Зерно магии

Глава 28

Пак никак не мог осознать, что же с ним происходит. Туман, так долго живший в его голове и начавший было истончаться, вновь откуда-то выполз, мешая думать. Мысли, окутанные тёмной дымкой, разбегались, и понять происходящее было почти невозможно.

Вот за что его связали, обвиняя в том, что он убил леди Элию? Ведь это немыслимо! Он же объяснял, откуда кровь на его одежде, но стражники только хохотали над рассказом о кабане. А потом тот человек, что смотрел на него, презрительно кривя рот.

– Заприте, пусть подождёт своей участи. Кувшин воды и поганую бадью поставить не забудьте. Не хватало показывать его герцогу полутрупом в обмоченных штанах.

Закрыли в подвале наедине с непониманием происходящего. Страха не было. Только тоска о том, что, скорее всего, никогда больше он не увидит родного дома, брата, леди Элию. От этого в горле стоял ком, который невозможно было сглотнуть, а глаза разъедали горечью слёзы.

И вдруг голос. Такой нежный, будто ангел с небес позвал:

– Эй, ты здесь?

Поначалу пленник даже подумал, что ему показалось. Но встал, всмотрелся в узкий проём окна и увидел милое девичье лицо.

– Да… – ответил он. От долгого молчания голос был хриплым и едва слышным. А ещё он смог набраться смелости и спросить: – Вы кто?

– Я дочь хозяев поместья, чейзита Адея, а ты кто? – тихим переливом колокольчиков слышался ответ девушки.

Кто он? Бродяга, которого обвиняют в убийстве леди Элии? Бедняк из прибрежной хижины в двух днях пути отсюда? Или… Пленник подошёл поближе к окну и чётко представился полным именем:

– Барон Арпак Грэйский, леди, – потом немного тише добавил: – Только бумага, подтверждающая мой титул, осталась у леди Элии.

– Вы видели Элию? – спросил уже другой голос. Не столь нежный, как первый, но тоже очень взволнованный. – Он жива?

От переживаний мысли в голове у Арпака вновь начали разбегаться, и его объяснения получились путаными:

– Я мясо варил, только соль не нашёл. Хотел было дойти до деревни и там попросить или купить, но тут эти… с копьями налетели. Кричат, что на мне кровь невинной убитой… нет, не так. Невиновно убит…

– Невинно убиенной, – подсказали через окно.

– Да, так они говорили. Я им, что кабан сам виноват и первым напал на нас с леди Элией. Тогда они и вовсе обрадовались и потащили меня сюда. А леди Элия там в пещерке спала. Спужалась она кабана очень.

Парень ещё что-то хотел рассказать, но, услышав сначала лёгкие шаги, быстро удаляющиеся от окна, а потом топот грубых сапог, пробежавших следом, понял, что некому его слушать. Сел на полуразвалившуюся бочку, обхватил голову руками, в надежде, что это поможет мыслям собраться в какое-то решение, и замер.

Пришли за ним через сутки. Только к тому времени на пленника накатило такое безразличие, что он больше не старался доказать свою невиновность, не пытался узнать, где он и что его ждёт. Он просто делал то, что ему говорили: встал, протянул руки, терпеливо дождался. когда его свяжут, спокойно пошёл, окружённый стражниками, по улице города. Его не трогали ни крики горожан, призывающие наказать убийцу за содеянное, ни вид эшафота, возвышающегося над площадью, ни полуобнажённый человек в кожаном переднике, поприветствовавший его:

– Добро пожаловать в ад, сынок!

Голову вновь заполнял туман, отгораживающий от жизни, и Пак уже плохо понимал, кто он и что здесь делает.

– Вы уверены, досточтимый, что именно этот человек убил баронессу Элию дю Лесстион?

Герцог Адонский приехал в город с инспекцией. Кто-то прислал донос, что префект обложил состоятельных горожан якобы добровольными пожертвованиями на лечебницу для бедных, но кладёт собранные средства в свой карман. И сейчас прибывшие с правителем аудиторы перепроверяют счётные книги за последние пять лет, а ему вручили приглашение почтить своим присутствием казнь злодея.

Вот только лиходей какой-то жалкий, отстранённый, и не чувствуется на нём следа отнятия человеческой жизни.

– Уверен, ваше светлейшество! А сейчас ещё и палач поможет нам это доказать, – склонился в подобострастном поклоне горожанин, активно участвовавший во встрече герцога и его людей в Марпати. Он всё время суетился рядом, выказывал своё усердие и, как уже понял правитель, поимку и казнь мальчишки тоже организовал он.

– Знаете, я уверен, что любой признается в чём угодно, если ему пятки припекут угли, – криво усмехнулся герцог. Ну не нравилось ему это действо. Было в нём нечто гадкое. Понять бы ещё что. – Прежде чем палач приступит к работе, я сам хочу побеседовать с этим человеком.

– Да какой он человек, ваше светлейшество? Истязатель и мучитель девы невинной, вот он кто! Достойно ли столь высокому гостю пачкать себя разговором с таким ничтожеством? – ужом завертелся неприятный человек, вызывая ещё большие подозрения. И вдруг повернулся к эшафоту, махнул рукой и крикнул: – Начинай!

И правильно ведь рассчитал, мерзавец – весь народ на площади, смотрит на высокое крыльцо городского совета, где поставили удобное кресло для герцога. Невместно при таких обстоятельствах вступать в спор, чтобы отстоять своё право приказа. Смешно же с горожанином «бодаться». Но нашёлся человек, которому условности были безразличны.

– Нет! – раздался над толпой звонкий девичий голос. – Арпак невиновен! Выслушайте меня, светлейший герцог!

– Кто это? – всмотрелся он в ту сторону, откуда пробиралась к помосту девушка.

– Да какая-нибудь любовница злодея, прибежала просить за него. Не стоит она высочайшего внимания, ваше светлейшество, – окончательно обнаглев, заявил навязчивый прихлебатель.

– Послушайте, досточтимый, я не нуждаюсь в вашей помощи, чтобы разобраться, с кем стоит мне разговаривать и с кем не стоит. Вы, вообще-то, кто? – едва сдерживая гнев, рыкнул герцог.

– Я рыцарь Виян Педворг, ваше светлейшество, почтенный горожанин, претендующий на должность префекта, – низко поклонился человек.

– Разве прежний градоправитель подал в отставку? – удивлённо приподнял брови герцог, не отрывая взгляда от толпы и пробирающейся сквозь неё просительницы.

– Нет, но… – и тут он тоже посмотрел на то, что так привлекло внимание высокого гостя. Всмотрелся, охнул и заорал: – Нет! Нет! Пошла вон! Ты зачем сюда пришла? Ты всё испортила!

Кричал рыцарь на ту самую девушку, что уже подходила к ступеням. По недогляду строителей, иронии судьбы или ещё какому-то стечению обстоятельств ступени, ведущие на эшафот, и ступени к высокому крыльцу, на котором восседал герцог, разделяло очень небольшое пространство. Только вряд ли бы кто-то в этом случае мог ошибиться, куда ему идти.

Правитель уже изобразил на лице приветливую улыбку, сделал знак страже, чтобы девушку в одежде мальчика не задерживали, и готов был принять жалобу, но та лёгкой козочкой побежала в другую сторону. Туда, где палач раскладывал в жаровне, полной алых углей, свои страшные инструменты, доставал из мешка кусачки различной величины и развешивал на крючьях столба плети, кнуты и стеки.

Подбежав к злодею, топтавшемуся около страшного столба, взяла его лицо ладошками, приподняла, желая заглянуть в глаза, и спросила голосом, полным боли:

– Арпак, что они с тобой сделали?