Всадник Ветра

Глава 17

— М-да, — сказала Левкиппа. — Это что же, будет как в Корасе в шестнадцатом веке?

— А что было в Корасе в шестнадцатом веке? — поинтересовался я.

— Пыльный голод. Только у нас не Кровожады его вызвали, а Пылежоры. Тоже ульевые, только они вообще любую органику жрут, включая древесину. Одна пыль потом остается.

Я не стал спрашивать, откуда в Корасе взялись ульевые монстры — все-таки он расположен сильно дальше от гор, чем тот же Иркоран. Мало ли, раз в сто лет всякое бывает. Достаточно какой-нибудь мелкой тварюшке спрятаться в тележный тюк…

— Полетели на зачистку, — сказал я сквозь зубы. — Постараемся такого не допустить.

К счастью, Орден нынешнего двадцать второго века от Снисхождения Творца или же девятого века от Исхода (здесь приняты оба отсчета) — это вам не полтысячи лет назад в Корасе. Здесь население все-таки привычно к метакосмическим катастрофам. И мы не зря начали с того, что оповестили официальные органы… Ну или мне хотелось так думать.

Движуха, во всяком случае, началась: вращая мигалкой на голове состава, огромный алый бронированный поезд надвигался по боковому пути прямо к нам. Особенно меня порадовал значок радиационной опасности на одном из вагонов. Это, стало быть, пресловутый «атомный состав» с портативной искровой башней для усиления стационарной, которая и так возвышается в районе вокзала. Состав остановился прямо напротив нас, по бокам одного из вагонов отошли в стороны и разложились длинные суставчатые опоры. Поднялась наверх длинная скоба, осторожно отодвигая электропровод, после чего над этим, теперь дополнительно зафиксированным, вагоном начал раскладываться знакомый силуэт искровой башни с короной излучателей на верхушке — только в несколько раз меньше стационарной.

Но Саня верно сказала ранее, когда спорила с Ксюшей: искровое поле слабее действует на Тварей маленького размера. Они немного снижают активность, но летать по-прежнему могут. И, что самое плохое, могут размножаться. И если так, как я видел, они размножаются «под полем» (ведь железная дорога вся им накрыта), то страшно подумать, как же быстро они почкуются без него!

Я лихорадочно размышлял, что нужно сделать прямо сейчас, чтобы помочь ОВГ-шникам и не допустить распространения красной заразы… Блин, как звучит-то — будто лозунг маккартизма!

Ладно, главное, не бросать, что начал. Нужно дочистить состав, а потом…

Я услышал грохот чужих ботинок по крыше поезда. Обернулся. Ко мне бежала Ксения, перепачканная в чем-то белом. Точно, в том вагоне, где твари пировали, видимо, мука была.

— Кир! Я их зачистила. Что делать дальше? Теперь на вокзал?

— Я тут подумала… — одновременно начала Левкиппа.

Девочки умолкли, переглянулись и Левкиппа продолжила.

— Кир, я думаю, раз включили сирену, надо помочь людям добраться до убежища. Проводить, направить. Будет паника.

— Правильно, — кивнул я. — Но не увлекайтесь регулировкой, ваша главная задача — не допустить в убежище Кровожадов. Или оперативно их оттуда выбить. Кстати, вокзал приличного размера, убежищ может быть два или три. Если два, разделитесь. Если больше… — я прикинул. — Ну, сейчас мы с Ланой закончим с поездом и прилетим к вам. Давайте!

Девчонки порскнули прочь как две очень занятые птички.

Я помахал рукой Лане, которая по-прежнему послушно висела над поездом — как же все-таки хорошо, когда кто-то послушно выполняет твои приказы! — и побежал по вагонам дальше. В голове почему-то крутилось идиотское: раз вагончик, два вагончик, будет гнездышко… Нет, лучше не надо гнездышка!

К счастью, я и правда ничего в поезде не нашел. Труднее всего было сосредоточиться, когда сирена била по ушам!

Для страховки я еще вернулся назад — не пробежал, а именно пролетел, не так надежно, зато быстрее — полюбовался на месиво, что оставила Ксения в вагоне с мукой. Она там порезвилась просто как богиня правосудия в стане у неверных. Опять же, нигде ничего.

Закончив, я подлетел к Лане.

— Ты что-то видела? Докладывай.

Она козырнула мне Орденским салютом, очень похожим на привычный мне по прежнему миру, только отдается к середине лба, а не к виску.

— Так точно, мой командир! — не ожидал от нее псевдовоенщины, но Лане шло. — Пять кровожадов уничтожила. Два у Ксюши сбежали, когда она мочила их в вагоне с мукой, три — у тебя из одного из передних вагонов. Нет, вру, их шесть было. Еще один не знаю, откуда.

Блин! Вот этот «не знаю откуда» меня очень напряг. Но делать нечего: поезд я уже обыскал, ничего не нашел… Дальше пусть спецы работают. Кстати, я их увидел: из «атомного» поезда к нашему уже спешили люди в защитных костюмах, с ранцами и с раструбами в руках. Наверное, будут каким-то газом опылять?

Один из них помахал нам рукой, привлекая внимание.

Мы с Ланой послушно подлетели.

— Вы дети-волшебники, которые подняли тревогу? — спросил глухим голосом сквозь маску работник погранзащиты. — Спасибо вам — и прошу покинуть площадку. Мы эвакуируем экипаж и проведем обеззараживание.

— Хорошо, — сказал я. — Больше всего их было в вагонах с мукой и с сеном, там кто-то контрабанду вез, возможно, яйца отложили.

— Проверим, — кивнул сотрудник.

— Айда на вокзал, — сказал я Лане. — Есть у меня идея, что еще можно сделать.

На вокзале… Было весело. Для людей со специфическими понятиями о веселье. Народ бегал, орал, откуда-то доносился детский плач, прямо у меня на глазах какой-то мужик сорвал с головы алого, раздувшегося от жрачки кровожада, бросил его на пол и начал топтать ногами, вопя что-то вроде «Умри, тварь!» Тварь прямо при этом пыталась родить следующую.

Я машинально помог мужику, долбанув по твари «воздушной пулей». Тот даже не понял, отскочил в сторону — походу, решил, что кровожад сам взорвался. И побежал куда-то рысью. Ну хорошо, одним меньше.

Я огляделся, стараясь как можно быстрее прикинуть, что нужно сделать в первую очередь.

В целом все здание состояло из трех больших залов: просторного центрального холла с разного рода будочками киосков по стенам, зала с кассами и рядами скамеек по левую сторону и еще одного зала по правую, в котором я мельком увидел несколько входов, помеченных значками туалета, камеры хранения, еще чего-то… А, и стеклянная витрина магазина! С едой! И эта витрина уже кишела алыми жрущими хищниками!

— Лана, ты видишь указатели в убежища? — спросил я у напарницы.

— Да вот же! — она кивнула на большие подсвеченные стрелы, горящие диодами прямо под потолком. Снизу их дублировали такие же, нанесенные обычной флюоресцентной краской. Ну да, блин, это же Орден, у нас здесь безопасность всегда вперед декора! А я по старой памяти искал что-то вроде наклеек на стенах на высоте человеческого роста.

— Отлично! Тогда давай проверь, не нужна ли помощь девчонкам, они сейчас около убежищ дежурят! А я разгромлю магазины.

Лана то ли поняла, что я имею в виду, то ли, по своему обыкновению, не стала переспрашивать — дескать, Кирилл всегда прав (до чего же хорошей женой она когда-нибудь станет!). Только кивнула и улетела в направлении детского плача, который, к счастью, совпадал с направлением стрелок. А я рванул к магазину еды с оригинальным названием «В дорогу».

…М-да. Когда-то в детстве — в настоящем детстве, я имею в виду! — при просмотре разного рода боевиков меня всегда удивляло, как некоторые герои могут находить веселым или прикольным всякого рода разрушения и бандитские разгромы. Даже тогда меня охватывала брезгливость. А с течением времени, после того, как я сам приобрел опыт работы руками и строительства, рушить то, что создали люди, стало казаться и вовсе кощунственным.

Теперь могу добавить: это не только неприятно на эмоциональном уровне, но еще и физически противно!

По крайней мере, когда речь идет о магазине еды, а вокруг тебя носятся непрерывно жрущие ее кровожады. Жутко раздражает! Вот когда я вновь пожалел об отсутствии в команде огневиков, а у меня самого — возможности обращаться к стихии огня. Может, при следующей встрече попросить Аркадия все же попробовать меня этому научить? Вдруг получится!

А заодно помянуть тихим незлым словом Проклятье, которое, как миленькое, призвало достаточное количество огневиков при проникновении Кровожадов через Кромку, но совершенно игнорировало размножение тварей после. А как бы нам сейчас тут пригодился еще десяток детей-волшебников! Оказывается, «дыры в программе», допущенные древними магами, могут работать не только в мою пользу!

Впрочем, я довольно быстро понял, что куда эффективнее мочить хищников Междумирья не моими воздушными атаками через Всадника Ветра — те давали хороший эффект «по площадям», но мелкие юркие твари чаще от них ускользали. Воздушные щупы, из которых я сворачивал «воздушные когти», оказались куда полезнее. Проклятье ограничивало меня пятью слотами под заклятья, но щупов я мог сделать сколько угодно — ну, пока получалось удерживать на них внимание. Для когтей я их создавал десять штук, а сейчас, видимо, от отчаяния, довел количество до пятнадцати, причем десятком управлял с помощью пальцев (серьезно, движения конечностей помогают!), а пятью — просто силой мысли. Но это уже, блин, был предел: я так сконцентрировался, что чуть было не прозевал, когда один из монстров попытался попить из меня кровушки!

И все же несмотря на эту поддержку, я потратил несоизмеримо много сил по сравнению с достигнутым результатом! Магазинчик я разнес, продукты превратились в блевотную кашу — которая осела на мне ровным слоем, преодолев в моменте пропускную способность очищающих чар, наложенных Проклятьем на мою одежду и тело — тварей по большей части тоже, но в запаре не был уверен, что никого не упустил. И времени это отняло непозволительно много.

Выходя из магазина, я обреченно прикидывал: ладно, этот магазинчик вроде один, но еще же наверняка есть какие-то лоточницы с пирожками, а снаружи я видел ярко раскрашенную палатку с мясными рулетиками — местным аналогмо хот-догов. Десять минут назад в ней тварей не было, а теперь? Мы с девчонками хоть разорвемся, но все не охватим.

На вокзале, как ни странно, за время моего сражения с летучими гремлинами порядку прибавилось — потому что убавилось гражданских. Их место заняли люди в защитных костюмах и респираторах, с эмблемами ОВГ (горный пик, перед ним башня с зубцами) на груди и рукавах. Я покрутил головой, разыскивая лидера, и нашел его сразу по безошибочному признаку: рядом с ним стояли мои Лошадки. Причем — Рина и Саня!

Стой, они же другой поезд обыскивали?..

— Девчонки! — я оказался рядом в мгновение ока, даже не обратил внимания, пешком или полетом. — Как вы тут оказались?

— Там ничего не было! — Рина обернулась ко мне с сияющей улыбкой, которая тут же померкла. — Фу! Ты в чем это испачкался?

— Во всем подряд. А у вас пустышка оказалась, я так понял?

— Прикинь, да? Мы все обыскали, ОВГ дождались, они поезд оцепили. И мы тогда спросили, наша помощь еще нужна? Они говорят — нет. Вот мы сюда и прилетели! Решили, что тут пригодимся. Ксюша нам уже сказала, что твари у вас есть.

— Да, нам сейчас любая помощь в тему, — сотрудник, с которым Рина разговаривала, стащил респиратор… И оказался широкоскулой женщиной лет сорока с уверенными манерами то ли прораба, то ли учительницы физкультуры. Немного напоминает мою маму, только старше и худая. — Спасибо за предупреждение, мы успели вовремя сетку развернуть, потому что знали тип монстра.

— Сетку? — переспросил я.

— Индикаторную сетку. Увидите снаружи. Если вы еще в состоянии, можете помочь нам обыскать районы, прилегающие к вокзалу? Ребята вам дадут портативные индикаторы. Сами понимаете, как важно никого не пропустить.

— Еще бы, — сказал я. — Мы в деле.

…Индикаторная сетка действительно соответствовала своему названию. Складная многосекционная рабица примерно в мой рост опоясывала привокзальную площадь с автостоянкой, пересекала железнодорожные пути и окружала здание вокзала сплошным периметром. Я даже обратил внимание, что там, где сетка натыкалась на забор или изгородь, сотрудники ОВГ просто без затей этот забор прорезали. Наверное, в их арсенал входили циркулярные пилы или что-то в этом духе. Сетка во всю сыпала искрами, словно Башня: видимо, она представляла собой одну сплошную антенну, которая, с одной стороны, дополнительно усиливала подавляющее поле, а с другой, не давала красной заразе проникнуть за ее границу.

Портативные же индикаторы, которые раздали нам с девчонками (Лану, Ксюшу и Лёвку мы выдернули от дежурства около входов в убежища), представляли собой обычные плоские кирпичики, вроде сотовых телефонов или небольших радиостанций. Они начинали мигать и вибрировать, засекая Тварь, на маленьком экране загорались цифры, показывающие расстояние до объекта в метрах — вот и все.

Как мы договорились с той женщиной — офицером зачистки ОВГ, капитаном Трениной, как она представилась — сперва мы с девчонками облетели вокзал по широкой спирали, поглядывая, нет ли каких-то очевидных зон, требующих нашего внимания. Таковых не нашлось. ОВГ-шники и без нас успешно громили площадь, зачищая и лоток с мороженым (это Орден, детка! Мороженое среди зимы — норма!), и еще один продуктовый магазин, и даже небольшой ресторанчик для отбывающих. С другой стороны вокзала, на выходе к поездам, они не пропустили и замеченный мной ларек с мясными рулетиками.

Лучше они, чем я. Вандализм — категорически не мое. К тому времени, как мы облетели вокзал, последние крошки всякой гадости исчезли с моей одежды и волос, но ощущение гадливости осталось. А у пограничников все-таки защитные костюмы!

После этого мы поделились на сектора и отправились проверять. Мне достался участок, прилегающий к вокзалу с запада. Сперва я крайне добросовестно облетел большой район, оставшийся за границей индикаторной сетки, но ничего не обнаружил — устройство молчало, эхолокация тоже не показала ничего подозрительного… Хотя эхолокация ведь тоже имеет границы применения. Найти мелкий объект в большом пространстве, и без того наполненном мелкими объектами, с ней ничуть не проще, чем обычным зрением. Даже, я бы сказал, сложнее. На вагонах работало нормально, на больших зданиях… Ну, не особо. Поэтому я был рад подспорью в виде индикатора.

Я уже почти вернулся назад на площадь, как индикатор предупредительно замигал над небольшим — размером с универмаг — строением, над крыльцом которого светилась в предвечернем воздухе ровным золотистым светом вывеска «Симасская плюшка». Пекарня, блин! Только этого мне не хватало!

Короткий сеанс эхолокации подтвердил, что подо мной действительно автоматизированная линия пекарни — куча довольно сложной аппаратуры, печи, конвейер, нагревательные шкафы, чаны для замешивания теста, вот это все. И четверо сотрудников. К счастью, передняя часть пекарни, с магазинчиком и витринами, уже была закрыта на замок, никаких посетителей. И аппаратура остановлена. Видимо, персонал действовал по инструкции, когда зазвучала сирена. Приятно видеть!

Твари нигде нет. В смысле, моя эхолокация вот так сходу ее не увидела… Или я не заметил красного комара на эхолокационной картинке. Персонал сгрудился в подсобке, сидит там, видно, разговаривает или чай пьет. Поторопился я сказать, что они действовали по инструкции — так-то им эвакуироваться положено! Может, индикатор на яйцо среагировал?..

Впрочем, яйцо кровожада — это очень неприятно. Из яиц у них выводятся воины, а не рабочие. Однако не сразу… В смысле, там период инкубации минут пятнадцать, кажется, или двадцать. Время есть.

Ну раз так, не буду бить окна или лезть в трубу. Хватит с меня сегодня уже уничтожения чужой собственности.

Я приземлился с торца здания, у служебного входа, и просто без затей постучался.

Открыли мне очень быстро.

— Всадник Ветра, я вместе с ОВГ занимаюсь уничтожением ульевых тварей, — быстро сказал я пожилому краснолицому пекарю. — Индикатор показывает, что у вас где-то может прятаться кровожад.

— Мы ничего не видели, — сказал мужик, но посторонился, пропуская меня. — Давайте, смотрите! Если найдете — он весь ваш!

Пока я шагал по коридору к производственной линии (я решил проверить ее в первую очередь, потому что мне меньше всего хотелось искать кровожада в хитросплетении тонкой машинерии — а значит, с этого и следовало начать), пекарь, чуть не наступая мне на пятки, торопливо просвещал меня насчет того, как у них тут делаются дела, и что они вот как раз сейчас закончили печь хлеб на вечер и все достали, а тут тревога, ну они по инструкции все выключили, застопорили, покупателей прогнали, сидят ждут…

— А почему в убежище не пошли? — спросил я старика.

— А смысл? — ответил мне вместо него другой пекарь, помоложе. — Пока туда, пока сюда — простой хлеб-то мы испекли, а кто сладкие булки за нас поставит? Народ с работы пойдет, что брать будет?

— И все равно через площадь бежать, — поддержала третья работница. — Тут нас тварь и схватит! Нет уж, не набегаешься.

Я пожал плечами. В принципе, доводы не лишены смысла, но если бы тварь была крупная, вроде Черноцвета, и все остальные успели бы укрыться в убежище, хищник бы автоматически навелся на ближайшее скопление народу — которым оказался бы персонал «Симасской плюшки».

И… Точно, мое дурное предчувствие полностью оправдалось: я различил яростно бьющееся насекомоподобное тело, застрявшее где-то в сложных воздуховодов хлебной печи. Видно, тварюшка полетела на запах, а дальше даже для нее оказалось узко. Уф-ф, повезло. Не то одной тварью дело бы не ограничилось!

— Точно, она у вас в системе застряла, — сказал я.

— Это что же, разбирать? — встревожился пожилой пекарь. — А может… Как-нибудь так можно?

— Разбирать все равно придется, — сказал я. — Чтобы куски твари достать. Но убить я ее и так убью…

И запустил по воздуховодам воздушный щуп. Это оказалось сложнее, чем я думал — воздушный поток норовил прерваться на каждом повороте — но я справился. Заодно и прикинул себе еще одну программу тренировок: чтобы щупами обходить препятствия и длинные трубы-тоннели. Хм, интересно, а в качестве эндоскопов их можно использовать — если бы как-то удалось удержать на конце щупа миниатюрную камеру?.. Блин, опять не то в голову лезет!

Короче, тварюшку я перерезал воздушным щупом быстро, и даже умудрился «выдуть» несколько самых крупных частей, которые и шмякнулись прямиком на конвейер, неаппетитно забрызгав все кровью. Так что все-таки им закрывать пекарню и отмываться… Ну да дело могло кончиться и хуже, о чем я им и сообщил.

— Не грусти, Матвеич, — сказала женщина старику. — Все равно сейчас ОВГ площадь перекрыла, не скоро еще будет людей пропускать. Выручка так и так плохая была бы.

Однако старик, несмотря на расстройство, поблагодарил меня и даже стал совать свежий хлеб с собой. Я вежливо отказался, сказав, что наша работа еще не закончена. Но на самом деле во время выдувания твари я обратил внимание, что эта его машинка в принципе изнутри не сильно-то часто чистилась. И что-то я сомневаюсь, что они и после твари это сделают… Ну ладно, жаловаться в санэпидемстанцию — точно не мое дело… Если не забуду, Агриппине скажу, пусть она куда-нибудь напишет.

Когда мы с девчонками снова собрались над площадью, по ним чувствовалось, что выжаты они… Даже не как былинные лимоны, а как белье после стиральной машинки. С сушкой. То есть только складывать штабелями в темном и тихом месте — часов на двенадцать.

Ну еще бы! Вылетели мы затемно, чтобы попасть на утренник, потом все тамошние нервяки, потом эта история…

— Ну как? — спросил я. — Много тварей нашли?

— Я — два гнезда, — устало сказала Ксюша. — Не повезло!

— Я — ничего, — вздохнула Агриппина. Кажется, она всерьез жалела, что ей сегодня не удалось подраться с тварями!

— А я… — начала Левкиппа, но тут же оборвала сама себя: — Что это за грохот снизу?

Как по команде мы поглядели вниз. И увидели, как брусчатка привокзальной площади идет волнами и расходится, выпуская наружу длинные многосоставные алые ноги и здоровенные муравьиные головы, малиново-красные, усеянные множеством крошечных черных глазок. Еще секунда — и в развороченных ямах с землей и остатками плитки на площади стояло четверо муравьиноподобных тварей, но с лошадь размером.

Защитники, млять. Все-таки вывелись.

Да сколько же можно⁈ Когда мы уже разберемся с этим хреновым ульем?!!