Здравствуй, Мир!

Глава 52

Изменилось всё. И все. Кроме Графа. Вот он продолжал восприниматься мной точно так же, как и до моего акцепта. Возможно, виной или причиной того был ещё один акцепт, совершенный мной и им ранее. Ещё до того, как мы вошли в Тронный Зал.

Акцепт был совершён так же, как и сейчас, устным заявлением: Граф Лоруан Де Флёр испросил разрешения присоединиться к моей Группе. Я, так же, устно, акцептовал согласие на его присоединение к моей Группе.

В тот момент не произошло ничего: гром не грянул, небеса не разверзлись, Голос ничего не объявлял в моей голове, не появилось никаких индикаторов, иконок или полосок в углах области видимости. Ни-че-го! Мы просто сказали по «ритуальной» фразе и, открыв двери, пошли в Тронный Зал.

А вот сейчас, именно сейчас я понял, что всё, оказывается, совсем не так просто. И, видимо, совсем не так безобидно… Не стоило забывать, что этот мир, это совсем не тот мир, к законам которого я успел за свои тридцать девять лет привыкнуть. Вот оно — очередное напоминание, оно же — наглядная демонстрация, что «здесь вам не там!».

А Король, между тем, достал откуда-то из складок мантии карту и протянул её мне. Я карту принял. И, не разворачивая, спрятал в свою сумку. Почему? Не знаю. Из вредности, наверное. Очень уж жадный и жаждущий взгляд был у Графа, брошенный на этот сложенный лист бумаги в тот момент, когда ему казалось, что я не вижу этого.

А я вот увидел. Виду, правда, не подал. Сказалась учительская привычка. Учитель ведь, что? Он видит практически всё, что происходит в любой момент времени в его классе. Вот только реагировать предпочитает далеко не на всё. Некоторым вещам или событиям, он предоставляет возможность оставаться им «незамеченными». Иначе: на всё реагировать — никаких нервов не хватит.

Собственно, приём на этом окончился. Нас дежурно-вежливо выпроводили из Зала. Потом Граф проводил меня до конюшни, где оседлал жеребца себе… и мне.

Коня. Мне. Тому, кто сроду на них не ездил. Хороший прикол. Мне понравился. Чёткий. Он же — маленькая, но до крайности эффективная месть. А хорошая месть — она ведь всегда именно такая: маленькая, но очень чувствительная. Большая или Великая месть — хороши для книжек, для приключенческих романов, но не для жизни. Почему?

Тут всё просто: «Тот, кто посвящает свою жизнь мести, роет две могилы». Это слишком верное высказывание, чтобы даже как-то его комментировать. Класть всю свою жизнь, лишая себя счастья, возможности иметь нормальную семью, любимое дело, свой угол, детей, сад, внуков, правнуков… на то, чтобы испортить жизнь другому? Это надо быть психически больным человеком. Человек нормальный, адекватный никогда такого делать не станет. Просто, потому что он нормален и адекватен. Но вот так вот: подкинуть неприятному или насолившему тебе чем-то человеку проблемку на ровном месте, при том, что самому тебе она ничего стоить не будет, не потребует каких-либо заметных усилий — это да. Это приятно. И это сплошь и рядом. Практикуется повсюду и всеми.

И даже воспринимается без особой обиды. Как должное… правда, это обстоятельство, то, что обиды не испытываешь, совершенно не отменяет того, что подкинутую неприятность или неудобство, придётся преодолевать, превозмогать, терпеть, тратить на это время, нервы и силы.

А я не хочу.

И я никому больше ничего не должен.

Так что, я с удовольствием пронаблюдал весь процесс оседлывания коня для моей героической задницы целым Графом, после чего…

— Я на этом не поеду, — скрестив на груди руки, заявил я. Выражение лица Лоруана, в этот момент было просто бесценным. Эта смесь непонимания, подозрения, скрытого разочарования, понимания того, что я — дурак, а дурака, который упёрся рогом, можно убить, но нельзя заставить… постепенно переходящее в неприкрытое желание меня-таки убить. Прямо тут, прямо сейчас.

Но мужик с собой справился — профессионал. Не петушок какой-нибудь молоденький и гонористый. Нет. А жаль. С зелёным «гонориком» было бы проще. От того всегда понятно, чего ожидать. Сколько я таких уже видел. Но нет — этот профи. Умеет засовывать личное куда-нибудь поглубже, туда, где оно делу не помешает, чтобы оно там копилось до поры, до времени. До того момента, когда это личное можно будет выплеснуть без вреда для дела. Для стоящей задачи. Плохо.

— А раньше сказать не мог? — всё же, часть его эмоций вырвалась из тисков самоконтроля.

— Мог, — не стал врать я. Вообще не люблю врать. Кому-то такое умение дано, кому-то нет. Мне нет. Моё враньё раскалывают на раз-два. Ну а «не можешь срать — не мучай жопу». Так что: либо правда, либо молчанье, если правду говорить не готов. — Но ты был так увлечён, так уверенно действовал. Может быть, у тебя причины какие-то на это имелись помимо маленькой бытовой мести и желания посмотреть на страдания зарвавшегося героишки? Могло же быть такое?

— Могло, — оценил мою откровенность Граф. И даже улыбнулся, признавая, что этот «раунд» остался-таки за мной. И это тоже был показатель. Показатель того, что не мальчик Лоруан, а мужик. Крепкий, не мало повидавший, опытный. Спокойный и уверенный в себе, которому нет необходимости что-то доказывать другим… Вот себе — да. Себе самому мужик до самого конца жизни что-то доказывает. Что-то, подчас, известное только ему самому. Понятное только ему самому. — И что ты предлагаешь? Как до места добираться будем?

— Так же, как и раньше: я пешком, ты — как хочешь, — пожал плечами я.

— Уверен? — вскинул в удивлении брови он. — Так охота ноги стаптывать?

— Не охота задницу стирать с непривычки, — отозвался я.

— Но ведь всё одно придётся же привыкать? Вьючно-верховой транспорт — практически не имеет альтернатив на континенте, — теперь уже недоумевал совершенно искренне он.

— Ноги — вот моя альтернатива любому транспорту. Нет такой местности, где человек, на своих двоих, имея достаточно большое желание, не сумел бы пройти… ну, если ему не будут активно мешать, конечно же.

— На «своих двоих» далеко не уйдёшь, — хмыкнул Лоруан.

— Это, если с непривычки, — отзеркалил ухмылку я.

— Ну-ну, — решил не развивать спора прямо сейчас он. Перенося его на более отдалённую и более подходящую перспективу. — Посмотрю я на тебя через пару часов…

Пара часов прошла. Я шагал. Он ехал на своём коне рядом. Потом прошла ещё пара часов. И ещё… К вечеру, ко времени привала, Граф смотрел на меня уже иначе. Насмешки в его глазах сильно поубавилось.

Нет, я понимаю, что Лоруан не мог не знать о том, как я обычно передвигаюсь. В конце концов, не первый уже месяц в Камише и возле него обретаюсь. Но, похоже, слышать отчёты и увидеть самому лично — это достаточно сильно различающиеся действия. С очень разным эмоциональным наполнением.

А я… А что я? После недавнего крайне памятного более, чем суточного марш-броска по холмистому лесу в сопровождении дышащего в затылок (буквально) SSS-рангового тигра, возможности мои в плане передвижений на своих двоих по любому типу местности, выросли настолько, что я уже сам себе больше напоминал машину.

Так ходить, на Земле, я бы точно не смог никогда и ни при каких обстоятельствах. Это было уже за гранью обычных человеческих возможностей. И далеко за этой гранью. Всё же, «двадцать первый уровень» — это уже начало чего-то действительно серьёзного. Это уже не человек…

Расположились на ночёвку мы… в роще возле какого-то ручья. В сотне метров в сторону от дороги. Дороги, на которой, двухстами метрами дальше стоял трактир.

Граф задумчиво и молча смотрел на то, как я вытаптываю траву, достаю и расстилаю на примятой траве коврик, спальник, залезаю в него, закрываю глаза и лежу. Долго. Я уже даже почти засыпать начал.

— Серьёзно? — всё же не выдержал он и спросил. Я открыл глаза и посмотрел на него. Лоруан всё так же, как и десятью минутами ранее, стоял, держа своего коня за повод под уздцы. Стоял и смотрел на меня.

— А что? — удивлённо поднял брови я.

— Там, впереди, на дороге нормальный трактир стоит! С нормальными номерами, нормальной помывочной, с нормальными кроватями, с нормальной кухней!

— Так иди, — не поднимаясь, пожал плечами я. — Утром на дороге встретимся.

— Ты серьёзно? — настоящее, неподдельное непонимание звучало в его тоне.

— Да. А что не так-то? — приподнял брови я. Нет, естественно, я не идиот, и я понимаю, что именно «не так». Но почему бы и не покуражиться? Не стебануться?

— Да всё не так! — не выдержал он. — Весь ты «не так»! Угораздило же меня… Что у тебя «не так» с трактирами? Почему ты не хочешь там ночевать? — тут же взял себя в руки он. Профессионал.

— Трудно объяснить вот так вот, словами… но, понимаешь, под чужой крышей я чувствую себя зажато, скованно, некомфортно, стеснённо… Имея выбор, я всегда выберу ночевку под открытым небом, чем ночёвку под чужой крышей. Ну, в зависимости от погодных условий, конечно. Иногда они выбора особого не оставляют… — припомнилось само собой кое-что из моего «служебного» опыта.

— А бараки Гильдии? — попытался действительно меня понять Граф. — Там же ты как-то ночуешь?

— Бараки… казарма — это другое. Это не чья-то крыша. Это ничья крыша. Общая. Это крыша того, кто под ней ночует… ну и десять лет казарм, естественно. Я бы умом за такой срок двинулся бы, если бы не смог привыкнуть или адаптироваться. Казарму «чужой крышей» я подсознательно уже не воспринимаю.

— Но с этой Сакурой же ты в трактирах ночевал? — выложил следующий аргумент он.

— С Сакурой мы не просто «ночевали», как ты сам понимаешь, — многозначительно посмотрел на Графа я. — Ради хорошего удовольствия, некоторый дискомфорт потерпеть можно. Но ведь ты — это не Сакура. И ради ночи с тобой…

— Не продолжай, — поморщился Лоруан. — Нет настроения обмениваться пошлыми колкостями.

— Как скажешь, — пожал плечами я и снова прикрыл глаза.

— То есть, ты вот сейчас серьёзно? — переспросил Граф. — Серьёзно останешься здесь? На ночь? Один? Без охраны, дежурства, костра? Не боишься?

— А чего мне бояться? — приоткрыл один глаз. — Мы в «мирной зоне». Опасных зверей здесь нет. А злой человек… злой человек прирежет с одинаковым удовольствием, что в поле, что в номере трактира. Ещё в поле-то побезопаснее будет. В поле меня ещё отыщи сначала — поле большое!

— Ты псих, — констатировал Граф.

— Я — Травник, — парировал я.

— А это одно и то же, — поморщился Лоруан и запрыгнул в седло своего коня. — Увидимся утром.

— С рассветом, — уточнил я.

Лоруан снова долгим взглядом посмотрел на меня. Потом вздохнул, не стал ничего говорить, кивнул и, уже не оборачиваясь, поскакал к трактиру.

Я же, дождался, пока затихнет стук копыт его лошади, достал «Светляк», настроил его так, чтобы со стороны его свет не было видно, достал и развернул карту.