Законы жанра

Глава 4

Гарри первым выскочил из служебного черного «эскалейда» ТАКС и галантно подал мне руку, помогая выбраться наружу. Не то, чтобы мне это на самом деле было нужно, не то, чтобы я чувствовала себя последней развалиной…

Хотя да, чувствовала.

Говорят, что после родов организм женщины обновляется. Врут. У меня ни хрена не обновилось. То, что болело до беременности, продолжило болеть и после нее, вдобавок появились и новые проблемы. Ныла поясница, волосы стали ломкими, а ногти — хрупкими. Хорошо хоть, зубы не стали доставлять хлопот.

Врачи говорили, что я быстро восстановлюсь, что мне показаны прогулки, покой, вкусная еда и лучше бы я избегала всяческих стрессов. Ну да, очень актуальные советы, особенно в моем случае. И вообще, как можно избегать стрессов, если ты вдруг оказываешься ответственной за еще одну жизнь, причем жизнь довольно хрупкую и почти полностью зависящую от тебя?

Я вставала по десять раз за ночь только для того, чтобы убедиться, что Морри все еще дышит, но как только я возвращалась в постель, мне сразу же снова становилось неспокойно. Синдром внезапной детской смерти — это не шутки, знаешь ли.

Ну, ты знаешь…

«Эскалейд» отчалил. Мы пересекли тротуар, швейцар распахнул перед нами тяжелую дверь, и мы оказались в лобби отеля. В отличие от других гостиниц Города, здесь никогда не было суеты. Серьезные люди заняты серьезными делами. В крайнем случае — негромкими серьезными разговорами.

Здесь не приветствуют гостей с детьми (для меня сделали исключение) или с домашними животными. Здесь почти не бывает случайных туристов, пенсионеров или шумных компаний. Подавляющее число постояльцев — мужчины.

Здесь все консервативно, неспешно и степенно. Кроме сервиса, разумеется, сервис здесь безукоризненный.

Это — «Континенталь».

Я… Мы занимали люксовые апартаменты на четвертом этаже. В память о когда-то оказанной ребятам услуге (хотя, когда я оказывала ту «услугу», об этих парнях я думала в последнюю очередь) руководство «Континенталя» пыталось отказаться брать с меня деньги за проживание, но мне удалось настоять на своем. Во-первых, я больше не нуждалась в благотворительности, а во-вторых, эту часть моих расходов все равно оплачивало теневое правительство, которому я продалась.

Я пыталась убедить себя, что это временная мера, что это мой способ помочь Кларку, что агентство под моим руководством может реформироваться и стать другим, но, черт побери, я боялась, что все эти устремления разобьются при первом же столкновении с реальностью. Ну, может быть, при втором.

Начало было, прямо скажем, не очень. Чертов Ленни подал в отставку, чертов бывший директор Смит вывалил на меня целый ворох проблем, а чертов Блокнот как пропал несколько месяцев назад, так до сих пор и не нашёлся, и выйти на его след не удавалось.

Эллиот казался непотопляемым. Он был агентом, заместителем директора, директором, потом снова заместителем, только на этот раз моим. В него стреляли, его калечили и даже убивали, и один раз даже я его убила, но он все еще здесь и все еще неплохо себя чувствует. Возможно, он выживет даже после ядерной войны. Он, крысы и тараканы.

Он похитил меня, держал взаперти, искалечил мне руку, а теперь с улыбкой входит в мой кабинет со своими отчетами, как ни в чем не бывало. Наверное, надо было добить его, когда была такая возможность, но тогда я смалодушничала. Да и вообще, мне хотелось бы завязать с убийствами. В моей жизни начался новый этап, и это было бы чертовски символично.

Я кивнула консьержу, он приветливо улыбнулся в ответ. Гарри нажал кнопку, двери лифта распахнулись, и это чудо инженерной мысли вознесло нас на четвертый этаж.

— Поужинаем вместе? — поинтересовался Гарри.

— Рабочий день был долгим, и я слишком устала, чтобы куда-то идти, — сказала я. — Так что я собираюсь отпустить няню и заказать еду в номер. Если хочешь, присоединяйся.

— Дай мне минут двадцать, чтобы принять душ и поменять сорочку, — сказал он.

— Конечно, не торопись, — сказала я.

Гарри жил этажом выше. С него тоже не хотели брать деньги, ну просто потому что с легенд денег не берут, но ему удалось их переубедить. Гарри Борден вообще мог быть чертовски убедительным.

Не знаю только, как он оплачивал свои счета, если учесть, что все его банки находились в параллельной вселенной. Но я не сомневалась, что какие-то способы есть. Когда мой отец меня навещал, он не испытывал в нашем мире недостатка в деньгах.

Даже машину мне как-то подарил. Где теперь эта машина?

Я вздохнула. У меня теперь была новая, даже если не считать служебный парк ТАКС, на девяносто процентов состоящий из черных «эскалейдов», любым из которых я могла воспользоваться, но я все равно скучала по своему «тахо».

Я ездила на этой машине со времен колледжа, и с ней было связано множество воспоминаний. Я даже как-то отправилась в автосалон и попыталась купить себе точно такую же, но все это было не то, и я отказалась от этой идеи после первых же пяти минут тест-драйва. Мне не нужна была точно такая же. Мне нужна была та самая, но ее больше не существовало.

Если задуматься, то от прежних времен у меня не осталось почти ничего. В квартире, которую я когда-то арендовала, давно жили другие люди, из полиции меня уволили. Созданный женщиной, которую я когда-то считала своей лучшей подругой, персонаж перебил почти всех моих знакомых мужского пола, а ту женщину прикончила я сама, Ланс Император-под-Мостом, отправился в другие миры, папа Бэзил пропал, а со своими родителями я разговаривал только по телефону из соображений безопасности, Реджи так и не вернулся из экспедиции по поиску себя (видимо, не нашел), а Кларк…

Ну, ты знаешь.

Похоже, что единственной константой в моей жизни является топор, лежащий сейчас на стартовом столе на крыше здания, в котором расположена штаб-квартира ТАКС.

Женщина и ее топор.

Грустная история моей жизни.

Я добралась до двери своего номера и открыла ее ключом. Обычным, не электронным. Ребята из «Континенталя» обожают всякие традиционные штуки. Мне кажется, дай им волю, они и стрелять из кремневых мушкетов начнут. Или из дуэльных пистолетов с дымным порохом. Делаешь пару выстрелов, и весь этаж, как будто в тумане. Ну, ты знаешь…

Инга сидела в кресле и читала свежий выпуск «Солдата удачи». Перед ней на журнальном столике стояла чашка кофе — это в такой-то поздний час — и монитор видеоняни, на котором была видна моя спящая в своей кроватке дочь.

На широких плечах Инги висела спаренная кобура. Моя няня предпочитала «беретты».

Я внимательно изучила ее рекомендательные письма. Там утверждалось, что ее невозможно застать врасплох.

— Добрый вечер, мэм, — сказала она, откладывая журнал в сторону.

— Добрый вечер, — согласилась я. — Я уже окончательно вернулась, так что на сегодня все. Можешь идти.

— Спасибо, мэм. Завтра в обычное время?

— Разумеется.

Я не спрашивала, как прошел ее день, потому что она докладывала мне по телефону каждый час. Записывала, сколько сегодня было израсходовано подгузников, фиксировала каждый прием пищи. И дважды в сутки присылала подробные видеоотчеты. Если дальше все пойдет как сегодня, в мой первый рабочий день, то наблюдать за взрослением дочери я буду как раз по этим видеоотчётам.

Перед тем, как Инга примкнула к сообществу «Континенталя», она служила в морской пехоте. В «Континентале» она начинала обычным ликвидатором, потом перешла в телохранители, а затем обрела довольно редкую специализацию по работе с детьми. И ее услуги стоили теневому министерству финансов в два раза дороже, чем аренда моих апартаментов.

Зато я была относительно уверена в том, что под ее защитой с Морри ничего плохого не произойдет. Относительно — потому что ничего абсолютного в этом мире быть не может.

Ну, ты знаешь…

Няня ушла, оставив меня с дочерью наедине. Морри спала, и, по моему опыту, проснется она только около трех часов ночи, когда проголодается. Впрочем, полноценным пробуждением это не назовешь — стоит дать ей бутылочку с теплой молочной смесью, как она снова отключится, уже до самого утра.

До того времени, когда мне надо будет собираться на работу. Если повезет, мы пересечемся с ней на десять, а то и пятнадцать минут.

Я быстренько приняла душ, облачилась в домашний спортивный костюм, удобный, как пижама, и позвонила в обслуживание номеров, чтобы заказать ужин на двоих. Гарри уже вот-вот должен был подойти.

Я достала из холодильника банку пива, откупорила ее и перелила содержимое в высокий бокал. В моем возрасте и статусе следовало придать облику хотя бы немного утонченности, но перейти на вино я пока еще была не готова. А потом, когда Морри станет постарше, надо будет вообще завязывать с алкоголем, чтобы не подавать дочери плохой пример. Сейчас она ничего не понимает, но и это не дает мне права творить в ее присутствии всякую дичь…

Материнство пугало меня до чертиков. На мое попечение выдали нового человека, маленького, беспомощного, беззащитного и ничего об этой жизни не знающего, и я понятия не имела, что с ним делать дальше. До скольки вообще лет можно растить ребенка в отеле, полном убийц, пусть и доброжелательно к ней настроенных?

Я задала этот вопрос Гарри Бордену, когда он пришел на ужин.

— Все зависит от того, что ты хочешь получить на выходе, — сказал он. — В первую очередь, ты должна решить, в каком мире будет жить твоя дочь.

— Вроде бы, я уже говорила, что не собираюсь переезжать в вашу вселенную.

— Я не об этом, — сказал он, усаживаясь на диван. — Есть два мира. Мир обычных людей, где важно хорошее воспитания, образование, работа, страховка, дом в пригороде и низкий процент по ипотеке, и чтобы мальчик непременно был из хорошей семьи, а по выходным можно было выбираться на природу. И есть мир, в котором живут такие, как мы. Где все вышеперечисленное тоже может быть, но уже не на первом плане.

— Я не хотела бы своей дочери такой же жизни, как у меня.

— И вот тебе ответ, — сказал Гарри.

— Но, если я хочу нормальной жизни для нее, это значит, что и мне самой нужно стать нормальной.

— А я не говорил, что это будет простой ответ, — сказал он.

— Это вообще возможно? Вылезти из вот этого вот всего?

— Конечно, — сказал он. — Не скажу, что легко, и отголоски прошлого могут настигнуть тебя в любой момент, но в целом я не вижу для этого никаких препятствий. Но лучше сменить имя и переехать туда, где тебя никто не знает.

— Опять в бега, — вздохнула я.

Теоретически я вполне могла сделать то, о чем он говорит. У меня были деньги, чтобы начать новую жизнь на новом месте. Но сначала мне требовалось сделать так, чтобы никто из старой жизни меня не искал, закрыть тут все вопросы, расставить все точки над «ё». Что довольно проблематично, учитывая количество этих самых «ё» и скорость, с которой появлялись новые.

Главная задача, которую мне предстояло решить, состояла в том, чтобы найти для ТАКС нового Цензора, а лучше — двух или трех. Иначе теневики вообще никогда не оставят меня в покое.

А искать они умеют куда лучше, чем я — прятаться.

К сожалению, это была только половина дела, ведь не все зависело только от моего желания. У Морри могут оказаться собственные планы на жизнь, и никакая смена окружения, никакое воспитание ничего не смогут сделать с тем, кто она есть. А наследственность у нее при любом раскладе препаршивая. Бабуля Война и Дедуля Месть. И еще неизвестно, чья кровь разбавила эту адскую смесь.

Я уже готова была сделать Морри ДНК-тест, все упиралось только в отсутствие генетического материала любого из потенциальных отцов. Один совершенно точно был мертв, а другой до сих пор не давал о себе знать.

Вот и как в такой обстановке вырастить нормального ребенка?

— Разве жизнь в отеле не символизирует твою готовность сорваться с места в любой момент? — спросил Гарри.

— Нет, — сказала я.

— Тогда почему ты живешь в отеле?

— Потому что более безопасного места мне придумать пока не удалось, — сказала я. — Знаешь, сколько сюжетов построено на похищении ребенка?

— Сколько?

— Я тоже точно не знаю, но много, — сказала я.

Я не хотела рисковать.

Всю жизнь сюжеты ходили за мной по пятам и пытались втянуть в глубины повествования. Я отбрыкивалась от этого, как могла, и была довольно успешна, но теперь мишень, которую они пытались поразить, стала больше. И если выбирать между подземными этажами штаб-квартиры ТАКС и отелем в центре Города, то я голосовала за второе.

Теневики были прагматичны, и хотя сейчас мы играли на одной стороне, в будущем я не исключала ситуации, в которой они попытались бы использовать Морри против меня. Собственными руками вручить им такой козырь? Ну уж нет.

У руководителей сообщества «Континенталь» были свои принципы, свой кодекс, которым они руководствовались, и они скорее бы предпочли погибнуть, чем пойти против него. По крайней мере, так они говорили, и мне хотелось этому верить. Мне бы не помешал небольшой островок стабильности посреди окружающего меня хаоса.

Который, если верить пророчеству, я сама и создавала.

— В нашей вселенной у тебя не было бы таких проблем, — сказал Гарри. — Никто не посмел бы даже недобро посмотреть в сторону твоей дочери.

— Отец пропал, — напомнила я.

— Это не имеет значения, — сказал Гарри. — Он пропадал и раньше, и всегда возвращался. Пока существует хоть малейшая вероятность, что он вернется, а существование такой вероятности стремится к бесконечности, никто не посмеет пойти против тебя и твоей малышки.

— Если даже не принимать во внимание те сложности, о которых я уже говорила, я не хотела бы провести остаток жизни в тени репутации своего отца. И для Морри я такого точно не хочу.

— Жизнь наполнена непростыми выборами, — сказал Гарри.

— Почему ты так хочешь затащить меня к вам?

— Потому что твой мир — там. Там ты была рождена.

— Мой мир — здесь, — сказала я. — Здесь я выросла.

Правда, здесь мне не очень рады. Местное мироздание пытается меня… упорядочить. Впихнуть в уже существующую картину мира, поставить на соответствующую полку и нацепить инвентарный номер, и порой пытается сделать это весьма активно. Раньше я бы осталась здесь даже из чистого упрямства, но раньше я была одна, а теперь от меня зависела еще одна жизнь.

Я впервые всерьез задумалась над предложением Гарри. А что, если мне на самом деле стоит уйти в Миры Бесконечной Войны? Не ради себя, ради Морри?

И это ведь никакое не бегство, правда? Это просто забота о будущем моей дочери.

В тени репутации моего отца должно быть чертовски много места.

Ну, ты знаешь…

Но в любом случае, сначала надо было решить проблему Кларка. Вернуть Черный Блокнот, поймать того типа, которого я не знаю, и который забрал его у Аманды.

Интересно, как в Мирах Бесконечной Войны обстоят дела с детскими садами? Со школами? С медицинской страховкой? Потяну ли я колледж для дочери? И как к Морри будут относиться окружающие, когда узнают, чья она внучка?

А как отнесутся к переезду мои родители? Они только недавно узнали, что я жива, но с тех пор мы ни разу не встречались и им так и не довелось подержать внучку на руках.

Я поняла, что ищу причины «почему не». Я не хотела этого делать, но могу ли я доверять своим желаниям?

— Просто подумай, — сказал Гарри, которому надоело наблюдать мою внутреннюю борьбу. — Прикинь все плюсы и минусы.

— Подумаю, — пообещала я.

В конце концов, никто не заставляет меня принимать решение прямо сейчас.

В дверь номера вежливо постучали. Обслуживание номеров появилось удивительно вовремя, чтобы поставить на паузу этот непростой разговор.

— Вот и ужин, — сказала я. — Войдите!

Дверь открылась.

Завибрировала лопнувшая гитарная струна, колыхнулась занавеска, раздался звук, будто по бетонной плите ударили молотком, и Гарри Борден как-то очень странно дернул головой.