Замок ее мечты

Глава 30 часть 1

Кендрик закрутил кран душа. Он вытерся и натянул на себя то, что Женевьева называла «велосипедками». Они плотно облегали его мускулистые бедра. Отличная одежда для тренировок. Жаль, что снять их было не так-то просто. Ведь чем быстрее избавишься от одежды, тем быстрее окажешься в постели рядом с любимой женушкой.

К несчастью, Женевьева все еще спала. Кендрик вышел из ванной и посмотрел на нее. Она очень устала, и было из-за чего. Всю прошедшую неделю они только и делали, что занимались любовью, ели и спали. Причем засыпали только тогда, когда глаза закрывались в буквальном смысле слова. Не то, чтобы он жаловался, вовсе нет. Но Женевьева нуждалась в отдыхе, и он не стал ей мешать.

Кендрик надел кроссовки и взял меч, постоянно находившийся под рукой, недалеко от сундука. Утро, проведенное на тренировке с Ройсом — это то, что ему нужно. А потом он сможет пожаловаться на усталость и, возможно, уговорит Женевьеву снова присоединиться к нему в ванной. С тех пор, как он пошутил насчет ее громких страстных стонов, она постоянно отказывалась принимать с ним душ. Воспоминание о том чудесном дне до сих пор воспламеняло кровь в его жилах.

Когда он вошел в кухню, зазвонил телефон. Видно, Ройсу каким-то образом удается читать его мысли. Он поднял телефонную трубку.

— Да?

— Лорд Сикерк? Это инспектор О'Малли, ваша светлость. Я допросил тех парней, что напали на вашу леди две недели назад, и подумал, что мог бы к вам заскочить и сообщить кое-какие новости.

Кендрик помедлил с ответом. У него был выбор: провести утро, выслушивая от инспектора вещи, о которых не хотелось и вспоминать. Или потренироваться с Ройсом, приготовить любимой завтрак, отнести ее в библиотеку и заняться с ней любовью на удобном широком диване.

Да тут и думать было не о чем.

— Вы можете рассказать обо всем по телефону.

— Милорд, я говорил с Уорсингтоном, и он рассказал мне о свадьбе и вашем недавнем выздоровлении.

— Выздоровлении?

— Ну да, от того недуга, что не разрешал вам прикасаться к кому-либо, — было слышно, как инспектор тихонечко хмыкнул. — Если на то пошло, мне больше нравилось думать о вас, как о призраке. — Он немного помолчал. — Но это, к сожалению, невозможно. На дворе как-никак двадцатый век.

Выздоровление? Недуг? Вот так, положись на Уорсингтона, и все подумают, что он был каким-то прокаженным!

— Ну да, — угрюмо пробурчал Кендрик, собираясь с мыслями. — Это все чудеса современной медицины.

— А как вы красочно рассказывали о том, что родились в тринадцатом веке! Должен признаться, вы меня полностью убедили. А то, что я тогда увидел у вас в зале…

— Это зеркала, — солгал Кендрик. — Эксцентрические выходки аристократов, и все такое.

— Вот именно, — хмыкнул инспектор. — Давайте все же вернемся к нашему вопросу. Когда бы я смог к вам заскочить?

Вот черт, ну что за настырный малый! Кендрик глубоко вздохнул.

— Давайте по телефону, старина. Сегодня я слишком занят для визитов.

Было слышно, как инспектор О’Малли тихо вздохнул.

— Ну что ж, как хотите, милорд. Оказалось, что эти парни живут в соседней деревушке, а нанял их какой-то тип из Лондона. Имени его они назвать не смогли, думаю, они его и не знают. Им заплатили анонимным денежным переводом из Лондона. Таким образом, найти отправителя просто нереально. Один раз им позвонили. Мы отследили звонок: он был сделан не из квартиры, а из телефонной будки. Звонил мужчина, говоривший в нос, и это все, что мы о нем знаем.

— Лондон, — задумчиво протянул Кедрик. — Кое-кого я там знаю. Вы их проверили, инспектор? Это должен быть кто-то с большими финансовыми возможностями. А еще он должен быть заинтересован в смерти Женевьевы.

— Единственной особой в Лондоне, известной вам и леди Сикерк, является Брайан Макшейн. Его секретарша сказала мне по телефону, что он отсутствовал в конторе в то время, когда были высланы деньги и переданы инструкции для этих головорезов.

Кендрик задумчиво потер подбородок. Брайан Макшейн? Не может быть. Он всегда был трусливым зайцем. Да и платили ему за услуги вполне достаточно, с чего бы ему совершать этакую глупость? Какая ему выгода в том, чтобы причинить вред Женевьеве?

— Нет, дружище. Это не он. У него нет причин желать худа леди Сикерк. Это, должно быть, кто-то другой.

— Ну что ж, поищем кого-нибудь еще. И все же, если вы не возражаете, я не спущу глаз с молодого Макшейна, милорд. Кто знает, какие мысли бродят в голове у преступника.

— Следите за ним, — согласился Кендрик. — Звоните мне, если будут новости.

Он повесил трубку. Брайан Макшейн? Это же нелепо! Парень своей тени боится. Да у него духу не хватит взглянуть на убийцу, не то, что его нанять. Кендрик покачал головой и отбросил эти мысли прочь. Он в состоянии сам защитить Женевьеву. Первый же негодяй, поднявший на нее руку, убедится на собственной шкуре, как ужасен в гневе лорд Сикерк.

Кендрик протянул руку к телефону, чтобы набрать номер, когда со стороны лестницы послышалось легкое шлепанье домашник тапок. Женевьева проснулась. Он положил трубку на место и стал ждать.

На ней была широкая ночная рубашка до колен и смешные розовые тапочки. Кендрик раскрыл объятия, и она тут же прильнула к нему. Он прижал Женевьеву к себе и тихонько покачивал ее, пока она зевала, уткнувшись ему в грудь.

— Бедная овечка, — тихо рассмеялся он. — Слишком рано?

— Солнце еще даже не взошло.

— Уже около десяти, Женевьева.

— А мне кажется, что еще темно.

— Это оттого, что ты глаза не открыла.

— И тебя с добрым утром, дорогой.

Он рассмеялся при виде ее недовольного личика и поцеловал ее. Женевьева тут же растаяла в его объятиях и крепко обняла его за шею. Кендрик застонал. У него кровь начинала бурлить в жилах при одном взгляде на сонную Женевьеву. Взять, к примеру, вчерашнее утро. Началось с того, что он просто нагнулся и тихонько прошептал ей на ухо утреннее приветствие. Не успел он опомниться, как вокруг шеи обвились ее руки, затем последовал ряд сонных поцелуев. Ну а дальше он дал себя соблазнить, причем его леди сделала это, даже не открывая глаз. Он ожидал, что после этого она повернется на бок и снова уснет. Вместо этого Женевьева наконец-то открыла глаза и, сонно улыбаясь, спросила, что он приготовил ей на завтрак после такого чудесного десерта.

Кендрик улыбнулся, развернул ее и легонько шлепнул по мягкому месту.

— Я собираюсь потренироваться пару часов. Иди в постель.

— Ты меня скоро разбудешь?

— Через два часа. Иди наверх, а то так и заснешь стоя.

— Будь внимателен, — сказала Женевьева, ощупью пробираясь к двери. — Я не хочу, чтобы ты отрезал себе что-нибудь важное.

Кендрик громко рассмеялся, когда она вышла. Он немного поразмыслил, не последовать ли ему за Женевьевой. Потом напомнил себе, каким толстым и ленивым стал в последнее время. Надо потренироваться. Два часика, а остаток дня можно будет понежиться в объятиях любимой на первой попавшейся горизонтальной поверхности.

Он набрал номер Аделаиды и попросил к телефону Ройса.

— Кендрик, старина, что случилось?

— Да вот, хочу дать жене немного передохнуть. Попроси кого-нибудь подбросить тебя в замок. Хочу потренироваться.

— У меня есть мотоцикл. Купил только вчера. Ты, видать, сошел с ума, раз предпочел меня своей женушке. Но если таково твое желание, то я приеду так быстро, как только смогу.

— Я вовсе не нуждаюсь в твоем обществе, олух, — пробурчал Кендрик, но Ройс уже повесил трубку.

Кендрик потянулся, затем нагнулся вниз, стараясь размять затекшие мышцы. Вот уже неделю, как он не садился в седло, а меч и вовсе не брал в руки. Ройс быстро с ним управится.

Взяв меч, он вышел из дома и уселся на лестнице перед входом. Снаружи было прохладно, но он старался не обращать на это внимания. Да, здорово он разнежился за годы своего «небытия». В юные годы ему никогда не бывало холодно; война — суровое занятие, а не шикарная прогулка, он привык никогда не жаловаться на невзгоды походной жизни. Он улыбнулся. Зато сейчас можно немного и пожалеть себя, особенно когда дома тебя ждет огонь в камине и жаркие объятия любимой.

Он поднял бровь, когда решетка внутренних ворот начала подниматься, и во двор с рокотом въехал мотоцикл. Кендрик усмехнулся, когда Ройс остановился возле лестницы. Его капитан был одет во все черное, а прикрепленный сзади мотоцикла меч напоминал флагшток. Ройс слез с мотоцикла, снял шлем и ухмыльнулся.

— Кендрик, ты выглядишь как неповоротливый щенок. Давай поднимайся и разомнись немного.

Кендрик поднялся и потянулся.

— Ройс, твои шуточки на меня не действуют. Я слишком доволен жизнью.

Ройс снял куртку и брюки. Он остался в шортах и футболке, поднял над головой свой меч и пару раз им замахнулся.

— Давай, готовься к бою. Рассказы о твоей распрекрасной женушке, может, и отвлекут мое внимание, но сегодня это единственный для тебя способ провести мало-мальски приличный поединок.

Кендрик поднял свой меч и дружески похлопал Ройса по спине.

— Болтовня всегда была твоей сильной стороной, дружище. И я не собираюсь делиться с тобой интимными подробностями своей супружеской жизни. Зато с удовольствием послушаю о твоих победах на любовном поприще здесь, в деревне. Как тебе девицы двадцатого века?

— Они мне очень нравятся, хотя, убей меня, не пойму, зачем нужны свидания. Ты даришь женщине подарки, цветы, приглашаешь в ресторан, ухаживаешь за ней, а в итоге получаешь один-единственный поцелуй, и то не всегда.

Кендрик рассмеялся.

— Ройс, тебе надо больше времени проводить у телевизора. Сейчас так принято. А еще попрошу не соблазнять непорочных девиц. Мне вовсе не улыбается, чтобы каждое утро возле моего дома выстраивались разъяренные папаши.

— Я постараюсь.

Они пошли на задний двор замка в сторону сада. Кендрику хотелось очистить место от травы и снова разместить здесь боевую арену. Нет, лучше засыпать песком площадку возле внешних стен. Им с Ройсом нужно место для тренировок, а внутренний двор казался для этого слишком маленьким.

Тяжело вздохнув, Кендрик вытащил меч из ножен и отбросил их в сторону. Какой странной кажется жизнь без целого гарнизона воинов, с которыми каждый день надо упражняться в военном искусстве; без забот о защите своего жилища от врага; без извечного страха перед возможным неурожаем, когда твоим подданным грозит голодная смерть. С течением времени жизнь оказалась намного легче.

Он понял, что стоит и смотрит куда-то в простанство только тогда, когда Ройс встряхнул его за плечо.

— Что, Кендрик? Задумался о своей леди?

Кендрик покачал головой.

— Времена изменились, мой друг.

Ройс улыбнулся.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, милорд. Мне тоже будет не хватать того сумасшедшего времечка.

— Неправда. Ты жаловался на судьбу каждый раз, когда мы шли в бой.

— Интересно, каким образом ты мог меня слышать. Ты сам так громко сетовал на судьбу, что вряд ли слышал, что творится вокруг.

Кендрик вздохнул.

— Мне будет не хватать не убийств, а того особого приподнятого настроения перед битвой.

— А также холода, паршивой жратвы, болезней, опасностей и пиявок в виде панацеи от всех недугов. Я понимаю.

— Не в этом дело.

— Нам просто нужно найти то, что может все это заменить, — сказал Ройс. — Может, соберем несколько парней из деревни, которые будут не прочь тренироваться, и будем с ними заниматься каждый день по нескольку часов. Кроме этого, мы можем найти и другие занятия. К примеру, лыжные гонки — чем плохой вид спорта? Я всегда любил скорость.

Кендрик с легкостью отбил первую атаку Ройса. Сказались долгие годы тренировок. В голове мелькнула мысль, что он вовсе не растерял свои навыки в военном искусстве, и это улучшило его настроение. Да, может, занятие спортом — это как раз то, что нужно. Сказать по правде, получил-то он намного больше, чем потерял.

При этой мысли он рассмеялся. Да здесь и сравнивать нечего. У него сильное тело, прекрасный замок и куча денег в банке. А еще у него есть Женевьева. По сравнению с этим все остальное — просто мелочи жизни.