Законы жанра

Глава 8

И вот снова дилемма.

Решение, совершенно правильное с точки зрения оперативника ТАКС, шло вразрез с моими жизненными установками и образом мыслей копа. Я потерла рукой висок и глотнула кофе, о котором совсем забыла.

Разумеется, он остыл.

— Я передумала, — заявила я. — Отзовите агентов, пошлите туда спецназ, и пусть он вмешается. Вплоть до применения гранатометов.

— Блокнот таким образом не уничтожить, — напомнил Смит.

— Зато мы можем остановить вот это все, — сказала я. — Пусть арестуют всех, кто находится в доме, и изымут все книги и писчие принадлежности.

— Наши люди там не готовы, — сказал Смит. — Они не знают, с чем могут столкнуться. Если мы спугнем нового владельца Блокнота, нам, возможно, снова потребуются месяцы, чтобы его выследить. Первый план надежнее.

— Даже если мы вылетим сейчас, то будем в Техасе только через несколько часов, — сказала я. — Сколько еще людей он успеет убить за это время?

— Мы здесь не спасаем отдельные жизни, мисс Кэррингтон, — возразил Смит. — Мы решаем куда более сложные и глобальные задачи.

Похоже, что ему действительно было наплевать на смерть президента и верхушки власти нашей страны. И не только верхушки, ведь удар пришелся и по низам.

— И тем не менее, посылайте спецназ, — сказала я.

Он неодобрительно покачал головой, но мне было плевать на все эти покачивания, пока он делал то, что я говорю.

Смит связался с нашим подразделением в Техасе и отдал соответствующие распоряжения. Ребята находились в Остине и бодро отрапортовали, что им понадобится не более двадцати минут. Мне осталось только скрестить пальцы и ждать. Больше я сделать все равно ничего не могла.

Все, что угодно, могло пойти не так. Дом мог быть заминирован, там внутри мог сидеть отряд техасских рейнджеров, ловушка с крокодилами или с пираньями. Я бы ничему не удивилась.

Треньк.

— Самолет за миссис Кэррингтон уже вылетел.

— Отлично, — сказала я. — У нас есть второй?

— К сожалению, нет. Я могу договориться о чартерном рейсе. Но, честно говоря, в этом нет целесообразности. Мы выиграем полчаса, не больше, а заплатим втридорога.

— Если так, то в этом нет смысла, — согласилась я.

— Стоит ли нам вообще куда-то лететь? — спросил Смит. — Если техасское отделение получит Блокнот, оно может переправить его сюда.

— Нет, — сказал я. — Лишний перелет — лишние риски. Вы же сами знаете, насколько это скользкая штука.

— В любом случае, нам нужно дождаться конца операции, — сказал Смит. — Я послал вам запрос на доступ к экрану, чтобы вывести на него картинку со спутника. Вам нужно одобрить.

Я одобрила, и на большом экране появилось изображение типичного американского пригорода, в которых так любит селиться средний класс, вид сверху. Разноцветные крыши, аккуратные лужайки, в каждом втором дворе вырыт бассейн. Интересующий нас дом Смит пометил красным.

Ничего зловещего, кроме самой этой метки, в здании с высоты полета спутника не наблюдалось. Дом как дом. Ничего не выдавало в нем строение, внутри которого прямо сейчас находился самый массовый политический убийца в истории.

Картинка была четкая, я даже видела, как на соседней лужайке резвятся дети. Через три дома какой-то чувак стриг газон. По параллельной улице полз фургон с мороженым. Обычные люди жили своими обычными жизнями, понятия не имея, что творится у них под боком.

Я им даже в чем-то завидовала. Было бы неплохо когда-нибудь поселиться в таком вот тихом зеленом райончике, и чтобы Морри ходила в ближайшую школу и дружила с соседскими детьми и приглашала ночевать своих подружек, а я… Ну, в полиции штата всегда есть вакантные места.

Мечты, мечты.

Треньк.

— Похоже, наш убийца переключился на сенат, — сказал Смит.

Я попыталась отбросить сомнения прочь. Я приняла правильное решение, отправив туда людей. Мы должны были остановить это прямо сейчас, иначе неизвестно, сколько людей он еще убьет. Он, похоже, вообще не собирается прекращать.

Спустя вечность и еще несколько минут в поле зрения камеры спутника въехал черный «эскалейд» ТАКС. За ним еще один. И еще.

Три машины. Или у нас там довольно большое подразделение, или они послали туда всех, до кого только смогли дозвониться за столь короткий срок.

Первый внедорожник не останавливаясь въехал на подъездную дорожку, перекрывая выезд из гаража. Два других снесли невысокое ограждение и прокатились по аккуратно постриженной лужайке, нанеся ей ущерб, на ликвидацию которого уйдут годы. Двери машин открылись, из них посыпались люди, с такой высоты похожие на муравьев.

Входную дверь они вынесли сходу, даже не прибегая к тарану. Видимо, дом не готовили к осаде, и его укреплением никто не занимался.

Шестеро спецназовцев остались снаружи, блокируя окна и черный ход.

Поскольку снаружи наблюдать было уже не за чем, Смит переключился на трансляцию с нагрудной камеры спецназовца. Парень шел вторым, и большую часть времени в кадре мелькала спина бойца, двигавшегося в авангарде, но кое-что все-таки можно было рассмотреть.

Спецназовцы проверили уже несколько комнат, вынесли очередную дверь и…

— Стоять! Руки убрал от стола! На колени!

Я ждала неприятностей. Что-то обязательно должно было пойти не так. Могущественные сюжетные артефакты не даются в руки вот так просто. Могущественными сюжетными артефактами не должен распоряжаться невысокий щуплый человечек с залысинами, одетый в старые домашние штаны и заляпанною соусом майку.

Могущественные сюжетные артефакты, используемые для серии политических убийств, равной которой наша история, да, наверное, и никакая другая история еще не знала, должны защищать хорошо вооруженные и подготовленные люди. Могущественные сюжетные артефакты не могут быть найдены в обычном американском доме в обычном американском пригороде.

Но все было именно так.

Спецназовцы быстро повязали парня, посветили перед камерой довольно увесистой книжкой в черной обложке, и, не раскрывая, положили ее в специально принесенный для этих целей сейф, код от которого не должен быть им известен, и потащили добычу в машину. И никто не напрыгивал на них из, допустим, подвала, не стрелял из-за угла, не перегораживал дорогу тяжелыми мусорными грузовиками, не пытался атаковать сверху при помощи вертолетов.

Группа захвата просто села в машины и уехала.

Это было слишком нормально для того, кто привык иметь дело с ТАКС. Операции агентства, по крайней мере те, в которых я участвовала, почти никогда не проходили так гладко.

И мне бы радоваться, что все прошло без проблем, и никто не погиб, даже подозреваемый, и что мы наконец-то сумели захватить Блокнот, и скоро мне представится возможность испытать на нем свою силу Цензора, но радоваться у меня не получалось.

Все прошло настолько нормально, что казалось подозрительным.

— Вот это поворот, да? — сказал Смит, очевидно, испытывавший примерно те же чувства.

— Даже не знала, что так бывает, — сказала я. Просто посылаешь людей арестовать кого-то, и они его… арестовывают. И Черный Блокнот, еще вчера… да что там вчера, еще сегодня утром казавшийся мне неуловимым, изъят из обращения и…

— Куда они его повезут? — спросила я.

— В хорошо укрепленный бункер в пустыне, — сказал Смит. — Держим его как раз для таких случаев. Полагаю, до нашего приезда в Техас с ним больше ничего не случится.

— Хотелось бы верить.

— Тоже ищете, в чем подвох, мисс Кэррингтон?

— Как и любой здравомыслящий человек в этом кресле.

— Иногда бывает так, что подвоха попросту нет, — с сомнением в голосе сказал он.

— Часто так бывает?

— По моему опыту, нет, — сказал он. — Самолет будет через два часа. Какого размера желаете группу сопровождения?

— Разумного, — сказал я. — И не забудьте прихватить мой топор. Не хочу тратить время на призыв из Техаса.

— Конечно, — сказал он.

Не успела дверь за ним закрыться, как на моем столе зазвонил телефон правительственной связи. Я сняла трубку.

— Кто у аппарата? — поинтересовался требовательный мужской голос. Когда я его услышала, у меня почему-то сразу возникла ассоциация с военными.

— Директор ТАКС Кэррингтон, — сказала я. — А вы?

— Слава богу хотя бы вы живы, — выдохнул он. — Я — генерал Бакстер, временно исполняющий обязанности главы Теневой Службы Безопасности. Можете называть меня просто Брэдли.

— Хорошо, Брэдли, — сказала я. — Можете называть меня просто Боб. Что случилось с главой, обязанности которого вы исполняете?

— То же, что и со всеми, чертов инфаркт. Я его…. Был его заместителем, и сейчас просто обзваниваю людей, пытаясь установить масштабы потерь, — сказал он. — Министр финансов мертв, вы знаете?

— Знаю.

— Большие потери и наверху, и внизу, — сказал Брэдли. — За это чертово утро мы потеряли все руководство страны, а ведь еще даже не полдень, и никто не представляет, когда и чем это может закончиться.

— Я представляю, — сказала я. — Думаю, новых смертей не будет, так что можете фиксировать потери, Брэдли.

— Вы уверены?

— В таких делах никогда нельзя быть уверенной до конца, но у меня есть некоторые основания так полагать, — сказала я.

— Черт подери, Боб, — сказал он. — Так это дело по вашему профилю?

— Возможно, — сказала я. Если они захотят повесить на нас всех собак, лучше не давать им всей информации сразу.

— Нам нужно будет провести официальный брифинг, — сказал он. — Значит, вы думаете, прямой угрозы больше нет?

— Гарантировать не могу, — сказала я. — Но, скорее всего, убийства прекратятся. А вот последствия…

— Последствия мы будем годами расхлебывать, — согласился Бакстер. — Черт побери, Боб, почему именно сейчас? Мне ведь совсем недолго оставалось до отставки.

— Такие дела, Брэдли, — сказала я. — Такие дела.

— Ладно, рад, что хотя бы у вас все в порядке, — сказал Бакстер. — Хотя это и странно, если дело по вашему профилю, то, по идее, они должны были начать истребление именно с вас.

А он не дурак, отметила я. Ему понадобилось не так уж много времени, чтобы сообразить.

— У меня вынужденный иммунитет от использованного ими оружия, — сказала я.

— Здорово, — сказал он. — Я тоже так хочу.

Это он просто не знал, какую цену надо платить за подобный иммунитет. Хотя вон Смит живет и не парится…

— Боюсь, что приобрести его сейчас уже невозможно, — сказала я. Но я надеялась, что скоро это не будет иметь никакого значения. Если я доберусь до Блокнота и смогу его уничтожить, то больше таким образом никого убить не удастся. Главное, чтобы Блокнот дождался меня в хорошо укрепленном бункере в Техасе.

И чтобы топор не подвел.

— Жаль, но такова жизнь, — согласился Брэдли. — До встречи, Боб.

— До встречи.

Я отправила следственную группу в дом, в котором произошел захват, но подозревала, что ничего интересного ребята не обнаружит. В конце концов для того, чтобы учинить эту серию убийств, подозреваемому ничего, кроме самого Блокнота и не требовалось. Ну, разве что список предназначенных к ликвидации лиц, вместе с их фотографиями, чтобы ничего не упустить и не перепутать.

Минут через двадцать после этого разговора со мной связался командир техасского спецназа и доложил, что они уже забаррикадировались в бункере, изолировали и артефакт и подозреваемого и готовы провести первичный допрос. Я дала им разрешение, еще раз приказала не сводить с артефакта глаз (фигурально выражаясь, потому что он должен был находиться в сейфе), и вызвала служебную машину.

Морри лежала в кроватке и заворожённо наблюдала за вращающимся над ней модулем в виде карусели с фигурками радужных единорогов, танцующих под спокойную ненавязчивую музыку. Я помахала ей рукой, но была полностью проигнорирована.

— Она только что поела, мэм, — сказала Инга, видимо, пытаясь оправдать маленькую гадючку. — Вы сегодня рано.

— На самом деле, я заскочила на минутку, чтобы собрать кое-какие вещи, — сказала я. — Мне понадобится отъехать по работе, возможно, до завтрашнего дня.

— Я с удовольствием поработаю за сверхурочные, мэм, — улыбнулась Инга.

— И я очень тебе за это благодарна, — сказала я. — Но на всякий случай сегодня сюда приедет моя мама. Подменит тебя, если что. Ты же не можешь находиться здесь все двадцать четыре часа.

Инга кивнула. Надеюсь, у нее, в отличие от меня, есть хоть какая-то личная жизнь.

— Э… и еще, — сказала я. — Моя мама — человек несколько консервативный, и боюсь, что она не одобрит… э… некоторые методы… в общем, во время ее визита не могла бы ты не носить пистолеты так открыто?

— Конечно, мэм, — согласилась она, и глазом не моргнув. — Я накину кофточку.

— Ту миленькую, цвета хаки? — уточнила я.

— Не беспокойтесь, мэм, — сказала Инга. — У меня есть обычная розовая кофточка. Я привыкла иметь дело с разными клиентами, так что требованием не носить оружие на виду у детей меня не удивить.

— Спасибо. Надеюсь, вы поладите.

— С моей стороны проблем точно не будет, мэм. Удачной охоты.

Разумеется, Инга знала, чем я занималась. Весь «Континенталь» знал.

Я побросала вещи в небольшую дорожную сумку, повесила ее на плечо, чмокнула Морри (на этот раз она мне хотя бы улыбнулась), вышла из номера и уже в лифтовом холле сразу же натолкнулась на синьора Луиджи, ждавшего меня (а больше на этом этаже и ждать было некого) с весьма обеспокоенным лицом.

Наверное, опасается конкуренции. Ведь столько мишеней уничтожено за одно утро, а его организация не имеет к этому никакого отношения и ни цента на этом не заработала.

— Простите, я спешу, — сказала я.

— Я провожу вас до машины, если вы не против, — сказал он, нажимая кнопку вызова лифта.

— Давайте, — согласилась я.

— Мне не нужны подробности, — сказал он. — Но я хотел бы иметь хоть какое-то понимание о ситуации в целом.

Новости о катастрофе еще не просочились в прессу (впрочем, я была уверена, что это случится в ближайшие часы), но у «Континенталя» разумеется, есть свои источники информации, так что я не удивилась его вопросу.

— Что вас интересует? — спросила я.

— Вы знаете, как это было сделано?

— Да, — сказала я. — Думаю, что знаю.

— А знаете, кем?

— Пока нет.

— Это продолжится?

— Надеюсь, что нет, — сказала я. — И у меня есть некоторые основания полагать, что это не просто тщетные надежды.

— Хорошо, — сказал он. Лифт уже поднялся на первый этаж, и мы вышли в холл отеля.

— Рассчитываете ловить рыбку в мутной воде? — поинтересовалась я. Вода в ближайшее время будет очень мутной, такого размера кирпич в наш пруд давно не бросали.

— «Континенталь» вне политики, — сказал синьор Луиджи. Ага, как же. — Мы торгуем жизнью. И смертью.

— Как скажете. Скоро сюда приедет моя мама, — сказала я. — Проследите, чтобы все было… нормально.

— Конечно, — сказал синьор Луиджи. — Вам не стоит об этом беспокоиться.

«Континенталь» не очень-то приветствовал, когда в его номерах селились обычные люди, но больших препятствий им не чинил. Впрочем, обычные люди очень быстро понимали, что тут что-то не так, буквально на уровне ощущений, и старались не задерживаться в сети отелей надолго.

Организация, состоящая из наемников, подрывников, убийц и торговцев оружием. Я опасалась, что когда-нибудь в будущем наши пути могут пересечься так, что договориться уже не получится, и нам придется вступить в открытый конфликт. Что ж, это будет покруче гражданской войны…

Надеюсь, что до этого не дойдет. В конце концов, руководство «Континенталь» и теневое правительство, на которое я работаю (то, что от него осталось после сегодняшних событий) это, в первую очередь, деловые люди, а способность договариваться если и не стоит на первом месте в списке деловых качеств, то все равно находится где-то не слишком от него далеко.

По крайней мере, так оно должно работать в теории. На практике же лучшим переговорным средством частенько оказывается топор.