Здравствуй, Мир!

Глава 25

Захватив с собой один из подготовленных мешков с рудой, я двинулся в город, когда «отдышался» настолько, что коленки перестали дрожать и подгибаться. Адреналиновый отходняк — штука неприятная, но не очень долгая. Производительность организма после него падает, но не критично. Эмоциональный отходняк намного хуже и неприятнее. И длится дольше.

Когда сильно перенервничаешь, после можно и вовсе слечь с какой-нибудь болезнью. В том числе, возможно, тяжёлой. Повезёт, если это будет банальный грипп…

Однако, если с адреналиновым отходняком ты не сделаешь ничего: это процесс физиологический, он происходит независимо от твоего желания. Ведь, если адреналин в кровь был вброшен, то он должен затем быть «утилизирован», переработан, выведен из кровотока. Это ведь логично. Так устроен наш организм. Но с эмоциональным отходняком не так. С ним можно бороться.

Для этого нужен большой жизненный опыт, кое-какие знания и сносный самоконтроль. Почему так много требований? Потому, что бороться с эмоциональным «перегоранием» и опустошением, ведущим к болезни, бесполезно. Нужно успеть поймать сам эмоциональный взрыв, после которого приходит «отходняк». Тут фишка в чём: эмоциональный взрыв по времени не совпадает со взрывом адреналиновым. Он приходит позже. Ведь, когда в крови бушует адреналин, не до эмоций. Там работать надо. Для того он и вбрасывается. Эмоции накрывают позже. Тогда, когда работа уже позади.

У меня опыт был. Так же, как и кое-какие знания. И болеть я совершенно не хотел.

В тот момент, когда, сидя возле входа в шахту, я понял, что рефлексия выходит из-под контроля, а эмоциональная буря закручивается всё сильнее, настолько, что это становится опасно, пришлось принять быстрое и, возможно, не обдуманное решение. Но, в тот момент, ничего другого, чтобы достаточно резко переключить своё сознание, придумать я не смог. В такие моменты, вообще, голова не слишком хорошо работает. Чудо, что вообще получилось мысль о «купировании» такого состояния выловить.

В общем, чувствуя, что мысли и эмоции закручиваются опасным водоворотом, захлёстывая всё сильнее и сильнее, настолько, что горло перехватывает, а ноги не только никак не крепнут, а наоборот, снова начинают дрожать сильнее, к горлу подкатывает противный удушливый ком, а движения обретают рваность и дёрганность, я схватил свой лом и одно из «ядер» D-ранга.

Схватил, ядро вложил в специальную выемку и, не давая себе времени передумать, сосредоточился. Ну, насколько был способен на это в том взвинченном эмоциональном состоянии.

«Направить энергию» в «ядро» оказалось удивительно просто. Куда проще, чем выходило это раньше, с наконечниками стрел, на которых я тренировался. «Ядро» быстро начало разогреваться. Сильней и сильней, пока жар не стал нестерпимым. Вместе с жаром пришла и боль. Боль нарастала, заполняя собой все мысли и ощущения, вытесняя, сшибая опасный водоворот эмоций, который должен был вот-вот захлестнуть меня с головой.

Наверное, в реальности, жар был опасно сильным всего десяток или два секунд. Субъективно же для меня, он длился и длился. Хотелось орать, отбросить и лом, и «ядро» от себя. Перестать терпеть эту боль, перестать себя травмировать. Но я продолжал держать, собрав в кулак всю свою волю, твердя про себя, как мантру: «Спокойнее! Очистить разум! Терпеть… Спокойнее! Очистить разум! Терпеть…», по кругу, раз за разом, постепенно впадая в околотрансовое состояние.

Затем и температура стала уменьшаться. Да и боль перестала быть такой острой. Я отнял руку от металла и посмотрел сначала на лом — выемка исчезла, поверхность была ровной и монолитной. Потом на руку: на всю ладонь красовался отвратительный ожог, покрасневший, пузырящийся и местами даже обугленный.

Целой, не пострадавшей правой рукой я поспешно полез в сумку и достал из неё «малое зелье здоровья», выдернул зубами пробку и заглотил всё его содержимое.

Сразу стало легче. Боль стихла. А страшный ожог начал рассасываться прямо на глазах. Зрелище было невероятным и завораживающим. Я пялился на это, не в силах отвести взгляда. Все десять минут, пока зелье действовало, я, как загипнотизированный, таращился на свою ладонь, глядя на то, как она снова становится здоровой и чистой.

И ещё пару минут после, я не мог отвести от своей руки взгляда. Это… стоило того, чтобы перетерпеть боль и потратить в общей сложности четыре золотых. Три на «ядро» и один на зелье. Стоило. Почему? Да потому, что можно сутками на пролёт твердить себе о том, что в этом мире есть чудеса и работает Система, что травмы и болезни здесь очень относительная вещь, которая довольно легко вылечивается. Твердить, убеждать, уговаривать, и так и не уговорить. А можно вот так: один раз просто увидеть. Увидеть своими собственными глазами, прочувствовать на своём собственном теле.

Второе поворачивает сознание куда эффективнее.

Находясь всё ещё в какой-то заторможенной прострации, я собрал свои вещи, сходил за мешком руды, погрузил его в сумку и двинулся в город. Ноги были ещё слабы, но уже вполне сносно слушались, не дрожали и не подкашивались. А сознанием владело спокойствие.

До города добрался быстро и без приключений. Зашёл к Гордону, сгрузил руду, получил свои медяки. Полюбовался растущей третьей кучей. Потом сходил в барак, вымылся, переоделся и поспешил на тренировки в Гильдию Воинов. У меня их стало нынче по две. Одна с копьём, другая с дзё.

Выходил из здания Гильдии Воинов я уже полностью спокойный, благостный, и даже улыбка на лице появилась. Тренировки всегда действовали на меня умиротворяюще.

В отделении Гильдии Авантюристов Алиса вручила мне новый конверт, запечатанный перстнем со схематичным изображением цветка яблони… хм, а ведь это не яблоневый цветок. По логике вещей, это цветок сакуры, ведь та, что этот отпечаток оставила, носит имя этого дерева в качестве своего псевдонима.

А, если подумать и продолжить цепочку рассуждений, то выйдет, что и перстень-то отнюдь не простой и дешёвый. Не будет Герой триста плюс дешёвку на пальце таскать. И дешёвкой письма запечатывать. Не удивлюсь, если перстень этот артефактный и какие-нибудь «волшебные» свойства имеет, типа сообщения хозяйке о том, что печать на письме вскрыта, ну или ещё что-нибудь полезное. Надо будет и себе что-то подобное потом завести… в будущем. Когда я сам «триста плюс» стану.

Сегодня, в сексе активней и агрессивней был я. В этом древнем, немудрёном и по-прежнему одном из самых эффективных антистрессовых занятий, выплёскивал остаточное напряжение дня. Очень удачно, что Альбина позвала меня именно сегодня. Весьма это кстати пришлось.

Расслабленно лёжа на кровати, после завершения активной фазы нашего общения, я неторопливо рассказал Альбине о сегодняшней встрече в таверне. О своих приключениях в шахте… рассказывать не стал. Хотя и очень хотелось. Почему не стал? Ну, наверное, потому, что ей это было бы не интересно. Собственно, мои переживания в этой «мелкой» и будничной, для этого мира стычке, никому, кроме меня самого, не интересны. Даже, если и выслушают меня из вежливости, то максимум состроят «сочувствующее» выражение лица. Либо с умным видом покивают. При этом, никакого эмоционального отклика в душе собеседника мои приключения не найдут.

Поэтому, я и оставил свои переживания при себе. Ведь на то они и «переживания», чтобы их просто пережить, а не пережёвывать в досужей болтовне.

— Значит, «шпионка Империи Ран», — непонятно чему улыбнулась Альбина, выслушав меня.

— Он не прав? — без особого интереса осведомился я.

— Нет, ну, в какой-то мере он не ошибся, — всё с той же загадочной улыбкой ответила она. — К Империи Ран я всё-таки имею отношение. Но, мало того, что на службе в «Тайной Канцелярии» не состою, так я ещё и официально в отпуске сейчас нахожусь. Действую исключительно, как частное лицо.

— Помнится, на Земле была подходящая фраза, к этому случаю, — хмыкнул я.

— И какая же?

— Что-то о том, что «бывших не бывает», — выдал ответ ей. На что она задумалась.

— Пожалуй, — через пару минут со вздохом согласилась Альбина. — Всё же, интересы Империи я, в той или иной степени, продвигать буду, даже действуя, как частное лицо. Да и само моё здесь присутствие уже влияет на расклад сил. Но ладно, это всё текучка, — поморщилась она. — Ты-то что делать намерен? После этого разговора? Поехали со мной, в Империю? — внезапно предложила Шифеева.

— В Империю? — удивился я. — А зачем? Что я там делать буду?

— А здесь ты что делаешь?

— Живу, — пожал плечами я.

— Ну так и там жить можно.

— Интересы Империи продвигаешь? — ухмыльнулся я.

— Нет. Свои интересы, — ответила она и потёрлась щекой о моё плечо. — Частные.

— Может потом? — подумав немного, не стал на отрез отказываться я. — Позже немного. Когда чуть лучше в этом мире освоюсь.

— Ты думаешь здесь остаться? — чуть нахмурила свои бровки Шифеева.

— Понимаешь, Альбина, — вздохнул я и поправил своими пальцами прядь её волос. — Здесь, в Ганоле, если верить словам того мужика, а не верить им, у меня особых оснований нет, нынче установилось некое «равновесие» влияний Ран и Шаада. И я могу быть хотя бы относительно свободным. Делать то, что хочу. Заметь, этот мужик не говорил со мной с позиции силы не потому, что это какая-то хитрость типа попытки втереться в доверие. Нет. Он просто не мог. Ганолу сейчас крайне невыгодны любые резкие движения в мою сторону, которые могут привлечь ко мне внимание более мощных Игроков. А в Империи… такого уже не будет. Там уже «хочешь или не хочешь» спрашивать никто не будет. Прицепят «вагончиком» к «паровозу», и «чух-чух-чух» Иван Дмитрич, изволь выполнять волю Императора — прокачивайся. А после «вперёд, на танки»… Не хочу я, Альбин. Понимаешь? Мне этого ещё на контракте хватило. От того и не стал до пенсии дослуживать.

— Ну, не так уж и плохо в Империи, как ты говоришь, — даже слегка насупилась девушка. — Моего веса хватит, чтобы прикрыть тебя от «воли Императора». Да и не станем мы никому о твоей Геройской природе сообщать.

— Ладно, — не стал спорить я, и решил зайти с другой стороны. — Раз уж мы сейчас в мире, где реально существует Система, то давай поговорим в терминах компьютерных игр.

— Давай, — улыбнулась девушка.

— Здесь, в Ганоле, возле Камиша — «нубо-лока», «ясли», «стартовый город». Поправь, если я не прав?

— Пожалуй, — что-то прикинув, кивнула Шифеева. — Если утрировать и кое-какие моменты не учитывать.

— А в Империи — уже «Центральный Город карты» с уже «взрослыми квестами». Я не считаю правильным на своём десятом уровне «прыгать» через ступеньку, переезжая в «локацию сорок плюс».

— Забавные рассуждения, — снова улыбнулась она. — От учителя возрастом под сорок.

— А что же, учитель не человек? В компьютерные игры играть не может? — в свою очередь улыбнулся я. — Тем более, учитель информатики.

— Человек, — хихикнула она. Затем вздохнула. — Только понимать это начинаешь позже… когда уже время своих детей заводить приходит.

— Ты ребёнка хочешь? — удивился и, что уж, стоит быть честным — насторожился я.

— Нет, — чуть подумав, мотнула головой она. — Пока нет. Я ещё не готова. Может быть, позже… А ты?

— Я… — настало время задуматься уже мне. — В прошлом мире, сказал бы: почему бы и нет?.. А вот в этом… кто я сейчас? Нуб с десятым уровнем и туманными перспективами, который за себя-то постоять пока не сможет, не говоря уж про семью.

— Ты — Герой. С «бустом» на прокачку. Тебя с распростёртыми объятиями будет ждать любое государство на континенте. Любой король или Император, по первому твоему слову предоставит тебе и дом, и титул, и жалование, и земли. Даже при твоём нынешнем десятом уровне… Не забывай об этом.

— То есть, ты всё-таки хочешь завести ребёнка? — скосил на неё глаза я.

— Знаешь… давай оставим эту тему, — поморщилась она. Потом тряхнула головой, заставив красиво заструиться свои темные волосы. — Я уже говорила тебе: дом, хозяйство, семья — это не для меня. И не будем больше об этом.

— Хорошо, — не стал настаивать я, тем более что и сам уже не слишком желал развивать эту тему. Слишком сложная она. Ведь каждый человек, не важно, мужчина то или женщина, перешагнувший порог двадцатипятилетия, где-то в глубине души уже тянется к созданию своего гнезда. Это в природе вещей. Это базовые инстинкты, заложенные природой. Вот только, обстоятельства у каждого свои.

Я… я вот боюсь этой темы. После двух разводов, обжегшись уже дважды, я боюсь переводить отношения во что-то серьёзное. Боюсь, что, если появятся дети, то это не только не укрепит, а сделает всё только сложнее при… очередном разводе. Умом и опытом я понимаю, что это комплексы во мне говорят. Этакая разновидность посттравмтического синдрома. Что, если не повезло два раза, то это ещё не означает, что в третий тоже не повезёт. Что надо делать себе настройку на позитив, а не концентрироваться на негативе… Вот только, кому из нас когда хватало теоретических установок разума, чтобы справиться с глубинными страхами?

— А что думаешь ты? — обратился к Альбине я. — По поводу этого разговора?

— В целом, мои выводы не слишком отличаются от твоих. В Ганоле действительно сейчас относительное «равновесие» влияний Империй. И им действительно не с руки привлекать к тебе внимание резкими действиями. Тем более, при наличии ещё шести Героев, которые, хоть и «воспитываются» сейчас в Камише, явно уже «проданы» кому-то другому. Скорее всего Шааду. И неосторожным движением показать, что есть ещё и «неучтённый» седьмой… это грозит серьёзными «предъявами» со стороны Шаада… — принялась рассуждать она. — С другой стороны, Ганол теперь знает о том, что про Призыв известно в Империи Ран. И там же знают о настоящем числе Героев. Это ставит Ганол в не самую удобную позицию.

— А они не попытаются тебя «убрать», в таком случае? Чтобы не пустить информацию дальше? Ведь есть же возможность, что ты ещё не делала доклада в столицу, — нахмурился я. Неприятная была мысль.

— Нет, — улыбнулась Шифеева. — Они не настолько глупы и самоуверенны. Даже, если они не имеют точных сведений, кто я такая, то убийство, нападение или задержание «высокопоставленного шпиона» Империи всё равно будет для них слишком «круто». Империя отреагирует мгновенно. А это и пристальное внимание, которого они хотели бы избежать, и дипломатические неприятности, и обострение отношений, вплоть до присылки «специальной» делегации, состоящей из крутых «хаев», которые здесь всё правительство раком поставят. Империя — это Империя. Ран или Шаад, не так важно, её «высокопоставленные шпионы» неприкосновенны для карликовых Королевств. Это между собой Империи могут такие акции проводить, но «пиздюкам» такого никто не позволит и не простит. И за посмевшего решиться на столь опрометчивый шаг Шаад не заступится перед Ран. Точно так же, как и Ран перед Шаад. Тут дело «корпоративной солидарности». Так что — нет, кишка у них тонка.

— И что посоветуешь мне? — подумав и признав обоснованность её суждения, спросил я.

— Да ничего, — пожала плечами она. — Не отсвечивай сильно, и никто тебе ничего не сделает.

— Понятно, — усмехнулся я. Приятно, когда твои собственные выводы подтверждает ещё кто-то. Тем более, кто-то более опытный. По крайней мере, в здешних политических играх.

— Придёшь завтра? — спросила она.

— А ты хочешь, чтобы я пришёл?

— Хочу, — ответила она.

— Значит, приду, — ответил я.