Здравствуй, Мир!

Глава 10

Шахта, в которой можно было добыть нужную Гордону рудо-содержащую породу, находилась гораздо ближе к городу, чем та полянка, на которой я собирал «Духанницу багряную». Она находилась всего-то в двух часах пешего хода от Северных ворот в городской стене. И это была именно шахта. Самая настоящая. Только почему-то заброшенная. Возможно потому, что она же является входом на верхний ярус ближайшего к городу Лабиринта?

Очень даже возможный вариант объяснения. Руда ведь не очень дорогая. Профессиональные шахтёры не станут связываться ради неё с опасностью встречи даже с F-ранговыми монстрами. А Авантюристы, как уже было ранее сказано — не уронят своего гонора, взявшись за шахтёрскую работу.

Нет, так-то они вполне себе могут и за кирку взяться, вот только возможная прибыль, ценность добываемого ресурса должна исчисляться хотя бы в серебряных монетах. Хотя, с серебром я, наверное, хватанул — меньше, чем за золото, не пошевелятся.

Вообще — такое немного философское отступление. Но мне, как почти сорокалетнему одинокому мужику, живущему в бараке на номерной койке, можно немного пофилософствовать.

Люди, в подавляющем своём большинстве, не любят воевать и драться. Да и опасность их пугает, а не «щекочет нервы». И это обстоятельство не слишком-то меняется от мира к миру. Даже не смотря на наличие здесь Системы. Большинство местных преспокойненько выбирают для себя мирные и спокойные профессии, развиваясь и прокачиваясь в них, как тот же Кирилл, например. Авантюристами, Воинами, Магами… становятся в лучшем случае, один из десятка. Дольше нескольких лет задерживаются в этих профессиях хорошо, если один из сотни. Для этого натура нужна, особый склад ума и характера. В принципе, как и на Земле было.

Я сам… пока не знаю, к кому себя относить. На своей земле я профессию контрактника-то бросил. Правда, там это было не из-за опасности, а из-за невыносимой тупости и бездарности начальства… Так что не знаю.

В Авантюристы же здесь я записался, можно сказать, по инерции. «Исекай» же! Попаданец, Герой — как не записаться в Авантюристы? Классика ведь жанра…

Жалею ли я сейчас? Да как-то… не знаю. Пока — нет.

Начальников надо мной нет. Крыша над головой есть. Задачи выбираю себе сам. Исполняю так, как сам считаю нужным… хм, а ведь дома, на старушке Земле, крайние несколько лет, тех, что после ухода с военной службы, я делал то же самое.

Как? Школа была основной, «официальной» работой. Нагрузочка там была минимальная — каких-то двенадцать учебных часов в неделю. Это ни о чем, и зарплата — копейки. Зато и на мозги никто не смел капать — обижусь, вещи соберу и уйду. Где они ещё такого дурака найдут? Деньги… ну, мало того, что мне на жизнь нужны были жалкие копейки (кстати, как раз учительской зарплаты почти хватало), так я ещё фрилансом перебивался в интернете. Ну и с диспетчерской одной работал, из тех, которые «муж на час». Практически, такая же «доска заданий», как в здешней гильдии. Руки-то у меня из того места, которого надо, растут. Собственно, оттуда и такое количество «навыков» на свитке. «Муж на час» — много уметь должен!

Так что, в принципе, с работой Авантюриста я был ещё в своём мире неплохо знаком. Без учёта, конечно, охоты на монстров. Только в чисто бытовом отношении. Тяжелый физический труд… ну, этим солдата не напугаешь. Да и после службы, и дворником, и грузчиком подрабатывать приходилось — на зарплату учителя не проживёшь, даже с моими скромными запросами, а заказы из диспетчерской не каждый день поступают — нас там, таких работников, много «прописано».

Под такие вот мысли, я неторопливо махал киркой на верхнем уровне шахты, чередуя её с ломом и иногда с лопатой. Кирка… кирка, вообще-то очень специфический инструмент. Тот, кто когда-либо с ней пробовал работать, поймёт. Как ни примеривайся, как не приноравливайся, а всё одно: каменная крошка в лицо из-под неё летит. Раздражает.

А лом, хоть он и куда ловчее, недостаточно «мощный» против камня. Им, разве что подковырнуть хорошо получается несмотря на то, что он тяжелее кирки.

Но, в целом, труд в достаточной степени монотонный и спокойный. Можно даже сказать — медитативный.

Моя сумка вмещает пять кубометров. Это её предельный объём. Но, если забить рудой все пять кубов, то я, даже не смотря на пятикратное уменьшение веса, не смогу её даже поднять, не то, что допереть на собственном хребте до города. Так что, приходилось искать компромиссный баланс между жадностью (желанием набить за один раз побольше) и собственными физическими возможностями.

В итоге, в среднем, за одну ходку, мне удавалось получить от Гордона две больших медных монеты. Вроде бы мелочь, но за день я успевал совершить три полных ходки. Это шесть больших медяков. А один большой медный кругляш, напомню, эквивалентен двум тысячам Российских рубликов. То есть, в день, я мог заработать что-то около двенадцати тысяч рублей! А это огого! Не всякий менеджер или бизнесмен моего старого мира мог похвастаться такой эффективностью. Двенадцать в день — это же триста в месяц, из стандартного расчёта в двадцать пять рабочих дней и пять-шесть выходных!

Да я крут!

Ну и что, что пятнадцатичасовой рабочий день? Что труд тяжёлый физический, да ещё и сопряжён с риском для жизни? Я даже в самых «жирных» своих командировках столько не имел! А ведь там риск не меньше бывал.

Риск… эта шахта, она, хоть и самый верхний, но всё же уровень Лабиринта. И монстрики в ней встречаются. Понятно, что, чем глубже, тем их больше и они сильней. Но так я вглубь и не суюсь. Считай, возле самого входа ковыряюсь. За тот месяц, что я уже шахтёрствую, монстров я встретил всего двенадцать раз. И все двенадцать раз, это были простые голые скелеты — самый низший и самый слабый вид монстров. По ним замечательно работает моё копьё. Причём, даже не острым наконечником, а задней его частью. На нём же, как специально для этого (а может и специально), был приделан стальной шар-набалдашник. Только так сухие белёные кости крошит!

Не, ну понятно, первый раз, когда на меня эта страхолюдина вышла, я чуть штаны не обделал от страха и неожиданности. Хорошо хоть из набора реакций «бей-беги» у меня «бей» сработало. А в руках как раз лом находился. А против лома, как известно, приёма нет… Ну, окромя другого лома, конечно. Но у скелета его, к счастью, не было. Я его тогда, с нервов, да с перепугу, чуть не до состояния костяной пыли размолол этим ломом. Бил, бил, бил и бил. И пофиг было, что там давно уже ни одна косточка не шевелится. Логика и наблюдательность, они ведь спутники только хоть сколько-то спокойного, холодного разума. А у меня в те минуты, спокойствием и не пахло… кое-чем другим пахло…

Но это в первый раз. Да и нельзя сказать, что я полностью был не готов к такой встрече. Всё же, прежде чем сунуться в новое место, наученный прошлой ночной неожиданностью, я разузнал, как можно больше обо всём, что с этим местом связано. В том числе, и о скелетах. О том, что они собой представляют, о том, какие у них сильные и слабые стороны, о том, чем они опасны, о том, как с ними бороться…

Однако, знать о том, что можешь встретить ожившего скелета с зелёным гнилушечным свечением на месте глаз в голом черепе, и действительно его встретить — это ОЧЕНЬ разные вещи. ОЧЕНЬ!

Этот, так же, как и одиннадцать последующих костяков, оставил мне после себя «ядро» монстра F-ранга — маленький такой шарик, размером со средний конский каштан, гладкий, как шарик от подшипника, слегка светящийся зеленоватым светом, но очень тускленьким. Прикольная штучка. За большую медную монету в Гильдии ушла — дополнительная прибыль.

Так и тянулось время. Пятнадцать часов работы в шахте и ослом-переносчиком грузов, потом вернуться в барак, принять душ, постираться и вперёд, в Гильдию Воинов, к уже ждущему меня инструктору по Копью, на тренировочную площадку.

Трёхмесячный курс обучения, состоящий из ежедневных двухчасовых тренировок стоил мне десяти золотых монет. И это было дорого. Даже с учётом полученных за волка и за траву денег, я «в плюс» смог выйти только по завершении месяца моей работы в этой шахте.

Да. Такой вот «тайм-скип». Но, не думаю, что кому-то было бы интересно читать описание того, сколько раз и под каким углом я ударил киркой, сколько раз подковыривал ломом, сколько километров намотал с мешками руды на закорках… Это и мне самому-то не особенно интересно. В ритм вошёл, и ладно.

Кстати, о ритме: к концу месяца, я стал покрывать расстояние до шахты уже за час, а не за два, что позволило мне увеличить количество ходок до пяти, а значит, дневной заработок до десяти монет. И это было очень приятное увеличение.

Самое главное, что Гордон продолжал покупать у меня руду. Не знаю, насколько долго он ещё будет это делать, учитывая, что я с каждым днём наращиваю и наращиваю темпы выработки, принося всё больше и больше… Не знаю. Пока что покупает.

На тридцать первый день моей работы, меня у ворот кузницы Гордона перехватил Кирилл. Как оказалось, мои прогнозы были верны: подошло время сбора следующей травки, за которой топтать ноги самому, ему очень не хочется, при том, что сама травка ему очень нужна, и он, что естественно, тут же припомнил о таком вот смышлёном и продуктивном мне.

Что ж, мне серебро нелишнее.

Я предупредил Гордона, что несколько дней буду занят. Тот пожал плечами — во дворе у него, там, где я выгружал руду, уже скопилась не маленькая такая куча. Так что, запас сырья для работы у него имелся.

Дальше, повторилась вся та же процедура, что и в прошлый раз: изучение теории по книге, практическое ощупывание сушёного и недосушенного растения, определение его по запаху и консистенции в готовом для употребления виде, краткая информация о зелье, в котором оно будет применено.

И, кстати! Этим зельем оказалось то самое «малое исцеляющее». Хм, так пойдёт, и через годик, я его уже сам варить научусь… Когда мне Кирилл все его девять компонентов покажет. Мешок-то «Духанницы» у меня в бараке уже высушился. Как не нужны мне деньги, а себя я тоже не забыл.

Ингредиент, который мне был заказан в этот раз, назывался «Левения яркая». Представляло собой это растение лиану. Очень и очень длинную лиану. Оплетающую очень и очень высокие деревья. Цветы же, те самые, которые и надо было собирать, росли, как не трудно догадаться, ближе к верхнему концу этой лианы.

Ну, как минимум, их хотя бы не в полночь собирать надо, а при нормальном дневном освещении.

Но. Идти до леса, в котором эти лианы растут, неделю. По словам Кирилла, я, если выйду сразу, сейчас, должен как раз к началу цветения успеть.

Так как, идти далеко, то в этот раз, мы с ним рассчитывали уже только на одну ходку. Поэтому, чтобы максимизировать возможный выхлоп от этой ходки, он обучил меня, как прямо на месте, подсушивать эти цветы для того, что б их больше в мой мешок поместилось. По нашим расчётам, экспедиция должна была занять где-то двадцать один день. Это число напомнило мне о том, что как раз пора бы мне очередную профилактическую голодовочку бы устроить. Она как раз двадцать один день занимает. Те, что более двадцати одного дня, те уже к «глубоким» относятся. У тех сложности и заморочки с выходом из них есть. Если неправильно этот выход осуществить, то и помереть можно. А вот до двадцати одного дня — попроще. Тоже, конечно, аккуратным быть следует, но всё же.

В общем, заморачиваться с запасом пищи в дорогу я не стал. Решил налегке идти. Совсем налегке. Так-то требование к сбору этих цветов было то же, что и к «Духаннице»: отсутствие какого-либо железа на теле и костяной инструмент для работы непосредственно с самим цветком. Ну и мешки чистые для хранения. Мешками и инструментами меня Кирилл снабдил. И ранним утром, после месяца своего пребывания в этом мире, я отправился в дорогу. В простой тканевой рубахе, в простых холщевых штанах, подпоясанных верёвкой, с самого простого вида котомкой за спиной и с черенком от копья вместо посоха в руке. Черенок я, естественно, новый взял, а не со своего копья снял. Зачем? Ну, не забрасывать же тренировки? Металл иметь при себе нельзя, но ведь для отработки базы можно и простым черенком помахать.

Само копьё, вместе со всей металлической экипировкой я Кириллу под охрану оставил. Не думаю, что он что-то сопрёт — не в его это интересах.