Всадник Ветра

Глава 21

Первым делом я с места рванул по воздуху прямо к этим невидимкам. Что я собирался делать? Сам не знаю. Нельзя планировать, не понимая, что происходит! То ли парень с косой что-то очень неприятное Марине сказал — то ли ударил ее невидимой на эхолокации магией, которая причинила ей боль (и почему-то после этого не был дезинтегрирован Проклятьем). Одно мне было ясно: происходит что-то отчетливо хреновое, нельзя оставлять ситуацию развиваться бесконтрольно.

Короче, я без всякого труда перелетел на третью аллею, но на парочку наткнуться не смог, хоть ясно «видел» их с помощью эхолокации. Раз метнулся мимо, другой — и понял, что просто физически не способен даже пройти на расстоянии вытянутой руки! Меня тупо отводило в сторону.

Вот ты какое, оказывается, свернутое пространство. Можно было догадаться и раньше, когда я только понял, что не слышу Марининого вопля.

Следующая попытка была вообще в лоб: я попытался прорвать невидимый кокон Всадником Ветра, запустив свою усиленную версию «циркулярной пилы» с микро-контейнерами. По нулям! Глефа просто рубанула воздух.

Пробовать другие силовые методы было явно бессмысленно. Может быть, сработала бы собственная магия, в смысле, какая-нибудь хитрая схема закачки энергии, как с телекинезом. Но блин, их бесконечное количество, этих схем, попробуй, угадай! Хуже, чем пароль подбирать брутфорсом.

А может, просто побыстрее разогнаться? Один раз нам с девчонками ведь удалось прорвать защиту кокона Твари за счет кинетической энергии! Но без Лошадок я точно так не смогу. Плюс, что-то мне подсказывало, что в данном случае не сработает: искривленному пространству все равно, с какой скоростью в нем движется объект, пока эта скорость значительно меньше световой. А времени на провальную попытку у меня не было.

Вот, кстати, о времени. Оно, похоже, истекала: парень внутри свернутого пространства заметил мои старания: поднял голову и проводил взглядом. Марина же не обращала на меня ни малейшего внимания: то ли была занята своим горем (или физической болью?), то ли для нее стенки «четвертого измерения» не просвечивали.

Так, ну ясно, теперь окончательно ясно, кто автор этой свертки — и что он удерживает Марину в ней силой. Хотя другие варианты и прежде были маловероятны. Еще один юный гений, блин! Откуда он тут взялся⁈

Так, если это долбанное четвертое измерение не взламывается, возможно, я смогу взаимодействовать с ним по-другому?

Мою следующую попытку трудно объяснить чистой логикой — хотя и случайным тыком тоже. Скорее, сработала смесь интуиции, вовремя подбросившей воспоминание о работе врачебных стетоскопов, с еще более смутными догадками о природе магии. Короче, я выпустил воздушный щуп, но связал его не с пальцем, как следовало бы для создания воздушного когтя, — а с ухом. И отправил второй конец в сторону двух фигур, пытаясь нащупать границу этого рукотворного пространства.

У меня получилось! Щуп коснулся некой плотной оболочки, после чего я услышал голос — глухо, как за стеной, но все-таки вполне четко.

— … тварь бесполезная, нюня малохольная, — с ленивыми интонациями говорил подростковый мальчишеский голос. Точно не Свистопляс, у того голос еще совсем детский, звонкий, а тут уже басок слышен. — Даже сдохнуть самой совести не хватает! Так долго с тобой вожусь, что аж еще кто-то приперся! Крутится, вертится, вынюхивает… — Марина вскинула голову, кажется, удивилась. — Али по твою душу? Давай-ка послушаем, что скажет гость незваный!

Тут Марина и незнакомый парень возникли прямо передо мной. Странный, дезориентирующий момент: только что я «видел» их только эхолокацией, и вот уже просто глазами! Я даже пошатнулся.

Марина ахнула, попыталась вскочить и закричала:

— Кирилл, это модератор Проклятья, беги!

В следующую секунду солнечный зимний день пропал: вокруг разлилось сплошное белое пространство, без стен и потолка, непонятно как освещенное. И находились в нем только мы трое: Марина, я и Маринин обидчик.

Только теперь я его как следует рассмотрел. Выглядел он как мальчишка… нет, пожалуй, подросток, хотя точный возраст ускользал. Скажешь «двенадцать» — поверю, скажешь «пятнадцать» — тоже поверю, но уже с натяжкой. Одет был стандартно для детей-волшебников, то есть очень причудливо: в красную бархатную шубу до середины бедра с оттороченными черно-бурой лисой воротником и рукавами, а также в черный стилизованный кафтан, брюки и высокие, до колен, черно-алые сапожки. Огневик, значит, у них какая-то нездоровая тяга к черно-красным тонам. Черноволосый, стрижка стильная, в одном ухе — серьга с красным камнем, в другом тоже какая-то хитрая серьга, которая держится на крае уха, с цепочками. Кольца на пальцах. Вот такого я на мальчиках-волшебниках обычно не видел, даже на огневиках.

Модератор Проклятья, значит. Блин. Нет, ну логично, в принципе. Любую полностью автоматическую систему можно взломать и эксплуатировать. Авторы Проклятья, явно очень опытные маги, отлично понимающие человеческую природу, не могли не предусмотреть какой-то бэкдор, который позволял бы контролерам убирать накопившиеся ошибки. Почему у меня нехорошее предчувствие, что меня сейчас тоже сочтут такой ошибкой?

— Ну все… — устало всхлипнула Марина. — Не успел.

Я шагнул вперед, становясь между Мариной и модератором. Тот неприятно улыбнулся, показал на меня древком своей косы и сказал:

— Ага, вижу всю твою подноготную. Всадник Ветра, значит. И трех месяцев не прошло, как обратился к Благословению, а уже убил… О-о-о, четырех чудовищ! Любо, любо!

«Атаман нашелся, тоже мне», — неприязненно подумал я, усилием воли загоняя обратно в подсознание голос Николая Расторгуева.

Чувак говорил… Странно. Вроде как с уклоном в старину, но без акцента. Дети-волшебники, даже и много пожившие, обычно звучат неотличимо от современников. При этом модная стрижка, сложная серьга и малое число архаизмов в речи показывали, что он не в каком-то схроне триста лет пролежал, а вполне себе бродил среди людей. Выделывается, что ли? Или не считает нужным менять свой лексикон?

— Приличные люди представляются первыми, — бросил ему я. — Как я должен тебя называть?

Парень хмыкнул.

— Благословением наречен я Кесарь, по заслугам и завоеванию я — Тень мага. А называй меня «господин», раб.

— Я тебе не раб.

— Ты раб Благословения. Я же поставлен им надзирать за такими, как ты и она.

— Да? Поставлен за заслуги, значит? И за какие?

— Не тебе с меня отчет брать, — модератор сказал это скучающим тоном. Не так, словно никаких заслуг у него на самом деле не было, а так, будто он и в правда считал меня недостойным.

Неожиданно Марина затараторила, явно пытаясь впихнуть как можно больше информации в как можно меньший промежуток времени:

— Кир, он мне хвастался, что они раньше были дети-волшебники, которые убивали много чудовищ, соблюдали все правила, и вот их за это…

— Неужто забыл я тебе уста запечатать? — перебил ее Кесарь. — Молчи обо всем, что от меня слышала.

Марина сдавленно охнула, замычала, будто прикусила язык. Оглянувшись на секунду, я увидел, что она держится руками за рот и смотрит на меня отчаянными глазами.

Я снова развернулся к Тени мага. Нет, буду звать его просто Тенью — мерзкий тип. Впрочем, я пока не был уверен, чего он хочет. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего. Но… Не убил ведь сразу ни Марину, ни меня. Беседует. Поглядим, может, удастся его еще на информацию размотать?

— Ты на нее новый гиас наложил?

— Власть имею, говорил же, — он пожал плечами. — И ты тоже никому не скажешь о Тенях.

Блин, опять же, логично. Раз об этих Тенях — а он вряд ли один такой, да и Марина говорила во множественном числе — даже слухов не ходит среди детей-волшебников, значит, они как-то очень качественно скрывают свое существование. А модерские права, стало быть, включают и наложение гиасов. Интересно, что еще?

— А теперь отвечай, зачем искал девчонку? — спросил Тень.

Я сунул руку в карман, нащупал деревянный самолетик. Вытащил его. Красная оберточная бумага смотрелась очень ярко на фоне белого свернутого пространства.

— Новогодний подарок хотел отдать.

Тень удивленно хлопнул глазами, протянул руку, как будто собирался коснуться самолетика — не вышло бы, он стоял далеко, да и я бы отдернул — и вдруг начал ржать. Да как! Заливисто, чуть пополам не сгибаясь. Потом просипел сквозь смех:

— Ой, умора, ой, не могу, ой рассмешил! Считаешь, стоит чего-то эта падаль, что ли?

Чувствуя, что начинаю закипать особенно холодной, белой яростью, я проговорил максимально спокойно:

— Ты же за ней явился.

— Служба моя такова. Выпалываю сорняки.

— В каком смысле выпалываешь?

— Да уж как водится, — типчик перехватил косу двумя руками, на лезвии зажегся холодный голубой огонь.

Значит, воспитательной лекцией дело не ограничится… Впрочем, кого я обманываю, это с самого начало было ясно. Так, надо успокоиться. Нельзя разозлиться настолько, чтобы броситься на него с глефой: тогда гиас сработает точно. Может быть, Тень именно этого и добивается. Я кончусь в попытке защитить Марину, Марина тут же из чувства вины самодизентигрируется — а ему даже руки марать не придется. Все молодцы, всем спасибо.

Нет, меня такой сценарий решительно не устраивает.

Машинально я сделал еще полшага вперед, чтобы точно загородить Марину у себя за спиной, и спросил:

— Ну и в чем она виновата? — при этом что-то заставило меня добавить: — Уж не откажи рабам своим в ответе, просвети их темноту!

А этот конченый, походу, принял мое ерничанье за чистую монету! Улыбнулся почти благосклонно и бросил снисходительно:

— По скудоумию своему эта девка решила осквернить великое благо. Лезет немытыми пальцами в тайны Благословения, покушается на привилегии истинного мага! Под родительской крышей ночует, заклятья разбирает и новые складывает. Пример другим дурной подает.

— Почему же это Марина подает дурной пример? — спросил я, стараясь говорить спокойно и резонно. — Она держит в секрете то, что навещает родителей. Не привлекает к себе внимания. И от боев с хищниками не увиливает, я сам видел. Тот факт, что Проклятье… В смысле, Благословение допускает ее к родителям, означает, что она психологически достаточно взрослая, не испытывает зависимости от них. Наоборот, взяла ответственность на себя! Это ведь очень хорошо для защитника мира. Ты ей уже лекцию прочитал, гиас наложил. Все, она больше не будет. Отпусти ее.

— Ишь какой! Не-ет, воля древних не такова, — воскликнул Тень с мерзкой ухмылочкой.

— А ты точно знаешь, какова их воля? Они тебе сами сказали? Или инструкции оставили?

Тень оскалился, на лице его впервые мелькнуло что-то вроде настоящей злости.

— Я и есть воля древних! Покорись. Пади на колени, может, жить останешься, — он поднял косу, синее пламя на которой разгорелось ярче.

Ну, раз так, у меня остался только один выход.

Я опустился на одно колено. И, не дожидаясь, пока издевательская ухмылка на лице Кесаря сложится до конца, положил чуть позади себя на снег завернутый в красную бумагу самолетик. Потом резко встал, одновременно перехватывая Всадника Ветра двумя руками перед собой.

— Ты сам нарушаешь волю древних! Пусть Суд Творца решит, кто прав!

Интерлюдия: Марина Сумарокова и другие лица

Все произошло очень быстро, Марина просто не успела отреагировать. Вот Кирилл стоял напротив мерзавца-Тени, выставив вперед свою глефу. Вот лицо Тени исказилось удивлением. Вот белый мир вокруг мигнул, исчезая. А вот — Марина уже одна на аллее. Тень и Кирилл исчезли, как не было их.

Нет, уже не одна. К ней бежала пожилая женщина, та, которая со своим кавалером прогуливалась по аллее ранее.

— Деточка, ты в порядке? Что с тобой? Ты то появлялась, то исчезала! Что эти мальчишки с тобой сделали⁈

У женщины было старое, доброе лицо, все в старых, добрых морщинах. Такое настоящее, привычное. Марина отлично поняла, что она имела в виду: Кирилл и Тень оба выглядели как типичные дети-волшебники, Тень особенно. Но и Кирилл в своем легком плаще изрядно выделялся морозным зимним днем. А вот она — нет. На ней была обыкновенная теплая куртка, обыкновенная шапка, сапоги-дутики и даже варежки. Ничего из этого ей не требовалось но не могла же она выбежать из дома в легком платье на глазах у мамы с папой!

— Нет, я… — она почувствовала, как сдавило горло.

Марина давно, чуть ли не с самого начала, поняла, что гиасы Проклятья делятся на два типа. Одни можно нарушить, но тебе прилетало наказание. Другие даже нарушить нельзя, Проклятье блокировало их намертво. Собственно, непонятно, можно ли такой запрет называть гиасом, это древнее слово предполагает возможность свободы выбора…

Так, все, опять ее несет. Марина закусила губу, прерывая поток панических рассуждений.

В общем, Тень наложил на нее явный гиас второго типа, тот, который нарушить ну совсем-совсем не получается. Таких, как она успела понять, не очень много, возможно, вообще только те, которые запрещают обсуждение магии. И то — например, рассказать кому-то о том, что ты в принципе используешь чужие заклятья, теоретически можно: Марину выкидывало в Убежище, когда она думала о том, чтобы поделиться своими новыми открытиями с подругой-волшебницей. А вот уже Кириллу дать совет по тренировкам она просто физически не смогла! Хотя хотела и даже не думала, что это может привести к открытию им его собственных заклятий…

А теперь она не могла вообще ничего сказать о Тени и о том, что с ней только что случилось!

— Все в порядке, — сказала Марина пожилой даме. — Я… Я тоже.

Она подобрала с земли красную раскоряку, которую Кирилл назвал новогодним подарком. Сунула в карман. Встала, вытерла слезы варежкой. Попыталась улыбнуться.

— Я тоже девочка-волшебница. Мальчики тут просто… В магии тренировались. Опасной. Я расстроилась. Но все уже кончилось. Они улетели.

— Надо же! — пожилая женщина всплеснула руками. — Простите, уважаемая! Не хотела помешать.

— Вы не помешали… Только теперь мне нужно… По делам.

Тут у Марины зазвонил телефон. Она долго не могла вытащить его из кармана, рука все время натыкалась на Кириллов подарок, деревянно-бумажный на ощупь. Наконец достала, поглядела… Мама.

Подумав, Марина приняла звонок. Внутри у нее царил холод. Будь что будет, если Проклятье ее убьет, значит, убьет.

Но Марина не умерла, когда услышала мамин голос.

— Солнышко, ты куда пропала? Мы с папой ждем, ждем…

И ни слова про Тень, который приходил к ним! А он ведь сказал, издевательски сказал Марине, что явился к ее родителям во всей своей волшебной красе и сообщил им, что она — девочка-волшебница! И теперь Марина больше не может скрывать это от мамы с папой. И никогда больше не сможет с ними увидеться.

Зачем ему это было надо, когда он все равно собирался ее убить, один Творец знает. Видимо, из чистого садизма.

Марина сжала зубы.

— Мама, Чемпион испугался кое-кого и сбежал, — точнее, Тень испугал пса в самом начале разговора. Хорошо еще, что не испепелил. — Я найду его и приведу. Сама я дома жить больше не могу. Ты знаешь, что я девочка-волшебница, так?

Молчание. Тихий мамин голос:

— Уже давно. Мариночка, я…

— Мамочка, я тебя очень люблю. И папулю тоже. Целую и обнимаю вас крепко-крепко!

Марина скинула звонок, затем зажала кнопку, выключая телефон. Бесполезная железка. Выбросить бы ее, но Марине не хотелось никого шокировать. И кроме того, телефон может пригодиться… Впоследствии.

Стоило только захотеть, и Песня Моря появилась в ее руке вместо телефона. Вообще-то, Марина оставляла раковину дома: слишком большая она была для ее карманов. Но теперь, конечно, без нее никуда. Секунда — и девочка взмыла над деревьями центрального сквера, который ее мама так упорно именовала парком.

Марина понятия не имела, что ей теперь делать. Кирилл в опасности, это ясно. Но как ему помочь? Про Суд Творца она слышала впервые, но сразу же догадалась: Кирилл активировал какую-то словесную формулу, встроенную в Проклятье — а потому получил возможность сразиться с самим Тенью! С Тенью, которого, как он сам сказал, защищали гиасы Проклятья, а при этом сам он ими скован не был! Мог творить почти всё, что хотел.

«Может быть, не всё, — подумала Марина еще тогда. — Может быть, он врал!»

Но понятно было, что его допуски в Проклятье куда шире, чем у обычного ребенка-волшебника. Сможет ли Кирилл хоть что-то ему противопоставить⁈

Слезы опять потекли сами собой, но Марина их зло сморгнула. Надо найти Чемпиона. Он большой и лохматый, но трусливый и добродушный пес. Может попасть под машину, или в руки злому человеку, или… Ох, а что если его служба по отлову бродячих собак поймает⁈

А Кирилл… Допустим, Марина позвонит в Службу. Что она им скажет? Что у некоего знакомого ей мальчика-волшебника, Всадника Ветра, неприятности. И все! Больше ничего не сможет из себя выдавить, спасибо, если хоть это получится. Чем они смогут помочь? Да ничем. Он, может быть, уже и закончил драться с Тенью. Может быть, Тень уже его и убил! И Кир растворился в воздухе, пропал навсегда, никто ни следа больше не найдет!

Ох, а что если Тень придет за ней⁈ Нужно бежать! С его слов она поняла, что они не следят за всеми детьми-волшебниками постоянно, но могут видеть, что происходит в Убежищах. Если она не будет появляться в Убежищах, может быть, Тени ее не найдут… Правда, в Убежище вблизи Каликии осталось ее шикарное синее платье, но ничего, лучше расстаться с платьем, чем с жизнью.

Она не знала, сколько времени прочесывала улицы в поисках Чемпиона. Навыки охоты помогли (Марина научилась этому, хотя терпеть не могла убивать животных, потому что скучала по мясу в Убежище), и в итоге Марина все-таки его обнаружила — чуть ли не за полгорода отсюда. Напуганный огненной вспышкой и хохотом Тени, он сбежал далеко.

— Прости, маленький, — Марина обняла огромного лохматого песеля, которого ее друзья когда-то в шутку сравнивали с медведем. — Обидели тебя, да?.. — слезы полились снова, она их спрятала в густую собачью шерсть. — Ты извини, собакен, я не смогу больше с тобой видеться… Теперь папа будет тебя выгуливать.

…Нести Чемпиона назад пришлось по воздуху, он реагировал заполошным лаем и пытался вырваться — вот когда сила девочки-волшебницы пригодилась! Не прекращая реветь, Марина привязала пса у ограды, позвонила в дверь подъезда. А потом — вспорхнула на крышу. Увидела, как открывается входная дверь, услышала мамин возглас: «Чемпик!» — и рванула прочь на полной скорости.

Даже если Кирилл был прав и гиас не сработает для нее, коль уж она взяла ответственность за родителей, ей все равно нельзя появляться у них — Тени ведь могли ее найти. Но очень маловероятно, что гиас не сработает. Насколько Марина успела разобраться в Проклятье, у него были мягкие и жесткие ограничения. Не жить с родителями после инициации — это было все-таки жесткое ограничение. До сих пор ей удавалось обходить его только за счет тщательно поддерживаемого обоюдного обмана и самообмана… Да, она подозревала, что они знают, но гнала от себя эти подозрения! А теперь — все! Может быть, она сможет иногда общаться с мамой и папой по телефону, но даже этим не стоит злоупотреблять.

Хоть бы у мамы не стало плохо с сердцем, а у папы с нервами!.. Такая подстава — и на Новый год!

Ох, бедный Кирилл, где-то он там…

Марина сама не знала, куда летит. Обычно в таком состоянии дети-волшебники прилетают к ближайшему Убежищу, но она вскоре обнаружила под собой железнодорожную нитку и поняла, что бессознательно следовала путям до Атомограда-58. Недалеко от него Убежище Ладья, а там — пещера Кирилла. Девчонки из Ладьи — Агни и Бегущая по Волнам, Волнобежка — показали ей это место. Может быть, Кирилл все-таки справился с Тенью? Он ведь так круто тогда располовинил Черноцвета! Да и вообще слухи о нем ходят самые дикие… А вдруг он и модератора Проклятья одолел⁈ Тогда он прилетит в свою пещеру обратно! И Марина все узнает из первых рук!

Кирилл хмуро усмехнется, потом чуть улыбнется, как только он умеет, уже по-настоящему, и обстоятельно расскажет, как именно победил, и что это было очень просто и не победить, в сущности, и нельзя было, если ты не полный идиот!

…До пещеры Марина добралась уже к вечеру и сразу же поняла, что Кирилла тут нет. И не было уже давно. Из пещеры пропал скарб, внутрь намело снега. Правда, только у входа. В глубине сохранилась каменная полка, укрытая лапником — Кириллова лежанка. Как он тогда взвился, когда она попросила пригласить ее в пещеру! Сказал, что неудобно. И правда, неудобно…

Марина уселась на сухие еловые ветки, поджала колени к подбородку. Она так устала и наплакалась, что сил реветь уже не было. Сунув руку в карман, она наконец-то вытащила Кириллов подарок — какой-то объемный крестик. Что это такое, в самом деле?

Кое-как развернув бумажку — Марина действовала аккуратно, стараясь не порвать — она достала маленький пузатый деревянный самолетик. Ой. Это почему? Потому что она училась в Авиационной Академии?

Кончившиеся было слезы вернулись сами собой.

Так, плача, Марина и провалилась в сон на бывшей Кирилловой кровати. И не заметила, как прямо над нею в ночном небе один год сменился другим.