Замок ее мечты

Эпилог

Если судить по количеству людей, собравшихся в большом зале, должно было быть очень шумно. Вместо этого там царила тишина, которая время от времени прерывалась скрипением стула или тяжелым вздохом. Люди, и телесные и бестелесные, уж как придется, с замиранием сердца ожидали известия, и каждый молился о том, чтобы известие было хорошим. Всю ночь терпеливого ожидания сверху доносились то сдавленные крики, то воцарялась мертвая тишина.

Внезапно все услышали звук шагов на лестнице, и в зале появился взъерошенный, но радостный Уорсингтон.

— Мальчик, — провозгласил он с выражением такой гордости на лице, как будто он сам зачал и родил этого ребенка.

— Уорсингтон!

Услышав свое имя, слуга снова исчез из поля зрения.

Собравшиеся в зале не знали, вздохнуть ли им с облегчением или продолжать возносить молитвы. Миссис Аделаида тихо расплакалась.

Прошло всего несколько секунд, и на лестнице снова раздались шаги. Появился Уорсингтон, с еще более растрепанным видом.

— Второй мальчик! Леди Сикерк родила его светлости двух сыновей.

— Уорсингтон!

Все присутствующие вскочили на ноги и начали ходить по залу. Двое детей? И снова крики? Все затаили дыхание, когда Уорсингтон появился в третий раз.

— Еще один ребенок. Мальчик. Да поможет мне Бог, если будет еще один!

Слуга бросился наверх, споткнулся и растянулся на полу. Миссис Аделаида, привыкшая ко всякого рода катаклизмам после того, как под ее крышей в течение месяца находился Назир, взяла дело в свои руки и быстро очистила зал от посторонних. Пора было приниматься за приготовление укрепляющих блюд для леди Женевьевы. Как только поднос с едой унесли наверх, миссис Аделаида привела в чувство Уорсингтона и сообщила, что ему придется заботиться только о трех мальчиках.

Уорсингтон вздохнул с облегчением.

Женевьева проснулась, усталая, но счастливая. Слева от нее, удобно устроившись в кресле, посапывал Кендрик. Он держал своих сыновей, которым было от роду три недели, одного на правой руке, другого на левой, третьего — на коленях. Женевьева повернулась на бок, удивившись, как легко это у нее получилось. Она не собиралась рожать натуральным способом, но схватки начались так неожиданно, что ее не успели доставить в больницу. Послали за доктором, которым прибыл тотчас, а вслед за ним и добрая половина жителей городка.

Тройня тоже не входила в планы Женевьевы, так как доктора заверили ее в том, что будут близнецы. Во время родов Кендрик был удивлен до такой степени, что только что не рвал волосы с головы. От него не было ровно никакого толку: он только и делал, что вопил на доктора, вместо того, чтобы помогать жене поддерживать ровное глубокое дыхание. Но она понимала, что он просто боится за нее, и любила его за это еще сильнее.

Она села и свесила ноги с кровати. Было не очень удобно, но боли она не почувствовала. Она наклонилась и тронула Кендрика за колено.

— Милый?

Он тут же открыл глаза и выпрямился, чем вызвал у двух сыновей недовольное посапывание. Женевьева взяла третьего сына и прижала его к себе, не отрывая глаз от мужа.

— Тебе нужно прилечь.

Кендрик удобнее устроил детей на руках.

— Я навожу с ними контакт, Джен.

— Ты храпишь, дорогой. Никто из нас не может спать среди этого шума.

— А по-моему, парни вполне довольны.

Женевьева улыбнулась. Кендрик был прав. Это были прекрасные дети с темными волосиками на макушке и крохотными личиками, как утверждал Кендрик, точь-в-точь похожими на него, когда он был маленьким. Она наклонилась и поцеловала мужа.

— С каждым часом они все больше становятся похожими на тебя, милый. А голосом они и вовсе удались в тебя, особенно когда требуют свою порцию молока.

— Да, — ответил Кендрик с гордой улыбкой. — Красивые, сильные сыновья.

— Мы будем крестить их завтра?

— Нет, Женевьева. На следующей неделе, когда ты достаточно окрепнешь. То, что на руках у меня трое мланденцев, вовсе не означает, что я перестал присматривать за своей женой. Ты останешься в кровати до тех пор, пока я не решу, что ты окончательно поправилась. Если будет надо, я останусь с тобой и прослежу, чтобы ты не ослушалась.

Было похоже на то, что так он и сделает. Он не отходил от нее от самых родов. Сказать по правде, муж не отходил от нее с того самого дня, когда она сообщила ему о беременности. У нее не было повода для жалоб.

— Значит, на следующей неделе, — согласилась она.

— Ты бы снова прилегла, Джен. А я с парнями тоже подремлю возле тебя.

Женевьева легла, положив младшего сына рядом с собой. Кендрик принес двух других малышей и положил их возле матери. Потом вытянулся на кровати и взял жену за руку.

— Спасибо.

Она улыбнулась.

— Они чудесные, правда?

— Да. Ройс уже готовит мечи…

— Кендрик!

Он ухмыльнулся.

— Это детские деревянные мечи, любимая. Обещаю, что они не возьмут их в руки, пока не будут к этому готовы. Хотя мне стукнуло всего три года, когда я стал упражняться со своим первым мечом.

Она прижала его руку к своей щеке.

— И это помогло тебе выжить, дорогой.

— Я буду хорошенько присматривать за парнями. — Он склонился над младенцами и задал вопрос. — Ты счастлива, моя Джен? Что вышла за меня замуж?

— Ты же знаешь, что да.

— И довольна, что у нас есть сыновья?

— Очень.

Он снова ее поцеловал и положил голову на подушку.

— В таком темпе мы быстро заделаем себе дюжину детей.

— Даже не думай об этом. Это все будут мальчишки с таким же несносным характером, как у их отца.

— Но тебе же нравится, когда я с тобой препираюсь, когда ворчу на тебя. А еще ты обожаешь мои грозные взгляды.

— Возможно.

— Я в этом уверен.

Она пристально на него посмотрела.

— Не хочешь ли ты сказать, что снова начал читать мои мысли?

Он ухмыльнулся.

— Было бы неплохо. Ты знаешь, мне этого не хватает. Мне нравилось подглядывать, когда ты мечтала обо мне.

— И ты променял бы эту возможность на то, что у тебя есть сейчас?

— Ответ тебе известен, Джен. Я без ума от любви к своей леди, и глубоко благодарен ей за дары, которые она преподнесла мне недавно. Никто и никогда не сможет мне это заменить, ни на этом свете, ни на том.

Женевьева посмотрела на мужа, и почувстовала, как ее сердце переполняет любовь к этому невозможному, ворчливому, прекрасному рыцарю, перевернувшему вверх дном всю ее жизнь, и потом штурмом взявшему в плен ее сердце. Кендрик принес радость в ее жизнь, и она не променяла бы его ни за что на свете.

Она смотрела, как он закрыл глаза, все еще держа ее за руку. Другой рукой он слегка обнимал сыновей: Робина, Филиппа и Джейсона; имена были выбраны в честь мужчин из семейства Кендрика. Лорд Сикерк выбрал и крестных отцов для своих сыновей: Ройса, Назира и Уорсингтона. Старый слуга уже хлопотал над маленьким Джейсоном подобно курице-наседке. Женевьева подозревала, что младший из тройни будет самым избалованным. Ройса и Назира больше занимал вопрос будущих тренировок крестников, чем то, достаточно ли тепло малыши одеты и как часто их качают на руках. А Кендрик с королевских высот наблюдал за тем, как ведут себя все шестеро.

Призрачному гарнизону тоже не приходилось скучать. Однажды днем Женевьева проснулась, и увидела, что вся комната усыпана иллюзорными цветами — галантный подарок преподнес сэр Стивен. Стража во главе с суровым Колином из Блэкхемшира несла дежурство у дверей ее комнаты, когда Кендрику приходилось ненадолго отлучаться по делам. Роберт из Коньерс даже упросил принять его вчера, когда трое младенцев разорались не на шутку и она готова была разрыдаться, не в силах их утихомирить. Роберт вытащил флейту и стал наигрывать нежную мелодию, пока мальчишки не успокоились. Как оказалось, иметь под рукой целый гарнизон призраков очень удобно и выгодно.

Женевьева оторвалась от своих мыслей, почувствовав на себе внимательный взгляд Кендрика. Она нежно улыбнулась ему в ответ.

— Что?

— Твои мысли витают где-то далеко, — сказал он. — Нашим сыновьям неделя от роду, а я уже им завидую.

Она не обратила на его слова особого внимания, может быть, потому что знала, что это только часть правды, ведь Кендрик обожал малышей. Но все равно было приятно осозновать, что муж по ней соскучился. Она отняла у него свою руку.

— Кендрик, положи возле себя подушки, чтобы дети не скатились с кровати. А я немного пододвинусь к тебе.

— Только не очень близко. Я все еще мечтаю обнять тебя покрепче.

Женевьева улыбнулась, когда он поднялся и создал из подушек некий барьер. Затем он забрал сыновей от матери, обошел вокруг кровати и лег возле жены. Женевьева закрыла глаза и мечтательно улыбнулась, когда Кендрик прижал ее к себе и обнял за талию. Она чувстовала тепло его груди, силу и бережность обнимающих ее рук.

— Женевьева?

— Да, муж мой?

— Помнишь, как несколько месяцев назад я сказал тебе, что наша жизнь, наконец, вернулась в нормальное русло?

— Да.

— Так вот, мне кажется, что ничего такого не произойдет. Это тебя огорчило?

Если считать ненормальным тройню мальчишек, призрачный гарнизон, деспотичного слугу, нахального сарацина, сумасшедшего капитана и мужа, который был самым доблестным рыцарем на свете, мужчину, который любил ее больше, чем она когда-либо надеялась, — разве могло все это ее огорчить?

— Нет, милорд. Меня это ни капельки не огорчило.