Высокие отношения

Глава 18 Зеркала

Небо, с утра хмурое, словно похмельное, к обеду расчистилось, засияло прямо-таки весенней яркой синевой. Не выгоревшей еще от буйства светила.

Мартин лежал на спине, сунув под голову скатанный плащ. Над головой распластался крестом орел, высматривающий добычу. И больше ни единой пташки. Всех распугал когтистый и клювастый птичий император!

Рядом тихонько гомонили разведчики, метали кости. Братья отчаянно жулили, поэтому играли только друг с другом. Иногда раздавались звонкие щелчки по лбу. Игра на деньги между своими — отличная причина в разгар боя сунуть везучему ублюдку копье в печень. Даже если он родной брат. Лучше уж предотвратить такой расклад заранее. А от щелбанов голова крепче будет. Не любящий ни зернь, ни карты Тенд, полировал топор, усмехаясь чему-то своему. То ли недавнюю попойку вспоминал, то ли кого из прошлых баб.

Хороший он человек, и боец из первых. Но скучен. Все стремления и разговоры к одному сводятся. Как бы наебениться, да кого на сеновал утянуть.

Ветер донес отголосок взрева — будто дракон связки проверял. Дать, что ли пинка Фазану? Чтобы проснулся? А то, как бесполезного в драке, его отправили с обозом, подальше в молодой лесок. А этот бездельник взялся храпеть изо всех сил.

Мартин перевернулся на живот, раздвинул немного ветки. На голову посыпались мелкие листочки. Забавное дело — высохли, а все еще зеленые.

С противоположной стороны дороги ждала нужного момента вторая половина компании. Эстер, Керф и Флер с неизменной Судьбой.

Где-то, ярдах в ста от засады, тихонько сидит Рыжий, обложившись аж четырьмя заряженными арбалетами. Его работа — пропустить караван и быть готовым ко всякому.

Работай сегодня компания Мартина против своего брата-наемника, то ди Бестиа посадил бы стрелков по обе стороны от засады. Но серьезных и опытных бойцов у противника не предвиделось. Наоборот, человек от заказчика клялся, что люд будет исключительно мирный и пугливый. Прямо таки монахи на богомолье, готовые рухнуть на колени по первому окрику.

Такие никогда не пытаются прорваться сквозь засаду вперед. Обычный возчик, увидав угрюмых доспешных мужиков с мечами и топорами, бросает все, и рвется назад, по своим следам. Этакий выверт сознания, изрядно облегчающий жизнь, знающим о нем.

Мартин не раз подобное наблюдал. Тысячу раз, не меньше! И не видел, с чего раскладу меняться. А лишний стрелок может оказаться полезным и прямо на месте.

Со стороны, откуда и должны были приползти тяжелогруженые телеги, послышались первые звуки. Это тоже, как обычно! Сначала — голоса. Песни, разговоры… Потом добавляется фырканье и ржание лошадок. А уж под конец, когда процессия оказывается перед глазами, в общую какафонию вплетается и пронзительно-гадкий скрип несмазанных осей.

Ди Бестиа, оценив открывшуюся картину, тихонько присвистнул. Прежняя злость на себя, схватившегося за кажущийся сомнительным заказ, испарилось, как и не было! Заказчик — идеал чистейшей воды. Этакий брильянтик! Описал все в точности, вплоть до масти лошадей — чтобы не случилось глупейшей накладки. Интересно, кто так сумел? Родственник, сводящий счеты, или бывший товарищ по делам, решивший увеличить свою долю?

С другой стороны, Мартин давно перестал интересоваться такими подробностями. Что есть, то есть. Главное — точно описано.

Восемь телег, на каждом по погонщику. И охоронцев столько же — по одному на телегу. Кто-то берег деньги, жмотясь на охрану. Или был уверен, что для шайки оголодавших крестьян, дополненных одним-двумя трусливыми дезертирами, обоз слишком велик, а для приличной роты — слишком мал? Что ж! Неведомый отправитель забыл о существовании неудачника ди Бестиа, готового браться за любую работу, почти не глядя!

Мартин, рассмотрев все, что нужно, застыл, почти не дыша. Наступало самое сложное — последние мгновения перед делом.

Наконец, первый воз подъехал к загодя отмеченной границе — воткнутому за обочиной, в бурьян, длинному пруту с обрывком красной материи.

— Начали, — тихо сказал командир, больше сам себе.

Компания подобралась опытная, каждый знает что делать, без нудных объяснений и направляющих пинков и затрещин.

— Стоять! — пронесся лютый рев над дорогой.

Обозные заозирались, закрутили головами в испуге.

На тракт выбрался Керф, взмахнул для пробы своей двуручной оглоблей. За спиной у него оглушительно затявкала Судьба, сбиваясь, от лютой ненависти, то на захлебывающийся лай, то на жуткий вой, от которого поджилки тряслись даже у привычного Мартина.

Следом за мечником, на дорогу полезли остальные. Размахивая топорами и копьями, громко ругаясь и обещая страшные кары за попытки сопротивления или бегства.

Погонщики, как люди опытные, не один раз грабленые, мгновенно оценили мрачные хари нежданных гостей. А вот охоронцы удивили! Один, здоровенный рыжий громила, ростом чуть ли не с Керфа, схватил с воза рогатину и кинулся на братьев-разведчиков. Пух ушел в сторону, с линии атаки, рубанул по животу топориком на длинной рукояти. И тут же, в затылок невезучего храбреца ударил болт Эстера. Тяжелая стрела швырнула мертвого уже бедолагу на землю. Тот упал, без малейших признаков жизни — даже ноги в стоптанных коротких сапогах не дергались.

Мах пнул убитого ногой в бедро, коснулся древка стрелы. Спросил громко, внимательно глядя на погонщиков:

— И к чему вот это все? Чего добился, спрашивается, а?

Что возчики, что охрана, с таким доводом согласилась мгновенно и безоговорочно. На дорогу полетели копья, ножи, кистени и прочий подручный скарб.

Мартин, не спеша, выбрался на дорогу — не вовремя защемило связки. Зато искривленная от боли морда выглядела еще убедительнее.

— Так! — проговорил он, выпрямляясь. — Вопрос сразу ко всем! Где груз от Кьянти Нова?

Шестеро погонщиков дружно ткнули в предпоследний воз. Два оставшихся ткнули с некоторым запозданием. Судя по лицам, не из желания скрыть правду, а из-за некоторого тугодумия, свойственного большинству потомков чрезмерно выпивающих отцов.

— Отлично! — кивнул рыцарь. — Вы просто молодцы и вообще. Накладные где?

— У убитого, — проблеял один из охранников, невысокий, бледный и редковолосый, с чирьем на щеке. Этакая поганка, выросшая под старой густой елью.

— У него, господин рыцарь, у него! — затараторили остальные, норовя самолично добыть и предъявить. — В сумке! В сумке!

На боку у трупа, действительно, висела сумка. Плоская, из толстой телячьей кожи, с откидной крышкой, закрывающейся бронзовой клевантой.

— Достань! — указал Мартин Пуху. — Только осторожно.

Разведчик натянул толстую перчатку, осторожно раскрыл сумку. Никаких шипов на пружинке не выскочило — аж скучно!

Мартин взял в руки пачку обрывков пергамента. Старого, раз по десять вытертого. Покопался немного, разбирая блеклые записи. Все отлично! Заказ выполнен с превышением. Наверное! Коносаменты-то на руках, а вот наличие товара еще нужно уточнить

— Проверьте, — кивнул рыцарь Пуху и Керфу.

Мечник закинул свое двуручное сокровище на плечо. Кончик прогудел в ладони от носа Бледной Поганки, тут же покрывшегося пятнами.

На лицо упала капля…

Мартин дернулся, чуть не выронив накладные. Нет, просто ветер снова нагнал тучи, и опять начинался дождь… Ну и погода, чтоб ее!

Чиркнул по веревке нож… Разведчик и мечник сдернули с телеги старый парус. Под ним обнаружились аккуратно сложенные в перевязку длинные, туго набитые мешочки.

— Золотишко везут? — усмехнулся Керф, взвесив один на ладони.

— Если бы тут везли золото в таком объеме, тут были бы не эти недоделки, — махнул ди Бестиа в сторону охранников, — а полсотни в броне. Да еще пара дюжин Ловчих пряталась бы на каждом дереве!

— Не хочешь говорить, не говори! — пожал плечами мечник. Отошел от груза.

— Так, плесень! — снова обратился Мартин с воззванием. — Герои есть?

«Плесень» запереглядывалась. Единственный храбрец остывал под мелким противным дождем. Составлять ему компанию никому не хотелось. И как-то скучно, и погода не та. Вот выглянуло бы снова солнышко, мы бы тогда ого-го! А сейчас — никак. Нету героев. Одна плесень.

— Ну если тут остались только здравомыслящие люди, то сейчас произойдет следующее! — Мартин указал на ухмыляющихся братьев Перрьон. — Эти замечательные парни поищут в ваших карманах наши деньги. После чего, вы заберете своего дохлого героя, и спокойненько поедете дальше, забыв все, что тут произошло. Про груз Кьянти Нова тоже советую забыть. Не было его. Не видели ничего. Что не ясно?

— Все ясно, добрый господин рыцарь! — отстучал зубами Поганка. — Мы все поняли, и все забыли! Дозвольте выполнять?

— Разрешаю ускориться, — милостиво кивнул Мартин, — дорога дальняя у всех, не будем друг друга задерживать!

Все прошло настолько гладко и легко, что казалось подозрительным. Значит, коварная судьба готовит подвох. А то и не один.

Деревни обычно грабят следующим образом: незадолго до рассвета, пока свинопасы дрыхнут, пуская сопли пузырями, нужно окружить, перекрывая как можно больше тропок и дорожек. А потом, по сигналу — стягиваться со всех сторон к центру. Главное — действовать обстоятельно и не торопиться. Только так можно изъять все ценности, не пропустив ничего стоящего.

Некоторые указывают, что существует вероятность того, что перепуганные грязнорожие землеройки, поняв, что сейчас грабят их соседей, а следом придут и к ним, могут спрятать серебро куда-то в укромное местечко.

Разочаруем этих болтливых «умников», которые всю жизнь сидят по кабакам, хвастаясь выдуманными подвигами, пропивая деньги, доставшиеся в наследство. Они ведь ни разу не пробирались по мокрому от обильной росы березовому лесу, сжимая меч в дрожащей от предвкушения руке. Ни разу не перепрыгивали забор, заваливаясь вместе с плетнем, не выбивали двери или окна, не вступали в права захватчика прямо на пороге, завалив добычу на грязный половик. Короче говоря, не испытывали ничего, что составляет огромную часть удовольствия от налета.

Все, мало-мальски ценное имущество, не проходящее по разряду имущества недвижимого, а именно — дома, амбары, сараи, овины и прочие халабуды, и имущества движимого скотского — сиречь, козы, коровы, лошади, птица, тещи и маленькие дети, и так уже спрятано задолго до первых звуков охотничьего рога, зовущего к развлечениям.

Отрезы тканей и хорошей кожи — по тяжелым неподъемным сундукам с крепкими замками. Любая монета или украшение, ценою дороже вытертой медной «чешуйки» — спрятаны в тайнике. Под полом, под стрехой, в пазе, продолбленном в стропиле… А то и зарыты у самого нужника и старательно загажены.

Соответственно, как ни старайся с внезапностью, все равно приходится прибегать к помощи лучших друзей любого рыцаря, желающего пополнить свою казну не пошлой и скучной службой, а добрым разбоем и благородным грабежом — истинно достойными занятиями храбреца!

Вспомним же их! Горящий веник, пассатижи, толстые и тонкие иголки, раскаленная кочерга, и, разумеется, великий дар слова! О, убеждением можно добиться многого! Почти всего.

И самое главное — упорный, безустанный труд над собой, оттачивание старых и изучение новых методов! И маленькая капелька таланта.

Именно сочетание этого, делает заурядного грабителя, брызжущего слюной и размахивающего ржавым погнутым кордом, подлинным титаном духа! Настоящим криминальмаэстро, или, как говорят в Империи — пиздецмахером. Которому достаточно взгляда, чтобы тайное стало явным! И обрело нового, достойного владельца.

Сиятельный рыцарь Руэ обладал всеми перечисленными качествами. И умело применял все, известные ему методы, гибко комбинируя и приспосабливаясь к обстоятельствам.

В каком-то ином случае, деревенька Кампи была бы ограблена подчистую. До последнего куренка и засохшей краюхи, забытой на завалинке.

Но на свою беду, Кампи принадлежала монастырю. Как и вожделенный Змеиный лес. В праве на который, проклятый старик снова отказал!

И обрабатывать деревню следовало несколько иначе.

Никто ее не окружал плотной сетью из человеков. Никто не выжидал первых, робких еще лучиков не проснувшегося толком солнца, чтобы с радостными воплем кинуться вперед. С мечом в руке и пустым мешком за спиною. Нет!

Сиятельный рыцарь Руэ, а с ним еще дюжина и двое, заехали в деревню среди белого дня, одним отрядом.

Флаги вьются, доспехи сверкают, кольчуги маслянисто блестят… Блики играют на клинках мечей и лезвиях топоров!

Выехав на крохотную площадь у Весеннего Дерева, по осенней поре украшенному обрывками линялых тряпок, Руэ остановил отряд. После отхлебнул доброго кальвадоса из начищенной до нестерпимого блеска фляги, прочистил горло. И, глядя на закрытые ставни, за которыми прятались, трясясь от страха, землеройки, чьему хозяину следовало преподнести урок, произнес несколько слов. Ровным счетом четыре.

«Так будет с каждым!».

И мановением руки в кольчужной варежке, распустил войну.

Парни с радостными криками разбежались по деревне. Предвкушая веселье, добычу, а потом еще, и очень возможный легкий пожар. Руэ запретил баловать с огнем. Но каждый, и он в том числе, понимал, что когда происходит нечто подобное, случается всякое. Падает лампа, выстреливает, оставшийся без присмотра, уголек. Быть пожару, что поделаешь!

Проводив понимающей ухмылкой парней, сам сиятельный рыцарь остался на месте. Не покидая седла, он закрыл глаза и прислушался.

Для понимающего красоту человека, звуки качественного налета, что игра лучших музыкантов, старающихся для императора!

Вот протрещала выбитая крепким пинком дверь — миг задержки, и она упадет, создав своеобразный полухлопок. Вот звон разбитой посуды. Вот, вроде бы очень похожий, но чуть тоньше, чуть звонче — надо же, у кого-то окна не затянуты бычьим пузырем, а застеклены настоящим стеклом⁈ А то разлетелось на куски настоящее зеркало⁈ Ого! Хороши тут жили, богато!

Вот глухие удары, переходящие в увесистые шлепки — кого-то воспитывают, объясняя, что доблестному кнехту или рыцарю нет ни в чем отказа! О, какой характерный крик! Похоже, что в Кампи кто-то умер. Точнее, скоро умрет — когда поймет, что как не запихивай кишки в брюхо, а все равно выпадают.

И тут же женские визги, перемежаемые руганью. Какой молодец Верос! Отнял жизнь и тут же дарит новую!..

Руэ понимал, что в своих темно-бордовых доспехах, сидя на коне посреди площади, он прекрасная, почти идеальная мишень! Еще попробуй промазать в столь заметного «вареного рака»! Но сиятельный рыцарь знал еще кое-что.

И во фригольдерских деревнях мало храбрецов, готовых выцелить из самострела доспешного ублюдка-грабителя. А уж в монастырской деревне, привыкшей, что все беды обходят стороной…

Скорее небо упадет на землю, а реки потекут вспять!

Отчетливо потянуло гарью… Ну прям как дети, право-слово! И ведь просил же блюсти осторожность! Втолковывал, что сегодня нужно всего лишь напугать до усрачки. Чтобы побежали со слезницами в монастырь. Чтобы старикашка оглох от воплей и утонул в слезах!

Руэ поднес к губам охотничий рог. Над разоряемой деревней пронесся категорический приказ остановиться.

Хватит, господа, баловать. Нужный урок преподан. Теперь требуется время, чтобы его осмыслили.