Застава

День двадцать третий

Лис всеми силами удерживал сознание в облаке сна. За его границами растекались звуки и движения, пасмурная духота нового дня, не обещавшего ничего ободряющего, проблемы, тревоги, знакомое ощущение собственного бессилия и непривычная пустота домашних стен. Прошедшей ночью, как ни старались братья призвать заблудившегося духа, результатов не добились, хотя юный Полозов перепробовал все описанные ритуалы, ему известные, а Тур беспрекословно следовал его указаниям.

Часы в коридоре просигналили полдень. Лис перевернулся на другой бок. Тягучая дрёма, обнаружив лазейку, просочилась из-под одеяла и уползла прочь. Он полежал несколько минут, надеясь изловить обрывок сновидения и удержаться в своём шатком убежище, однако пробуждение состоялось, и пришлось открыть глаза.

– Ки? – юноша обратился в пространство.

Ответа, как и следовало ожидать, не поступило.

Мрачный, с тяжёлой головой, Лис спустился в гостиную. Неубранная посуда на столе и кучка окурков в пепельнице напомнили об отсутствии призрачной хозяюшки. Лис вздохнул, машинально взял с тарелки давно остывший тост, превратившийся в настоящий сухарь, и засунул его в рот.

– Доброе утро, малыш, – окликнули из холла. – Присоединяйся. Тут свежие мысли нужны.

– А Ворон где? – спросил Лис оборачиваясь.

Брат красноречиво хмыкнул.

– В следующий раз проснись, прежде чем вставать.

– Учту, – Лис ничуть не смутился, обнаружив свою ошибку. – Рад тебя видеть!

Ничто в облике Ворона не напоминало о вчерашних событиях, лишь на щеках, очерченных чёрной аккуратной бородкой, осела едва заметная бледность.

– Оля звонила утром, – сообщил брат. – Тур не стал тебя будить.

Лис моментально покраснел до корней волос. В карусели свалившихся на Полозовых неприятностей он совершенно забыл о девушке. В памяти вспыхнул недавний разговор с Кикиморой и её беспардонное: ты что, влюбился?

«Наверное, нет, Ки, – мысленно ответил Лис и опустил голову. – Кабы влюбился, думал бы и днём, и ночью. Видимо, мне не дано».

– Что нос повесил? – спросил Ворон, приближаясь к младшему брату. – Тур развеял её тревогу.

– Какую тревогу? – вскинулся Лис.

– Ты вчера у неё на глазах панику поднял. Разве не так?

Юноша надулся.

– Ну-ну, извини, – Ворон хлопнул его по плечу. – Я хотел сказать: почуял беду. Кстати, – он заговорщицки понизил голос, – если вдруг зайдёт разговор с Мариной, имей в виду: со мной ничего не произошло. Абсолютно ничего. Усёк?

– Так и быть, совру, – промямлил Лис и, не обратив внимания на неодобрительный взгляд брата, повернул на кухню. – Вам кофе заварить?

Вопрос повис в воздухе, поскольку в этот момент из серверной раздался голос Тура.

– Ворон! Отработало. Есть картинка!

Лис не понял, о чём идёт речь, но каким-то образом оказался перед монитором раньше брата-программиста. На экране застыло женское лицо. Идеально овальное и кукольно-гладкое.

– Похоже, анимация, – продолжал Тур и в доказательство активизировал просмотр. – Не волнуйтесь, безвредно. Я проверил.

– На себе проверил? – нахмурился Ворон, искоса следя за искусственными движениями немых губ.

– Что это такое? – спросил Лис. – Игрушка?

– Если бы! – усмехнулся хакер. – Оно было прошито в программе Бера в качестве иллюстрации. Своеобразный вирус. Рассинхронизирует монитор так, что мелькание определённого количества строк начинает давить на сознание.

– Серьёзно? – осторожно уточнил Лис и посмотрел на Тура.

– Теоретически подобное возможно, – врач задумчиво кивнул. – Однако о практическом применении этого метода я не слышал. Либо Бер – гений, либо не обошлось без заложных Пятницы, либо Ворон просто получил предупреждение от собственного организма за ночные бдения, литры кофе и беспощадную эксплуатацию мозгов.

Он укоризненно посмотрел на близнеца. Тот сделал вид, что всё сказанное его не касается, и, невольно повторяя интонации Тура, заговорил:

– Эта физиономия, – он показал на экран, – вещала голосом Пятницы. Я не понял смысла, но ощущение осталось мерзкое. Кажется, она назвала меня каким-то именем. Огненный… Нет, не вспомню.

– Симаргл, – тихо подсказал Лис.

– Как?

Близнецы дружно обернулись к младшему брату. Прежде, чем открыть рот, Лис тщательно пересмотрел свои позиции и, невзирая на жгучее желание ещё раз изложить братьям забытую историю их существования на той стороне света, ограничился кратким пояснением:

– Она нарекла тебя Симаргл, а Тура – Змиулан. Это фактически два антипода в представлении древних славян. Симаргл является посредником между богами и людьми, зажигает сердца воинов, вселяет в них дух победы. По другой версии это божество – некий дублёр Мокоши, покровительницы очистительного огня, ставшей позднее прообразом Пятницы, заступницы убогих калек и несчастных женщин. А Змиулан – покровитель тьмы и туч, родственник Змея Горыныча, символ разрушительного пламени, соперник Перуна и Мокоши. Не знаю, какой именно версии придерживалась известная нам Пятница. Но битву Симаргла и Змиулана она сделала генератором собственной информационной сферы, которую накачивала ненавистью и гневом.

– То есть, ты подтверждаешь, что здесь… – Ворон запнулся, – побывала Пятница?

– Я чувствовал её, когда гнал домой, – ответил Лис, передёрнулся и поспешно добавил. – Но лицо на портрете я не узнаю.

– Лицо взято из какой-то компьютерной игры, – программист снял с экрана окно изображения. – Бер крупно пожалеет о своей выходке. А если Кикимора не найдётся в ближайшее время…

– Ворон, пожалуйста, не заводись, – остановил его Тур. – Давай лучше разложим наши позиции. Итак, чем мы располагаем?

– Я успел скачать с его компа десяток старых писем, содрал списки директорий диска и адресные книги.

– Списки? – искренне изумился Лис. – А почему не весь диск?

Ворон театрально схватился за голову.

– Ещё одна жертва Голливуда! Малыш, у него на винте не менее сотни гигабайт информации. Пропускная способность нашего канала – 256 килобит в секунду. А теперь посчитай, сколько мне потребовалось бы времени, чтобы вытянуть сюда содержимое его компа!

Проводить вычисления Лис не собирался, а заметив рассеянный взгляд Тура, устремлённый за окно, заключил, что на сей раз не одинок в своём невежестве.

– Ладно, проехали, – смилостивился хакер. – Оглавление диска тоже кое-чего стоит. Среди установленных пакетов – в основном, графические, анимационные и программы нелинейного монтажа. Следовательно, Бер занимается созданием визуальных эффектов. Вернее всего, для телевидения и рекламных компаний. Архив е-майлов это подтверждает. Кстати, в его почте я наткнулся на обрывок какого-то сценария.

– А ты не думаешь, что он может подбросить видео-бомбу на телеэкран? – ляпнул Лис.

– Слушай, мы о реальных вещах говорим, – отмахнулся Ворон. – В адресной книге серьёзных е-майлов я пока не заметил, но вот что интересно: он ведёт переписку с создателями русского сайта сатанистов, базирующегося на заграничном сервере.

– Разносторонний парень, – вставил Тур.

– Из «мусора» почты, – продолжал Ворон, взявшись за «мышь», – который я случайно прихватил при копировании, выловился закодированный список фамилий. Кое-что я расшифровал. Осталось выяснить, что это такое.

– Утром ты уже задавал этот вопрос, – напомнил его близнец. – Я нашёл похожий набор в Интернете: кандидаты в депутаты законодательного собрания какого-то региона.

Лис, перегнувшись через плечо брата, взглянул на монитор.

– Некоторые фамилии помечены, заметили? Точка в конце строки стоит.

– Братцы, держу пари, именно они избраны, – вдруг произнёс Тур.

– С чего ты взял? – неуверенно спросил Ворон.

– Письмо находилось в каталоге «отправленные», – слова одно за другим отлипали от тонких губ.

– Да, отправлено месяц назад, – подтвердил хакер.

– Его просили назначить депутатов.

В серверной на мгновение стало совершенно тихо.

– Тур, по-моему, ты вчера слишком перенервничал из-за меня, – Ворон сделал попытку ослабить натянутую тетиву невероятной догадки, но было поздно: стрела со свистом ринулась вперёд и угодила в цель.

Подскочил Лис.

– Не его просили, а Пятницу! Он – номер два. Он проводник её голоса, медиум! Ворон, подключи Интернет. Подключи! Я проверю.

– Что ты проверишь? – программист выхватил из-под рук младшего брата клавиатуру.

– Выборы состоялись в прошлое воскресение в нескольких областях! Я читал в газете. Я помню список фамилий. Он совпадает с файлом!

– Слушайте, братцы, – Ворон растерялся, – мы же на пустом месте гипотезу построили.

– Не на пустом месте, а на информационном поле Мира! – разбушевался Лис. – Пусти меня в Интернет!

Ворону ничего не оставалось, как установить связь с провайдером и освободить брату место за компьютером.

Щелчки клавиш напоминали барабанную дробь солдатского оркестра. Паузы ожидания Лис заполнял собственным ритмом, воспроизводимым костяшками пальцев.

– Уймись, малыш, – обронил Тур через плечо.

– Извини… – автоматически отозвался юноша. – Есть! Точно! Я же говорил, фамилии те же самые, помеченные!

Лис победно встал перед близнецами.

– Вот вам и лакокрасочные отходы, – пробормотал Ворон. – Чёрт подери. Зачем ей в политику-то понадобилось соваться?

– Ей? – переспросил Тур.

Лис вобрал в грудь побольше воздуха, но, увидав растерянные лица старших братьев, шумно выдохнул заготовленную речь.

– Я думаю, Бер ловко водит нас за нос, – заявил хакер. – Всё это просто нереально.

– И мы – нереально? – всё-таки высказался Лис. – Мы – рождённые смертью, получившие вторую жизнь на том свете. Вы же поверили. Я чувствую, вы поверили!

– Не исключаю, что тут и кроется наша ошибка, – Тур опустил взгляд в пол.

– Струсили, да? – вырвалось у Лиса.

– Эй, полегче! – предупредил Ворон, и в чёрных зрачках прокатился огненный сполох.

Предупреждение не произвело на Лиса должного впечатления.

– Пятница устроила свой мир по ту сторону живых и, обретя силу, открыла двери этого света, – словесный вихрь раскручивался с каждой секундой. – Я говорил, что такое рано или поздно случится. Она управляет через Бера. Вы видите? Управляет на уровне государственной власти! Вы представляете, что она может натворить? Мы усмотрели крошечную частичку айсберга. Подумайте о масштабах всей глыбы! Диоксины, наркотики, телевидение, диктовка государственных законов! Она поставила себе цель уничтожить человечество!

– Лис, успокойся и проверни назад всё, что ты изложил, – Тур скрестил руки на груди, крепко сжав в кулаки похолодевшие ладони. – Увидав один единственный список, источник, смысл и назначение которого нам не известны, ты выстроил глобальную теорию катастрофы. Это нормально?

– Ты первый сказал про назначение в выборные органы власти! – парировал Лис. – И, кстати, был абсолютно прав. Я чувствую!

– Так. Стоп. Доказательства на чувствах не строятся, – решительно перебил Ворон. – И вообще: нам какое дело, кого и как выбирают в Думу или куда-там-ещё. Умные люди давно знают, что игра в демократию во всём мире ведётся по правилам диктатуры олигархов.

– Что значит «какое дело»?! – юноша задохнулся от возмущения. – Мы остановить это обязаны!

Ворон тяжело опустился в кресло и прикрыл рукой глаза.

– «Взвейтесь кострами, синие ночи». Тебе только пионерского галстука не хватает. Хотя ты даже в пионерах побывать не успел, и спасибо за то Перестройке. Так что иди-ка на кухню. Ты ещё не завтракал. Запеканка в микроволновке тебя с утра дожидается.

– Ну нет, – Лис оскалился как заправская лисица. – Так просто вы от меня не отделаетесь.

– Уймись, – Ворон повысил голос. – У меня уже голова трещит по всем швам. Тур, оставь, – он вяло повёл плечом, когда ладонь брата опустилась на основание затылка. – Обычное дело. Вчера этот клетчатый ковёр и розовое солнце. Сегодня Лис на любимой трибуне…

Тур вздрогнул всем телом.

– Ворон, какое солнце?

Сквозь тёмные стёкла очков лениво шевелился кофейно-пасмурный день. Искусственные краски размазали площадку пустой парковки, лысую аллею и силуэты людей, время от времени возникавшие на крыльце клиники. У подъезда с визгом затормозила «скорая». За белой дверцей с красным крестом находилась чья-то беда, безмерно далёкая, не вызывающая ни малейших эмоций. Беда из маленького чужого мира, наглухо запертого от посторонних глаз и ушей, и потому одинокого в своих страданиях.

Ворон проводил безучастным взглядом носилки под полотнищем белой простыни и отвернулся.

Природа разделила сущее на мёртвое и живое. Человеку эта градация показалась чрезмерно крупной, и из-под практичного ножа государственности появились социальные слои.

Ворон усмехнулся своему настроению, однако мысли продолжали течь в заданном русле.

Сытый голодному не товарищ. Зато голодные могут ощутимо встряхнуть жирующие классы, о чём неоднократно напоминает история. Могут. Но лишь когда объединятся в стаю, общину, коллектив, партию. И дабы этого не произошло, каждый социальный слой тщательно разделён на элементы, а каждый элемент, в свою очередь, надёжно упакован в фантик индивидуализма. Как конфетки в пакете: фантик необходим, чтобы конфетки невзначай не слиплись. Разделяй и властвуй. Старо, как мир.

Образ конфет, охваченных революционным бунтом, вызвал у Ворона тихий смешок. Занесло, не иначе. Вспомнились рассуждения Лиса о дереве и корнях, и он забавы ради мысленно пририсовал каждой конфетке длинные корни. Неожиданно картинка преобразовалась, и на аллегорической сцене появился мощный конгломерат, бурлящий и неуёмный, как вулканическая лава.

Приближение близнеца Ворон почуял затылком. Согнать усмешку с лица он не успел, и подошедший Тур вопросительно поднял бровь.

– Что тебя развеселило? – мрачно осведомился он.

– Так, ерунда. Выяснил?

Всеволод Полозов передал брату открытый блокнот.

– Историю болезни уже сдали в архив, – сказал он. – Это данные из журнала кардиологического отделения.

– «Прасковья Михайловна Гаврилова», – прочёл Ворон вслух. – «1927 года рождения. Город, улица, квартира…» И что это нам даёт?

– Да ничего, – Тур достал сигареты. – Плановая госпитализация по направлению районной поликлиники. Одинокая старая женщина, ветеран труда, приехала в сопровождении то ли соседки, то ли попутчицы, которая даже врача не дождалась. В кардиологическом запомнили старушку за исключительную болтливость. О чём бы её ни спрашивали, ответ заканчивался рассказом о дочке, которая якобы живёт в Питере. Хотя в амбулаторной карте значится: родственников нет. Но питерский адрес врач всё же записал.

– Зачем? – Ворон автоматически просматривал ровные строки, оставленные в блокноте рукой брата.

– Так положено. В случае серьёзных осложнений или смерти пациента больница оповещает родственников и лиц, обозначенных в соответствующей графе.

– Это адрес либо коммуналки, либо общаги. Вместе с квартирой номер комнаты указан, – заметил Ворон.

Тур неопределённо развёл руками.

– Завтра я попробую добыть из больничного архива историю болезни. Но, честно говоря, сомневаюсь в целесообразности дальнейших изысканий. Посмертный эпикриз новой информации нам не даст, а паспортные данные перед нами, – он показал на свои записки.

– Не нравится мне твой минорный настрой, – Ворон расправил плечи. – Давай-ка пройдёмся и ещё раз обсудим факты.

– Где ты видишь факты? – вздохнул Тур.

– А «розовое солнце»? Опять совпадение?

Тур промолчал.

– Предлагаю выбрать самое невероятное из всего невозможного. – Ворон взял инициативу на себя. – Допустим, ты прав, и Прасковья Михайловна Гаврилова действительно приходилась этой самой Пятнице родной матерью. Что женщина из её палаты говорила? «Людочка рисовала розовое солнце»? Значит, Пятницу на этом свете звали Людмила. Есть вполне реальный адрес. Остаётся установить, жила ли по указанному адресу какая-либо Людмила, и следующим шагом – выяснить её судьбу, окружение и прочее.

– Прокатимся в Питер? – Тур задумчиво пригладил бороду.

– Почему бы нет? Не забывай, Бер тоже обитает в северной столице. А если представить, что Пятница знала этого типа при жизни и избрала его помощником, находясь на том свете…

Близнецы посмотрели друг на друга.

– Ворон, мы рассказываем друг другу сказки, и оба пытаемся в них поверить. Зачем?

Ворон щелчком отправил в кусты окурок, неторопливо снял очки, зажмурился и помассировал пальцами вспотевшую переносицу.

– Знаешь, – тихо сказал он, не открывая глаз, – я хочу найти нашу Кикимору. Поверь в мою сказку: она рванула к Беру.

– По интернетовскому каналу? – грустно усмехнулся Тур.

– Да. В конечном итоге весь мир есть лишь то, что мы себе представляем. Ки не интересовало, где находится Бер. Она просто кинулась защищать меня от опасности. И оказалась в его компе. Только не говори, что я спрыгнул с ума.

– Не скажу, – брат улыбнулся. – Верни на место очки.

Ворон озадаченно приостановился.

– У тебя в глазах бьётся пламя, – пояснил Тур.

Прежде чем последовать рекомендации, Ворон сжал ладонь близнеца.

– А ты надень-ка перчатки. Твои руки горячие, как сам огонь.

– Может быть, это означает, что со сказками мы правы?

Полозовы повернули к машине. Ступая в ногу с братом, Тур вскоре заметил, что невольно укоряет шаг. Ворона толкали вперёд бурные мысли.

– Что-то вычислил? – уточнил Тур, когда оба подошли к автостоянке.

– Пытаюсь придумать связку для трёх объектов: мы с тобой, Лис и эта самая призрачная Людмила.

Тур задумчиво сжал губы.

– Если верить Лису, мы были даны ей в услужение Огненным Полозом, хранителем царства мёртвых.

Он выжидающе посмотрел на брата.

– Тогда придётся допустить, что мы побывали в царстве мёртвых, – неохотно откликнулся Ворон.

– Допустим. И чем же мы привлекли внимание так называемого отца? Змеиной фамилией? Особыми способностями? Или же на нас пал случайный выбор?

– Ты меня спрашиваешь? Тур, я не отвечу. Разве что ещё раз допросить Лиса.

– Если мы допускаем факт нашей временной гибели в Афгане в мае восемьдесят восьмого, – медленно произнёс Тур, – следует учитывать, что Лису тогда было неполных четыре года от роду. Что он может помнить с той поры?

Ворон напрягся.

– А что мы с тобой помним с той поры? Суровую мать? Нелюдимого батьку? Плаксивых сестричек мал мала меньше? Огород и корову, за которой приходилось убирать навоз? Мы уехали и даже ни разу не написали им. И если бы Лис не нашёл наш тверской адрес, мы бы совершенно забыли, где родились и где провели трудовое детство. Мы оторвались от корней, Тур. И нас просто-напросто взяли в заложные и наполнили новой начинкой.

Оба нервно вздохнули, не смея посмотреть друг другу в глаза.

– К счастью, одинаковой начинкой, – тихо произнёс Тур.

– Да? А Симаргл и Змиулан? – Ворон внимательно разглядывал асфальт под ногами. – Что-то в них мало общего.

Тяжёлый разговор провалился в долгое молчание.

– Знаешь, близняшка, – Тур положил руку брату на плечо, – давай так: ссориться по детской и юношеской дури свойственно практически всем. Верно? Но далеко не каждому даётся возможность прочувствовать истинно братское отношение друг к другу. Нам с тобой повезло. Тот злосчастный миномёт стряхнул с нас обоих скорлупу, а за пределами этого света нас, видимо, чему-то научили.

– Дали новые имена, а вместе с ними новые свойства, и отправили назад, – поддержал Ворон. – Остановимся на этом?

Тур согласно кивнул, обошёл автомобиль и занял место водителя. Ворон не спеша открыл пассажирскую дверцу.

– Тур.

Брат обернулся. Ворон сел в машину, в раздумье оглядел приборную панель, перевёл взгляд на лобовое стекло, затем в свинцовое небо и, наконец, продолжил.

– Я называл тебя так ещё за школьной партой.

Тур как будто ожидал именно этих слов.

– Да, близняшка, – согласился он. – А я всегда называл тебя – Ворон. Ладно, – он решительно завёл мотор. – Дома расспросим Лиса и вместе обсудим питерский адрес.

В холле, приласкав соскучившуюся Галку, Тур оглянулся на приоткрытую дверь серверной и вдруг сказал:

– А я бы на его месте сделал всё, чтобы нанести новый удар.

– Он считает, что надолго вывел меня из строя, – беспечно откликнулся хакер.

Возле стены колыхнулось марево, и навстречу близнецам выплыл Дед.

– Явились не запылились! Тута без вас телефон прям надорвался, звонивши. Кхе… это, а Лис где?

Идеи бывают разные. Встречаются такие, которые воодушевляют и окрыляют. Другие гложут и рвут на части, третьи ставят в тупик. А идея, забравшаяся в рыжую голову, оказалась типа «гонит и подстёгивает». В результате этого визита белая «шестёрка» визжала на всех поворотах, дважды проскочила на красный сигнал светофора, с ног до головы облила трёх пешеходов и на повороте с волжского моста «подрезала» огромный грузовик. Поскольку ДТП не случилось, Борис Полозов не счёл нужным задумываться об осторожности. Мысли о судьбе Кикиморы занимали большую часть его сознания. Оставшимся в голове местом завладело богатое воображение. Лис на все лады представлял, как некто тащит призрачную подружку на кладбище, как насильно возвращает ей имя, и бедная Ки оказывается в вечном плену своих бренных останков.

Мрачные фантазии улетучились, когда Лис понял, что прозевал поворот. Поток машин увлёк «шестёрку» вперёд, через площадь сталинской застройки, вдоль трамвайных путей, мимо опустевшего мини-рынка дальше к промышленным корпусам. Оценив вынужденный маршрут, Лис успокоился. До кладбища он доберётся и этой дорогой, потеряв максимум пять минут.

Однако потерял он значительно больше. Уже при подъёме на виадук мотор старого «жигулёнка» подозрительно сменил обертона, а на спуске и вовсе заглох. Проехав за счёт инерции сотню метров, Лис вынужден был свернуть к тротуару.

Первая мысль – так не должно быть! – сменилась другой, более знакомой: а как иначе могла закончиться моя самодеятельность?

Досада вселенских размеров осела на плечи и сдавила горло так, что на глаза едва не навернулись слёзы. Лис испустил длинный тяжёлый вздох и полез в карман за сотовым, нашёл пальцем кнопку «записной книжки» и… Дисплей потухшим прямоугольником уставился на владельца. Владелец потухшим взглядом уставился на разряженный мобильник.

– А ещё хуже бывает? – спросил юноша вслух.

Некоторое время он неподвижно сидел за рулём, ожидая волшебного воскрешения двигателя или чудесного оживления аккумуляторов сотового телефона. Затем включил «аварийку» и нехотя вышел из машины.

Ни одного таксофона поблизости, естественно, не оказалось. Лис открыл капот и тоскливо оглядел автомобильные внутренности. С тем же успехом он мог рассматривать терминал управления космическим кораблём.

– Борис!

Мир мгновенно перевернулся с тёмной стороны на идеально светлую. А по телу пробежала лёгкая дрожь, будто под куртку забрался слабый тёплый ветерок.

Оля помахала ему рукой и, пропустив легковушку, пересекла улицу.

– Здравствуйте, – выдохнул Лис. – Как я рад вас видеть, Оля!

– Что-то случилось? – девушка с неподдельной тревогой заглянула ему в лицо.

– Нет-нет, – он для надёжности вытер ладонью лоб и глаза, чтобы остатки вселенской досады не представили его в жалостливых красках. – Я не смел надеяться на столь чудесное перевоплощение полосы невезения в счастливую удачу.

Оля покосилась на открытый капот «Жигулей» и рассмеялась.

– Вы думаете, мы вместе исправим мотор?

– Исправить его может только Влад, а у моего телефона аккумуляторы «сели». Но мне просто приятно вас видеть.

– Мне тоже. Я звонила утром, Всеволод Васильевич сказал, что вы очень прозорливы и вчера действительно почувствовали какие-то проблемы.

Лис смущённо опустил голову.

– Не так страшен чёрт, как его малюют. Но моё присутствие оказалось весьма кстати. Оля, а вы почему здесь?

Девушка изумлённо приоткрыла губы.

– Я ведь живу недалеко. В аптеку ходила.

Уши у Бориса Полозова вспыхнули.

– Правильно. Я же не вовремя свернул, – он растерянно огляделся. – Ну, конечно! Это же посёлок Крупский.

– Борис, – Оля, помедлив, взяла юношу за руку, – по-моему, ваши проблемы всё ещё актуальны. Если вы не хотите рассказывать, я никоим образом не настаиваю. Но… вдруг помочь сумею?

Обстоятельства оставили на решение несколько секунд. Отсчёт пошёл. Лис заметался между «да» и «нет», что немедленно выразили его рыжие беспокойные глаза.

Неожиданно ситуация взяла тайм-аут. Из маршрутного такси, притормозившего поодаль, шумно вылез тучный пассажир и с его помощью такая же объёмная, но крайне недовольная дама. Отмахнувшись от ворчащей спутницы, мужчина вознамерился повернуть в переулок, и тут заметил живописно-тоскливого юношу, распахнутый капот «шестёрки» и встревоженную девушку.

– Загораем, молодёжь?

Борис Полозов насторожился, уловив явный душок алкоголя, а супруга добродушного прохожего разразилась нравоучительной тирадой на тему последствий пребывания за праздничным столом.

– Да отстань ты. Дай людям-то подсобить! – и толстяк решительно подошёл к аварийному автомобилю. – У-у, парень, где ж ты такую рухлядь откопал?

Он бесцеремонно отодвинул Бориса и заглянул в мотор.

– Мне, право, неловко… – начал Лис.

– Да ерунда! – мужчина профессионально снял какую-то крышку и полез глубже в капот. – Вот кабы ты врач был и больного на улице увидал. Подошёл бы? И я вот своего пациента углядел… Готово. Заведи-ка.

– Что, уже? – остолбенел юноша.

– Заводи, заводи! – мастер рассмеялся.

Лис неуклюже шлёпнулся в кресло, не сразу нашёл ногой педаль газа и судорожно повернул ключ. Мотор охотно откликнулся.

Весёлый автомеханик вытер руки о брюки, вызвав тем самым отчаянные причитания супруги по поводу парадного костюма, и подмигнул Оле.

– Счастливого пути, молодёжь.

– Спасибо, – бодро ответила девушка.

– Спасибо большое! – крикнул Лис вдогонку случайному автознатоку.

– Как всё здорово получилось, – Оля обернулась к Борису.

– Даже слишком здорово, – пробормотал он и спохватился. – У вас есть время? Можем немного покататься.

– С удовольствием. Надо понимать, проблемы исчерпаны?

Тайм-аут закончился.

Лис задержал дыхание, приготовился соврать, и вдруг сообразил, что уже сделал шаг к опасному «да», пригласив Олю в машину.

Внутри мелькнуло ощущение сродни тому, которое испытывает спасающийся бегством лесной зверь.

– Не совсем исчерпаны, к сожалению. К тому же, – он вздохнул и решился изложить всё на прямоту, – проблемы лежат в плоскости, которая… В общем, мне мало кто верит.

В глазах Оли вспыхнули серые огоньки любопытства. Борис Полозов продолжал.

– К паранормальным явлениям люди относятся двояко: безоговорочно верят или же не верят совсем и считают противоположное мнение издержками шизофрении.

– Я не буду спешить со вторым мнением, – серьёзно сказала девушка, – но в инопланетян не верю, предупреждаю заранее.

– С земными делами бы разобраться, – усмехнулся Лис. – Космические сказки культивируют, чтобы скрыть за ними гораздо более близкие и реальные чудеса. Вчера пропала моя… – он запнулся в поисках определения личных отношений с Кикиморой, – названная сестра. Она – заложная.

– Заложница? – торопливо переспросила Оля.

– Заложная – призрак убиенной, который за гробом доживает свой отписанный век. Она обитала у нас в доме. Даже хозяйство вела. Мы зовём её Кикимора, потому что в ней ярко проявляются свойства этого духа. Вчера ночью случилась очень опасная неприятность с Во… с Владом. Ки бросилась на выручку и исчезла.

Лис чувствовал, что не успевает мыслью за собственным языком, но остановиться боялся. Крошечная пауза могла стать концом не только сумбурного рассказа, но и контакта с Олей вообще. Поэтому, не задумываясь о чистоте речи, он старался распределить в минимальном времени максимум информации:

– Консолидировав данные нескольких источников, я сделал вывод, что теоретически кто-то опытный мог подчинить Ки своей воле. Для этого должны быть выполнены определённые условия, в том числе проводящему ритуал необходимо знать настоящее имя умершей. А имя мы похоронили месяц назад. Я направлялся на кладбище, где покоится её тело. Хочу посмотреть, не побывал ли там кто-нибудь другой.

– Борис, одну минутку.

Он поднял взгляд, с ужасом ожидая увидеть на лице слушательницы снисходительную усмешку или, того хуже, неподдельный страх.

– Я не совсем поняла, – Оля плохо сдерживала волнение, – вы собираетесь найти на могиле следы обряда или надеетесь обнаружить Кикимору? По-моему, первое просто невыполнимо, а второе маловероятно. Убиенная скорее пойдёт на место смерти, а не к останкам. И чаще всего призрак ищет родных и свой дом, тем более Кикимора – домашний дух.

– Оля, вы… – восторг Лиса выплеснулся через край и заблестел в глазах влажными искрами, – вы владеете этим вопросом?

Девушка нервно облизала губы.

– У меня тоже есть тайна, которую я ещё никому не открывала, – быстро заговорила она. – После гибели папы мне часто чудилось, что он входит в мою комнату и подолгу смотрит на меня. Я даже пыталась разговаривать с ним, и мне казалось, что я понимаю его беззвучные ответы. Потом я попробовала вызвать его дух согласно старинному ритуалу, который случайно вычитала в популярной книжонке. Видимо, я не должна была этого делать. Папа рассердился и больше не приходил ко мне. А я пыталась снова и снова едва ли ни каждую ночь. Чертила на полу круги и треугольники, использовала свечи и даже куриную кровь. Кончилось тем, что мама нашла у меня в столе книжки, догадалась, почему я хожу, будто больная, и устроила мне такой нагоняй! Мне до сих пор ужасно стыдно.

– Почему стыдно? – осторожно уточнил Лис.

– Я вызывала призрака по сатанинскому обряду. Книжка была учебником чёрной магии.

Она сникла, как провинившаяся школьница у классной доски.

– Клянусь, чёрной магией мы пользоваться не будем, – заверил Борис Полозов.

– Мы с тобой? – робко спросила Оля.

– Мы с тобой, – приосанился Лис. – Я не сторонник магии, но коли что – применю ворожбу.

В истинно рыцарском порыве он распахнул перед Олей дверцу машины, твёрдой поступью обошёл автомобиль и занял водительское кресло.

Неуютное кладбище, выползшее из лесочка в чистое поле, морось и недружелюбный ветер, сизое низкое небо и тугое безмолвие превратили нервы в комок колючей проволоки. В мокром шелесте листвы Лису слышались замогильные голоса. Он ежесекундно оглядывался по сторонам, но то, что боковое зрение фиксировало как призрака, оказывалось в действительности тенью памятника или куста.

– Ты что-то чувствуешь? – шёпотом спросила спутница.

– Хотел бы почувствовать, да только никого здесь нет, – удручённо ответил Лис и тихо добавил. – И, кажется, не было.

– Это её могила? – Оля медленно приблизилась к холмику с единственным выцветшим венком и покосившейся табличкой. – За ней не ухаживают. Ки была одинока?

– Воспитывалась в детском доме. В прошлом году сумела поступить в ПТУ и жила в общаге. А вообще, мы её не расспрашивали специально.

– Борис, ты постоянно говоришь «мы». Это значит, – Оля помедлила, – твои братья тоже видят духов?

– Семейная черта, – Лис благоразумно придержал подробности при себе. – Подожди минутку. Ничего не говори. Я должен убедиться, что не ошибся.

Оля понимающе кивнула и отошла в сторонку, но серые внимательные глаза помимо воли жадно ловили каждое движение юноши. Лис догадался, что она ожидает увидеть. Он мог бы сейчас проделать несколько ничего не значащих пассов руками, изобразить парочку «колдовских» поз и прочее, присущее актёрам в импортных фильмах. «В этом мире достаточно притворства. Пусть будет скучно, но зато по-настоящему», – мелькнуло в уме.

Лис замер над могилой, прислушиваясь к явному и тайному пространству. Дождевая пыль тихо шуршала на листьях искусственных цветов, нетерпеливый ветер нервно перебирал проволочные остовы венков, тяжело вздыхала глиняным духом мокрая земля.

Далеко-далеко поскрипывали ворота.

В ноздри просочился прелый запах застоявшейся воды, и вместе с ним до слуха добралось тонкое звенящее эхо. Из сизого тумана вырисовалась узкая тропа и шаткий мостик, переброшенный через бездну. Кто-то крупный и большой на другом берегу сделал шаг вперёд.

– Ки? – у Лиса перехватило дыхание.

«Её нет. Одно лишь имя».

– Она не заходила? Ни разу?

«Ни разу».

– А другие были?

«Никого».

Лис вздохнул.

– Простите за беспокойство. Оставайтесь с миром.

«Постой. Прошу, просьбу передай моим. Пусть Дашеньку приведут. Не дали ей на деда посмотреть последний раз, побоялись. Так хоть могилу увидит. А я её отсюда разгляжу. Хочу своё ей оставить, пусть сильной и доброй растёт».

– Передам, – произнёс Лис.

Номер телефона прописался в сознании однозначно и чётко.

Юноша медленно отступил от могилы и направился к Оле, ожидавшей на аллее.

– Ки здесь не появлялась.

– Ты с кем-то говорил? – неудовлетворённое любопытство блестело на щеках ярким румянцем.

– Да, один из многих вышел на тот берег побеседовать. Я обещал позвонить его родственниками… – парень по привычке полез в карман за мобильником, но с досадой выдернул руку. – Фу-ты. Аккумуляторы…

Он смущённо усмехнулся и увлёк девушку к выходу с кладбища.

– Ты не делал ничего особенного, не чертил круг, – неуверенно заговорила Оля. – Так положено на самом деле?

– Заговоры и ритуальные мероприятия помогают сосредоточиться на контакте. Это необходимо тем, кто принял дар видения извне. А я с ним родился. Он во мне органически. Достаточно лишь прислушаться.

– Тебе не нужен проводник? – уточнила девушка серьёзно. – Везде пишут, что маг, обращаясь в царство мёртвых, заручается поддержкой проводника из числа чистой или нечистой силы.

– Нет, – Лис остановился. – Я как-нибудь потом тебе расскажу. И знаешь, – голос слегка дрогнул, – мне кажется, я сделал глупость, когда привёз тебя сюда.

– Почему?

Он оглянулся на могилы.

– Боюсь, я стал твоим проводником. Тебя видели. Оттуда.

Оля загадочно улыбнулась. Определённая доля наигранности в её мимике присутствовала, но Лис и сам не прочь был покрасоваться перед подругой, поэтому безоговорочно принял её сценарий.

– Тебя не пугает то, что я сказал? – спросил он тоном удивления.

– Ничуть. У меня в роду по отцовской линии все женщины – ведьмы. Бабушка знала заговоры. Прабабушка, как мне рассказывали, умела наводить порчу, а её бабушку даже судили.

– За ведьмачество? – искренне изумился Лис, быстро просчитав в уме, что упомянутые события относятся, по крайней мере, к концу девятнадцатого века.

– Открыто об этом не говорилось, конечно. Но папа однажды дал мне книгу – исследование русской мифологии – и велел прочитать. Автора я не помню, но один из приведённых фактов, по словам папы, был взят из жизни нашего рода. В мае 1873 года в Самарской губернии ударили морозы. Каково было крестьянам, можешь себе представить. Погибли посевы, пострадал скот. Причину напасти объяснила местная ведунья: двух замёрзших зимой мужиков похоронили по христианскому обряду, поэтому бог гневается. Ведунья – бабушка моей прабабушки – подговорила крестьян вырыть тела заложных и утопить в гиблом месте. Так и сделали, но на беду попались на глаза приставу. Тех, кто осквернил кладбище, судили. А они со страху выдали зачинщицу. Но, надо сказать, после совершения языческого обряда морозы кончились.

– Я тоже это читал! – просиял Борис Полозов. – У Зеленина в его монографии 1916 года. А что было потом с твоими предками?

– Их выслали на Урал. С тех пор нашу семью носило по всей России. А ты хорошо знаешь родовую историю?

Лис тяжело вздохнул.

– Нет. Вырос в Сибирской глуши. Родители никогда про дедов и бабушек не рассказывали. Соседи нас сторонились, а старшие братья и сёстры норовили по достижении совершеннолетия навсегда уехать из дома. Влад и Всеволод это сделали первыми. А я последним. И стараюсь не думать про детство.

Оля отвела взгляд.

– Это ведь грустно. В восемнадцать лет и сразу без папы и мамы.

– Но и ты живёшь у чужой бабули, – тихо напомнил Лис.

– Ну, я учусь в Твери. А мама у меня сложный человек. Но я её очень люблю, – решительно заявила Оля и вспомнила. – Ой. Я же должна бабуле лекарство принести. Она ждёт давно. Борис, поехали?

Обратный путь начался в молчании. Лис слушал ровный гул мотора и в тайне надеялся, что «шестёрка» опять задурит где-нибудь на пустой дороге и тем самым оттянет неминуемое расставание. Но машина бодро отсчитала километраж по широкому тракту московской окружной, легко поддаваясь рулю, свернула на шоссе и устремилась навстречу белым многоэтажкам жилого микрорайона.

– Борис, как ты будешь искать Ки теперь? – вдруг спросила Оля.

Он устало пожал плечами.

– Что-нибудь придумаю.

В рокот мотора вкрались фальшивые ноты. Лис навострил уши.

– Странно всё сегодня получилось, – продолжала девушка, не замечая затаённо восторженного взгляда спутника. – Я всего лишь вышла в аптеку, и вдруг встретила тебя, оказалась на кладбище и наблюдала общение с потусторонним миром. А потом оказалось, что у нас с тобой много общего.

– В народных преданиях встреча часто упоминается как символ судьбы, – обронил Борис Полозов.

Мотор громко рявкнул и издал серию резких, похожих на кашель, звуков. Лис взял на себя роль переводчика.

– Кажется, у нас проблемы.

– Ой, опять?

– Извини, – стушевался водитель.

«Шестёрка» дотащилась до поворота, сползла на обочину и встала. Борис Полозов опустил руки.

– Придётся голосовать попуткам и просить позвонить домой, – сказал он.

– Мы не одиноки, – Оля показала вперёд.

На противоположной обочине припарковался элегантный бордовый «Фиат».

– Пойду попрошу у шофёра телефон, – Лис нехотя вылез из машины.

– Я с тобой.

Стукнула дверца. Но за мгновение до этого лисий слух поймал другой звук: глухой одиночный хлопок, напоминающий…

Пахнуло смертью.

Лис мгновенно похолодел.

– Ты слышала?

– Что?

– Как будто выстрел.

Оля огляделась. За редкой полосой кустов начинались насыпные холмы, о назначении которых приходилось только гадать, и край низкой кирпичной стены разваленного овощехранилища.

– Я дверь громко закрыла, – дрогнувшим голосом возразила девушка.

– Нет. Выстрел прозвучал раньше. Я посмотрю.

Лис решительно направился к «Фиату». Оля догнала секундой позже.

– Кому-то может потребоваться медицинская помощь, – объяснила она своё присутствие.

Юноша сдержанно кивнул. Номер бордовой иномарки он разглядел издали и к машине приближаться не стал. Спустился в неглубокий кювет и направился туда, где, по его мнению, раздался выстрел. Подруга не отставала.

Треснули сучья. Впереди за кустарником мелькнула мужская фигура.

– Автобус пропустили, – громко объявила Оля.

По шоссе проехал тупорылый «ПАЗ».

Борис Полозов обернулся на ожившую дорогу. Следом за маршруткой промчались подряд четыре легковушки, и за поворотом послышалось напряжённое тарахтение трудяги-трактора. От обилия ближних звуков у Лиса заложило уши. Он потряс головой, поднял взгляд и вздрогнул. Прямо на него вышел молодой парень, а за его плечами…

…текла холодная сухая бездна. Отодвинув пасмурный летний вечер, отрезав живительный дух травы, бездна неподвижно мчалась из пустоты и оседала в нахальных глазах застывшими льдинками. Едкий колючий запах удовлетворения плавал вокруг крепкого тела, и ядовитый оскал – след выброшенных слов – перекосил человеческий лик.

Лис смотрел на убийцу. Убийца – на Лиса.

Лицо шевельнулось гримасой.

Юношу окатила дрожь. Догадался? – пронеслось в уме. Он поспешно спрятал взгляд.

Рука встречного приподнялась к поясу.

Лис оцепенел.

Тут задвинутые за край сознания звуки решительно напомнили о себе. Трактор добрался-таки до поворота и, завывая, принялся набирать обороты. Киллер быстро глянул на оживлённое шоссе, с некоторой натугой опустил руку, готовую вытащить оружие, и пошёл в направлении своей машины. Лис посторонился. На обочине хрустнул гравий. Загудел мотор.

– Борис, кто это? – шёпотом спросила Оля.

Юноша медленно повернулся лицом к отъезжавшему «Фиату».

– Убийца, – пробормотал он одними губами.

За лесополосой и травянистыми холмами ликовала смерть. Её ни с чем не сравнимый запах стелился над землёй, очерчивая точный маршрут к месту, где оборвалась чья-то жизнь.

– Он не будет заложным! – возбуждённо воскликнул Лис. – Скорее! Мы обязаны успеть!

Оля шумно сглотнула волнение и побежала за товарищем, ринувшимся сквозь кустарник.

– Не возьмёшь… Не возьмёшь, – на бегу шептал Лис, чувствуя, как где-то поблизости зреет мёрзлая дыра, и цепкие руки Пятницы разгребают плотный туман в поисках пути на этот свет. – Нет!

Он рванулся наперерез. Трава, кустарник, земля и небо сгинули во тьму. Откуда ни возьмись повалил дым, вспыхнул призрачный костёр, мелькнула и рассыпалась яркая плоская картина, изображавшая нечто пасторальное, и в тот же миг всё вернулось на свои места.

Лис замер, обнаружив, что уткнулся в кирпичную стену.

– Здесь он, здесь! – выкрикнула девушка, только что обогнувшая насыпь.

Борис Полозов повернулся на голос.

Человек лежал ничком в обширной луже и не подавал признаков жизни. Запыхавшаяся Оля наклонилась к притопленному телу и потянула за ноги.

– Помоги вытащить!

– Он мёртв, – сказал Лис, осторожно огибая лужу.

– А вдруг у меня получится? – возбуждённая, Оля не желала признавать очевидное.

– Получится что? Оживить убитого? – горько усмехнулся юноша, продемонстрировав мелкие, острые, как у лисицы, зубы.

Девушка отпрянула, медленно перевела взгляд на бездыханное тело и сникла. От её стараний труп изменил положение, и теперь была хорошо видна голова, вернее – оставшаяся её часть. Остальное превратилось в бесформенное месиво.

– Я слышал второй, контрольный выстрел, – удивительно спокойно объяснил Борис Полозов. – Первый был значительно раньше.

Он присел на мокрую траву и устало опустил плечи. Оля не пошевелилась.

– Борис, нужно звонить в милицию, – выдержав длинную паузу, сказала она.

– Да, пожалуй, – отозвался Лис. – Но давай подождём пару минут. Если за ним никто не придёт, значит, я всё-таки успел помешать Пятнице.

Девушка либо не расслышала, либо решила не уточнять, что такое «пятница» в понимании товарища. Она машинально поправила волосы, взлохмаченные порывом ветра, и пробормотала:

– Я… я не понимаю…

– Это потенциальный заложный, – вздохнул Лис.

Он отчётливо слышал, как кто-то незнакомый отчаянно скребётся на границе, цепляясь за обломанный мост. Оля пожала плечами, покосилась на покойника и, передёрнувшись, торопливо отошла к склону холма, откуда просматривалось занавешенное высоким кустарником шоссе. Будь Борис Полозов менее взволнован, он сполна бы оценил выдержку и хладнокровие подруги. Но сейчас для Лиса жизнь текла как будто за матовым стеклом, а он стоял на своей заставе, ожидая атаки из глубин небытия.

– Слушай ты, рыжий, убирайся отсюда. Не торчи у меня на пути! – грохнуло рядом, и мертвец резко сел в луже.

Челюсть Лиса плавно опустилась вниз.

– Чего уставился? Пусти, говорю!

– Я тебя не держу, – отозвался Лис и на всякий случай помотал головой, отгоняя наваждение.

Но наваждение в лице покойника исчезать не пожелало. Более того, труп раздвоился, и копия его бодро вскочила на ноги. Лицо и голова выглядели целёхонькими, но джинсовая куртка, надетая поверх чёрной футболки, была заляпана кровью.

– Кончай мне лажу парить! Ещё раз мне дорожку перебежишь, и… – дух красноречиво навис над юношей, упёршись кулаками в бока.

Лис, проследивший за обоими кулаками, заметил на правом обрывок сочной татуировки. Основная часть изображения пряталась под рукавом.

– Ты уверен, что у тебя не осталось ничего на этом свете? – осведомился Лис.

Дух слегка растерялся. И тут Оля напомнила о своём присутствии.

– Борис! Пойдём на шоссе.

– Ещё минутку, – торопливо отозвался Лис.

– Девушку нельзя заставлять ждать, – нравоучительно произнесла информационная часть только что убиенного. – Отпусти меня и катись подальше. Мне есть, чем заняться.

Оля изменилась в лице и осторожно потянулась в сторону, чтобы разглядеть нечто, стоящее перед юношей. Мгновение спустя последовал пронзительный визг.

– Оля! – Лис кинулся подруге. – Оля, ты чего?

– Там… там… – едва выдавила она.

Лис оторопел. Подруга смотрела прямо на привидение. И судя по реакции, видела его во всех деталях.

– Оля, это заложный, – как мог невозмутимо объяснил Борис. – Некоторое время он будет существовать на этом свете.

– Почему он такой… естественный? – срывающимся голосом спросила девушка.

– Он выглядит так, как сам себя представляет. Ведь призрак – это всего лишь информация, сконцентрированная на определённой цели.

– Моя цель – побыстрее свалить отсюда, – отчеканил дух. – Всё. Я совершенно свободен. И не желаю больше болтаться в этом гадюшнике!

– Ну и вали на все четыре стороны! – Лис повысил голос. – Оля, идём.

Он взял девушку за руку и направился в поле.

– Борис, куда мы? – забеспокоилась та.

– Пешком до города около часа. Чем до ночи ловить попутки, позвоним в милицию с первого же таксофона. А «Жигули» братья потом заберут.

– Эй, рыжий, погоди!

Борис Полозов раздражённо оглянулся.

– Что ещё? Сам сказал – свободен. Вот и наслаждайся свободой. А у меня своих проблем до кучи.

– Тут ты прав, проблем у тебя полный коробок, – хмыкнул призрак в джинсовке. – А у меня есть кое-что тебе в помощь. Баш на баш. Меняемся?

Яркие, будто живые глаза хитро блеснули. Лис растерялся.

– Что ты предлагаешь поменять? – спросил он.

– Я дам тебе идею и средство для её реализации, а ты окажешь мне услугу. Ну, как?

Лис сосредоточенно искал подвох.

– Рыжий, я играю без подставы, – серьёзно сказал блазень. – Помоги мне кое-что сделать, а я помогу тебе. Ты думаешь, чувак в «Фиате» слинял?

– А что? – струхнул юноша.

– У тебя машина на дороге? Тогда он срисует номер, выяснит, кто владелец, и уберёт свидетелей завтра, послезавтра или через неделю. У него кровный интерес: не замарать репутацию.

Оля тихонько ахнула и вжалась в плечо Бориса. Тот насупился.

– Ладно. Что я могу для тебя сделать?

– Лопух ты, но это исправимо, – призрак широко улыбнулся. – Слушай. Там в кармане осталось письмо, которое я не успел передать двум моим хорошим друзьям. Если оно попадёт в ментовку, у парней будут крупные неприятности хотя бы потому, что они меня давно знают. Достань конверт и уничтожь.

Лис посмотрел на изуродованный труп, на информационную его ипостась, тяжело вздохнул и пошёл к покойнику.

– А заодно, – беспечно продолжал призрак, – возьми мой сотовый. Разрешаю. Как тебе сделка?

– Очаровательно, – буркнул Лис.

Прежде чем приступить к исследованию карманов покойника, Борису Полозову пришлось вытащить из грязи окровавленное тело, а в довершение всех бед – перевернуть на спину.

– Подловил он меня, – комментировал издали призрак, ничуть не смущаясь плачевным состоянием своего бывшего вместилища. – Я подозревал, что меня заказали. Но от этого гада не ожидал. В приятелях ходили. Встретились, обсудили кое-какие дела, выпили пивка. Да не в кайф оказалось. Он мне что-то подсыпал. Я вырубился, а он меня сюда привёз и шлёпнул.

Оля бросила на блазеня пренебрежительный взгляд и взялась помогать Борису. Их общими усилиями письмо и мобильник вскоре были извлечены из недр отяжелевшей от грязи куртки.

– Бумагу сожги, – предупредил покойник. – Чтоб никаких следов.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Лис и брезгливо стряхнул с конверта чёрно-бурую массу. Адрес, написанный шариковой ручкой, практически не читался. Единственное, что углядел юноша, это характерное для абонентского ящика «а/я» в строке получателя.

Оля тем временем тщательно вытерла платком корпус сотового телефона и протянула аппарат Борису.

– Я не знаю, как им пользоваться, – смущённо пояснила она.

Лис, не задумываясь, набрал номер.

– Кому ты звонишь? – насторожился призрак. – Менты по «02» отвечают.

– Для начала – домой!

На его счастье мобильник работал исправно, и трубку домашнего телефона подняли после второго гудка.

– Это я, – начал Лис и затем долго выслушивал точку зрения Ворона о своём бесследном исчезновении. – Ты закончил, Влад? – подчёркнуто осведомился он, когда словарный запас брата иссяк. – А теперь слушай меня. Мы с Олей находимся рядом с Бурашевским шоссе. Здесь произошло заказное убийство. Киллера мы видели.

На том конце образовалась пауза. Лис представил, как близнецы выразительно переглянулись, и добавил, решив предвосхитить вопрос.

– Влад, он нас тоже видел.

Ответ содержал два этажа хорошо подобранных выражений в адрес убийцы.

– Влад, не волнуйся, он уже уехал. Но «шестёрка» заглохла и стоит на дороге…

Лис запнулся, и насчитал три новых этажа. Уже в свой адрес. В трубке раздался треск.

– Влад?.. А, Всеволод!.. Нет, мы не на шоссе… Около покойника. Он нам мобильник дал… Да не покойник, а его призрак!

– Рыжий, ты с кем говоришь? – озадаченная физиономия блазеня появилась перед Лисом.

– Отстань, – отмахнулся юноша. – Нет-нет, Всеволод, я не тебе.

– Ты не Полозов ли случайно? – не унималось привидение.

Его голос был услышан. Лис уловил сумбурные реплики близнецов. Затем последовало требование Тура описать убитого во всех деталях. Запрос показался совершенно несвоевременным, но юноша привык безоговорочно выполнять указания старших братьев и послушно начал:

– Высокий, жилистый, волосы короткие тёмно-русые, – он предпочёл рисовать словесный портрет с призрачной копии покойника, а не с его изуродованного оригинала. – Татуировка на руке… Чего у тебя там изображено? – это относилось непосредственно к духу.

Тот нетерпеливо закатал нематериальный рукав, и на Бориса Полозова глянул весёлый чёрт с длиннющим хвостом, пика которого красовалась на мощном кулаке.

– Наколка с изображением беса, – доложил Лис в трубку, выслушал ответ и удивлённо протянул мобильник призраку. – Хотят с тобой поговорить.

Блазень без колебаний взял предмет. Аппарат легко улёгся в фантомной руке, как будто навечно вжился в ладонь. Юноша отступил. Но то ли слух у него обострился до невероятных пределов, то ли призрак послужил ретранслятором, сам того не подозревая, так или иначе Лис слышал весь разговор.

Телефон перехватил Ворон.

– Славик, тебя поздравить или как? – без предисловий спросил он.

– «Или как». Эй, Лорд? Док?

– Первое верно.

– Понял. А каким образом ты со мной разговариваешь?

– Так же, как со всей вашей потусторонней братвой. Славик, где твой убийца?

– А хрен его знает. Вы лучше двигайте-ка сюда и забирайте своих голубков от греха подальше.

– Уже выезжаем. А ты прикрой ребят.

– Что?! Чёрт вас всех дери! Только я отделался от вашего меньшого братана, как ты меня пристегнул! Мы так не договаривались! Был бы я живой – всегда пожалуйста. Но сейчас я ни на кого работать не намерен! Я свободен! Слышишь?

Аппарат не ответил.

– Он давно трубку положил, – сообщил Лис издали.

Призрак в сердцах встряхнул мобильник, но отбросить предмет не сумел. Ещё раз потряс в воздухе рукой, удивлённо осмотрел телефон, превратившийся в продолжение ладони, плюнул и сердито оглядел юношу и девушку с ног до головы.

– Здрасьте, я ваша нянька. Во что играть будем?

– Кончай паясничать, – перебил Лис. – Всё, что от тебя требуется – предупредить нас, если появится киллер. А дальше моё дело.

Оля облегчённо вздохнула. Защита в облике друга представлялась ей куда надёжнее «призрачной». Лис почуял это затылком и приосанился. Дух-Славик без труда расшифровал пантомиму.

– Хорошо, герой. Посмотрим, что ты голыми руками против ствола сделаешь, – усмехнулся он. – Давайте топайте на шоссе. В людном месте он стрелять не станет. Свалились же вы на мою голову!

– Твоя голова лежит в луже простреленная в упор, – сообщил Лис в отместку за «няньку», «героя» и тому подобное.

– Борис, – шепнула Оля.

Он механически кивнул подруге и продолжал, обращаясь к духу.

– И мы, кстати, бежали сюда, чтобы помочь этому, – он показал на тело, – а не пререкаться с привидением.

– Борис! – рука девушки дрогнула в ладони Лиса. – Кто-то идёт…

Вместо логичного в данный момент страха юношу окатил стыд. Опасность он прошляпил классически, несмотря на непревзойдённый слух и лисье обоняние. Призрак испытал похожие чувства.

– Бегите на дорогу! Я его задержу, – опомнился он после секундного замешательства.

Однако Лис принял другое решение.

– Уведи его! – шёпотом крикнул он и бросился за угол разваленного овощехранилища, увлекая за собой Олю.

– Куда! Дурак! – раздалось вслед, но Лис не отреагировал.

Перемахнув через высокий цоколь, он подхватил девушку, поставил рядом с собой и лишь теперь огляделся.

Активная строительная деятельность здесь закончилась лет десять назад. Возвести успели лишь две стены, причём одну кто-то уже частично разобрал на кирпичи. Вместо пола внутри так называемого здания произрастали все возможные виды окрестных сорняков во главе с крапивой. А единственным напоминанием о строительстве осталась жестяная ванна, вросшая в землю под тяжестью затвердевшего цемента.

Лису пришлось признать свою ошибку. Ничего общего с надёжным убежищем сие архитектурное творение не имело. Зато на ум совсем некстати приходила другая ассоциация: могильный склеп.

– Притаимся, – одними губами произнёс юноша.

Оля с готовностью закивала. И оба, будто мыши, юркнули в высокие заросли чертополоха, завладевшие самым мокрым и тёмным углом.

Ленивые минуты вили из нервов тугие верёвки. Порывы ветра за стеной периодически срывали тишину. Оля сжималась в комочек, заслышав утробные завывания. А Лис, доведя слух до исступления, вздрагивал при каждом шорохе песка по мокрым кирпичам. Через неопределённое время ему стало казаться, что всё происходящее – дурная игра воображения, что приближение «кого-то» Оле почудилось, и тонкий запашок убийцы, вроде бы залетевший в нос – лишь фантомное чувство, порождённое страхом. Он тщательно принюхался к пространству. Но влажные колючие стебли источали резкий пряный дух, отрезавший все иные запахи. Призрак Славика пропал бесследно. Не слышно было ни шагов, ни движений. Лишь ветер исполнял однообразную басовую арию, разгуливая между кирпичной стеной и склоном холма, будто по трубе.

– Борис, – губы Оли тронули его ухо, – а призрак мог его прогнать?

Юноша неопределённо качнул головой.

Время поползло дальше и, наконец, упёрлось в предел человеческой выдержки. Лис зашевелился.

– Борис! – девушка вцепилась в рукав его куртки.

– Сиди тут очень тихо.

Он начал привставать. Медленно-медленно, так, что мышцы сводило от напряжения.

Дух травы отступил. Длинный тонкий нос поймал запах мокрого кирпича и очень далёкий – крови. До слуха долетел одиночный «чавк» грязи. Из-за колючих зарослей выплыл край стены.

Лис продолжал подниматься.

Обзор расширился. Он втянул ноздрями воздух и…

Порыв ветра бросил в лицо отчётливый запах возбуждения. Вместе с ним в поле зрения оказалась реальная мужская фигура и обляпанная кровью грудь призрака.

– Дурень! Не высовывайся! – заорал дух-Славик.

Лис от неожиданности громко приземлился на пригретое место. Человек за скосом разобранной стены резко обернулся на звук шлепка.

– Не шевелись! – Славик, казалось, вырос до гигантских размеров, пытаясь закрыть киллеру обзор.

Однако свидетели были замечены. Убийца поднял руку с чёрным предметом, зажатым в кулаке.

– Бегите! – скомандовал призрачный телохранитель.

– Он тебя не видит и не слышит, – предупредил Лис.

– Живо!

Оля вскрикнула и опрометью кинулась через крапиву и чертополох прочь от убийцы. Лис вскочил следом. Пахнуло горячим металлом. Что-то щёлкнуло, но выстрела не прозвучало. Юноша исхитрился оглянуться на бегу. Славик маячил перед киллером. Тот судорожно возился с пистолетом. Оставалось предположить, что причиной осечки стал именно призрак.

За выигранные секунды Оля успела добежать до обрыва стены и метнулась к холму. Лис проделал то же, но, прежде чем скрыться с линии огня, ещё раз обернулся.

Стрелка на прежнем месте не было.

Юноша побежал за подругой, хотя что-то внутри требовало остановиться и внять здравому смыслу. В чём заключался этот смысл, он сообразил с непростительным опозданием: парень с пистолетом за беглецами гнаться не собирался, а просто вышел им навстречу из-за угла строения.

– Оля! – Лис схватил её за плечо и отдёрнул в сторону.

Она поскользнулась, неуклюже плюхнулась на бок и, оглушённая, замерла, распластавшись в глиняной жиже. Борис Полозов на ногах устоял, развернулся, будто собирался кинуться на врага, и растерянно замер, воткнувшись взглядом в чёрное око смерти.

Уголки пухлых губ убийцы медленно ползли к щекам. Пистолет плавно поднимался в исходную точку…

Порыв ветра ударил в спину молодчика с оружием. Тот качнулся, однако позицию не изменил и, разумеется, не подумал оглянуться. А Лис отчётливо узрел, как позади бандита нагнетается неестественно тёмный туман.

Лиса пронзил жгучий холод. Там, где секунду назад высился насыпной холм, висел плотный ледяной мрак, в котором двигались безликие тени.

– Олежек, милый, не делай то, что задумал!

Седовласая женщина в бледно-розовом платье вышла из сумрака и встала за спиной киллера, судорожно перебирая пальцами кисейный платочек.

Дуло с натугой преодолело последние миллиметры и замерло.

– Олежек, послушайся маму. Последний раз послушайся! Не отнимай чужую жизнь!

Палец мягко повёл курок.

Лис рванулся прочь, но всегда послушное тело отказалось выполнять команду и лишь чуть-чуть подалось в сторону. Юноша в панике попытался ещё раз и ещё, пока не понял, что сам увяз в том же мгновении, что и убийца. Внутри безвременья жили лишь те, кто не существовал на этом свете.

– Ворон! Тур!!

Лис не знал, прозвучал его голос или сгинул в ожившей бездне, однако лучшей идеи в запасе не нашлось.

Глушитель заглотнул грохот выстрела.

– Олежек… – женщина закрыла ладонями вмиг опустевшие глаза. – Будь ты проклят, слепой убийца…

Время ринулось вперёд, и вместе с ним из плена вырвался обезумевший ветер. Лиса отбросило к стене…

На спидометре стабильно обрисовалось сто сорок.

– Дорога мокрая. Аккуратнее,- предупредил Тур.

Брат согласно кивнул, но стрелка спидометра поползла к ста пятидесяти.

Пригородные постройки пронеслись за окнами БМВ за считанные секунды. Въезд в черту города Ворона не остудил, разве что избитый асфальт вынудил его сбросить скорость до сотни. Улицы будто вымерли, и зрителями сумасшедшего ралли были лишь единичные пешеходы. Полозовы беспрепятственно пересекли волжский мост, миновали площадь, на лихом вираже обогнали по трамвайным путям одинокий грузовик и вырвались на шоссе.

– Прям-таки мёртвый сезон на дороге, – заметил Ворон.

– Нам везёт, – обронил Тур, перезаряжавший «ЗИГ-Зауэр». – Готово, – он передал близнецу оружие. – Держи у себя.

В ладонях покалывало. Тур откинулся на спинку сиденья, снял перчатки и потёр руки одна об другую. Не помогло. Тепло стремительно уходило. Он попробовал расслабиться, насколько позволяла обстановка, и определить причину странного самочувствия. Озноб переполз на плечи и вдруг хлынул к груди. Помимо воли опустились веки. Тур попытался поднять голову, но мышцы обмякли. Удивление переросло в испуг. «Ворон!» – губы остались немы.

Бесконечное свободное пространство подхватило сознание и понесло над землёй. Удалился высотный микрорайон, и однообразные серые «девятиэтажки» превратились в безалаберно набросанные спичечные коробки. Шоссе узким шнурком легло на зелёные поля, по которым рассыпались чёрные крошки окрестных деревень. А мягкий ковёр – огромный лесной массив – раскинулся до самого горизонта, украшенный синими лентами рек. Картина завораживала, пленяла, влекла выше и выше…

Тур!

Лес, шоссе, поле стремительно увеличились до своих реальных размеров, и нечто, являющееся в данный момент непосредственно Всеволодом Полозовым, сконцентрировалось над разрушенным кирпичным строением. Между стеной и высокой насыпью застыл Лис, а напротив него незнакомец, спускающий курок.

Тур отчётливо увидел траекторию выстрела. Сгусток воли метнулся вниз, к брату, но доселе податливое пространство преобразовалось в скользкую, будто жидкую массу. Трагическая развязка казалась неминуемой.

– Тур! Тур!!

Он из последних сил ударил в затвердевающий барьер. Тело содрогнулось. Левая ладонь судорожно сжалась в кулак.

– Тур, посмотри на меня!

Он так и сделал.

Чёрный контур и белое пятно.

Он сфокусировал взгляд. Чёрным оказались усы и борода близнеца, а белым – его лицо.

– Коллапс. Кратковременный. Не волнуйся, – выговорил Тур автоматически.

В груди обнаружилась горячая пустота, секунду спустя он вспомнил, что живому человеку необходимо дышать. От обилия кислорода кровь ударила в голову, отметив визит салютом из разноцветных пятен перед глазами.

– Я в порядке, в порядке, – Тур отодвинулся, насколько позволяло узкое кресло и крепкий торс брата, навалившийся слева.

– А если честно? – к Ворону вернулся дар речи.

– Кажется, я… заснул.

– Да? Ты выглядел, как…

Он прикусил едва не вылетевшее слово, рванул ключ зажигания и резко развернул машину, стоящую поперёк шоссе. Отголосок стресса клокотал в груди в унисон с надрывающимся мотором.

– Не смей экспериментировать над собой! – вырвалось у Ворона помимо воли. – Тур, слышишь? Не смей!

– Специально я этого не делал и не сделаю, близняшка, – негромко ответил брат.

Дорога плавно изогнулась. Справа поднялась густая лесополоса, а с другой стороны раскинулось грязное ухабистое поле.

– Наш «жигуль», – Тур показал на обочину, где вдалеке сиротливо скособочилась злополучная автомашина.

Ворон подался вперёд, высматривая слева по курсу какие-либо признаки младшего брата и его подруги, но тут на шоссе откуда ни возьмись выскочил человек. Ворона изумило безрассудство мужчины, вознамерившегося остановить собственным телом мчащийся на полной скорости БМВ, а Тура – его одежда: синий медицинский халат.

Завизжали тормоза. Бампер замер в миллиметре от смельчака, причём тот не отступил ни на полшага.

– Туда! – врач показал на перелесок. – Они там!

Близнецы дружно переглянулись.

– Зачем он «скорую» вызвал? – начал было Ворон и осёкся. Медик исчез без следа.

– Блазень, – выговорил Тур и живо выскочил из машины. Брат последовал за ним.

Ветер, превратившийся в настоящий ураган, отшвырнул Лиса к насыпи и ринулся на киллера. Раздался истошный вопль. Хлопок второго выстрела, явно не прицельного, потерялся в раскатистом грохоте и гневных завываниях обезумевшей стихии.

Лис рискнул поднять голову. Над холмом висела туча пыли, однако ничего, что могло бы породить громоподобный гул, он не обнаружил. Разве что в глине валялись выдранные из стены кирпичи.

Кирпичи. Стена. Оля.

Лис окончательно пришёл в себя.

– Оля! – он юзом съехал со склона, вскочил и бросился в силикатную взвесь, оседающую на землю.

– Я тут! – она закашлялась.

– Ты, рыжий придурок! – гаркнул Славик. – Что тебе в кустах не сиделось!

Оля кинулась к другу. Лис струхнул: что делать, если девушка закатит истерику? Вполне законную со всех точек зрения. Но Оля осталась верна себе и только взволнованно всхлипнула.

– Я боялась, он в тебя попал.

Борис Полозов моментально во всех деталях воссоздал в зрительной памяти картину происшествия и содрогнулся. Попасть в цель киллер был должен. Просто обязан.

– Ты не ранен? – Оля с надеждой заглянула в его глаза. – Борис?

Лис побледнел. Но не по причине вдруг обнаруженной раны. Далёкий звук быстрых шагов резанул слух, заставив сердце отчаянно сотрясать грудную клетку.

– Он где-то здесь, – выдавил юноша, с ужасом глядя на насыпь, из-за которой вот-вот мог показаться убийца.

– Ой, нет, – пролепетала Оля.

Отчётливо щёлкнул предохранитель.

В поисках помощи взгляд Лиса зацепился за призрака. Славик стоял, прислонившись к стене, и с усмешкой наблюдал за подопечными.

– Ну что, герой, штанишки промочил? – поинтересовался он. – Вытри нос. Твои брательники приехали.

Обида Лиса чуть было не превратилась в конкретное деяние: схватить кирпич и врезать этим кирпичом по наглой усмехающейся физиономии. Но вмешалась Оля.

– Прекратите! Ваше поведение отвратительно!

Её звонкий голос разлетелся по округе.

– Тише, матрёшка, – призрак примирительно двинулся к девушке. – Я хороший парень и я…

– Стой где стоишь!

– Ворон, – выдохнул Лис.

– Лорд, ты что, белены объелся? – Славик обернулся. – Ого, какая пушка!

Лис чуть было не расхохотался. Владимир Полозов держал на прицеле привидение.

Всеволод Полозов оценил обстановку более адекватно.

– Это Славик, – сказал он и пошёл к Борису и Оле.

– Братцы, как я рад вас видеть! – воскликнул Лис, всячески пряча страдальческую улыбку, представлявшуюся ему совершенно идиотской.

Славик с чувством выполненного долга оглядел собравшуюся компанию.

– Все на месте, целые и невредимые. А ты, Лорд, заткнись до того, как откроешь рот! Я не желаю задерживаться тут ни на минуту!

– Я хотел сказать тебе спасибо, – откликнулся Ворон.

– Всегда пожалуйста. Звоните на досуге! – призрак потряс рукой с мобильником и стал медленно удаляться.

– Куда ты? – опомнился Лис.

– С детства мечтал путешествовать по свету! – раздалось из запредельной дали. – Всем пламенный привет…

– Всеволод Васильевич, этот Славик и при жизни был таким же грубияном? – устало спросила Оля.

Близнецы переглянулись, и две пары настороженных глаз обратились к младшему брату.

– У неё ведьмы в роду, – объяснил Лис.

– Похоже, вы умотались, ребята, – сочувственно заметил Ворон.

Всеволод Полозов ненавязчиво развернул девушку в направлении шоссе.

– Славик был надёжным другом, – запоздало ответил он. – А это качество перевешивает прочие, неудобные для окружающих. Борис, идём.

Лис встрепенулся. Брат протянул левую руку, чтобы взять юношу за плечо, а ладонь без видимой причины осталась сомкнута в кулак, чего сам Тур не замечал.

– Что у тебя с рукой? – медленно произнёс Лис, не двинувшись с места.

В следующее мгновение догадка просочилась наружу вместе с первыми каплями реального дождя.

– Тур, что у тебя в руке?

Очутившийся рядом Ворон перехватил кисть близнеца и заставил разжать.

Безвременье, выстрел, дуло пистолета, зловещие глаза смерти на лице киллера в одно мгновение пронеслись перед Лисом.

– Тур, – беззвучно пробормотал он.

На ладони старшего брата покоился гладкий металлический цилиндрик, похожий на миниатюрную башню с округлым куполом.

– Не сейчас, малыш. Дома поговорим, – шёпотом предупредил брат. И добавил, обратившись непосредственно к близнецу: – Я в норме. Клянусь.

Владимир Полозов шумно выдохнул забытый в лёгких воздух.

– Верю. Но кое-что ещё меня беспокоит: где тот, кто выпустил это в полёт?

Лис смирился с мыслью, что конца буйного дня не ожидается. Второе явление на белый свет «Sig-Sauer Р226» он воспринял как должное и охотно выполнил команду переместиться в тыл, попутно забрав с собой Олю.

– Мне кажется, я вижу кошмарный сон, – призналась девушка.

– Ты хочешь оставить всё за чертой яви? – осторожно спросил Борис Полозов.

Она задумалась.

– Нет. Ведь тогда черта ляжет… между нами.

Ворон, держа пистолет наизготовку, метнулся за угол овощехранилища. Лис невольно шагнул вперёд. Тур, следовавший за близнецом, заметил движение младшего брата и знаком велел оставаться на месте.

– Кто твои братья?

Борис Полозов вобрал голову в плечи. Промолчать – значило солгать.

– Они военные? – уточнила Оля.

Лис возблагодарил судьбу за отодвинутый момент истины.

– Служили в Афгане. Но это давно было. А сейчас – просто хорошо тренированные мужики, которые вдвоём прошли огонь, воду и медные трубы.

– А я смотрю на них и пытаюсь представить отца. Ведь я не знаю, как он жил на войне. Он никогда не рассказывал. И даже не говорил мне, куда уезжает. И мама не говорила… Смотри, нас зовут.

Пейзаж, развернувшийся перед взором, на несколько секунд пригвоздил Лиса к земле. Первое, что бросилось в глаза, была цементная ванна, воткнутая в центр углубления, где совсем недавно красовалась огромная лужа и плавал простреленный труп. Ровная дорожка из битого кирпича тянулась в поле. Выбритые сорняки клоками валялись вокруг, а несколько деревьев, отбившихся от компании лесополосы, беспомощно покачивали корнями в воздухе.

– Что тут произошло? – чеканным голосом осведомился Владимир Полозов.

– Понятия не имею, – проговорил Лис, созерцая побоище.

– Ураган, – подсказала Оля. – Когда стена посыпалась, Славик меня аж в землю вжал, чтобы не унесло.

– Прицельный получился ураган, – усмехнулся Всеволод Полозов, поднимаясь с колен.

Оля ахнула.

Возле остатков стены лежал охотник за свидетелями. Дышал, время от времени издавал слабые стоны и рефлекторно приподнимал веки, тщетно разыскивая пустыми глазницами признаки дневного света.

– Он в шоке. Кровь я остановил. Жить будет, а вот заниматься отстрелом людей вряд ли, – доктор Полозов невозмутимо натягивал на руки чёрные перчатки. – Отъедем подальше отсюда, вызовем «скорую».

– А как это?.. – вопрос застрял у Лиса в пересохшем горле.

– Мощный порыв ветра метнул ему в лицо мелкие осколки кирпича, – пояснил Тур и точь-в-точь как молчавший близнец подозрительно посмотрел на младшего брата. – Удивительная стихийная меткость.

– А что вы на меня уставились? – ощетинился Лис. – Я тут не при чём! Переход открылся сам. И оттуда его, – юноша ткнул пальцем на ослеплённого киллера, – прокляла мать. За дело, между прочим.

– Ну и денёк, – Ворон вытер рукавом лоб, глянул на разрешившиеся дождём сизые тучи и подытожил. – Предмета преступления нет, поскольку труп сгинул, следов не будет через десять минут благодаря весьма своевременному ливню, а несчастный случай с исполнителем заказных убийств произошёл по вине разборчивого урагана.

– По-моему, всё складывается удачно, – Лис пожал плечами.

– Остался последний вопрос, – Тур задумчиво созерцал кустарник тщедушной лесополосы, – откуда взялся медик, остановивший нас на шоссе?

– Какой медик? – вскинулась Оля.

В уютном кафе недалеко от платной автостоянки посетителей было порядочно, зато любителей провести вечер на открытой террасе за пластиковыми столиками, влажными от брызг проливного дождя, оказалось всего четверо: два статных одинаковых мужчины, рыжеволосый парнишка и круглолицая молоденькая девушка. Двое последних походили на незадачливых туристов, выбравшихся из месива просёлочных дорог.

– Оля, не волнуйтесь, на нас никто не обращает внимания, – Владимир Полозов вынул изо рта дымящуюся сигарету и улыбнулся. Чёрные очки небрежно раскинули дужки посреди кофейных чашек и картонных тарелок.

Девушка смущённо отвела руку от коротенькой причёски, украшенной заскорузлыми подвесками из мокрой глины в белой силикатной пудре.

– Да я так, – пробормотала она. – Я понимаю. Но странно всё. Ведь я видела. Наяву видела!

– Вы видели подтверждение вашей теории о бесконечности бытия, – заметил Ворон.

Оля задумчиво склонила голову.

– Про ленту Мёбиуса рассказал мне отец. Я в школе тогда училась. Мы даже склеили ленту из бумаги. Папа начертил на ней непрерывную линию и сказал: смотри, это линия жизни.

– Могучий символ, – произнёс Всеволод Полозов.

– Но почему папа не показался мне? – девушка вопросительно оглядела всех Полозовых поочерёдно.

– Его нет среди живых, Оля, – тихо сказал Лис. – Он существует как информация, то есть – память.

– А с памятью жить нелегко, – добавил Ворон.

– Почему же? – удивилась она.

– Помнить – значит нести ответственность за настоящее и будущее, – ответил Тур.

– Перед предками?

– И потомками, – продолжал доктор Полозов. – Ведь то, что ушло за грань жизни, даёт новую жизнь. И круг бытия не обрывается никогда. Верно, Борис?

Лис встрепенулся.

– Я чуть не забыл! Братцы, дайте сотовый, пожалуйста.

Ворон неохотно достал свой мобильник, передал младшему брату и ревностно проследил, как тот набирает номер. Тур приподнял правую бровь, но повременил с вопросами.

– Здравствуйте, – торопливо заговорил юноша, когда абонент ответил. – Вы меня не знаете, но я обещал вам передать. Покажите Даше могилу дедушки. Понятно, что вы боитесь травмировать ребёнка осознанием смерти. Но в этом знании кроется сила жизни. Не ограждайте девочку от её корней. Дед ждёт. Он очень просил увидеться с внучкой. Пожалуйста, не откажите ему.

Мобильник пискнул, отметив конец разговора.

– Лис, а теперь поставь себя на место тех людей, которые выслушали твой монолог, – посоветовал Ворон.

Его тоскливая усмешка и сочувствующий взгляд Тура лучше всяких слов выразили отношение старших Полозовых к благим намерениям брата.

– Но вы даже не знаете, кому он звонил, – вступилась Оля.

– Он тоже не знает, – бросил Владимир Полозов. – И потому выполнил просьбу какого-то тоскующего духа с точностью до наоборот.

Мог бы и промолчать, – сердито блеснули глаза Лиса.

– Полно тебе, – вмешался Тур. – Будем надеяться, что у них хватит смелости уважить дедушку.

Тёмно-синий БМВ остановился возле калитки. Оля запахнула кофточку и, спохватившись, пощупала карман.

– Надо же, целая!

Она извлекла наружу предмет, послуживший поводом её воскресных приключений.

– Я шла из аптеки, – пояснила юная медсестра и, заметив внимание доктора Полозова, показала ему баночку с таблетками. – Нитросорбит. У бабули сердце побаливает последнее время.

В чёрной бороде Тура мелькнула улыбка.

– Дайте вашу руку, Оля, – произнёс он.

Лис, не веря своим ушам, уставился на брата. Насторожился безучастный до сего момента Ворон.

Оля удивлённо прикоснулась к протянутой ладони. Длинные прямые пальцы хирурга сжали девичью кисть. Оля обмерла. По её руке тонкой змейкой поползло живое тепло.

– Всеволод Васильевич, – прошептала девушка, не смея шелохнуться.

– Передайте это вашей бабуле. Пусть боль не беспокоит её.

– Всеволод Васильевич… вы… вы…

– Только не называйте его колдуном, – насмешливо предупредил Ворон, глянув в зеркало на ошарашенную пассажирку.

В пасмурном сумраке летнего вечера сверкнули две огненные искры.

– Я так и знала, – невнятно отозвалась Оля. – Спасибо, Всеволод Васильевич.

– До встречи, коллега.

Мягкая улыбка растворилась в зеркале.

Девушка растерянно кивнула и поспешно вылезла из машины, прижимая к груди неосязаемый подарок.

– Борис, – она задержалась возле калитки, – мы увидимся?

– Я приеду к тебе, – крикнул юноша через открытую дверь.

Автомобиль тронулся с места.

– Но без комфорта: верхом на мотоцикле, – добавил Ворон себе под нос.

Лис, разумеется, услышал, придвинулся вперёд и опёрся о спинки передних сидений так, чтобы оказаться между братьями.

– Ругаться прямо сейчас будете? Или дома? – осведомился он.

И без промедления получил щелчок в лоб.

– Сиди, ловец неприятностей. И без нас с тебя хватит.

– Без вас я бы оттуда живым не ушёл, – совершенно серьёзно сказал Борис Полозов.

– Мы прибыли к шапочному разбору, – напомнил Ворон. – Благодари силы природы за своевременное вмешательство.

– Ничего подобного. Силы природы всего лишь привели в исполнение проклятие его матери, – отчеканил Борис. – А за секунду до этого пулю поймал Тур. Тур, покажи. Где она?

– Лис, это нелепо, – тихо возразил Всеволод Полозов. – Я был в машине на шоссе, во-первых. Во-вторых, поймать пулю физически невозможно.

– Мы оба видели её у тебя на ладони! – подскочил юноша. – Ворон, ты ведь тоже видел!

– Что-то я видел. Но… – он прикусил ус. – Тур, эта штучка всё ещё у тебя?

– Я не помню, что с ней сделал.

– Ну вот, опять, – простонал Лис. – Братцы, что вам ещё нужно, чтобы понять, кто вы есть на самом деле?

Брови близнецов синхронно сомкнулись над почерневшими глазами.

– Наверное, время, малыш, – произнёс Тур.

– А я думаю, вы боитесь взять на себя ответственность. Ту самую, о которой ты сам сказал Оле. И можете не продолжать. Я умолкаю, – Лис гордо вскинул веснушчатый нос. – Чему я с вами научился, так это ждать.

Спорная тема более не поднималась, и Лис остался весьма доволен собой. Наблюдая за помрачневшим Туром, он решил, что сказал достаточно, чтобы братья всерьёз задумались о своих потенциальных сверхъестественных способностях. Лучшего примера, чем сегодняшняя ситуация, и представить было невозможно.

Лис в самых ярких красках расписал приключение Деду, однако ожидаемого одобрения не встретил.

– Ты это, лучше б о братьях подумал, – проворчал болотник.

– Но я же о них и думаю! – удивился Лис.

– Думать-то думаешь, да не той мозгой, – вздох, облачко болотного тумана отделилось от привидения и взлетело под потолок. – Тебя послушать, получится, будто человек обернулся призраком и поймал пулю, покамест другой на его мёртвое тело смотрел. А после, это, взял и ожил. Помозгуй-ка, каково обоим было?

– Ну тебя, Дед, – отмахнулся Лис. – Что бы тебе ни говорили, ты обязательно повернёшь всё в минус!

– Опаньки, – болотник тряхнул седыми лохмами. – А где ты видал, чтобы в природе один «плюс» значился? Возьми ты своё «всё» и пораскинь умишком. Нету такого там, чтобы только «плюс». Обязательно «минус» где-то найдётся. Иначе б мир кувырнулся в твой «плюс» и в тартарары кубарем. Вот я для тебя что?

– Плюс, – неуверенно ответил юноша.

– Ага. А для дочки моей – минус. С тех пор как без вести в болоте сгинул и числюсь «минусом».

Он натужно крякнул и побрёл в темноту коридора, а собеседник остался стоять на пороге своей комнаты с приоткрытым ртом.

Смутную тревогу, зарождённую витиеватой проповедью Деда, подогрел телефонный звонок. Лис навострил уши.

– Маринушка? Здравствуй, милая… Конечно… Конечно, помним! Да. Исправимся обязательно… Через полчаса. Непременно.

Лис усмехнулся и бесшумно закрыл дверь.

– Как с гусей вода, – прокомментировал он пустой комнате, вспомнил, что Кикиморы нет и поболтать не с кем, вздохнул и с размаху распластался на тахте.

Ворон опустил трубку.

– Я первым в душ.

Брат, стоящий возле окна спиной к гостиной, не пошевелился.

– Тур?

– Будет лучше, если ты поедешь один.

На дом опустилась глухая тишина.

– Тур, что с тобой? – голос Ворона раздвинул мёртвое молчание.

– Я не имею права разыгрывать из себя человека. Перед ней.

– Что?.. Что тебе взбрело?

Подвернувшийся на пути стул шершаво проехал по ковру.

Тур круто обернулся.

– Ворон, давай наберёмся смелости и примем вещи такими, какие они есть. Сегодня я был призраком и созерцал землю с высоты птичьего полёта. Потом Лис позвал. Я видел выстрел, бросился к парню и перехватил пулю прямо из Перехода.

– Тебе это приснилось, – выговорил Ворон.

– Сон – это окно в личную память человека. Мой сон – это смерть. Ты сам прекрасно знаешь, но не хочешь поверить. А ты вспомни семь мостов, гробницу в корнях мёртвого дуба, саван из бычьей шкуры. Это было.

– Не здесь.

– А здесь была засада душманов, взорванный БТР и гора трупов, под которой выжил ты один. И были чёрные пластиковые мешки вместо бычьей шкуры.

– Я нашёл тебя!

– Твоя вера и твоё безрассудство вырвали меня из объятий Морены там. Как было на этом свете, я представить не могу… Но совершив вместе с тобой переход в живой мир, я стал призрак, облачённый в плоть, сотканную из твоей жизни.

– Ты считаешь, я поступил безрассудно? – чёрные глаза-угли вспыхнули. – Я должен был смириться со смертью и продолжать жизнь один?

Тур неопределённо качнул головой.

Ворон в сердцах отшвырнул стул, застрявший между ним и братом, и шагнул вперёд.

– Я тоже побывал на той стороне. Это длилось всего миг, но я помню. Помню бесконечную войну на радость Пятнице, помню копьё солдата, пробившее чёрный панцирь Змиулана, позорное бегство болотных тварей и ликование войск Симаргла. А ещё пустоту, наступившую после победы. Я помню, как, стоя над омутом, увидал твоё отражение в воде и как прозрел, осознав, кто мы друг для друга. Я отринул имя и лицо, которыми заменили мне оборванные корни. И отправился через семь мостов с одной единственной целью: чтобы мы оба, вдвоём, плечо к плечу встали на одну дорогу и вернулись в мир живых живыми. А не призраками в саване из человеческих тел!

Тур низко опустил голову и прикрыл глаза. Ворон приблизился к нему вплотную.

– Брат, если ты считаешь, что нам это не удалось, значит, всё закончилось уже тогда, в Афганистане. А наше теперешнее существование – это призрачный сон, один на двоих.

– Нет…

– И я думаю – нет, – Ворон взял брата за плечо. – Мы ушли туда разными дорогами, а вернулись одной. Я понятия не имею, как физически сие объяснить, и искать объяснения не собираюсь. Придёт время, учёные разложат по формулам энергетику души, построят математические модели, создадут эмуляторы и так далее. А мы уже сейчас знаем, что есть смерть, а что есть жизнь, и что мёртвая память не чета памяти живой.

– Без смерти нас нынешних не было бы здесь, – тихо произнёс Тур.

– Верно. А ещё не было бы сотен спасённых тобой жизней. А некоторые заблудившиеся души до сих пор слонялись бы в тумане. Но это же не означает, что мы мёртвые: ни я, проводивший Пашу по мосту, ни ты, открывшей мне двери туда. Просто мы знаем и умеем то, что не понимают другие. Мы – рождённые смертью, но рождённые для жизни.

– Ты хочешь сказать, – Тур медленно подбирал слова, – что мы обладаем некой силой, которую не в состоянии осознать умом?

– Приблизительно так, – Ворон с удовольствием посмотрел в ожившие глаза брата. Тот неуверенно улыбнулся. Ворон продолжал. – Сложность нашего положения я вижу только в одном: когда не имеешь под рукой теоретической основы, процесс познания сопровождается массой набитых шишек.

– И сколько же шишек по твоей шкале сложности набил сейчас я?

Ворон потрепал близнеца по голове.

– Одну. Но большую. Кофе сваришь?

И получив утвердительный ответ, он направился к телефонной тумбочке. Тур прошёл на кухню, но в дверях остановился. Владимир Полозов взял трубку.

– Маринушка?.. Милая, прости. Не получается сегодняшняя наша встреча. Нет-нет, всё в порядке… Ну, как тебе сказать, – он глянул на брата, пригладил свободной рукой бороду и ответил как мог непринуждённо, – Всеволод неважно себя чувствует… Да нет, что ты! Просто мотались весь день под дождём…

Прозвучавшая в трубке просьба внесла некоторую долю растерянности в обычно уверенный тон Ворона.

– Могу в принципе, но тогда мне придётся его разбудить.

Ошибка была столь банальна и безнадёжна, что Тур не поверил своим ушам. Ворон спохватился секундой позже.

– То есть поднять с кровати, – поправился он. – Маринушка, честное слово, ничего страшного. Мы перезвоним завтра. Ты работаешь?.. Целую. Дважды. Прости нас. Пока.

– Ты тоже не умеешь врать, – бесстрастно изрёк Тур.

Ворон отвернулся.

– Не хотел я, – буркнул он. – Как-то вырвалось.

– Если мы и впредь будем делать вид, будто ничего не происходит, такие бряки станут вырываться чаще и чаще. Не проще ли один раз сказать правду?

– А ты бы смог это сделать сейчас?

Тур отрицательно качнул головой и бесшумно удалился на кухню.

Ворон с горькой усмешкой посмотрел на коварный телефон. Кнопки, провода, аналоговый сигнал. В трубке звучит не голос, а именно сигнал, имитирующий слова, которые, будто призраки, мчатся в пространстве. Истинен ли их тон, правдива ли информация, за ними стоящая? И существует ли в реальности тот, кто их породил? Обмануть Марину не удавалось никогда. Было время, когда близнецы, шутки ради, изображали друг друга, общаясь с ней по телефону. Розыгрыш раскрывался после первых двух-трёх фраз, несмотря на полное сходство голосов и тщательную подделку интонаций. Как работал её природный «детектор лжи», оставалось загадкой. Но, что ни говори, до сих пор обман использовался лишь в качестве забавы.

Владимир Полозов успокоил себя мыслью, что при первой же встрече сумеет свести прозвучавшую ложь к неудачному розыгрышу, и опять обратил взор на телефонный аппарат. Мысль кардинально сменила направление: разговор с призраком Славика по сотовому, компьютер, модем, атака Бера, питерский адрес в истории болезни Прасковьи Гавриловой, Кикимора.

– Она там, – пробормотал Ворон. – Она обязана быть там!

Он ринулся в серверную.

Монотонный полумрак разверзся, и яркий квадратный глаз монитора предстал перед программистом, как врата в неведомый мир. По опущенным жалюзи рассыпался отблеск огненных искр.

– Давай же! – запрос помчался в просторы Интернета.

На экран выползла рекламная картинка, лениво проплыли буквы заголовка, проявился фоновый рисунок и, наконец, возникла поисковая строка виртуального телефонного справочника.

Ворон торопливо ввёл данные. Началась обработка.

– Почему ты думаешь, что Бер живёт в той же квартире? – раздалось за спиной.

– Интуиция, – автоматически отозвался Ворон. – Погоди. А ты откуда знаешь, что я ищу Бера?

Он крутанул кресло и оказался лицом к лицу с братом.

– Интуиция, – в тон ему ответил Тур. – Смотри, результат.

Питерская справочная служба работала отменно. Вопрос законности предоставления столь подробной информации первому встречному остался за кадром, а перед интернет-искателями развернулся перечень фамилий, имён и даже годов рождения всех жителей указанной квартиры. А также один на всех телефонный номер.

Ворон присвистнул.

– Супер!

– И кто из них Бер? – остудил близнеца Тур.

В списке присутствовали двое Никитиных преклонного возраста, двое Медведевых, старый и молодой, Бобров тридцати восьми лет и дама с прибалтийской фамилией, год рождения которой явно напутали, иначе пришлось бы признать, что ей стукнуло 147 лет.

– Бер в переводе означает «медведь», а здесь есть «Медведев А.Ю.», – карие глаза Ворона победно сияли.

Он отправил страницу на печать.

– Слишком молод, – Тур с сомнением смотрел на экран.

– Мне рассказывали про парня, – брат достал из принтера распечатку, полюбовался результатом и продолжал, – который в неполные 17 успешно «обул» европейский банк. Так что «сети все возрасты покорны». Дай-ка телефон.

Тур поднялся, намереваясь сходить за мобильником.

– Да не сотовый, – нетерпеливо остановил его Ворон и, потянувшись через угловой стол, придвинул к себе стационарный аппарат. – На этом «анти-АОН» стоит, – пояснил он.

Пока он воодушевлённо щёлкал по кнопкам, Тур придирчиво разглядывал список.

– Добрый вечер, – Ворон приступил к общению с кем-то из жителей квартиры, – не могли бы вы пригласить…

Тур молниеносно выхватил у него трубку. Ворон изумлённо уставился на близнеца.

– Мишу Боброва, – закончил Тур и, остановив возмущения взмахом руки, сосредоточенно выслушал ответ. – Да… Да, очень жаль. Я давно не видел его… Да. Конечно. Как долго он будет в больнице?.. Обязательно заеду. Благодарю вас.

Ворон проводил взглядом телефонный аппарат, педантично установленный на место, и вопросительно поднял бровь. Тур усмехнулся, заметив собственную мимику на озадаченной физиономии близнеца.

– Ты был прав. Бер проживает в той же коммуналке, где жила Людмила, она же Пятница.

– Это у меня сомнений не вызывало. Но почему Бобров? И откуда ты взял «Миша»?

– «Миша» – из «Бер» и инициалов «М.А.». Медведев-младший на роль Бера не прошёл по возрасту. Сам посуди: нас комиссовали в конце мая 1988 года, после происшествия. Следовательно, Людмила к этому моменту уже была мертва. Мы с тобой предположили, что её потусторонняя связь с Бером основывается на реальном личном знакомстве. Могла ли она сделать ставку на человека, которого знала в возрасте до пяти лет? А вот Бобров М.А. – достойная кандидатура.

– Ладно, убедил. Что ещё тебе сказали? Как он угодил в больницу?

– Увезли на «скорой» с сотрясением мозга. Вчера в его комнате взорвался компьютер.

– Кикимора! – Ворон сжал губы. – Ах, девчонка!

– «Взорвался» – это со слов его соседки. Женщина пожилая, судя по голосу, – заметил Тур. – Вернее всего, в реальности дело обстояло проще. Я не сомневаюсь, что наша Ки могла устроить знатный погром. Но она бы услышала наши голоса сейчас, если бы находилась в квартире.

– Она там была, – вздохнул Ворон. – Уверен: была!

Скрипнула дверь. Лис приподнялся на тахте, сел и лишь тогда проснулся.

– Ты в состоянии воспринять информацию? – один из близнецов стоял на пороге. – Разговор есть.

Юноша нашёл ногой свалившийся тапок и со вздохом поднялся.

– Я всё слышал, – буркнул он.

Ворон критично оглядел младшего брата.

– Не похоже.

– Отправляйтесь к Марине Николаевне с чистой совестью, – Лис встряхнул рыжим чубом, и на ковёр посыпались мелкие крошки высохшей грязи. – Клятвенно заверяю: никуда не смоюсь и ничего не натворю. И вообще, я спать хочу.

– Понятно, – нахмурился Ворон. – Полагаю, дерзишь ты по причине плохого расположения духа. В таком случае, только один вопрос: когда у тебя экзамен?

– Послезавтра.

– Скверно. За день не обернёмся. Ладно. Отдыхай. И к сведению: мы никуда не собираемся.

Демарш привёл к желаемым результатам. Спускаясь в гостиную, Ворон услышал в верхнем коридоре быстрые шаги.

– Эй, а почему? – Лис свесился через перила. – Ворон, что значит «за день не обернёмся»?

– Ты, кажется, спать собирался, – напомнил брат.

Лис понял, что на него ловко накинули поводок. Гордость взбунтовалась и потребовала вернуться в комнату. А любопытство настоятельно советовало следовать в гостиную, откуда истекал знакомый кофейный аромат.

– Лис, не время валять дурака, – раздался голос Тура. – Двигай сюда.

Гордость и любопытство остались по-своему удовлетворены.

Тур встретил близнеца укоризненным взглядом, Ворон ответил едкой усмешкой, и на том невербальный педсовет закончился.

– В ближайшее время нам всем нужно съездить в Питер, – сообщил Тур.

– Зачем? – выпалил Лис, хотя ясно было, что брат следующей фразой сам пояснит декларированную необходимость.

– Чтобы поговорить с людьми, которые знали Пятницу при жизни, поискать следы Кикиморы и, возможно, установить личность Бера.

Лис хлопнулся на стул.

– А… как?..

Выслушав короткий рассказ о Прасковье Гавриловой и телефонном разговоре, он возмутился.

– И я узнаю это последним?! Вы что, раньше сказать не могли?

– Раньше ты изволил находиться в местной экспедиции, – напомнил Ворон, – а затем отлёживаться на диване.

Лис пропустил шпильку мимо ушей.

– Едем немедленно! – вскочил он. – Тур, Ворон! Кикимору нужно вернуть немедленно! Она не найдёт дорогу домой одна!

Ворон поморщился.

– Уймись. Кикиморы в коммуналке нет на данный момент. И где её искать, неизвестно.

– Это первое препятствие. А второе – твоя сессия, – добавил Тур.

– Да я этот экзамен… Пошёл он! Тут же речь о нашем друге идёт!

Задребезжал телефон. Ворон с удовольствием оставил разгорячившегося Лиса наедине с холодным спокойствием Тура, а сам подошёл к аппарату. Лис продолжал пламенно доказывать, что экзамен ему нипочём, пока не заметил, что брат внимательно вслушивается в короткие реплики близнеца.

– А вот нам и «третье препятствие», – сообщил Ворон, повесив трубку. – Беляк звонил. У него, похоже, дела – дрянь. Требует максимальные результаты завтра, иначе грозится не заплатить вообще.

Он медленно возвратился к столу.

– Что у тебя есть? – осведомился Тур.

– Всё. Даже имя Бера, как ты догадываешься, – он хмыкнул и повертел в руках кофейную чашку.

– Значит, из Бера сделают лепёшку, – Лис потёр руки.

Его азарт остался без поддержки. Близнецы испытующе смотрели друг на друга.

– Михаила Боброва использует Пятница, – медленно произнёс Тур.

– А мы пока не определили её цель, – продолжил Ворон.

– И её планы.

– И методы борьбы с её целью.

Лис удивлённо следил за странной беседой, со стороны напоминающей задумчивый монолог человека перед зеркалом.

– Братцы, вы куда клоните? – не выдержал он. – Вы собираетесь выступить против Пятницы и её заложных?

– Почему «вы»? – встрепенулся Ворон. – Разве не мы втроём намерены помешать её игрищам с человеческими душами?

На экране мелькали окна запросов, тексты статей, авторефераты монографий, библиотечные каталоги. То и дело принимался урчать принтер, увековечивая результаты поиска на бумаге. Лис хватался за каждую строку, где проскакивало упоминание либо фамилии, либо имени.

– Малыш, иди отдыхать, – в сотый раз предложил Тур.

– Я найду, – упрямо ответил парень, не отрываясь от монитора.

– Лис, я всего лишь предположил, что Михаил Бобров её сын. Кроме того, женщина нередко сохраняет девичью фамилию…

– По Гавриловой я тоже ищу.

– Гипотеза о филологической сфере деятельности Людмилы-Пятницы исключительно воздушная. Пойми, мы не знаем, кем она была. К тому же время у нас есть. Ворон решил не отдавать имя Бера Белякову, ты слышал.

– Тур, – юноша обернулся, – я доставляю вам одни неприятности. Могу я, наконец, сделать что-то путное для нас всех?

– Разумеется. Но утро вечера мудренее. Это даже Ворон понял.

Лис нерешительно отодвинулся от компьютера.

– А ты?

– А я как всегда, – горько усмехнулся Тур.

Нечто новое появилось в его тоне. Юноша искоса проследил за выражением лица старшего брата, но тот внешне оставался привычно спокоен, и Лис рискнул спросить:

– Вы с Вороном не поехали к Марине Николаевне из-за Кикиморы?

Тур нахмурился и неоднозначно качнул головой.

– Потом расскажу, малыш.