Всадник Ветра

Глава 15

Все шло хорошо, поэтому к Новому году следовало ожидать крупной неприятности.

Не то чтобы это закон жизни, просто у меня обычно происходит именно так. Причем неприятность настигает именно тогда, когда ты к чему-то хорошо подготовился и все распланировал — а мы с Лошадками напланировали прямо эпичный праздник. Ну, не считая того, что девчонки собирались на полном серьезе отправиться на вечернюю новогоднюю службу в ближайший к нашему замку храм! По мне так церковные службы с праздниками не рифмуются, но они утверждали, что очень даже наоборот: мол, именно на Снисхождение в церкви разыгрываются красочные мистерии, все поют, ходят со свечками и вообще очень красиво.

Я только плечами пожал. В семье Урагановых ни верующих, ни тем более воцерковленных не было. Афина со мной вообще о религии ни разу не говорила, а я не спрашивал. А вот две среди Лошадок двое — Левкиппа и Меланиппа, естественно! — происходили из религиозных семей, для них вера была чем-то привычным и сомнению не подлежала. Агриппина демонстративно ударилась в официальную веру Творца вопреки родителям: в Истрелии процветал сложный монотеистический культ с языческими корнями: поклонение одновременно очеловеченному божеству, убившему всех прочих богов и вобравшему их силу, и Мировому Древу в виде дуба, которые суть одно, но вообще-то разные… Короче, я не особо старался вникнуть в эту экзотику. Усвоил только, что поклонение создавшему мир Творцу, а затем Снизошедшему в него для того, чтобы дать людям возможность искупить свои грехи, как-то больше похоже на привычное мне христианство по лору. В части заповедей так и вообще почти неотличимо.Зато есть много отличий в обрядовой части: например, я как-то с удивлением услышал из случайного разговора, что местная церковь не заключает браки, но признает любые брачные клятвы как нерушимые — даже просто устные, лишь бы сделанные при свидетелях. Так или иначе, Рина тоже считала себя адепткой Творца, уж насколько искренне, не знаю. Из оставшихся девчонок Ксантиппа с детства любила мистерии, потому что многие актеры театра ее отца в них подрабатывали. Сама она придерживалась агностических взглядов, как и я — кто там их всех знает. И только Ксения относила себя к атеистам, но согласилась пойти со всеми за компанию весьма охотно. Я тоже не собирался сидеть дома один, как сыч. Ладно уж, храм так храм. Если сильно заскучаю, буду магию тихонько тренировать.

Гораздо больше энтузиазма у меня вызывал грядущий детский утренник, сам от себя не ожидал! Попутно с хозяйственными заботами я всерьез занялся подготовкой, заодно и потренировался с воздушными жгутами. Между прочим, собирать елочку из кристаллов фосфата аммония оказалось отличным упражнением на тонкие манипуляции! А вот загонять блестки в мыльные пузыри — это я делал воздушными потоками с помощью глефы: магию Всадника Ветра тоже нужно оттачивать — все-таки мое основное оружие.

И, конечно, нельзя было забывать о хозяйственных заботах. Мы все-таки решили привезти генераторы: не только дизельный, но и ветряной, благо, ветра в горах хватало на всех. А если вдруг выпал бы штиль, то мы могли бы запросто превратить в электричество нашу магию, покрутив лопасти подходящим спеллом. Главное, емкий аккумулятор взять. Цена нас немного смущала, но Ксантиппа, как-то услышав, что мы с Риной это обсуждаем, и удивленно спросила:

— А разве вы не знаете? Крупные магазины в Ордене давно страхуются от просьб детей-волшебников. В смысле, в страховку включают. Если что-то крупное хочешь, просто записываешь видео, говоришь: «Я, такой-то такой-то, запрашиваю такую-то такую-то вещь по обычаю Ордена и праву волшебника». И забираешь.

— Опа, — сказала Агриппина. — Нет, не знала… Все-таки Орден — потрясающее государство!

Я только плечами пожал. Удобная для нас система, конечно, но интересно, сколько это стоит местной экономике? Даже не столько в объемах просьб детей-волшебников — вряд ли они превышают обычный процент, теряемый на воровстве и откатах — сколько от сопутствующей обвески. Это же надо законы разработать и принять соответствующие, внедрить их… Наверняка мошенничество будет (от обычных детей в карнавальных костюмах, которые пытаются слупить мороженое бесплатно, до ОПГ со взрослыми организаторами и скупкой краденого), надо эти случае расследовать и примерно наказывать — больше работы для полиции и других подобных органов. Правда, и продавцы в Ордене прошаренные, когда берешь что-то как ребенок-волшебник, в мелких городках обычно ничего не спрашивают, а в крупных частенько просят взлететь под потолок.

Все прошло благополучно: мы добрались до Энтокоса, ближайшего относительно большого города почти на границе с Корасом, и запросили требуемые аппараты (ветряк, преобразователь тока, аккумулятор и хороший насос) в большом специализированном магазине теплотехники. Затем еще залетели в такой же крупный и специализированный за инструментами. Все прошло без сучка и задоринки. Смонтировать оказалось сложнее: все-таки техника отличалась от той, что я помнил по своему миру. Плюс я не все нужные инструменты припас, как оказалось. Но в итоге и тут справились, тем более, что полеты здорово облегчают установку ветряка.

После чего мы смогли провести в дом воду! Мыть посуду и готовить сразу стало проще, не говоря уже о чистке зубов и умывании. Мыться детям-волшебникам не обязательно — грязь сама исчезает — но мы, подумав, и душ с ванной решили соорудить, отведя под него часть «штабной» комнаты. Ванну устроили в японском стиле, который я смутно припомнил по прошлому миру (как сообщила Ксантиппа, здесь в какой-то стране тоже что-то похожее делают), — то есть вода нагревается прямо под бадьей. Бадью сделали сами, из покрытого эпоксидкой дерева и пленки. Теперь при большом желании можно было набрать дров и принять горячую ванну, чем девчонки даже пару раз воспользовались — все вместе, потому что для одной возни было многовато. Я мылся после них, и, скажу, что отмокнуть в горячей ванне реально стоило всех хлопот…

С туалетом же было не то что сильно сложнее, просто для установки септика копать на порядок больше, да еще бак или кольца одалживать… Плюс в условиях горных почв были тонкости, насчет которых я не чувствовал себя уверенно. В общем, решили пока отложить. Идеально здоровым и не мерзнущим людям не так уж и в лом слетать — буквально! — в стоящую во дворе будочку несколько раз в день.

Зато девчонки отправились на завод, ничего мне не сказав, заказали там окна, и их даже успели сделать до нового года! Вставили мы их буквально за день, так что я получил возможность любоваться видом на горную долину, не вставая с кровати.

Наши боевые дела тоже продвигались: за три недели, прошедших между нашим визитом в Лиманион и кануном Нового года, мы еще три раза выбрались на тренировки с Сапсанами. С каждым разом у нас выходило все лучше и лучше, последний раз мы даже выдержали тренировочный бой, в котором ребята Теримова использовали против нас воздушные и наземные дроны. И выиграли! Правда, не всухую: все члены моего отряда получили хотя бы по одному условному ранению, а Ксения и Агриппина числились условно «убитыми». Но десантников мы положили всех и флажок у них отбили!

В общем, как я и сказал, все шло так хорошо, что какая-нибудь неприятность прямо-таки напрашивалась.

И, конечно, она вылезла там, где я меньше всего ожидал ее — на детском утреннике в поселке Доломитово округа Саработ, на «малой родине» Меланиппы!

Сам поселок сюрпризов не преподнес — шахтерское поселение, одно из многих в крупном горнодобывающем комплексе. Всего три искровые башни. Называется деревней, и частных домов там много, но по складу житья-бытья больше похоже на маленький городок. Женщины многие не работают, поэтому детский сад, прямо скажем, не переполнен (хотя, как мне объяснила Меланиппа, многие, даже не работая, отдают туда малышей, чтобы детки занимались всякими развивающими лепками и музицированием — а маме освобождали время для хозяйственных работ в доме и в саду и для ухода за еще более младшими детьми). Но все-таки здание было чистеньким, с недавним (хотя и скромным) ремонтом, и техника для утренника у них вся нужная имелась — то есть мы со своими околомагическими фокусами не торчали на ровном месте, а почти органично вписались в программу.

Я, кстати, думал, что мы нагрянем туда с бухты-барахты, сюрпризом, но Меланиппа и Ксантиппа живо вправили мне мозги (Ксантиппа, оказывается, еще обычным ребенком подрабатывала аниматором на таких утренниках вместе с актерами отцовского театра и знала всю эту кухню). В садиках ведь режим, расписание, воспитатели даже ради детей-волшебников ломать их не будут. Прилетишь — а все дети на экскурсии где-нибудь! Или вообще санитарный день. Или утренник уже был с утра и кончился, как раз сегодня, дети налопались шоколада из подарков и стоят на головах. Им что ребенок-волшебник, что живой слон — уже фиолетово. Надо договориться точно о времени, убедиться, что мы придемся ко двору…

Этим всем занималась Агриппина: для нее организаторская работа естественна, как дыхание. Она даже программу выступления согласовала.

Это-то, как потом выяснилось, нас и подвело.

Накануне праздника мы слетали к отцу, забрали новые шмотки для девочек. Это было сразу после тренировки у Сапсанов, так что мы все явились в бронежилетах (на девчонках поверх платьев смотрелось особенно брутально). Пантелеймон в очередной раз удивил меня тем, что пришел в неимоверно сердитое возбуждение, заявил, что нам выдали какой-то ширпотреб далеко не лучшего качества! Мол, сами пластины еще ничего, а вот подогнано все просто безобразно и качество чехла для них оставляет желать много лучшего.

— Как будто ты в этом понимаешь? — удивился я.

— Да я уже два месяца только на армейских заказах и сижу! — воскликнул отец. — Наступил на горло собственной песне и поднатаскался — было бы, чему учиться!

Ого! Вот это реально стало сюрпризом. Оказывается, папаша отказался от фантазии стать именитым кутюрье ради того, что реально приносит деньги? «Армейские заказы» — это в реалиях Челюстей не заказы от ВС Ордена, а единичные, максимум мелкооптовые просьбы отдельных военнослужащих — подгонка мундиров, снаряги, иногда обуви и всего сопутствующего. Отец всегда от этого шарахался, якобы подобное ремесленничество унижает модельера такой высокой квалификации, как у него. Теперь взялся, выходит.

— Ну хорошо, бери и переделывай, — сказал я. — Все равно мы завтра на детский утренник летим, не пригодятся.

— На какой утренник?

— Далеко отсюда. Брата одной из девочек навестим, — я сказал это прежде, чем сообразил, что в рамках наших с отцом отношений более естественным ответом будет «не твое дело».

— А! Хорошо, — глубокомысленно сказал Пантелеймон. — Молодцы.

Мы сгрузили ему наши броники и распрощались.

Короче, зря я сказал насчет того, что броники не пригодятся. Сглазил, естественно.

Причем насчет самого утренника я оказался прав. Неприятность на нем все же случилась, но не того рода, чтобы можно было спастись защитным снаряжением. Как я уже сказал, нас подвела предупредительность: мы сказали заранее, что прибудем, новости разлетелись по всему поселку — и Ланин отец подменил Деда Мороза… Тьфу, то есть Деда Зиму! Все, чтобы разок посмотреть на дочку «в живую». Чуть было не посмотрел «в мертвую»: у Ланы уже имелся страйк от Проклятья за попытку зайти повидать родителей, кто знает, расщедрилось бы оно на второе предупреждение или нет?

Однако, к нашему общему удивлению и облегчению, Лану даже в Убежище не телепортировало. Наша скромница только поплакала слегка, уже после того, как мы ее папаше мозги вправили, забрали ее и полетели прочь.

Ну, немного смутила меня, поцеловав в щеку и сказав:

— Спасибо тебе, Кирилл!

— За что? — удивился я, машинально потирая поцелованное место, хотя прикосновение было легким — словно бабочка присела. — Ты сама себя спасла! Что-то в тебе, значит, изменилось, что ты с отцом смогла в одном помещении находиться…

— Не что-то, а ты появился, — сказала Лана застенчиво. — Раньше для меня папа был главный авторитет, а теперь — ты.

Вот блин… Я не удержался и покраснел еще сильнее, чем тогда от шуточки Агни из Ладьи. Девчонки хихикали.

Но главная задница случилась позже, когда мы, в хорошем, даже прямо-таки радостном настроении неслись «самолетом» (этот образ нравится мне больше, чем Кобылотрон!) в направлении Замка!

День выдался замечательный: ясное солнечное синее небо, золотое солнце… У нас, на севере, такая погода последнее время выпадала редко, так что я снизил общую скорость, чтобы подольше насладиться подарками южной природы. Девчонки не возражали. Поэтому воздушный бой мы только увидели издали и к началу его не успели.

Ночью было бы видно куда лучше, но даже на фоне яркого неба я все-таки различил оранжевые вспышки. Девчонки, естественно, тоже.

— Что там такое? — удивилась вслух Рина. — Учения истребителей, что ли?

— Мы для них слишком низко, — возразила Саня, — скорее, файерболлами кто-то швыряется…

— Но я Прорыва не чувствую! — возразила Ксюша. — Значит, не Тварь.

— Прорыв мог уже и закрыться, если бой долго идет, — озабоченно заметила Рина. — Или Тварь не сразу нашли. Кир, поднажмем?

Говоря это, она уже начала бессознательно увеличивать скорость. Я ее поддержал, начал разгонять нас… И тут же прекратил. Потому что объект воздушного боя пролетел прямо над нами — и перелетел, чтобы рухнуть за линию частично заснеженных холмов!

Выглядел объект не как метеорит, а как кусок горящей газеты. Но нужно учитывать, что, с поправкой на расстояние, эта «газетка» была размером, пожалуй, с крыло от упомянутого выше истребителя.

— Что за нахрен? — Ксения со свойственным ей красноречием выразила наши общие мысли.

— В какую сторону, Кир? — Рина сразу схватила быка за рога. — Туда, куда она полетела, или туда, откуда?

Я прикинул карту.

— Куда она полетела, там, вроде, ничего нет. А откуда полетела — там долина и какой-то поселок, мы его на пути сюда пролетали. Давай туда.

Мы опять набрали скорость и я еле успел распустить наш полетный ордер, чтобы скоростным болидом не впилиться в отряд детей-волшебников. Их там было много — чуть ли не двадцать человек. Я сразу вспомнил Черноцвета и напряженно завертел головой, разыскивая монстра. Нашего его уже на земле.

Огромная многоугольная туша, усеянная красными пятнами-глазками, дотлевала на каменной осыпи, вроде того курульника, где прятался вход в пещеру древневольцев. Очевидно, в боевой партии нашлись рисковые огневики, которые приблизились вплотную и прожгли эту штуку насквозь в нескольких местах, обуглив остальное. (Я знал, что для этого огневикам, как правило, надо коснуться твари рукой или предметом-компаньоном. Файерболлы, которыми они горазды швыряться, на поверху оказываются куда менее мощными — и очень быстро теряют эффективность с расстоянием — так что ни одну тварь насквозь не прожигают.) Высота мешала мне определить размер, но, приглядевшись, я прикинул, что побежденный хищник был примерно со школьную беговую дорожку длиной. И плоский, как лист толстого пенопласта. И ячеистый. Причем один угол этой в общем-то правильной конструкции был некрасиво обломан. Видно, его мы и видели в полете.

Блин!.. Неужели это?..

— О, привет! — к нам подлетел мальчишка в черно-красном блестящем трико, как у гимнаста, с мечом в ножнах на поясе. Весь так и лучился победной самоуверенностью: наверное, как раз этот самый рисковый огневик. — А вы откуда такие красивые? С детского утренника?

Он глядел на мою шапку Деда Зимы, про которую я совсем забыл.

— Угадал, оттуда, — я решил проигнорировать подначку. — Помощь нужна?

— Да как видишь, нет! — весело сказал пацан. — Это была знатная матка Кровожадов, но мы с ней уже разобрались!

— Хрен тебе, а не разобрались! — девочка в ярко-алых шортах и белой шелковой рубашке, завязанной на животе, подлетела к нам. — Вот именно что это матка! Ее теперь еще несколько часов стеречь, вдруг кто выползет?

С этими словами она направила свой предмет-компаньон — между прочим, алебарду, кузину моей глефы, — на пенопластового монстра. Из острого кончика пики вылетела струя огня и прижгла маленькую красную тварюшку, которая выползла из красного же глазка и трепыхалась на снегу рядом.

Тварюшка сверху походила на раскрытый тропический цветок с красными лепестками — даже красиво. На самом деле, как я помнил из описаний, она больше напоминала комара, только с крысу размером. Как комары Кровожады и питались: нападали на людей и сосали кровь, оттого и заработали такое название. Атаку одной-двух, даже трех этих тварей здоровый взрослый человек вполне мог пережить. Но кровожады летали большими стаями в несколько сотен особей и могли за считанные секунды высосать человека досуха. Кроме того, у этих «комариков», вопреки ассоциации с насекомыми, имелась анатомическая возможность жрать любую органику, лишь бы мягкую. И они были живородящими, причем размножались очень быстро! К размножению была способна не только «матка» — на самом деле матка была скорее авианосцем, чем прародителем улья — а каждая особь, если наестся чем-нибудь органическим.

Но даже не это делало их столь неприятными. Кровожады принадлежали к разряду ульевых монстров — тип Тварей, который Орденская классификация считала самыми опасными. Древние маги, авторы Проклятья, похоже, были солидарны с современными исследователями, потому что при нападении ульевого монстра из ближайшего Убежища автоматически выдергивался большой отряд детей-волшебников.

Ульевых монстров не стоит путать с роевыми или стайными. Те просто нападают все вместе, как мошка. Тоже приятного мало, но еще полбеды. А вот ульевые умеют общаться между собой на расстоянии, координировать атаки и вообще обладают некой разновидностью разума. К счастью для человечества, весьма примитивного. Если мы когда-нибудь столкнемся с по-настоящему разумным ульевым монстром, может статься, тут-то он планету и захватит.

Пока я обо всем этом думал, мальчик и девочка в красном затеяли спор. Мальчик утверждал, что он надежно все пожег, и теперь никто не выползет, а если и выползет, то никакой органики на камнях не найдет и загнется. Девочка же настаивала, что нужно стеречь и что если мальчик такой безалаберный, то пусть летит назад, но она ему, мол, больше руки не подаст.

На спор подтянулись остальные дети-волшебники из отряда.

— Нужно не стеречь, а жечь, — пресек этот спор мальчик, одетый в формальный костюм-тройку, даже с платочком в кармане. — Чтобы дотла сгорела. Окружаем ее кольцом, все огневики жгут по периметру, мы, воздушники, их прикроем, водники пусть следят — если Кровожады начнут разбегаться, их нужно приморозить. Отдельно следите, чтобы в землю никто не зарылся, они там могут Защитников Улья вывести. И еще. Когда Морошка в нее файерболлом запулила, я видел, кусок отлетел куда-то на запад. Нужно проверить, где он упал, и сгорел ли до конца.

— Это мы сделаем, — вызвался я. — В нашем отряде нет огневиков или водников, мы вам тут особо не поможем.

— Премного благодарен, — церемонно ответил мальчик. — Меня зовут Ринат Реутов, по предмету-компаньону — Среброкрыл, — он взмахнул небольшим крылатым жезлом, что держал в левой руке. У меня он ассоциировался с эмблемой какой-то почтовой службы.

— Кирилл Ураганов, — в тон ему ответил я, — Всадник Ветра. И Девочки-Лошадки.

— О, а я читал ваш блог! — воскликнул мальчик в трико и с мечом — Только вы там в других платьях! И без мальчика! — последнее он проговорил почти обвиняюще.

— А это мы чтобы подписчикам не наскучить, — весело сказала Рина. — Извини уж, автографы давать не будем, ульевой монстр — дело серьезное. Мы полетели!

Сказано — сделано.

Мы легко нашли точку, с которой видели полет горящего куска матки, проследовали дальше по его траектории… И увидели Искровую башню, а у ее подножия — высокую насыпь с уложенной поверх двойной змеей железной дороги! При башне имелся небольшой домик для персонала, — как мы обнаружили, закрытый на амбарный замок. Видимо, саму башню построили давно, когда еще не было электронного управления, потом полностью автоматизировали, а жилье для обходчиков законсервировали.

В обе стороны от башни отходили провода, связывающие ее с другими башнями. В ту сторону, куда дорога спускалась с горы, соседнюю башню даже было видно смутным силуэтом на фоне снега.

— Неужели она умудрилась за линию башен перелететь? — недоверчиво спросила Ксения.

— Если набрала хороший разгон, могла, — ответила Ксантиппа. — Поле башен ведь замедляет монстров, но не убивает.

— Да ладно, такую мелочь, как кровожадов, и убить может… Наверное.

— Не может! Наоборот, на мелких хуже действует. Искровое поле подавляет их магию. Мощные монстры летают на магии, поэтому в нем не могут летать, а мелкие — на аэродинамике, у них вполне получается!

Не участвуя в препирательстве, Агриппина и Левкиппа полетели к железной дороге, отыскивать, не осталось ли что от того сгоревшего куска. Я призвал оставшихся девчонок к тому же.

— Я боюсь насекомых… — с несчастным видом сказала Меланиппа. — Когда они такие крупные!

— Они не насекомые, — сказал я. — Они скорее вроде таких сильно специализированных млекопитающих. Живородящие, крылья у них видоизмененные конечности…

— Да? — Меланиппа тут же повеселела. — Ну тогда ладно!

Приятно, черт побери, быть авторитетом!

Сгоревший кусок матки мы обнаружили торчащим из глубокого снега метрах в пятидесяти за железной дорогой. Наверное, единственная густо засыпанная снегом ложбинка в окрестностях, и он угодил именно туда! Снег я легко размел, и мы сгрудились вокруг осколка, оглядывая его. Вроде бы весь прогорел… Если не считать одной маленькой ячейки с самого края. Ячейка эта пустовала, и я не отказал себе в удовольствии додолбать ее окончательно воздушной пулей.

— Как думаете, из нее что-нибудь выбралось? — спросил я, показывая на то место, где была ячейка, концом глефы.

— Не исключено, — нахмурилась Агриппина. — Но… Слушайте, я правильно помню? Они же могут только кровь пить и жевать обработанную органику, типа животных экскрементов? Или приготовленных продуктов?

— Вроде, правильно, — подтвердила Ксантиппа.

— Значит, в лесу этой твари сейчас нечем поживиться! Животные спят… Разве на птиц нападет?

— Если бы хоть один кровожад был поблизости, башня бы искрила. Хоть немного, — согласилась с Риной Левкиппа. — Значит, сдохла! От голода. У них же бешеный метаболизм, жрать все время нужно.

— Если только она не попала на поезд… — проговорила Ксантиппа.

Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели в сторону железнодорожной насыпи.