Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача

Глава 4

Миллионы.

Десятки миллионов повторяющихся ударов.

Точнее… один и тот же удар. Раз за разом.

Сколько уже прошло времени?

Я не знал. Мог лишь примерно предполагать. Ведь я вел счет своим ударам, а не часам или дням, проведенным за тренировкой.

Конечно, я бы мог высчитывать, при желании. Но я не хотел этого делать по нескольким причинам.

Во-первых, в таком случае я мог бы сбиться со счета. Если бы начал задумываться и про себя считать.

А во-вторых, я не хотел пугаться этим устрашающим цифрам. Когда ты не до конца осознаешь происходящее, оно как-то легче. Но какой-либо счет надо вести обязательно. Иначе я мог бы просто потерять рассудок. Потерять сам себя. А для меня это было практически самое страшное. Страшнее только разве что остаться слабым.

— Двенадцать миллионов сто сорок пять тысяч восемьсот двадцать девять.

— Двенадцать миллионов… стоп или уже было тринадцать? Плевать!

Я продолжил счет, а потом неожиданно почувствовал, как какая-то мимо проходящая душа задела моё плечо. Подобное происходило крайне редко. И поэтому сейчас стало своеобразной неожиданностью.

Я скривился и на мгновение замер. А потом… попытался продолжить счет, после очередного имитационного удара, но не смог вспомнить точную цифру.

— Да ну гребаный стыд! — Неожиданно громко выругался я.

Сбился со счета из-за какого-то доходяги. Я мимолетно почувствовал злость и раздражение, отчего захотелось дать по башке этому бедолаге. Но злость быстро сменилась самым обычным негодованием. А потом я просто начал свой счет заново.

В конце концов, я же никуда не спешу.

От подобных мыслей я чуть было не рассмеялся.

Но было кое-что необычное во всем этом.

Возможно, мне просто показалось. Может быть, таким образом, разыгралось моё воображение, и я сам начал что-то выдумывать. Но в последние несколько сотен тысяч ударов, я словно бы почувствовал некие изменения.

А если быть точнее, мне начало казаться, будто после каждого удара я начал ощущать, как вокруг моих рук движутся потоки воздуха. Казалось бы — мелочь. Ведь это ничего не меняет. Но я ощутил некое воодушевление.

Ведь до этого множество… бесконечное число ударов… все были как один. А теперь я начал чувствовать что-то другое.

В реальном бою, подобное, скорее всего, не имело бы никакого значения. Какие-то там непонятные потоки воздуха. Но сейчас для меня было важно другое.

Я старался не сойти с ума.

Не потерять себя в этой темноте.

И я надеялся на то, что если я буду мыслить, размышлять, считать, пусть даже разговаривать сам с собой. Мне это поможет.

Для чего? Не знаю.

Рассчитываю, ли я выбраться отсюда?

Не уверен.

Но в любом случае, я не намерен умирать слабым! Поэтому я буду продолжать свои тренировки!

Пока в Застывшей Бездне проходили столетия.

В деревне Келдор продолжались всё те же сутки.

Алина стояла, словно вкопанная, её тело онемело от ужаса. Девушка смотрела в глаза Гарта и видела в них безумие. В них не было ни капли раскаяния, ни тени сомнения. Только холодная, безудержная ярость.

В таком состоянии он был готов на что угодно. И девушка не знала чего можно ожидать от сына кузнеца. Он и так уже переступил ту самую грань.

Однако просто промолчать… сделать вид, словно ничего не произошло, она не могла. Ведь только что он взял и убил человека. Настоящего, живого человека.

Гарт шагнул ближе. Его дыхание было тяжёлым, неровным. Он смотрел на неё, и в его взгляде читалась угроза. Алина почувствовала, как её страх усиливается.

— Ты же не расскажешь? Ведь так? — его голос был низким, хриплым, словно рычание зверя. Он схватил её за плечи и начал яростно трясти. Его пальцы впивались в её кожу, причиняя боль. — Ты ведь не предашь меня, Алина? Ты же понимаешь, что это было необходимо?

Алина чувствовала, как её страх перерастает в панику. Её мысли метались, пытаясь найти выход. Она не могла просто согласиться, не могла промолчать. Но и противостоять ему прямо сейчас она тоже не могла.

Сперва ей хотелось побежать домой, к маме. Рассказать ей всё, попросить помощи. Но она знала, что это ничего не даст. Они здесь чужие. Даже если мама поверит, что она сможет сделать против Гарта? Нет, в такой ситуации только один человек мог решить проблему — старейшина деревни. Его слово здесь значило больше, чем слово любого другого.

Алина мельком бросила взгляд на Гарта. Его лицо было искажено яростью, глаза горели, как у безумца. Она поняла, что у неё есть только один шанс. Один момент, чтобы действовать.

И она сделал свой шаг.

Девушка резко, изо всех сил, ударила его между ног.

Гарт застонал, его хватка ослабла, и он согнулся пополам.

Алина не стала ждать. Она развернулась и бросилась бежать. Её ноги, казалось, сами несли её вперёд, подальше от этого места, подальше от этих убийц. Она бежала, не оглядываясь, чувствуя, как ветер бьёт ей в лицо, как сердце готово вырваться из груди.

И пока она бежала, в её голове звучал только один вопрос: как всё это могло произойти?

Алина ворвалась в дом старейшины, едва переводя дыхание. Её волосы были растрёпаны, лицо бледное, а глаза широко раскрыты от ужаса. Она захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной, словно пытаясь защититься от всего мира, и начала говорить, сбивчиво, быстро, почти тараторя:

— Он убил! Он убил человека! Гарт… он… он… он столкнул Арнея в Застывшую Бездну. — После того, как она произнесла последнюю фразу, она замерла, словно до неё самой только что до конца дошло что случилось.

Гарт не просто убил человека. Он сделал это так, как в старину раньше наказывали самых провинившихся людей. Ходили легенды о том, что много лет назад данный вид наказания считался самым страшным.

— Что? — Удивленно уставился на неё старейшина деревни Келдор. — О чем ты говоришь, девочка?

— Я видела это своими глазами! Он… он был как зверь. Он не в себе! Его глаза горели! Я не знаю, что делать, он может прийти сюда, он может… — её голос дрожал, слова путались, но она не могла остановиться.

Старейшина, сидевший в кресле у печи, поднялся, его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога. Он подошёл к Алине, осторожно взял её за руки и мягко, но твёрдо сказал:

— Дыши, Алина. Дыши. Всё будет хорошо. Ты в безопасности здесь. Расскажи мне всё с самого начала, но сначала успокойся.

Алина попыталась сделать глубокий вдох, но её дыхание всё ещё было прерывистым. Она кивнула, чувствуя, как его спокойный голос немного успокаивает её. Она начала рассказывать, уже более связно, но всё ещё с дрожью в голосе:

— Гарт и Арней. Они повздорили. Гарт всегда относился к нему с презрением. Но сегодня… он выплеснул всю злость. Они с ребятами побили Арнея. А потом… — тут она замолчала. На её глаза начали накатывать слезы. Только сейчас она до конца осознала. — Прямо в Бездну…

Старейшина внимательно слушал, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалась серьёзность. Когда Алина закончила, он кивнул и сказал:

— Хорошо, Алина. Ты всё сделала правильно. Молодец, что пришла ко мне. Оставайся здесь. Я разберусь с этим. Ни с кем не разговаривай и никому не открывай. Пока я не вернусь.

Он вышел из комнаты, оставив Алину одну. Она села на стул, её руки всё ещё дрожали. Через несколько минут старейшина вернулся. Его лицо было серьёзным, но он снова попытался успокоить её:

— Всё будет хорошо, Алина. Я уже начал действовать. Ты в безопасности.

Когда старейшина в очередной раз вышел, на этот раз чтобы поговорить с кем-то у входа, она тихо поднялась и подкралась к двери. Она знала, что подслушивать неправильно, но ей нужно было знать, что происходит.

За дверью она услышала голос старейшины и ещё один, грубый и низкий. Это был отец Гарта, кузнец Гарольд. Его голос звучал напряжённо:

— Что происходит? Почему ты вызвал меня?

— Твой сын, Гарт, — тихо проговорил старейшина. — Он совершил убийство. И есть свидетель.

— Что? — голос кузнеца стал резким. — Это ложь! Гарт не мог…

— Есть свидетель, — перебил старейшина. — Ты и сам знаешь, что мог. Он убил Арнея. — Тут старейшина немного выждал, после чего продолжил ещё более пониженным голосом. Отчего Алина уже еле разбирала слова. — Он скинул паренька в Застывшую Бездну.

Кузнец ничего не ответил. Но казалось, зашипел от негодования. Да и без слов чувствовалось напряжение.

Алина прижалась к стене, её сердце бешено колотилось. Она слышала, как Гарольд начал спорить, его голос становился всё громче и агрессивнее.

— Ты должен понять, — продолжил говорить старейшина. — Если люди узнают об этом. Даже не смотря на то, что это обычный сирота. Могут подняться волнения.

— Кто свидетель? — Резко спросил кузнец.

— Алина, из семьи Тимошеных.

Тут кузнец грязно выругался, но Алина не разобрала ни слова. Однако с каждой секундой тревога в её сердце всё больше и больше разрасталась.

— Что делать думаешь? — Неожиданно спросил старейшина, словно это кузнец здесь главный и решает вопросы.

— Надо закрыть им рот. — Жёстко проговорил тот.

— Договориться не получится?

— Ты же знаешь этих Тимошеных. Две тупых мымры, которые приехали сюда якобы из города. Стоят друг друга… и вечно строят из себя не пойми кого! Остальные-то люди может и поймут. Знают ведь, что наша деревня лишь благодаря кузнецу на плаву держится. А эти… Короче затыкать им рты нужно. Жестко. Иначе… ты же и сам понимаешь, что будет, если кто-то из них в город пожалуется. А предпосылки уже случались. Да и знакомые у них там наверное остались. Какие-никакие…

— Да брось ты. Думаешь, они настолько дуры? В город из-за этого сироты попрутся?

— А тут далеко ходить не надо. Сейчас идет ежегодный набор. Кто-то из городских может и сам мимо нашей деревеньки проезжать. А может и в несколько дворов заглянет. Понимаешь же?

— Хм. Ну да… — задумчиво хмыкнул старейшина. — Хотя к нам уже несколько лет не заезжали. Не выгодно крюк делать. Но всякое может быть…

В этот момент дверь в его дом с треском открылась и внутрь ещё кто-то зашел. И по первым же словам, Алина сразу поняла кто это. Её сердце тут же сжалось.

— Где эта сука? — Прорычал Гарт.

— Закрой свою пасть! — Рыкнул на него в ответ отец. — Ты уже наломал дров. А я теперь за тебя отдуваться должен!

Гарт насупился, но промолчал. Он тяжело дышал и явно еле сдерживался, чтобы не нагрубить своему отцу.

А у Алины глаза полезли на лоб. Она поняла, что просчиталась. Старейшина усыпил её бдительность, а теперь стал заодно с кузнецом. И что самое обидное — больше ей в этой деревни обратиться не к кому. Негде искать защиты. И из-за этого так же может пострадать и её мама. Ведь эти люди… такие как Гарт, пойдут до конца. Но было уже поздно что-либо менять.

— Так и что делать будем? — Снова заговорил старейшина в то время, как Алина принялась осматриваться по сторонам.

— Что-что? Объяснять что жизнь тяжелая штука. — С оскалом проговорил кузнец. — Порой и не такие беды случаются. С Тимошеной я сам разберусь. Местные поймут. Её слово против моего. Надо будет и языки поотрезаем, чтобы лишнего не сболтнули!

— А с её дочерью? Алиной? — Вмешался в разговор Гарт.

В этот момент возникла тяжелая пауза. А спустя несколько секунд кузнец продолжил говорить.

— Делай с ней, что хочешь. — Проговорил он. — Но чтобы она рта не раскрывала. Ты понял?

— Да. — Довольно ответил Гарт и проглотил слюну. — Я всё сделаю как надо.

После очередного удара я снова услышал Посторонних. Так я решил прозвать тех, кто изредка разговаривал со мной.

— Ты думаешь, что станешь сильнее? — засмеялись голоса. — Сильнее чего? Ты сражаешься с пустотой!

Я улыбнулся. Впервые за бесконечные годы мои губы дрогнули, и я произнёс:

— Я сражаюсь с собой.

Голоса замолчали. Ненадолго. Потом их смех стал громче, злее, отчаяннее.

— Твои тренировки бесполезны. Они никак не помогут! Ты ничего не достигнешь этой глупостью.

— Я учусь слышать тишину. — Ответил я, как ни в чем не бывало. — Чувствовать пустоту. И находить во всем этом силу.

— У тебя даже оружия нет. Ты машешь ниче-е-ем. — Протянул Посторонний.

— Моё тело станет оружием.

— Рано или поздно ты сойдешь с ума. Потеряешь свой рассудок. И тогда настанет на-а-ш ча-а-ас!

— Мой разум — щит! А дух непоколебим! Я буду тренироваться вечно!

— Ты никогда не выберешься отсюда! — отчаянно закричали десятки голосов. — Ты никогда не увидишь свет! Ты никогда не узнаешь, зачем всё это!

Я нанёс ещё один удар. Мои движения однозначно стали быстрее, резче, увереннее. Я чувствовал это, но не знал, сколько времени прошло. И сколько ещё пройдёт…

— Мне не нужен выход, — прошептал я. Мой голос зазвучал тихо, но твёрдо. — Мне не нужен свет. Мне даже не нужны ответы. Я просто стану сильнее.

Пространство загудело, голоса завыли, зашипели, но их насмешки уже не могли меня задеть. Я продолжал тренироваться. Один удар. Ещё один. И ещё.

Какой он там по счету?