Законы жанра

Глава 7

Раньше я не думала, что должность теневого министра финансов, де-факто — главы теневого правительства, может быть смертельно опасной, а вот поди же ты. Меньше чем за полгода уже второй человек в этой должности умирал не то чтобы совсем естественной смертью.

У меня не было подтверждения, но я не сомневалась, что Гарольд мертв. И готова была поставить свою зарплату за следующие десять лет против дырявого носка своего дедули, что его убили при помощи Черного Блокнота.

В то, что на страну обрушилась пандемия инфарктов, так удивительно не вовремя выбивающая ключевые фигуры, мне верилось слабо. Похоже, кто-то начал свою игру и успел сделать несколько ходов до того, как мы услышали стартовый выстрел.

Заместитель директора Смит дважды стукнул в дверь и вошел, не дожидаясь моего ответа.

— Срочные новости из Белого Дома, — сказал он. — Президент мертв. Инфаркт случился около восьми утра, когда он занимался на беговой дорожке.

В обычное время это не вызвало бы у меня никаких подозрений — если я не ошибаюсь, президенту было глубоко за девяносто, и его противники и недоброжелатели уже не первый год ждали, когда он досрочно и без выборов освободит Овальный кабинет.

— Министр финансов, вероятно, тоже.

— Когда? — удивился Смит.

— Только что. Мы с ним разговаривали, а потом он схватился руками за грудь и упал на пол. Если только он внезапно не воспылал страстью к эксцентричным розыгрышам, то вариантов тут немного.

Смит машинально глянул в сторону темного экрана.

— А потом кто-то из его помощников выключил видео, — объяснила я.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, — сказал Смит без особого энтузиазма.

Если Гарольд мертв и его уложили при помощи Черного Блокнота, это несколько сужает круг подозреваемых. Президента в лицо знают все, конгрессмена — многие, но личность теневого министра финансов для большинства людей остается загадкой. Черт подери, большинство людей вообще не уверено в его существовании.

А сотрудники администрации Белого дома, наверное, даже не подозревают, что свалившийся на них политический кризис — рукотворный.

Стоит ли нам поставить их в известность? В любом случае, решение об этом принимать не мне. Для взаимодействия с официальной властью у теневого правительства есть целый комитет.

— Ну и что вы теперь по этому поводу думаете?

— Это похоже на разветвленный заговор, — сказал заместитель директора Смит. — Истинных целей и масштабов которого мы не знаем.

Случилось то, чего мы боялись. Черный Блокнот совершенно определенно попал не в те руки, а мы даже не узнали, тот ли это тип, который забрал его у Аманды, или кто-то другой.

— Иными словами, мы не вывозим, — сказала я.

— Нужно подождать развития событий, — сказал он. — Возможно, со временем контуры происходящего станут понятнее.

— Сколько еще человек он должен вписать в чертов Блокнот, чтобы очертить эти самые контуры?

Самое плохое, что он мог оказаться прав, и дело было не в Техасе. Или не в одном только Техасе. Кто-то планомерно обезглавливал руководство нашей страны, как официальное, так и теневое.

По этой логике следующим на очереди должен был стать вице-президент, а все, что мы могли сделать, это бессильно наблюдать за происходящим. Предупреждать политика не было никакого смысла — никакой защиты от Черного Блокнота не существовало.

И если задуматься, то виноват во всем этом был человек, находящийся сейчас в моем кабинете. Если бы Эллиот Смит не выкрал Блокнот у предыдущего министра финансов как раз накануне моего визита, множество людей остались бы живы. В том числе и моя бывшая лучшая подруга Аманда.

Но Смит открыл ящик Пандоры, и теперь нам придется иметь дело с последствиями.

У Смита тренькнуло входящее на телефоне. Он бросил короткий взгляд на экран.

— Вице-президент мертв. Инфаркт на рабочем месте.

— Замечательно, — сказала я. — Кто там следующий по списку?

— Спикер Палаты Представителей.

— А потом? Каков вообще порядок преемственности? — наверное, стыдно не знать таких вещей, но я никогда особо не интересовалась официальной политикой. В конце концов, это была только ширма, марионетки, за нитки которых дергали невидимые кукловоды. И вполне возможно, что этих кукловодов сейчас тоже вписывали в гроссбух смерти, только новости об этом так быстро не просачиваются.

— Временный президент Сената, государственный секретарь, министр финансов, потом министр обороны, — начал перечислять Смит. — Дальше, если мне не изменяет память, генеральный прокурор, министр внутренних дел и министр сельского хозяйства. И так вплоть до министра по делам ветеранов, но, возможно, я что-то путаю. Никто никогда не рассчитывал, что возникнет такая ситуация, когда эти люди смогут реально получить верховную власть.

— Уже даже любопытно, на ком он остановится, — сказала я, без сил падая в свое кресло.

— Я бы поставил на генерального прокурора, — сказал Смит.

— Почему?

— Он техасец.

У меня было очень странное ощущение. Прямо сейчас в режиме реального времени происходила катастрофа. Террористический акт невиданных доселе масштабов. Ну, по крайней мере, при моей жизни невиданных.

А мы просто сидели в довольно удобных креслах и делали ставки. Никуда не бежали, никому не звонили, не пытались ничего предотвратить.

Потому что слишком хорошо понимали, что остановить это невозможно. Убийца остановится сам, когда захочет.

Или когда у него рука устанет, или чернила закончатся.

Еще одно входящее сообщение.

— Кто? — спросила я.

— Государственный секретарь.

— Получается, он пропустил главного сенатора?

— Возможно, его еще просто не обнаружили.

— В новостях что-нибудь есть?

— Нет, — сказал Смит. — В администрации, конечно, паника, но я полагаю, они уже сложили два и два и поняли, что происходит. Думаю, они постараются не допустить утечки до тех пор, пока это не закончится. Им же надо будет предъявить народу нового официального лидера.

— Главного из выживших, — сказала я. — Но по идее, именно он должен стать первым подозреваемым. Как главный выгодополучатель.

Смит покачал головой.

— Они там понятия не имеют, как это проделано. Если мы им не скажем, на расследование уйдут даже не годы, а десятилетия.

Треньк.

— Кто теперь?

— Заместитель министра финансов, — сказал Смит. — Не их, наш.

Значит, кто-то одновременно выбивает обе ветви власти. Трупов уже, возможно несколько десятков, просто мы об этом еще не знаем. Вот почему чертов Блокнот должен был быть уничтожен — чтобы не допустить чего-то в этом роде.

У нас со Смитом был иммунитет — для убийства Блокноту требовалось настоящее имя, а никто не знал, как нас зовут на самом деле. В моем случае не знала даже я сама.

Мое истинное имя было известно только одной женщине, той самой, которая мне его дала. Но она уже давно была мертва.

Треньк.

— Министр обороны.

— Кучно пошло, — заметила я.

— Он входит во вкус.

— Или до этого он просто ручку расписывал.

На этой работе ты либо становишься циничной, либо сходишь с ума. Угадай, что я выбрала.

Треньк.

— Он что, вообще не отдыхает?

— Это не он, — сказал Смит. — Это наш технический отдел.

— И о чем нам хочет поведать наш технический отдел? Какие неприятности надвигаются на нас с их стороны?

— Вообще-то, это хорошие новости, — сказал Смит. — Относительно всего остального разумеется. За то недолгое время, что Блокнот находился в наших руках, мы подвергали его всесторонним исследованиям, и нам удалось выяснить, что в тот момент, когда в него вписывают чье-то имя, точнее, сразу после него, Блокнот выделяет некое излучение. Что-то вроде радиации. Наши техники в шутку назвали это Лучами Смерти.

— Очень смешно, — согласилась я.

— Нам удалось выделить это излучение из общего спектра, и мы составили специальную программу, которая потенциально способна помочь нам найти его источник, — сказал Смит. — Мы загрузили эту программу на несколько принадлежащих нам спутников…

— ТАКС принадлежит несколько спутников?

— Немного, меньше дюжины, — сказал Смит. — Финальное испытание нам произвести не удалось, наши специалисты завершали настройку, когда случился инцидент с Амандой, поэтому я не был уверен, является ли этот вариант рабочим…

— Подождите. Те есть, вы хотите сказать, что все это время у вас была программа, которая может вычислить местонахождение этой чертовой книжки? И когда вы собирались мне об этом доложить?

— Примерно минуту назад, — сказал Смит. — Мы не были уверены в ее работоспособности, и все это время она ничего не фиксировала, поэтому я не посчитал нужным сообщить вам об этом. Но сейчас, когда Блокнот снова в деле, я приказал специалистам запустить программу и она начала выдавать результат. Сейчас мы с уверенностью можем заявить, что Блокнот находится на территории страны. Еще несколько… гм… использований, и мы сможем установить его координаты с точностью до пары сотен метров.

И вот дилемма. С одной стороны, мне, как и всякому нормальному человеку, хотелось, чтобы убийства прекратились. С другой, как профессионалу, заинтересованному в поимке преступника, мне нужно было, чтобы они продолжались.

Хорошо хоть, что тут от меня ничего не зависело.

Треньк.

— Моя ставка не сыграла, — сказал Смит. — Генеральный прокурор мертв.

— Вам повезло, что я ваш начальник, а не ваш букмекер.

Треньк.

— Нам удалось сузить зону поисков. Это Техас.

Значит, все-таки Техас.

Был еще один вопрос, который не имело смысла задавать вслух. Если бы новый владелец Блокнота не начал этот чиновникопад, грозящий катастрофой в масштабах страны, а стал бы убивать людей, чья гибель не так заметна, рассказал бы мне Смит об этой чудесной программе или снова попытался бы прибрать Блокнот к рукам? И что он еще от меня скрывает?

Я еще раз напомнила себе, что мне нужно как можно быстрее разобраться в устройстве ТАКС и отправить заместителя директора в заслуженную отставку. Но сначала следовало разобраться с этим кризисом.

Вытащив из кармана телефон, я набрала номер, который помнила наизусть. Долгое время это был мой домашний номер.

— Резиденция Кэррингтонов, — когда на маму нападает шутливое настроение, она берет трубку именно с этими словами, хотя наш старый дом очень далек от того, чтобы называть его резиденцией, кроме как в шутку, и прислуги у нас отродясь не было.

— Привет, ма.

— Привет, Роберта. Очень рада тебя слышать. Как малютка?

— В полном порядке, — заверила я. — И кстати об этом. Вы с папой не хотите приехать на нее посмотреть?

— Может быть, лучше вы с ней приедете к нам на все выходные?

— Ма, я бы с удовольствием, но не могу.

— Ладно, если ты наконец-то созрела показать нам внучку, я скажу отцу отложить все его планы, и мы наверняка выберемся в Город на уик-энд…

— Сегодня, — сказала я.

— К чему такая спешка? Да сегодня мы никак не успеем, до Города ехать…

— Я пришлю за вами самолет, — сказала я.

— Что-то случилось? — мамин тон сразу стал на два порядка серьезнее. — Не лги мне, Роберта, и не вздумай ничего утаивать!

— Мне просто нужно отлучиться на пару дней по работе, — сказала я. — А у меня всего одна няня, ну и ты понимаешь…

— Роберта Кэррингтон, ты меня разочаровываешь, — строго сказала мама. — Я никогда не думала, что воспитала дочь, для которой карьерные устремления будут стоять на первом месте.

— Дело не в карьерных устремлениях, ма, — сказала я. На самом деле, я была сейчас на пике своей карьеры, на том месте, о котором никогда даже не помышляла, и не думаю, что мне когда-нибудь удастся забраться выше. — Это очень важно, от этого зависят человеческие жизни, и мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, — сказала она, снова сменив тон. На этот раз на деловой. — Не уверена насчет твоего отца, но я приеду сегодня.

— Спасибо, ма, — сказала я. — Жди инструкций.

— Скоро увидимся, — сказала она. — Наконец-то.

Я попрощалась с мамой, повесила трубку и посмотрела на Смита.

— Устройте этот перелет, Эллиот.

— Конечно, мэм, — сказал он. — Я отдам распоряжение готовить самолет, и пока мы будем получать полетное разрешение, наши логисты свяжутся с миссис Кэррингтон.

Отдавать распоряжения Смиту было непривычно, но приятно. Посылать за родителями служебный самолет… Кто-то мог бы увидеть в этом превышение должностных полномочий, но у меня не было другого выбора, я просто не могла оставить дочь на несколько дней в компании незнакомых людей.

А мне срочно нужно было в Техас.

Конечно, если повезет, то мы управимся и за сутки, но когда мне в последний раз везло?

— Кого мы потеряли, пока я разговаривала? — я видела, что Смиту приходили новые сообщения.

— Министра труда, а он одиннадцатый в списке, — сказал Смит. — И нам удалось определить город. Это Остин.

Что ж, убийца обосновался в столице штата. Неужели он работает прямо из центрального офиса партии сепаратистов? Или это один из лидеров партии?

— Нам понадобится поддержка спецназа, — сказала я.

— Разумеется.

— Прямо как в старые добрые времена. Вы, я и спецназ.

Треньк.

— Министр образования, — сказал Смит. — Жаль, приятная была женщина.

— Вы были знакомы?

— Представлены друг друга на одном из приемов, — сказал Смит. — Разумеется, она не знала, чем я занимаюсь. Но министр образования — это пятнадцатый или шестнадцатый пункт в списке преемников. Он что, вообще не собирается останавливаться?

С начала атаки не прошло и часа, и точные потери еще только предстояло подсчитать, но одно было очевидно. Мы проигрывали с разгромным счетом. Стране был нанесен удар, восстановление после которого может занять годы.

А я ведь только второй день на этой работе.

Треньк.

— Северная часть города, — сказал Смит. — Удалось сузить зону поиска до десятка кварталов. Мой специалист говорит, еще одно применение, и он сможет вычислить с точностью до дома.

Я обратила внимание на использованную формулировку «мой специалист». Не наш, а его.

Черт побери, я подозревала, что со Смитом возникнут проблемы, но не думала, что так быстро. Может быть, то, что я не стала настаивать на его увольнении, было большой ошибкой.

А еще я подумала, что по закону всемирного свинства именно сейчас убийства должны прекратиться, чтобы мы не получили точный адрес, чтобы нам пришлось прочёсывать половину города, чтобы мы убили кучу времени и в результате бы все равно ничего не нашли. Закон всемирного свинства всегда работает именно так, и было бы странно, если бы в случае с Черным Блокнотом вышло иначе.

Треньк.

— Удар по нам, — сказал Смит. — Сразу двое членов теневого кабинета министров.

Считалось, что наша политическая система дико устойчива. У нас были процедуры, предусматривающие передачу власти в случае смерти президента, вице-президента, любых членов правительства, но на практике мы их никогда не использовали. В таком масштабе, я имею в виду. Никто не мог предположить, что вся верховная власть страны может быть выбита в течение даже не одного дня, а одного часа. Черт побери, мне не хотелось даже думать о том, сколько времени займут поиски ответа на вопрос, кто погиб, а кто нет. И кто кому в этой ситуации наследует.

Нас ожидал политический коллапс, после которого мог наступить полный хаос. Потеря Техаса и тех штатов, что могут последовать его примеру, на общем фоне уже не выглядела такой уж катастрофой.

Возможно, именно этого они и добивались. Последствия этого утра мы будем выгребать еще очень долго.

Но это политика, это вне сферы моих компетенций, и мне за это не платят. Моя задача — поймать убийцу и уничтожить Черный Блокнот.

Треньк.

— Мы получили адрес, — сказал Смит.

— Позвольте мне угадать, — сказала я. — Это многоквартирный дом. Или деловой центр.

— Как ни странно, нет, — сказал он, рассматривая снимок, сделанный со спутника. — Это обычный одноэтажный дом на какой-то тихой улочке. Гараж, четыре спальни, на заднем дворе стоит газовый гриль. Принадлежит некой миссис Форсайт семидесяти четырех лет от роду. Послать туда наших местных агентов?

— Да, но пусть ничего не предпринимают, пока мы не прибудем, — сказала я. — Только наблюдение. И нужно установить личности всех, кто когда-либо входил в этот дом.

— Разумеется, — сказал он.

Треньк.

Черт побери, это утро не закончится никогда.