Время до Теней

31.

— Я заблудилась. У меня тяжёлая форма топографического кретинизма! Я требую снисхождения! — заблажила я, затормозив перед Иларом, пребывая в каком-то нервозно-весёлом состоянии.

Впрочем, встретившись взглядом с Итаэ’Эларом, свою весёлость я мигом утратила. Я видела нелюдя таким серьёзным только один раз — когда он очень категорично послал меня куда подальше. Переход по локальному Коридору отозвался для моего и так потрёпанного мозга вспышкой жуткой мигрени. Ещё мгновение назад перед нами был северный участок стены Цитадели, а теперь — стены светлого куполообразного сооружения. Жёсткий белый свет давало множество ячеистых структур, встроенных прямо в стены купола, а у панелей управления, похожих на те, что я видела в Цитадели, копошились двое Наставников — видимо, местные контур-операционщики. На нас они внимания не обратили — или, по своему обыкновению, сделали вид, что не обратили. Ничего похожего на контур у помоста, на котором мы стояли, не наблюдалось. Илар уверенно повёл меня к выходу. Цвиэски спланировала с моего плеча и посеменила рядом. Почувствовав, с какой силой я стиснула его ладонь, нелюдь обернулся ко мне и с усмешкой спросил:

— Что, впечатляет?

Я зыркнула на него поверх очков, досадуя, что выдала своё волнение, и отпустила его руку:

— Не думала, что такое вообще возможно. Считается, что Коридор, связывающий точки одного Пространства, может вызвать разбалансировку — реальностная ткань, по идее, должна просто расползтись по швам. На альфе подобные опыты вообще запрещены.

— Официально, — змеино улыбнулся нелюдь.

У меня в который раз появилось неприятное чувство, что он весьма осведомлён о грешках моей подшефной лаборатории. Откуда? Мы с ним ещё даже не выпивали вместе, чтобы я могла разоткровенничаться. Я насупилась и протянула, было, руку, чтобы открыть дверь здания, но нелюдь остановил меня:

— Закрой глаза.

— Это ещё зачем?

— Сюрприз, Охотница.

Я одарила нелюдя ещё одним взглядом «я тебе не верю ни на грош», но послушно зажмурилась. Даже через закрытые веки я почувствовала, как упала интенсивность освещения. В воздухе витал ощутимый привкус йода и соли, рядом бился шелестящий мерный рокот, который ни с чем не возможно спутать. Нелюдь осторожно провёл меня несколько метров, положил мои руки на холодный гладкий камень, а сам остановился в шаге за мной.

— Смотри, — прошептал он мне на ухо.

Высота моста, на котором мы стояли, захватывала дух. Метрах в двадцати внизу о скальные уступы и каменные опоры билось и вздыхало неспокойное море, его волны были освещены оранжевой полосой садящегося где-то позади нас солнца. Мосты — циклопические, изогнутые, подпирающие собой небо, соединяли множество небольших скалистых островов. Близился ранний осенний вечер, и громады многоэтажных зданий уже сияли зеленоватой подсветкой, её холодные отблески, смешиваясь с тёплыми лучами заходящего Сердца дня, бликами ложились на полированные парапеты моста. Острова… завораживали.

— Красиво, — выдохнула я.

Я оглянулась на нелюдя, задрав голову, чтобы взглянуть ему в лицо, и снова перевела взгляд на оранжевые в лучах светила барашки пены внизу. Я инстинктивно отступила на шаг назад, спиной коснувшись Илара. Он легко притронулся к моему плечу. Я замерла, слушая, как совсем близко от меня колотится его сердце.

— Девяносто, — констатировала я.

— Что?

— Ударов в минуту.

Что-то изменилось в свете Сердца дня, или эта планета изменила своё местоположение во Вселенной, но момент прошёл. Безвозвратно. Я отстаранилась, поправила очки и ядовито заметила:

— Понимаю, это прекрасное место для кадрения легковерных малолетних девиц, и обычно ты развлекаешься во всю, но мы здесь не за этим.

Итаэ'Элар посмотрел куда-то поверх моей головы (подозреваю, для того, чтобы не встречаться со мной взглядом) и ответил:

— Пойдём.

Я категорично мотнула головой и сложила руки на груди.

— На эпсилоне я постоянно ощущаю себя тупицей, которую кто ни попадя таскает за собой, не объясняя, зачем. Я знаю, что ты так вот запросто собираешься просить аудиенции у советников, знаю, что ты когда-то жил в этом городе, и также знаю, что твоя жизнь, Илар, сейчас не стоит самого дешёвого колечка в наборном браслете. Я не совсем идиотка, я Охотница, профессиональная убийца тебе подобных, и меня должно только радовать, что с одним из нелюдей, тварей, расправятся собственные же сородичи. Я могу запросить переход в Старую Москву — средств у меня хватит… — я сделала многозначительную паузу, прямо встретив его взгляд. — Почему я должна быть с тобой на одной стороне, если я даже не знаю, кто ты такой?

Ну же, помоги мне поверить тебе, Итаэ'Элар.

— Почему бы и нет, человек? — задумчиво произнёс нелюдь. — Идём, по дороге расскажу.

Я передёрнула плечами, подстроилась под его шаг и свистом подозвала цвиэски. — Я жду, — напомнила я.

— В детстве я жил не здесь, а в Звенящих Гаванях, это на юге долины, — начал нелюдь. — Гавани похожи на Острова — море, скалы, и ветер воет среди камней. Народу там мало, а тот, что есть… — он безнадёжно отмахнулся.

— Тёмен, сер и непросвещён?

— Сложная метафора, но типа того.

Город из светло-серого камня, построенный на базальтовом останце, уступами спускался к морю с головокружительной высоты. Ни одного моста не вело от Гаваней к обрывистому берегу вдали — по-видимому, город был связан с остальным миром только с помощью локальных Коридоров.

Картина не была похожа на фокус с «мувис» Ал'Ттемекке — тогда я будто сама участвовала в происходящем, а здесь это была череда разрозненных видений.

— Там было скучно. Отец нудел, чтобы я думал о вступлении в его касту, до большой земли плавать было запрещено, а все развлечения сводились к сталкиванию с обрыва убитой «Ауди» так, чтобы она провалилась в нестабильность.

Я тщательно обдумала последнюю фразу. Кое-какие моменты о методах перемещения через Пространства нелюдей уже были мне понятны, поэтому я уточнила:

— То есть нужно было вылететь с обрыва в тачке?

— Ага.

— С высокого, крутого, обрывистого такого обрыва прямо на долбанные острые камни, я правильно понимаю?

— Ну да. В нестабильность проваливаешься раньше, чем разбиваешься.

Я переварила и это высказывание.

— Мои познания о дебильных развлечениях существенно расширились. Спасибо, Илар.

Нелюдь пожал плечами.

— Теперь понимаешь, насколько там было скучно? Когда-то тогда я и обнаружил Теней — они болтались целыми стадами на материке.

— Это на том, на который было запрещено плавать? — понимающе покивала я.

Илар фыркнул.

— Меньше километра плыть, делов-то… На фокусы с Тенями и тогда смотрели косо, но отец был Мудрецом Гаваней, и мне многое прощалось. Меня бесило, что он понимал природу Шаэррат, но предпочитал поддерживать истерию и глупые страхи по их поводу.

— Мы все когда-то хотели устроить революцию.

— Куда это ушло, человек?

Я только пожала плечами.

Наши шаги гулким эхом отдавались под сводами высоких арок и в узких проходах между домами, когда по очередному мосту мы переходили на новый островок. Цвиэски бодренько семенила рядом, периодически в прыжке ловя каких-то летучих насекомых, смачно хрустя хитином. Впрочем, особого внимания мы не привлекали — Наставники тёмными тенями скользили мимо, зверино посверкивая в полумраке жёлто-зелёными огоньками глаз, а неместные прохожие ещё были редки — город оживает с заходом солнца, человеческие туристы берут, в основном, экскурсии по ночному городу. Острова, подсвеченные пятнами зеленовато-синего освещения, вырастающие из волн фосфоресцирующего ночного моря — зрелище впечатляющее.

— И что случилось дальше? — напомнила я о себе.

— Мне исполнилось двадцать пять — официальный возраст совершеннолетия. Я… как это?.. «с чистой совестью»?.. послал касту отца, и перебрался на Острова. Сам пытался понять природу Теней. Как их использовать. Это не приветствовалось особо даже здесь, но мне покровительствовала Анахармэ… пока её не убил человеческий наёмник.

Он говорил ровно, хотя в его зрачках плясали зелёные волчьи искры. Так вот за что ты так ненавидишь людей — они тебе карьеру подпортили.

— Новая Дарующая была других взглядов. Меня выгнали с Островов, — Итаэ’Элар рассеянно потёр перекрещивающиеся шрамы на скуле. — Советник Мелэтир’Тэнтэк… он больше работает с людьми. Ему плевать на то, что творится здесь.

— Тем более, ты спас его дочь.

— Ты и это знаешь? Аме рассказала?.. Это случайность. Тогда я не знал, кто она. А теперь появляешься ты. Человек, которому подчиняется Тень. Такое считалось невозможным. Тревожный и опасный знак. Страх перед Шаэррат глупость. Он может обернуться против нас.

Я кивнула:

— Надеешься привезти Владыкам диковинную зверушку с ручной Тенью и этим заслужить право вернуться? Тогда самое разумное — потом убрать меня, пока я не наболтала своим чего лишнего.

— Не совсем, Охотница, — осклабился нелюдь.

Я остановилась, как вкопанная, внутренне подобравшись, хотя прекрасно понимала, что сейчас Илар для меня нисколько не опасен.

— Мор, — Итаэ’Элар понизил голос, — ты не понимаешь, что хочет Метрополия? С большой вероятностью ты угодишь в неприятности. У тебя поганый характер.

— Вот спасибо.

— Напоминает вашу игру. Жертвуют всего одной фигурой.

Нет, мне не показалось, будто под ногами вдруг разверзлась пропасть. Просто все части механизма сложились и со щелчком встали на место. Мелкие грехи за эпсилоном копились на протяжении полутора веков — убрать ещё одну фигуру, и чаша терпения альфы переполнится. Они пойдут на такое. Государь. И Элоиз. Партия будет выиграна для того, чтобы разыграть новую, военную.

— Это шахматы, — хрипло произнесла я. — Игра называется «шахматы».