Я не боюсь

Глава 29. Дженни

— Джен! Тише! Это всего лишь я!

Я открыла глаза и оказалась лицом к лицу с Китом. Мы лежали рядом на подушке, и он покраснел, пытаясь оторвать мою руку от своей шеи. Я в ужасе отодвинулась от него, насколько позволяло пространство моей односпальной кровати.

— О Боже! Прости меня…

— Все в порядке, — пробормотал он, потирая место, где только что были мои пальцы. — Что тебе снилось?

Я с недоумением посмотрела на него. Снилось? Ах, да, это же был сон…

— Пожар. С тех пор, как я прочитала дело о смерти мамы, он не идет у меня из головы.

Кит с пониманием кивнул. Я отвернулась, в мыслях на чем свет кляня себя за то, что накинулась на него. Просила ведь не приходить ночью в мою комнату! Но Кит все равно влез в окно, улегся в кровать, а мне не хватило силы воли его прогнать. Возможно, потому что с ним чувствовала себя спокойнее. Кит прижал меня к своей груди, тепло его тела согрело меня, усталость навалилась, и я погрузилась в сон, уткнувшись лицом в его плечо.

После горячих поцелуев в кабинете клуба в день открытия, я ожидала, что он снова предпримет попытку зайти дальше. Но Кит играл в молчанку. Последние две ночи он пробирался в дом моего отца, а с рассветом покидал его, как ни в чем не бывало. Мне пришло на ум, что он готовит меня. Перед следующей попыткой.

В искренности чувств Кита я не сомневалась: эмпата не обманешь. Но совесть ядовитой змеей свернула клубок в моей душе. Стало стыдно, что использую его. Принимаю защиту, любовь, тепло и ничем не отвечаю взамен. Хотя нет, отвечаю — вчера я, кажется, пнула его во сне, а сегодня принялась душить…

— Как ты терпишь все это? — повернулась я, натягивая простыню, которой мы были укрыты, до самого подбородка. До меня только что дошло, что моя футболка снова насквозь мокрая. Как и та сторона постели, на которой я лежала. — Как ты терпишь меня?

— Ты про кошмары? — удивился Кит. — Но я же знаю, почему они тебе снятся.

— Не только про них. Про все, — я старательно отвела взгляд, рассматривая крохотное родимое пятно на его ключице. — Мой отец хотел бросить маму именно из-за этого. Потому что не мог спать с ней рядом, когда ее мучили кошмары. И не понимал того, что ее пугало.

— Но я не твой отец, — возразил Кит. — И почему я должен тебя не понимать? Ты же поняла меня, когда никто не понимал. Каким-то чудесным образом вернула мне музыку. Очаровала мою мать. Подарила мне дело, которым я хочу заниматься. Рядом с тобой я чувствую себя полноценным. Хочу, чтобы и ты чувствовала себя так же рядом со мной. Когда ты рассказываешь что-то о прошлом, для меня это возможность узнать тебя. И из того, что я узнал, мне все понятно.

Я вздохнула, мое сердце замерло от этих слов. Любовь Кита наполняла меня и успокаивала тот вихрь негативных эмоций, который поднялся внутри после дурного сна. Кит потянулся и поцеловал меня. Я в шутку увернулась, упираясь руками в его грудь.

— Не надо, я сейчас плохо выгляжу, и у меня мокрая футболка!

Он пропустил мимо ушей мои доводы, и я сдалась. Ответила на поцелуй, думая о том, что именно с этим мужчиной хотела бы счастливо прожить оставшуюся жизнь. Мои руки вместо того, чтобы отталкивать, скользнули по его плечам и погладили спину.

В этот момент зазвонил мой мобильный.

— И почему я не удивлен? — пробормотал Кит мне в губы.

— Потому что уже утро, и кому-то не терпится об этом сообщить.

Я протянула руку и нащупала на тумбочке за спиной Кита телефон. Подняла и взглянула на экран.

— О боже, Хью!

Этого звонка я точно никак не ожидала. Подскочив на постели и одной рукой приглаживая взлохмаченные волосы, другой нажала на кнопку ответа и поднесла телефон к уху.

— Прости, если разбудил тебя, — начал Хью, — уже восемь…

— Нет, все в порядке, я не спала.

— Что он от тебя хочет? — проворчал Кит, обхватывая меня сзади руками и прижимаясь колючим подбородком к моему плечу.

От неожиданности я чуть не выронила телефон. Хью, похоже, услышал, потому что в разговоре образовалась заминка.

— Мне только что принесли информацию, которую я искал, — заговорил, наконец, он. — Думал, ты захочешь немедленно поехать. Нашлась Монаган.

— Ох… — только и смогла сказать я.

— Это в Ривер-Сайде. Я мог бы заехать за тобой.

— Хью нашел подругу моей мамы, — шепотом объяснила я Киту, который напряженно ловил каждое слово.

— Я поеду с тобой, — твердо ответил он.

Я растерялась. Хью проделал гигантскую работу, буквально из-под земли достал единственного человека, который мог пролить свет на это дело. Мне не хотелось отвечать отказом на его предложение отправиться вместе. Но не хотелось обижать и Кита. Я потеребила край простыни, раздумывая, как поступить.

— Хью… давай где-нибудь встретимся. Я буду с Китом. На его машине.

— Тогда встретимся уже на месте. Запиши адрес, — проворчал он, и досада в голосе ощущалась даже через телефонную трубку.

— Сколько у нас времени? — пробормотал Кит, когда разговор закончился.

— Боюсь, надо уже собираться.

Он вздохнул, чмокнул меня в кончик носа, потянулся и выскользнул из-под простыни. Я лежала и смотрела, как Кит надевает джинсы, футболку, приглаживает волосы, трет ладонями лицо, чтобы прогнать остатки сна. Он перехватил мой взгляд и подмигнул. Кто бы мог подумать, что за маской повесы и пьяницы скрывается иаибв такой нежный и преданный мужчина?

Я закуталась в простыню и тоже поднялась, чтобы проводить его. Нежный и преданный, а потому заслуживающий ответной любви. И женщины, которая могла бы ее дать. Отец был прав: что могла дать я? В какой момент Киту надоест терпеть мои кошмары, страхи и душевные метания? Отец наверняка тоже любил маму поначалу. Он и меня когда-то любил…

У окна Кит меня обнял.

— Давай я вечером зайду поговорить с твоими родителями.

Я в ужасе посмотрела на него.

— Зачем?!

Кит поджал губы.

— Джен, мне надоело пробираться в твое окно, как вору. Я хочу открыто быть с тобой, — его руки скользнули по моей талии, — чтобы никто не мог нам помешать. Хочу, наконец-то, закончить начатое. Хочу тебя.

Я спрятала лицо у него на груди. Когда Кит так касался меня, гладил, целовал, сопротивляться было очень трудно. Но, положа руку на сердце, я не знала, буду ли думать о нем в том же ключе, если останусь в комнате одна.

— И… зачем тебе мой отец и Сара?

Он тихонько усмехнулся.

— Ма спит и видит, чтобы я остепенился. Ты сама говорила, что твой отец не знает, как от тебя избавиться. Давай осчастливим всех и поженимся.

Я вскинула голову.

— Что?!

Кит обхватил мое лицо и посмотрел в глаза.

— Да люблю я тебя, вот что. Настолько, что даже подожду до первой брачной ночи, — он легонько поцеловал мои приоткрытые от удивления губы. — Жду в машине. Долго не возись. По пути надо еще заскочить в «Старбакс» за кофе.

Растерявшись, я только проводила взглядом его фигуру, исчезнувшую в оконном проеме. Затем добрела до кровати и опустилась на край. Выйти замуж за Кита?! И повторить судьбу мамы?

…Нет людей, которые не боятся. Даже те, кто по роду деятельности не должен испытывать страх, все равно его ощущают. Пожарные, врачи, полицейские. Военные. Особенно, военные. Страх заложен в нас природой. Он — наш господин и повелитель. И, как ни странно, он нам необходим. Не боишься — не станешь укрываться от опасности — погибнешь.

Другое дело, осознаем ли мы свои слабости и страхи. Управляем ли ими. Или позволяем им господствовать и ослеплять нас.

Я прожила в конюшне при поместье до самых зимних холодов. После смерти Сабины мистер Дружеч выгнал меня из дома и велел не показываться на глаза. Лишил возможности заниматься с остальными. Мне некуда было идти. Я обустроила себе место в дальнем пустом стойле. Тоби проявлял молчаливую заботу: приносил еду. Но по ночам, когда двери поместья закрывались, оставляя меня абсолютно незащищенной, наедине с темнотой, страх накатывал с прежней силой.

Лошади фыркали и перебирали копытами, где-то вдалеке ухала сова, а иногда выл волк. Постепенно звуки затихали, все вокруг погружалось в сон. И тогда казалось, что я снова лежу в палате психиатрической лечебницы, привязанная к кровати и забытая всеми.

В детстве мама говорила, что если кажется, будто под кроватью сидит чудовище, нужно просто пересилить себя, включить свет и заглянуть туда. Посмотреть страху в глаза, принять и признать его. Ночами в конюшне мне становилось понятно: самое страшное — это одиночество. Больше всего пугала перспектива быть отвергнутой близкими и брошенной на произвол судьбы. А для чудовищ под кроватью есть волшебные слова: «я не боюсь».

В дверь постучали. Я вскинула голову и прислушалась. Наверняка это Роза, привыкшая к моим утренним пробежкам, пришла узнать, почему так долго не встаю. Или Милагрос со своими вечными попытками выслужиться — она до сих пор боялась, что всем станет известно о ее сущности феромагера.

Но это оказалась Сара. Одетая в легкий шелковый халат наподобие японского кимоно и с распущенными по плечам темными волосами, она выглядела слишком хорошо для своего возраста. Понятно, почему отец выбрал ее и предпочел забыть о моей маме.

— Что тебе надо? — бросила я, тут же нахмурившись.

— Поговорить, — умоляющим голосом ответила Сара. — Дженни, бывают моменты, когда девочке очень нужна мама…

— Опоздала на десять лет, — фыркнула я.

Назойливая мачеха прикрыла за собой дверь и сделала несколько робких шагов по направлению ко мне. Похоже, не собиралась так просто сдаваться.

— Дженни, с тех пор как ты вернулась, мы толком и не поговорили. Я же растила тебя с малых лет! Неужели твое сердце совсем зачерствело по отношению к близким?

— К близким? Которые сдали меня в «психушку»? Нет, я благодарна вам за это по гроб жизни!

Мачеха присела на край кровати и посмотрела на меня глазами побитой собаки.

— Разреши просто все объяснить!

— Мне нужно уходить, меня ждут, — отрезала я.

— Этот молодой человек? Сын Стюартов? — с пониманием кивнула она.

Я насторожилась.

— С чего ты взяла, что меня ждет Кит?

Мачеха замялась. Это только усилило мои подозрения.

— Что ты не договариваешь, Сара?

— Я знаю, что он ходит к тебе, — призналась она. — Нет, не подумай, я тебя не осуждаю. Молодежь есть молодежь. Я даже твоему отцу не говорила, чтобы не вызвать ненужную реакцию.

— Ты следила за мной?! — воскликнула я.

— Нет! — испугалась мачеха. — Боже упаси! Дженни! Это выяснилось случайно. Однажды ночью я ходила на кухню, и на обратном пути мне показалось, что кто-то кричит. Звуки шли из твоей спальни. Я поняла, что тебе снится дурной сон. Хотела зайти и успокоить тебя, но дверь заклинило. Что-то мешало. Потом я услышала мужской голос и шаги, испугалась и спряталась за угол. Когда дверь открылась, и мужчина выглянул в коридор, узнала сына Стюартов. Он был у нас на благотворительном вечере в твою честь.

Я опустила голову. Так вот кто пытался войти ко мне той ночью! Волна облегчения оставила легкую испарину между лопаток. Все-таки, не злобный феромагер и не мой отец.

— Когда ты нам его представишь как своего молодого человека? — поинтересовалась Сара.

— Скорей уж как жениха.

— Он предложил тебе выйти замуж?! — с восторгом ахнула она. — О, Дженни! Надеюсь, ты согласишься?

Я задумалась. Конечно, выйти замуж за Кита — это вообще единственный шанс выйти замуж. Никто больше не женится на мне. Но долго ли продлится наш союз?

— Пока не знаю. О чем ты хотела поговорить?

Сара тут же нахмурилась.

— Ты постоянно обвиняешь меня, что я выдала тебя, сдала в лечебницу, но тебе стоит знать, почему так произошло.

— Хм, и почему же?!

Она ответила не сразу, сделала глубокий вдох, словно собираясь с мыслями.

— Твоей жизни угрожали.

— Кто? — замерла я.

— Не знаю. Это знает лишь твой отец. Но мне известно, что ему поступали звонки. Кто-то требовал, чтобы Боб отдал тебя ему.

— Но зачем?! — воскликнула я.

— Этот мужчина считал, что ты — его дочь, а не Боба, — с неохотой призналась мачеха.

В ушах зазвенело. Человек, который вырастил меня — не мой родной отец? Это невозможно! Моя мать любила только одного человека — Роберта Макклейна! Я была в это уверена!

Но вдруг всплыли и другие воспоминания. Как за несколько недель до моего отъезда в лечебницу, отец и Сара стали проявлять ко мне повышенное внимание. Отвозили в школу и забирали из нее, в то время как остальные девчонки ездили самостоятельно. Как же меня злила эта возня! Тогда я связала ее с тем, что призналась мачехе в своих способностях.

— Почему отец не обратился в полицию по поводу угроз? — пробормотала я.

— Он не мог, Дженни, — покачала головой Сара. — Угрожал кто-то влиятельный. По крайней мере, твой отец его боялся. Становилось понятно, что полиция нам не поможет. Мы тогда жили почти впроголодь, у нас не было денег на телохранителей или адвокатов. Этот человек сказал, что ты достанешься ему живой или мертвой. И тогда мы с Бобом решили спрятать тебя.

— Сдали в лечебницу.

— Да, сдали, — вздохнула она. — Никому не сказав адрес. Боб даже не ездил тебя навещать, потому что боялся, что за ним проследят, и путь к тебе станет известен. Все думали, что ты сошла с ума и умерла в лечебнице. О тебе забыли. Все, что мы сделали, было только из любви к тебе и ради твоей защиты.

— Из любви?! — возмутилась я. — Да вы обрекли меня остаток жизни провести растением в четырех стенах! Это разве выход?!

— Зато ты оставалась живой! — возразила Сара. — Кто знает, что сделал бы с тобой тот страшный человек? Мы не могли отдать тебя ему и каждый день боялись за твою жизнь и жизнь твоих сестер.

Ее последние слова расставили все по местам.

— Вот почему ты сделала это, — догадалась я, — ты боялась не за меня, а за своих дочерей.

Лицо мачехи исказилось от огорчения.

— Дженни, девочка моя. Ну что мне сделать для того, чтобы ты поверила? Я люблю тебя не меньше Мины и Келли!

— Ничего, — мотнула я головой. — Тут уже ничего не поделать.

Сара придвинулась ближе и осмелела настолько, что взяла меня за руку.

— Не злись на отца. Он очень переживает, что ты вернулась, и снова все началось: угрозы, только теперь публичные. Боб просто не показывает тебе истинных чувств.

Я помолчала.

— А он правда… не мой настоящий отец?

— О, я не знаю, — погрустнела Сара. — Это касается только его и твоей мамы. Меня в тайну не посвящали. Но я верю, что твой отец — Боб! Никто другой. Он безумно тебя любит. Поговори с ним, Дженни. Сними груз с его и своей души.

Кажется, я начала понимать истинный смысл подслушанного разговора в кабинете отца. Если верить словам Сары, он срочно хотел спрятать меня обратно. Но это не извиняло его. И не приносило мне облегчения. Так или иначе, но отец прекрасно жил без меня десять лет. Замуровал от греха подальше в серых стенах лечебницы и спокойно спал по ночам! И что, если он все же не мой отец?

— Пожалуй, сначала я поговорю с мисс Монаган.