Замок ее мечты

Глава 3 часть 2

Единственной мечтой Уорсингтона было броситься вниз по лестнице, запереться в винном погребе и напиться до потери сознания. К сожалению, его мечта была неосуществимой. Надо было как можно скорее известить его светлость о случившемся. Пока тот сам не узнал обо всем.

Он тяжело вздохнул и побрел вдоль по коридору. Еще никогда лестница на третий этаж не казалась ему такой крутой и бесконечной. Еле переставляя ноги, он подошел, наконец, к кабинету хозяина Сикерка и громко постучал в дверь.

— Входи, да пошевеливайся, — крикнул Кендрик.

Уорсингтон вздохнул и обратив к небесам умоляющий взгляд, вошел в кабинет. Кендрик шагал по комнате туда и обратно, сцепив руки за спиной.

— Ну так что? — нетерпеливо спросил он. — Какую комнату она выбрала, старина? Надеюсь, что голубую. Мне всегда хотелось до смерти напугать женщину именно в голубой комнате.

— Нет, мой господин, она не выбрала голубую комнату.

Кендрик сложил руки на груди и мрачно усмехнулся.

— Ты хочешь сказать, ей понравилась та желтая шутовская комната? Леди Эмили пришлось тяжко над ней потрудиться, до того как она столь быстро отказалась от наследства.

Уорсингтону не удалось подавить очередной вздох.

— Мой господин, мне кажется, вам стоит пересмотреть свое решение.

Кендрик грозно насупил брови.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что устранение последней из рода Баченэн — моя единственная надежда.

— Она не такая, как все.

— Она — Баченэн. И этим все сказано.

— У нее есть характер.

— Не сомневаюсь, что она выглядит в точности как Матильда.

Уорсингтон покачал головой.

— Вовсе нет. У нее темные волосы и карие глаза, красивее которых я не встречал. Она не из тех женщин, которых вам бы хотелось убить. Это не значит, что в прошлом вы были на это способны.

Лицо Кендрика стало темнее грозовой тучи.

— Так-так. Вижу, девица не теряла времени даром. — Размашистой походкой он подошел к окну и выглянул наружу. — Все женщины из рода Баченэн были шлюхами, включая и ту первую сучку, на которой я чуть было не женился. Может, убийство и не понадобится, но я наверняка получу от нее то, что хочу. — Резко обернувшись, он пронзил Уорсингтона холодным взглядом. — А теперь говори, какую комнату она выбрала. Довольно говорить загадками.

Уорсингтон понял, что спорить бесполезно. Стоило завести разговор о Матильде или о ее несчастных потомках, Кендрик тут же притворялся глухим. Уорсингтон давно уже сдался и не пробовал изменить хозяйское мнение. Его отцу это тоже не удалось, и деду, и прадеду, да и всем остальным его предкам тоже.

Тяжело вздохнув, Уорсингтон повернулся и направился к выходу.

— Никакую из этих комнат она не выбрала, — бросил он через плечо и открыл дверь кабинета.

Несколько минут стояла глухая тишина. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Уорсинтон успел спуститься на второй этаж.

Затем раздался яростный вопль Кендрика, который, казалось, потряс весь замок.

Уорсингтон тихо улыбнулся про себя, неторопливо спускаясь по лестнице. Молодому хозяину Сикерка придется дважды подумать, прежде чем убить девушку. Иначе его собственная кровать будет залита ее кровью.

Была полночь, когда Кендрик появился в ее комнате. Моей комнате, подумал он угрюмо. Женевьева читала при свече. Чертовски романтично. Возле кровати стояла электрическая лампа, но, видно, девушка не удосужилась ее заметить.

Он стоял в тени, и прикидывал, что же ему делать. Выход был только один. Последнюю из рода Баченэн до конца недели следовало: заставить покинуть замок, либо свести ее с ума, либо убить. Правду сказать, ему было безразлично, каким именно способом он этого добьется, но мысль хоть немного отомстить за все свои муки, была соблазнительной. Если как следует постараться, можно представить себе, что это не Женевьева, а Матильда так дико верещит от ужаса.

Он снова осмотрел себя, дабы убедиться, что выглядит соответствующим образом. Может, фантазия и подвела его, но жуткий вид стрелы, торчавшей из его груди, казался очень удачным ходом. Пятна крови на его одежде неизменно вызывали два-три судорожных крика. Да, для первого раза все выглядело довольно оригинально. Он мрачно усмехнулся, представив, как юная мисс Баченэн пронзительно завизжит и тут же выпрыгнет из его кровати.

Возможно, прокричит всю дорогу, пока будет стремительно сбегать по лестнице, затем нестись по залу и наконец, пулей вылетит через входную дверь. Недалеко от нее он оставил машину с ключами в зажигании — так, на всякий случай. Как только она уберется из поместья, он тут же вызовет Брайана Макшейна и прикажет тому достать девицу хоть из-под земли для подписания нужных бумаг. Она охотно подпишет документы, свидетельствующие о том, что она побывала в замке и отказывается от него. Все дело завершится окончательно и на законном основании.

Затем, благодаря тщательно сфабрикованному свидетельству о рождении, замок перейдет к нему по наследству, как это должно было случиться семьсот лет назад.

И только тогда он обретет свободу.

Женевьева глубже зарылась в подушки и поднесла книгу ближе к свече. Может, чтение при свечах и выглядело романтичным, но глаза при этом очень уставали. Все же она улыбнулась. Что с того, если разболится голова? Это такие пустяки. Вот как она все это представляла: она сидит в своем средневековом замке, в своей средневековой спальне и читает при свече. Чтобы картина была полной, недоставало лишь средневековой рукописи.

Первый день в Сикерке прошел без особых событий. Правда, в полдень раздался ужасающий рев, но Уорсингтон заверил ее, что так работают канализационные трубы. Она с благодарностью подумала о человеке, который провел в замке канализацию, и поручила управляющему первым делом пригласить сантехника. Многочисленные намеки Брайана Макшейна несколько ее насторожили. Чем меньше подозрительных звуков, тем лучше.

Краем глаза она заметила у камина какую-то тень. Голова ее непроизвольно дернулась, и девушка судорожно зачерпнула воздух. Ничего. Она отбросила назад упавшие на лоб локоны. Вот бесенята. Просто поразительно, как танцующие перед глазами кудряшки меняют очетания предметов в темноте.

Пламя свечи яростно замигало, как будто кто-то на него слегка подул. Ее пробрала предательская дрожь, и она снова судорожно вздохнула.

— Не будь дурой, — произнесла она вслух, — это всего лишь сквозняк.

Когда она услышала в темноте свой голос, ей сразу полегчало процентов на сто. Пламя свечи перестало мигать, и она расслабилась, пытаясь успокоить гулко стучавшее сердце. Уортингтон был прав относительно сквозняков. Надо будет днем тщательно осмотреть комнату и выяснить, откуда так дует. Она не позволит заморозить себя до смерти.

Цамп.

Снова Уорсингтон гремит на кухне кастрюлями. Утром первым делом им надо обсудить его рабочий распорядок. Она непроизвольно вздрогнула, чувствуя, как по ее спине, словно паук, пробежал холодок.

Цамп.

Он что, убирает другие комнаты? В глухую полночь? О да, ей придется поговорить с ним с самого утра.

Цамп. Грамп.

Грамп?

Она не собиралась смотреть, что это было. Похоже на здоровенную крысу или на огромного монстра из малобюджетных фильмов ужасов. Так или иначе, ей незачем знакомиться ни с одним их этих созданий. Она снова уткнула нос в книгу.

Цамп. Грамп.

О, боже, взмолилась она, чувствуя, как ладони покрылись холодным потом, пусть это окажется дурным сном. Ей припомнились слова Брайана Макшейна о странностях этого замка. Адвокат явно чего-то недоговаривал.

Раздалось громкое, унылое покашливание.

Женевьева подняла глаза. Вместо громкого вопля из ее горла раздался жалобный писк.

Оно было огромным. Оно было залито кровью. Оно зловеще уставилось на нее. Оно протянуло руки вперед и продолжало грозно надвигаться на нее, совсем как Франкенштейн в многочисленных экранизациях. У Женевьевы не хватило воздуха закричать от ужаса при виде стрелы, торчавшей из груди чудовища. Она непроизвольно прижалась к спинке кровати и натянула одеяло до подбородка. Нет, это не кино. И не сериал про вампиров, который она смотрела в детстве, сидя настолько близко от телевизора, чтобы переключить каналы, как только дела на телеэкране начинали приобретать скверный оборот. Все это происходило на самом деле, еще немного — и ей крышка.

Создание остановилось возле кровати и устрашающе замахало руками. Женевьева долго не раздумывала. Она, как ошпаренная, соскочила с кровати и бросилась к двери. Дверная ручка скользила в руках, словно кто-то смазал ее жиром.

— Пошла прочь, потаскушка, если тебе жизнь дорога! — зарычало создание прямо у нее за ее спиной.

Женевьева взвизгнула и рывком открыла дверь. Ее босые ноги шлепали по каменным плитам коридора, но она не чувствовала ни боли, ни холода. Только что она увидела привидение, и пускай ее черти возьмут, если она останется с ним под одной крышей хоть на минуту дольше. Сперва она найдет уютную гостиницу, чтобы переночевать, а затем найдет Брайана Макшейна и убьет его за надувательство.

Ничего себе «странность»! Матерь Божья, это было привидение!

Быстро, как могла, она спустилась по винтовой лестнице, споткнувшись на последней ступеньке и ушибив при этом палец на ноге. Резкая боль заставила ее охнуть, но она, прихрамывая, продолжала бежать к входной двери.

— Леди Женевьева! О, Господи, — голос Уорсингтона эхом отозвался в огромном холле. Услышав его, она от неожиданности снова закричала. — Что вы тут делаете босиком, без тапочек?

Женевьева уже сражалась с замком у входной двери.

— Я должна выбраться отсюда, — задыхаясь, сказала она. — Там привидение… наверху…

— Да бог с вами, миледи, вы просто переутомились, — стал успокаивать ее Уорсингтон. — Идемте со мной, я приготовлю вам чашечку чая да налью туда ложечку бренди. Это поможет вам успокоиться.

Женевьева резко замотала головой.

— Никогда… в жизни. Не останусь… здесь… ни минутой… больше.

Уорсингтон накрыл ее руку своей, и на миг остановил ее судорожные движения.

— Миледи, вы не можете выйти на улицу босиком, да еще посреди ночи.

Наконец до нее дошло, что в таком состоянии ей ни за что не открыть двери без посторонней помощи. Она посмотрела на потолок и медленно выдохнула.

— Я не вернусь наверх, — прошептала она.

— Ну конечно же нет. Мы отправимся с вами на кухню. Идемте, миледи. Здесь ужасные сквозняки.

Женевьева с трудом заставила себя оторваться от холодного металла щеколды. Ей почему-то казалось, что таким образом она лишается последнего шанса на побег.

— Он пытался убить меня, Уорсингтон.

— Выпейте немного чаю, миледи. Это позволит вам заснуть.

— Но мне не хочется спать.

— Миледи, вы переутомилась от долгого путешествия и новых впечатлений. Чай вас успокоит. — Он терпеливо посмотрел на нее, затем движением головы указал на дверь в задней части холла. Когда она не двинулась с места, он повторил вслух. — Миледи?

Женевьева вздохнула и кивнула в знак согласия. Потом с усилием оторвала пальцы от дверного замка. Она последовала за своим управляющим через большой холл. Села на кухне у стола и стала ждать. Она отстраненно наблюдала, как Уорсингтон кипятит воду, насыпает заварку, наливает в чай немного бренди. Но все, что она видела на самом деле, было огромное кровавое чудовища, в глазах которого она увидела свою погибель.

Не задумываясь, она одним глотком выпила чай. И тут же закашлялась, когда огненная жидкость обожгла горло.

— Еще, — прохрипела она. Все что угодно, лишь бы забыть весь этот кошмар.

После двух чашек чая она почувствовала себя значительно лучше. До нее начало доходить, что ведет она себя довольно глупо. Ведь привидений не существует. Это лишь игра ее буйного воображения. А какую книгу она читала перед сном? «Ночь кровавых вампиров». Неудивительно, что ей начала мерещиться всякая чертовщина.

— Я провожу вас в вашу комнату, — вставая, предложил Уорсингтон.

— Спасибо, — заставила себя улыбнуться Женевьева. Иметь смелые мысли, и быть смелым — две абсолютно разные вещи.

— Думаю, нам надо нанять плотника, — продолжала она, заставляя себя покинуть кухню. — В комнате ужасные сквозняки.

— Конечно, — согласился с ней Уорсингтон.

Женевьева прошла с ним по лестнице и дальше по коридору до двери своей комнаты. Ей вовсе не хотелось туда возвращаться, но что ей еще оставалось? Попросить управляющего стать телохранителем и просидеть всю ночь у ее кровати? Женевьеве и так было не по себе после того, как она босая вихрем летела с лестницы. Делать из себя еще большее посмещище она не собиралась.

После секундной заминки девушка открыла дверь и заглянула внутрь. Никого. Она не смогла сдержать вздох облегчения.

— Спокойной ночи, миледи.

— Спокойной ночи, — ответила Женевьева, продолжая топтаться у порога. Мысль о том, что сейчас она останется совсем одна, показалась ей не такой уж заманчивой. — Уорсингтон…

— Вы здесь в полной безопасности, — заверил ее Уорсингтон. — Все, что вам сейчас требуется — это спокойный здоровый сон. Вам надо отдохнуть после путешествия, миледи. Смена часовых поясов дает о себе знать.

И это было все, что ей хотелось знать. Наверное, он был прав. Перемена во времени могла вызвать галлюцинации. Она улыбнулась, закрыла за собой дверь и снова легла в кровать. Комната выглядела совершенно обычной. Свеча на ночном столике горела, как прежде, ярко, освещая комнату таким же ровным спокойным светом. Мельком брошенный взгляд убедил ее, что все находится на своих местах.

Женевьева залезла под одеяло, укрывшись почти с головой. Она в полной безопасности. В комнате нет ничего, кроме мебели и ее воображения.

— Я в полной безопасности, — сказала она вслух. — И ничто мне не угрожает.

Свеча на ночном столике внезапно погасла.

— Не будь так уверена, ведьма.

Женевьева тихо вскрикнула и с головой нырнула под одеяло. Там она свернулась калачиком и начала молиться о том, чтобы потерять сознание.

Низкий, угрюмый голос беспрестанно звучал у нее в голове, напоминая о том, что кроме мебели в комнате присутствовал кто-то еще, а единственным ее убежищем было одеяло, которым она прикрывалась как щитом.

И это что-то было огромным, залитым кровью и очень злобным.

А еще оно жаждало ее смерти.