основные пункты обвинений, выдвинутых против покойного.

Но отряд как-то сам собой исчез из города и растворился, префект, приняв щедрые пожертвования для строящейся лечебницы, сказал, что спроса с покойных нет, барон Арпак Грэйский, глядя в прекрасные глаза чейзиты Адеи, и вовсе отмахнулся от вопроса компенсации морального и материального ущерба, словно не понимал, о чём речь идёт. Остался только тупой серебряный столовый нож, который дознаватель виртуозно крутил между пальцев, задумчиво перечитывая материалы разваливающегося на глазах дела. И вроде бы можно было обо всём забыть, если бы не присутствие герцога в тот день на месте замаха этим холодным оружием.

Окончательную точку в деле поставило письмо правителя, строчки из которого дознаватель потом цитировал сослуживцам: «Что подумает народ о своём герцоге, если тупой столовый нож в руках безумца следствие сочтёт реальной угрозой бойцу, многократно выигрывавшему турниры и состязания?»

Но самыми эмоционально тяжёлыми в эти дни были два разговора без свидетелей, о которых вряд ли кто-то узнает, кроме самих участников.

– Матушка, Элия говорит, что он вполне нормальный. Да, не столь куртуазен, как братья моих подруг, но зато добрый, заботливый, послушный. И доктор то же самое говорит о бароне. Не очень сметливый – так нам и не нужен такой. Подумай сама: выйдя замуж за Арпака, я останусь в поместье и буду помогать тебе с сёстрами и хозяйством.

– Чем же он тебе так по сердцу пришёлся, что ты забыла о молодых людях, что слали тебе букетики с записками?

– Матушка, это они обо мне забыли. В тот самый день, когда отец устроил представление на площади для всего города. Кто девицу из семьи с такой репутацией замуж возьмёт? Вдруг и я такая же ненормальная, как папенька. Младшим хорошо – пока вырастут, эта история забудется, и они смогут выбирать женихов. А у меня, как у невесты, выбор небольшой остаётся: или в далёкий холодный горный замок, или за вдовца с выводком детей от первого брака. Да и то… возьмут ли?

– Смотри, дочь, твоя жизнь, тебе решать.

– А я уже решила. Ты же видела, как барон на меня смотрит? Кто от такого отказаться может?

– Главное, чтобы он тебе тоже мил был.

– Уже мил, матушка. А то, что не особо галантен, так научится.

– Лорд отец, я покорно прошу прощения за свой необдуманный поступок, и готова принять любое наказание.

– Да что уж теперь-то. Не исправить ничего… Жили без магии – и дальше проживём. Главное, что ты жива, Элия.

– Но отец… Драк Дар подарил мне зерно. В тот самый день. Только узнала я об этом много позже. Но я уже чувствую силу, растущую во мне.

– Вот это новость! Только что же будет дальше?

– Отец, мне необходимо встретится с драком. В монастыре я читала книгу по искусству владения магией, но, боюсь, этого недостаточно, чтобы сохранить росток и дать ему возможность пустить корни в наш род. Этому надо учиться.

– Ты стала мудрой, дочь моя. Не знаю, что на тебя повлияло – самостоятельное путешествие или сила магии, но я рад твоему взрослению. Встречу с драком Даром я тебе устрою, но для этого нужно вернуться в Замок.

– Я готова, отец.

Конец первой части