Застава

День сороковой

Тоненький серп рождённой луны бледнел в уходящей белой ночи, а матовый свет подступившего утра облачил тяжёлое здание в лёгкие летние одежды. Прежде, чем сесть в машину, Полозовы, не сговариваясь, подняли взгляд. Михаил Бобров стоял возле открытого окна. На подоконнике рядом весело заливалась канарейка. Заметив внимание, исцелённый инвалид помахал рукой и отошёл вглубь комнаты.

Тур занял место водителя.

– Кажется, поют только кенары, – заметил Ворон, устраиваясь на пассажирском сиденье. – А его Лили, судя по имени, женского пола.

– В этой квартире было много странных явлений, – Тур вырулил на пустой проспект. – Ворон, каким образом ты вывел информационную ипостась Серёжи Старостина? Я не заметил момент…

– Я вывел? – Ворон выпрямился. – Я думал, это ты.

Братья внимательно посмотрели друг на друга и дружно потянулись за ремнями безопасности.

– А он сильнее, чем мы думали, – высказался Ворон за двоих.

– Допустим. Но к чему относилось его предупреждение? – Тур подёргал непривычную страховку, повёл плечами, но удобства не достиг. – Обвал событий на наши головы вообще когда-нибудь закончится?

Ворон спонтанно повторил все движения брата, также остался не удовлетворён результатом и высказался по поставленному вопросу:

– Мы впряглись в этот воз сорок дней назад, поэтому логичнее считать, что всё только начинается.

– Весьма убедительно, – усмехнулся Тур. – Память земная дала нам вторую жизнь, через шестнадцать лет открыла нам глаза на особые способности и сорок дней старательно опекала на нашем личном Переходе. Интересно, что она будет делать дальше?

– Встанет у нас за спиной, я полагаю, – Ворон невозмутимо откинул кресло и поправил подголовник. – Как у каждого нормального, то есть однажды рождённого человека.

Владимир Полозов поставил себе цель не просыпаться до самой Твери, но уже на границе Новгородской и Тверской областей сон улетучился, а голова оказалась свежей и ясной.

– По-моему, я всё-таки слизал твою способность отдыхать без долгого сна, – сообщил он брату.

– А по-моему, тебе ремень безопасности мешает, – отозвался Тур. – Или ещё что-то. Неосознанное.

Ворон проследил за взглядом брата и понял, что вызывает его тревогу. Электронные часы в машине показывали половину седьмого утра, а на дороге до сих пор царило ночное спокойствие. Ни одна попутка не обогнала БМВ, а встречные автомобили попадались подозрительно редко.

За следующие полчаса поездки Полозовы обогнали в общей сложности четырёх бедолаг с аварийной сигнализацией. Причём две машины тащились по правой полосе в надежде добраться до ближайшего автосервиса, а пара других с распахнутыми капотами и нервными водителями просто стояли на обочине. При виде четвёртого из череды неудачников Ворон предложил остановиться.

Удивлённый вниманием, хозяин «девятки» показал Владимиру Полозову машину. Тур, не считавший себя специалистом по автомобилям, остался в салоне БМВ, пока брат возился с «Жигулями». Дело закончилось буксировочным тросом и доставкой пострадавшего в Вышний Волочёк. Таким образом, Полозовы потеряли не меньше часа и продолжили нормальное движение лишь в восемь утра.

Теперь машину вёл Ворон.

– Странная эпидемия в моторах, – заметил он, хотя и город, и «девятка» давно остались позади.

– Дорога опять пустая, – напряжённо произнёс Тур. – И дождь опять зарядил. Сбрось скорость. Спешить некуда, дома всё в порядке.

БМВ пошёл на обгон попутного рейсового автобуса. По встречной полосе мчался серебристый «Мерседес». Иномарки на мгновение поравнялись. Ничего особенного, тем более аварийного, в этой встрече не было, но близнецы почувствовали жёсткий укол тревоги.

– Брось. Сдались мы москвичам, – обронил Ворон.

– Ты заметил номера? – усомнился Тур.

Ворон вздрогнул.

– Нет.

– Тогда почему москвичи?

Оба посмотрели назад: Ворон в зеркало, Тур – обернувшись к заднему стеклу автомобиля. Автобус свернул с магистрали на какую-то местную дорогу и скрылся из виду. На линии обзора показался всё тот же серебристый «мерс», стремительно нагоняющий БМВ.

– Не нравится мне это, – произнёс Ворон, не отрываясь следя за подозрительной машиной. – Зачем они развернулись?

– Не дождались в засаде и рванули выяснять, где мы застряли.

– А кто знал, что мы возвращаемся из Питера именно в это время?

– Информационная сфера если только. Жми на газ! – Тур ухватился за поручень.

– Кувырнёмся. Дорога скользкая, как каток зимой. Чёртов дождь!

Впереди отчётливо обозначился подъём на очередную «горку».

«Мерседес» прибавил скорость.

– Пригнись! У них оружие, – выдохнул Ворон.

БМВ начал разгоняться. Преследователь взял левее.

– В обгоне будут стрелять, – понял Тур.

– Держись, близняшка.

Серебристый борт появился слева.

– «Калаши»! – ахнул Ворон.

Очередь хлестнула по колёсам. Машина резко вильнула и вылетела на пустую встречную полосу. В «мерсе» ударили по тормозам. Столкновения не произошло. Вдогонку потерявшему управление БМВ ринулся свинец. На Полозовых ухнули осколки разбитых стёкол. В рассыпающемся калейдоскопе замелькали асфальт, небо, трава и снова небо. Харкнул заглохший мотор…

– Есть смысл переждать.

Ворон посмотрел на брата.

– Как долго мозг остаётся живым? Пять минут?

– Надеюсь, в нашем случае дольше.

– Это если кто-то один стоит на пороге, и оставшейся там жизни хватает на двоих, – напомнил Ворон. – Чёрт подери! Вот это уже совсем плохо.

Сквозь мглу информационного измерения проступила внешняя картина. «Мерседес» замер поперёк встречной полосы, и на обочину выскакивают двое молодцов в чёрных масках с автоматами наизготовку. Движения их неумолимо замедляются. Динамика внешнего мира застряла в безвременье Перехода.

– Идеи есть? – осведомился Ворон.

– Попробую испортить их оружие, – Тур протянул руку в застывшую мглу.

– Не стоит беспокоиться, мальчики. Я всё ещё держу свои рули.

Тур и Ворон моментально обернулись на голос.

– Павел Симеонович?

– Вы?

– Мне очень жаль, что мой доверенный секретарь оказался таким паршивцем, – Декан почти естественно вздохнул. – Валечка всегда меня предупреждала. Вот вам наука: верьте женщинам с первого слова. Она его, лизоблюда, с детства, как под моё крыло попал, на дух не переносила. Видела то, что мы, мужики, мимо глаз пропускаем. Но ничего, теперь и я вижу. Ох, и пожалеет он о своих делишках! Вы не волнуйтесь, не волнуйтесь. Дорогу его подручные почистили, а вот о дождике и других случайностях он не подумал, – на призрачном абрисе старческого лица проявились лукавые морщинки. – И о том, что вы вздумаете «жигулю» помогать, специально, кстати сказать, поломанному, тем более предположить не мог. Он же для себя, любимого во всём старается. И по себе людей мерит.

– Почему Алексей нас «заказал»? – спросил Тур.

– Испугался, стервец. Взялся нанести упреждающий удар. Ведь хвалёным своим глазам и ушам не поверил! Разве люди могут просто так отказаться от дармовых заграничных благодатей? – Декан передразнил интонации секретаря Лёши. – Понял, что поживиться нечем, а заодно решил, что его махинации вычислили. Я ж ему велел старое завещание аннулировать, а вам кое-что другое отдать.

– Какое «другое», если не секрет? – спросил Ворон, полагая, что надёжно скрыл пессимизм, сквозивший меж информационных импульсов.

– Большой секрет! – дух Павла Симеоновича выплеснул в сферу дребезжащие, как заливистый смех, эмоции. – Не хмурься, Володя, – он обратилась к Туру. – Понимаю, никуда вы от мест родных не уедете. Построили свою заставу, а теперь пора бы и о крепостных стенах для других подумать. Единомышленники найдутся и помощники придут. А уж фундамент я помогу обеспечить.

– Вы хотите, чтобы мы организовали клинику в России? – спросил Тур.

– Почти угадал, Всеволод Васильевич, почти, – образ Декана хитро потряс в пространстве указательным пальцем. – Что морщишь нос, Влад? Не брезгуй моими деньгами. Всякие деньги каким-то трудом получены. Близких я не обидел, все рули им отойдут. Пусть строят своё, как умеют. А то, что для себя оставлял, с радостью на хорошее дело отдам. Имя-то забудется, а дело – никогда. Лихом не поминайте. Теперь уж не свидимся. Прощайте.

– Счастливого пути, – произнёс Тур.

Призрачный мост растаял в безвременье Перехода.

– Интересно узнать, что он подразумевал под этим замысловатым «почти», – напомнил Ворон.

– Поживём – увидим.

– Поживём, конечно, если сумеем как-то и куда-то вернуться, – Ворон показал на перевёрнутый вверх колёсами БМВ, лежащий в кювете, и на вооружённых исполнителей, готовых выпустить по неподвижной цели лавину свинца. – Оп-ля! Смотри-ка!

Время, отодвинутое за порог, решительно прорвало неподвижный барьер и потекло своим ходом.

Двое в черных масках выскочили из «мерса» и вскинули «калаши». Но тут из-за пригорка показался огромный кузов грузовой фуры. Автоматчики заметались по обочине, будто сбитые с толку новички-самоучки. Водитель в иномарке отчаянно и безрезультатно жал на газ и дергал передачи, не сводя обезумевшего взгляда с вырастающей над дорогой махины. Беспечная физиономия дальнобойщика, всплывавшая над шоссе вместе с кабиной, перекосилась от неожиданности. Руки неистово вывернули руль, но мокрый асфальт сделал свое дело. Тягач занесло, полуприцеп накренился. Раздался надсадный вопль автомобильного сигнала. Заорал бандит в маске. Махина неумолимо валилась прямо на серебристый «мерс». Вторая фура автопоезда показалась над пригорком. Тормоза не помогли. Груженая орясина скатилась вниз и протаранила машину компаньона с раздавленной легковушкой под кузовом.

По порогу Перехода расплылось злорадное удовлетворение.

– Кердык. Готовы, – походя сообщило безликое пятно слева от Ворона.

Полозовы обескураженно переглянулись.

– Валите отсюда, пока не остыли, – посоветовало другое, обогнувшее Тура справа. – Мы своё забрали.

Клочья теней нырнули в темноту.

– Не понял, – пробормотал Ворон. – Это что, неприкаянная братва, о которой говорил Славик?

Тур проводил бесцеремонное явление подозрительным взглядом.

– Похоже, Декан и тут использовал свои связи. Теперь ясно, почему профессиональные убийцы вели себя как слабонервные паникёры.

Ворон заглянул в живую реальность и поморщился.

– Хорошая работа. Теперь легче замазать, чем отскоблить их от асфальта.

– Ты когда-нибудь избавишься от неуместного цинизма? – без особых эмоций спросил Тур. – Шофёр первой фуры плечо вывихнул. Нужно поскорее вправить.

– Близняшка, ты бы лучше про наши организмы подумал. Боюсь, там простым вывихом неприятности не ограничатся.

– Мы были пристёгнуты ремнями безопасности. По совету Миши, – Тур потянулся через порог. Горячая рука с лёгкостью преодолела призрачный барьер. – У тебя трещина в восьмом ребре, у меня на правом виске кровоподтёк и ссадина, лёгкое сотрясение у обоих. Царапины и синяки не в счёт.

– Пулевых ранений нет? – осведомился Ворон и, получив подтверждение, облегчённо объявил. – Повезло. Пошли, пока к нашим телам никто не приблизился. Не будем пугать дальнобойщиков сценой чудесного воскрешения.

Две одинаковые тени медленно скользили по гравию. Раскачивались высокие сосны. Смазывали контуры на узкой дорожке и расступались, позволяя солнцу вернуть в тихий пейзаж человеческие силуэты.

Что у нас осталось из нерешённых ближайших проблем?

Если Лис не откажется от идеи найти работу на время каникул, то это самая большая проблема.

Олю ты пристроишь?

В областной – в два счёта, если захочет.

Михаил завтра закинет нам «мыло». Приехать ему необходимо. Так что ещё раз погоним в Питер.

Весь вопрос – на чём?

Да исправлю я нашего заслуженного «германца». Подумаешь, кувырок через крышу, стёкла и два колеса! Бывало и хуже.

Хлопнула дверь. Чёрная овчарка вырвалась на крыльцо и кинулась к хозяевам.

– Братцы, что с машинами-то делать? – окликнули сзади.

Тур и Ворон обменялись усталыми взглядами и синхронно повернулись к младшему брату. Лис, улыбаясь во весь рот, опёрся о белый капот «шестёрки». БМВ, прибывший домой на гибкой сцепке, скособочился в открытых воротах.

– Дай в себя прийти, – отозвался Тур.

– Я после беседы с ментами как выжатый лимон, – подтвердил Ворон.

– Да я просто хотел, чтобы вы что-нибудь сказали вслух, – Лис весело пожал плечами. – И расцепитесь, а? Ведь всё закончилось.

– Ты серьёзно так думаешь?

– Или опять валяешь дурака?

«Явились, явились! – Кикимора заполнила собой весь фасад. – И даже целенькие!»

– Ух, сынки, – Дед обрисовался в форму покойного оригинала. – Вы, это, уж больно на приключения горазды.

– Всеволод Васильевич! Владимир Васильевич! – Оля торопливо сбежала с крыльца.

А на пороге, там, где солнечный свет замирал перед сумраком коридора, остался зелёный взгляд, ласковый и грустный.

Тур и Ворон, сыны памяти земной. Низкий поклон вам за Мишу. Низкий поклон…

Марина вышла на крыльцо и, обессиленная сутками тяжких волнений, прислонилась к дверному косяку. Усталые зелёные глаза смотрели на Всеволода и Владимира ласково и грустно.

Тверь

2003 г.