Здравствуй, Мир!

Глава 11

Местная природа… весьма живописна. Чем-то напоминает среднюю полосу России. Не чем-то конкретным, конечно: ни одного полностью совпадающего растения с теми, что знал у себя дома (а я много знал!), здесь мне ещё не попалось. Разве что «сосны» и «ели». В кавычках — потому, что при внешней схожести, всё равно, что-то в них было не так. Не так, как я привык. И цвет хвои неуловимо не тот, и цвет коры, и форма шишек…

Ладно, не в этом суть. В конце концов, я не профессиональный ботаник. Откуда мне знать: может это и правда наши земные сосны с елями, только слегка мутировавшие в здешних условиях, на местных почвах, под местным солнышком?

Вообще, местность вокруг Камиша поражала своим разнообразием. Тут можно было встретить кусок тропических джунглей на одном берегу реки и хвойный «среднерусский» лес на другом. Тут были поля, холмы, глубоченные овраги, болота, смешанные леса, озёра, кое-где даже скалы, хоть и не очень большие… Это было необычно. С другой стороны — делало мою прогулку интереснее.

Я вообще люблю гулять пешком на большие расстояния. Ещё с детства люблю, когда мы по выходным так гуляли с отцом. Выезжали на автобусе в выбранном им случайном направлении, высаживались на выбранной им остановке, а дальше шли. Пока не начинали уставать и время не подходило к возвращению. Тогда отец разворачивал взятую с собой карту, доставал компас, и мы топали к ближайшему населённому пункту, из которого можно было доехать до дома.

Иногда, ещё ягод набирали или грибов, если они по пути встречались. Или трав каких полезных. Но это уже было не обязательным. Нам нравилось просто гулять.

Отца давно нет. А любовь к прогулкам осталась.

Карта… карту мне Кирилл с собой дал. И маршрут на ней отметил. Даже камешек на ниточке дал, выполнявший роль, аналогичную компасу. Только замагиченный какой-то, так как металла в нём не было. Нельзя травнику с металлом ходить. Такое вот странное условие. Не знаю, чем оно обосновано, но Кирилл очень настаивал, что вот совсем нельзя. Ни при сборе травы, ни даже при транспортировке. И к людям с металлом лучше ближе, чем на пару шагов не приближаться. Да и вообще: в идеале, чтобы тебя вообще никто не видел и не отвлекал…

Ну, последнее, конечно, абсурд. Не может это в серьёз повлиять на качество материалов. Но, с другой стороны: достаточно логичная линия поведения для человека, шляющегося по ебе… кучерям без нормального оружия и брони. Мало ли, что за люди повстречаются. Может быть, и плохие, которые обидеть-отобрать захотят. Хотя, что у меня отбирать? Нет же ничего…

Отсутствие металла и оружия… На первый взгляд, в здешних условиях, это казалось самоубийством. Но, как выяснилось в дальнейшем: только казалось.

Я не могу это назвать как-то иначе, чем «игровая условность», так как каких-то логических обоснований этому не смог даже отдалённо придумать, но факт — здесь это работает. На меня не агрятся монстры! Не агрятся, пока у меня нет при себе никакого металла, а в руках нет явно выраженного оружия. Древко от копья, лишённое наконечника и затыльника прокатило за дорожный посох. И это работает!

Я понял эту фишку не сразу. Сперва шкерился и шугался от каждой тени и каждого зверька, хоть сколько-то крупнее кошки. А потом… нос к носу встретился со здешним медведем, когда решил полакомиться ягодами, очень похожими на помесь нашей земной малины с ежевикой, в какой-то момент позабыв, что вообще-то решил устроить себе голодовку — уж очень они привлекательно и знакомо выглядели. И пахли… а на вкус вообще песня! Сладкие, сочные… прям во рту тают. А крупные какие! С половину окультуренной клубничены размером…

Остановился, присел, протянул руку за одной ягодкой, потом за другой, за третьей… Углубился в кустари, благо захваченная специально для прогулок по лесам, прочная кожаная куртка позволяла не обращать особого внимания на колючки. Раздвинул очередные стебли, а там морда. Медвежья морда. С половину меня самого размером.

И, как с тем волком уже не прокатит — серпа-то нет. А тот ножичек, что в этот поход Кирилл выдал, так про него даже и говорить смешно. Тем более, что он где-то на дне сумки валяется.

Смотрю на него. Он на меня. Я на него. Он на меня. Потом он равнодушно отвернулся и продолжил «малину» жрать.

А я… а что я? Хорошо, что я уже два дня не ел ничего. Не чем мне было… свой испуг проявить. Просто сел там, где до этого на корточках стоял — ноги держать перестали. А медведь-то не уходит! Совершенно спокойно, не обращая на меня никакого внимания, цепляет своими ловкими губами ягодку за ягодкой, да цепляет. У меня ж аппетит окончательно пропал.

Зато вопросы появились.

Дальше были дни экспериментов. Я сперва осторожно и только к слабым и медленным монстрам, стал приближаться, готовый удрать в любой момент, но нет! Они меня замечали, но полностью игнорили.

И тогда мне стало стыдно. Очень-очень-очень стыдно. Стыдно перед тем волком, которого я, получается, завалил против всех местных правил. Ведь, выходит, что он на меня нападать-то и не собирался, а я…

Подозреваю, что эти игнор и неагр мгновенно заканчиваются, стоит мне самому проявить хоть каплю агрессии к монстру. Подозреваю. Но проверять стремаюсь. И вообще, как говорят врачи и программисты с сисадминами: «Работает — не трожь!».

Вот и у меня так. Работает. Так и пусть работает. Но, конечно, само по себе, это открытие шокирует. Трудно даже слово подобрать, насколько. Но — удобно. И сразу становится понятным последняя рекомендация Кирилла: что б никто не видел. Хм, логично ведь: увидит кто, как я мимо львиного прайда прохожу, словно мимо домашних кошек, вопросов не оберёшься. Зачем оно мне? Подозреваю, это одна из тщательно охраняемых фишек травников… Хм? «Травников»? А не фишка ли это от навыка «Травник»? Да ещё и совмещённая с моим веганством? Так сказать, вступившая в синергетический эффект?

Не, ну последнее, скорее всего, глупость, а вот навык… вполне может быть. Система же есть, не могут при её наличии, Навыки работать полностью так, как и на Земле… да и удивление Алисы становится понятным. Это ж, если у каждой строчки в том свитке, свои такие же крутые фишки имеются, то каким же «имбой» я могу стать?! Или уже быть?..

Под такие мысли, ноги мои отшагивали километр за километром, а день проходил за днём. Отметка на Кирилловой карте приближалась.

Я стоял, задрав голову вверх и медленно чесал свой затылок, с которого слетела панамка, защищавшая его прежде от палящих лучей местного солнца. Когда, в книжке Кирилла, я читал про то, что лиана «Левении яркой» растёт, оплетая высокие деревья, то я даже и подумать не мог, что эти деревья могут быть НАСТОЛЬКО высокими. А сейчас вот их увидел.

Не, так-то я их начал видеть ещё вчера вечером, за хрен его знает, сколько километров от них самих. Нынче, время уже перевалило за полдень, а я до них только дотопал. И всё то время, что топал, всё больше и больше охреневал от их размера. На вскидку, очень примерно, средняя высота этих деревьев равнялась высоте четырнадцати-пятнадцатиэтажного дома. А цветы на лиане, кстати толстой, как хороший канат, начинают появляться только ближе «этажу к десятому».

Что ж, я понимаю Кирилла. Понимаю, почему он не попёрся за этими цветами сам. Работать на такой высоте ничуть не менее стрёмно, чем косить траву в лесу ночью. И пять золотых за мешок — это, пожалуй, даже меньше, чем такая работа может стоить, хотя, раньше, пока я к этим гигантам ещё только шёл, сумма казалась мне гигантской, учитывая, что таких мешков в мою сумку влезает пять. А, если хорошенько потромбовать, то и шестой залезет…

Я тяжело вздохнул и, подняв панамку, полез в сумку за специально приготовленными рабочими перчатками. В конце концов, стоять и чесать затылок можно долго. А, уж раз пришёл, не возвращаться же назад пустым, даже не попробовав? Не, ну зря, что ли у меня за плечами больше сорока прыжков с парашютом?! А? Где моя гордость десантника?!!

«…дома, вместе с тельником и беретом осталась», — мрачно думал я, повиснув на одной руке где-то по середине между землёй и первыми цветами. Нога соскользнула. Бывает.

Нет, так-то, лезть оказалось довольно просто: лиана была крепкая, ухватистая, а кора дерева достаточно неровная, чтобы было куда ногу поставить, во что упереться. А скалодромы я ещё в своём городе любил иногда посещать… пока они не закрылись.

Вот только лезть на четырёхметровую стенку по специальным выступам с надёжной страховкой — это одно, а вот так вот, на «четырнадцатиэтажку» и без оной — совсем другое. Очень и очень сыкотно!

Ещё сыкотнее стало, когда я до ветвей долез. И выяснилось, что деревья эти обитаемы. Очень даже обитаемы! В этих ветвях живут обезьяны. Целая стая здоровенных противно орущих обезьян! Противно, резко и истошно! А ещё выше какие-то здоровенные птицы гнёзда свили. Уродливые, гадкие… срущие птицы!!!

Один только плюс во всём этом был: цветов этих нужных полно. Собирай не хочу. Или не один? То, что обезьянки с птичками на меня не агрились — тоже такой ещё себе плюсище! Не будь его, даже не представляю, как бы мог тут справиться… Хотя, пожалуй, представляю: головой вниз, визжа и матерясь, изображал бы птицу-электрика, сорвавшегося со столба.

А ещё, ветви были очень длинные, очень крепкие, очень толстые, и их было много.

Но всё равно — когда ты тянешься к очередному цветку, вцепившись тремя оставшимися конечностями во всё, во что только можно вцепиться, а прямо по тебе пробегает визжащая психованная обезьяна, за которой гонится что-то с ней не поделившая её товарка… это непередаваемое ощущение. Они же меня игнорят. Им по фигу, есть я тут или нет меня. Им надо! Про птиц, с их прицельным помёто-метанием вообще молчу.