Время до Теней

37.

Драндулет мой так и остался припаркованным на подземной стоянке компании, поэтому идти до офиса «Олдвэя» пришлось пешком (в целях экономии средств, вестимо). Мотоцикл был только одной из причин похода к столичному офису «Олдвэйтрэвэл компани». Второй причиной была возможность наконец-то нормально перекусить в одной из кафешек, находившихся в офисном здании (тоже, разумеется, в целях сохранения бюджета), а третьей… я хотела видеть Элоиз. Хотела посмотреть в глаза своей мамаше. Наверное, я настолько усердно распаляла в себе святой гнев в предвкушении предстоящего разговора, что нелюдь на физическом уровне ощущал идущий от меня негатив и потому разговаривать со мной не желал. Ну, я и не настаивала.

Погоды стояли премерзкие: моросил мелкий дождик, небо было обложено плотным серым покрывалом туч, над рекой и каналами клубился молочно-белый туман. В такой промозглой дымке все звуки окружающего мира — гул автострады, человеческие шаги и голоса, тонули и приглушались. Прохожих было немного — день был будний, а утренний час пик уже схлынул, да и те, что встречались на нашем пути, особого внимания персоне Итаэ’Элара не уделяли. Эпсилонца легче спутать с человеком, чем, допустим, арджемес или аэлва.

Внешнее сходство людей и представителей Каинова племени — явление конвергентное, вызванное, как предполагается, схожими условиями, в которых эволюционировали оба вида. Но, если человек складывался как животное стайное и дневное, то Наставники — как одиночки, ночные хищники. Собственно, отсюда и все проблемы в дипломатических отношениях с эпсилоном. Они пообтесались маленько за миллионы лет эволюции — пообвыкли находиться при дневном свете и отучились плотоядно коситься на послов мира, да и вообще, надо признать, создали цивилизацию, обладающую уникальными технологиями. Да вот только их сути всё вышеперечисленное не изменило.

Я украдкой наблюдала за шедшим рядом со мной нелюдем, всё больше понимая, что Каиново племя действительно красиво. Красиво быстротой движений, отточенной опасной плавной грацией, которая заставляет замирать перед этими тварями, как полёвка перед гремучей змеёй. В общем, я слишком увлеклась, потому что пропустила момент, когда Илар засёк моё ментальное присутствие, состроил кислую физиономию и спросил:

— Что опять, человек? — и одной фразой сумел разрушить мою очарованность видом, к которому принадлежал.

Я помотала головой, пытаясь занять её (голову) более продуктивными размышлениями, и искоса взглянула на нелюдя. Получалось как-то… нечестно — Илар прекрасно чувствовал, когда мои мысли касались его персоны, а вот в мои способности подобное ну никак не входило. Как он вообще мысленно оценивает факт моего присутствия и участия в его судьбе? Я задумчиво почесала переносицу и прибавила шагу, стараясь поспевать за нелюдем, машинально отметив, что, судя по его уверенному шагу, Илар неплохо ориентировался в Старой Москве. Он действительно поминает меня только в контексте «побери её Бездна»?.. Воспоминания об утреннем, ы-хы-хы, инциденте, предшествовавшем явлению моей соседки (которая испортила всё настроение, так что продолжать как-то расхотелось), я предпочла пока задвинуть на край сознания, как нечто неопознанное и требующее последующего тщательного изучения.

— Человек, свой гормональный фон надо держать под контролем, — буркнул Илар, не оборачиваясь.

Дальнейший путь был проделан в гробовом молчании — я была оскорблена до глубины души.

Вынув руки из карманов и приосанившись, я орлиным взором в остром приступе патологического патриотизма окидывала открывшуюся панораму.

Небоскрёб в сорок с лишним этажей отражался в тёмной воде одного из главных каналов города, и, казалось, целиком состоял из тёмного стекла и металла. Чёрными гладкими пластинами поблёскивали на солнце опоясывающие здание на нескольких уровнях ряды солнечных батарей. На последнем таком «поясе» циклопические золотые буквы складывались в надпись: «Oldway Travel Company. Since 2163». Трудно представить себе, какого труда и мастерства стоило возвести на плывущем грунте Старой Москвы конструкцию подобной сложности. Офис «Олдвэя» был своего рода символом — символом могущества моей семьи и Государства, могущества человека, наших технологий и потрясающего умения выживать и процветать вне зависимости от условий, в которые ставила нас жизнь. Моя пафосная семейка могла позволить себе немного показухи.

Нелюдь уже с полминуты косился на меня с лёгким раздражением во взгляде — у меня даже мурашки по спине побежали. Дулся он на меня всё утро. И не просто так, от неуживчивого характера, а потому, что считал, что я поступаю неразумно, что иду напрямик в офис компании, предварительно не разведав обстановку. Я упрямо вздёрнула подбородок — вот ещё, буду я его посвящать во все тонкости своего гениального плана (который, между прочим, действительно наличествовал). Хотя, если честно, я просто опасалась, что любой посторонний человек (или нелюдь) убедит меня в убожестве сего плана.

— Мне срочно нужно видеть Доминика, — я требовательно нависла над столом секретарши моего брата.

Особым вкусом Ник, как и его отец, не отличался — девица выглядела настолько канонически, что по этому поводу даже расхотелось острить.

Секретарша схватила телефонную трубку, в очередной раз искоса бросив взгляд в сторону Илара, вальяжно развалившегося в кресле и методично жующего четвёртую по счёту слойку с джемом (мой гениальный план, как видите, включал в себя даже задабривание хлебобулочными изделиями голодного нелюдя). Ума не приложу, чем Илар вызывает бурный бабский интерес к своей персоне — зубастый, нахальный, весь в шрамах и даже, пускай, выглядит лет на тридцать, ясно, что далеко не юного возраста… правда, он умудрялся принимать весьма импозантный и таинственный вид, даже перемазавшись в джеме, что, согласитесь, дано не каждому.

— Никки, ты так жесток ко мне — размер груди твоей секретарши придавил мою самооценку на корню, — поприветствовала я братца, вламываясь в кабинет.

— Я тоже рад тебя видеть, Мор, — сказал он, сделав шаг навстречу и привычным движением головы отбрасывая назад падающую на глаза чёлку.

Впрочем, трогательная семейная сцена была прервана появлением нелюдя, которому наскучило вялотекущее кадрение секретарши. На плече у Илара сидела чем-то недовольная цвиэски.

— Ник, это, так сказать, представители эпсилона — Итаэ’Элар и моя ручная зверушка по кличке Тварь. Илар, это мой старший брат Доминик.

Мужчины обменялись оценивающими взглядами, но, так как нелюдь не стал угрожающе скалиться, да и Ник ничем не выдал своей неприязни к эпсилонцам, знакомство их прошло вполне мирно.

— Спешу уверить, Тварь безобидна, как ромашка на лугу, — ящерица демонстративно зевнула, показав растущие в два ряда мелкие игольчатые зубы. — А Итаэ’Элар безобиден, как… — я щёлкнула пальцами, силясь подобрать подходящее сравнение. По-любому выходило, что нелюдь очень даже не ромашка на лугу… эх, ладно! — … как сорняк на грядке с помидорами.

Брат нервно хмыкнул в ответ на такое заявление, а нелюдь перевёл взгляд с меня на Доминика и изрёк:

— Она меня переоценивает.

— Да вы усаживайтесь, — Ник кивнул нам на кожаные кресла, а сам примостился прямо на собственном письменном столе.

Я заняла предложенное мне место, не спуская с брата настороженного взгляда. Доминик старше меня на полтора года, он наследник «Олдвэя», на который я никогда не претендовала — нам с братом было нечего делить между собой. Оставалось только узнать, согласен ли он быть моим союзником.

Правда, похоже, речей все присутствующие ждали от меня. Что ж… я глубоко вздохнула, поморщилась и выпалила:

— Ник, меня вызвали к Государю.

— Ну, по моему мнению, тебе достаточно было поговорить с матерью. Ты ведь числилась на эпсилоне не официальным послом, только научным консультантом… и, да, согласен, это всё достаточно необычно, но, мало ли… мы ведь всё-таки дальние родственники, все дела, — Доминик пожал плечами, демонстрируя, что все возможные предположения он уже исчерпал.

— Ник, ты не понимаешь…

— Мор, так объясни ему, — поторопил меня Илар, даже не взглянув в мою сторону.

— Что именно она должна объяснять мне, ксенос? — мигом отреагировал Ник.

Брат вёл себя слишком самоуверенно. При уникальной злопамятности нелюдя такие вольности были не лучшей моделью поведения. Илар проигнорировал пренебрежительное обращение, прямо заявив:

— Её выставили с эпсилона. Много болтала с советниками о подоплёке политики Метрополии касательно моего Пространства.

У брата был такой вид, будто он только что получил удар под дых. Он несколько раз хотел что-то сказать, но лишь беззвучно открывал рот, пока не огласил, наконец, окончательный вердикт:

— Мор, ну и дура же ты.

Я только безразлично пожала плечами — думать надо было, кого посылаете. Если покопаться в первопричинах, виной всех моих несчастий был Илар — с тех пор, как мы познакомились, существование моё мгновенно наполнилась проблемами.

— Ник, теперь ты сдашь меня властям?

Но, судя по всему, не все части моей личности были солидарны в подобной кротости — меня преследовала навязчивая идея о том, что Доминика можно заставить сотрудничать и менее гуманными и дипломатичными методами… стоп… эта идея не моя. Я резко повернула голову в сторону Илара — тот заметил мой взгляд и лениво оскалился в ответ. Я скорчила ему зверскую рожу и провела по горлу большим пальцем. Давление на сознание исчезло. Не нравится мне, что с каждым разом ему всё легче влезать мне в мозги, — это значит, что он достаточно хорошо изучил меня. И что наше сотрудничество становится всё более опасным.

Доминик с лёгким удивлением понаблюдал за моими гримасами, а потом сказал:

— Разумеется, Морру.

Я готова была вскочить, как брат успокаивающе поднял ладонь. Я скосила глаза на нелюдя — Итаэ’Элар тоже оставался каменно-спокоен, и это отчасти придало мне уверенности, я позволила себе чуть обмякнуть.

— Ты должна явиться на аудиенцию раньше назначенного — это будет смотреться как проявление хорошего тона от подданной, которая не чувствует за собой никакой вины, — продолжал брат, расхаживая вдоль стола.

— Но…

— Да, Морру, ты именно и должна уповать на его милосердие, — подчеркнул Ник. «Они тут все, кроме меня, мысли читать научились?!» — Не вынуждай начинать на себя охоту. Это приговор. В таком случае тебе не смогут помочь ни я, ни кто бы то ни было из ксеносов, — Доминик легонько кивнул Илару. Брат наверняка за всё время нашей беседы ломал себе голову, какие цели преследует нелюдь, сопровождая меня. — Я поеду с тобой. Пусть всё будет обставлено так, будто тебя поддерживает «Олдвэй»… хотя Элоиз не давала никаких распоряжений касательно такой ситуации.

— Она даже не учла расклада, при котором я могу вернуться? — я иронично подняла бровь, еле сдерживая рвущееся наружу бешенство.

Брат вздохнул.

— Не суди мать. Именно благодаря её верности действующей системе мы поднялись так высоко.

Я сглотнула тот дурацкий комок в горле, который всегда подло и не вовремя подкатывает, когда ожидания в очередной раз не оправдываются, и сказала:

— Тогда почему ты…

— Родственные чувства! Слыхала о таком, дурища?

Ещё разреветься от умиления братцем не хватало.