Возвышение на краю империи

Глава 9

Когда я закончил говорить, повисла гробовая тишина.

Через несколько минут прозвучал вопрос Джан:

— Сергей, ты уверен, что мы всё это потянем?

Пожимаю плечами:

— Нет.

Девушка наградила меня пристальным взглядом.

— Тогда почему ты хочешь в это ввязаться?

Я вздохнул:

— Потому что технологии будут развиваться. Огнестрельное и метательное оружие под запретом, но взгляните на то, как эволюционировали мехи за последние двадцать лет. Хотя бы на примере «Витязей».

— Спорить тут глупо, — подключился к беседе Хасан. — Даже на моей памяти из примитивных жестянок эти штуки превратились в мощные боевые единицы. Раньше кинетик не мог управлять машиной и одновременно применять свой Дар. Раньше не было турбированных движков. Коловратов тоже не было. Твоя правда, брат.

— Мы инвестируем в авиастроение, — напомнила Джан. — И это перспективно. Не проще ли скупить больше акций интересующих нас концернов и получать с них гарантированный доход без рисков и вложений?

И ведь не поспоришь.

— Мудрая мысль, — признал я. — Если не думать о том, что мы на этих производствах ничего не контролируем. На своём заводе мы сможем внедрять уникальные решения, которых ещё нет в этом мире.

— В этом мире? — зацепился за ключевую мысль Солодуха.

Переглянувшись с Джан, я ответил:

— Коллективное бессознательное гораздо шире, чем вы думаете. И некоторые технологии можно брать из сновидений тех… кто живёт в альтернативных вселенных. Материалы, узлы, производственные линии.

— Надо полагать, это секрет Рода? — догадался проницательный Невмержицкий.

— Если честно, не думаю, — возразил я. — Уверен, в этих снах промышляют инквизиторы и сильнейшие морфисты влиятельных Родов. Но будет лучше, если эта информация не выйдет за пределы стен моего кабинета.

По сути, я не сказал ничего запретного.

Аналитики Вороновой и без того могли сложить два и два. Никому не известный мальчишка, в совершенстве владеющий всеми типами оружия, патентует изобретения, которые вряд ли разработал сам. При этом я усыновил оружейника и принял в Род девушку-морфистку.

— Кхм, — привлёк к себе внимание Солодуха. — Можно и мне парочку вопросов?

— Для этого вы здесь, Антип Герасимович.

Оружейник бросил взгляд на Невмержицкого и заговорил:

— Насколько я понимаю, у нас есть три оружейника, один из которых маленький мальчик и здесь не присутствует. При этом его мощь впечатляет, должен признать. Но, как вам известно, я работал на «Самоходные системы» и могу поделиться опытом. Начну с того, что военный завод должен быть построен, если мы берёмся за дело с нуля, возле крупных НИИ и центров промышленности. Район также должен хорошо охраняться и географически быть труднодоступным для потенциального противника. Да, прыгуны сейчас летают везде, но нам придётся закладывать отклоняющие линии и приложить максимум усилий, чтобы не допустить на свою территорию геоманта.

— И в чём проблема? — поинтересовался я.

— А в том, — улыбнулся Солодуха, — что Фазис сложно назвать центром науки и промышленности. Обращаю внимание присутствующих на то, что здесь нет подходящих нам инженерных университетов, промышленность преимущественно лёгкая, а все лаборатории принадлежат Дому Эфы. Для ВПК критически важно развитие науки. А здесь её нет. Трубецкие делают упор на торговлю, логистику, лёгкую промышленность, сельское хозяйство и туризм.

— У них есть сборочные цеха, — напомнил Хасан, который раньше служил в армии Эфы. — Но в целом, да. Никаких собственных разработок. Комплектующие закупаются в других местах, только каббалисты делают вставки, если нужно что-то модернизировать.

— И мы находимся на границе с Халифатом, — напомнил Солодуха. — Очень плохое расположение. Как показывают недавние события…

— Мы не обязаны строить завод в Фазисе, — заметил я.

— Но мы живём в эпоху клановой раздробленности, — продолжал гнуть свою линию оружейник. — И не контролируем всю территорию России. Чем дальше будет завод, тем сложнее будет его защищать. И это я не беру конкуренцию, многолетние наработки успешных производителей. Доминируют по всем параметрам Москва, Никополь и Неваполис. В Турове неплохое производство, хотя они и сдают позиции. Никто из них не заинтересован в новом игроке. Нас постараются подмять или уничтожить.

— Поэтому, — я победоносно улыбнулся, — наш завод будет построен в другом месте.

— Это в каком? — осторожно поинтересовалась Джан.

— В Халифате, — ответил я. — Там, где у нас имеются связи. И где наши враги не имеют власти.

На лицах собравшихся отразился шок.

— Ваше благородие, — наконец, выдавил Солодуха. — При всём уважении… но это потенциальный враг. Мы можем лишиться всего за один день.

— Сейчас в Халифате восстановлена власть Махмуда Шестого, — ответил я. — У нас с ним хорошие отношения. Сыграют свою роль и родственные связи госпожи Курт. Но кто сказал, что я хочу поставить завод непосредственно в границах Халифата? Есть отколовшиеся от империи вилайеты, причём достаточно могущественные.

— Ты намекаешь на конкретную страну? — уточнила Джан.

— Абиссиния, — ответил я. — Туда можно добраться через Средиземку, при этом они держат под полным контролем Суэцкий канал и Красное море.

— Серго, — взял слово Хасан. — Идея интересная. Но сегодня друзья халифа — твои друзья. А завтра — нет. Не лучше ли посмотреть в сторону Урала?

— За которым доминируют Волки, — возразил я.

— Пусть себе доминируют, — отмахнулся Хасан. — Но ты в любом случае не потянешь такое производство в одиночку. Даже с учётом имеющихся ресурсов и недавнего… хм… обогащения. Род Мещерских может стать надёжным партнёром в этой сфере.

— Но для начала нам придётся дать отпор Гамовым и их вассалам, — сказал я.

— Это уже по твоей части, — заявил Хасан.

— Прислушайся к нему, — посоветовала Джан. — Я выросла в Халифате. Там друзей нет. Сегодня одно, завтра другое. А если очередной правитель решит восстановить былые границы, то двинет войска в Абиссинию, и у нас начнутся проблемы. Это Восток. Там постоянно что-то происходит.

Я тяжело вздохнул.

Побарабанил пальцами по столу.

И обратился к Солодухе:

— Хорошо. Допустим, я организую производство в Уральском поясе. Что это нам даст? Насколько хорошее решение?

— Отличное решение, — одобрил оружейник. И начал загибать пальцы: — Удалённость от западных и южных границ. Возможность найти подходящих специалистов. Близость ресурсов, необходимых для производства тех же механикусов. Транспортная доступность, ибо Екатеринбург — перевалочный пункт между Европой и Азией. Там и железная дорога, и крупные автомагистрали, и аэронавтика.

— Рядом сильные игроки, — заметил Кучера. — Казань и Никополь. Москва тоже в стороне не будет стоять, если заметит нового конкурента.

— Нам в любом случае постараются помешать, — хмыкнул я. — А что с юридической стороной вопроса?

Кучера тут же выдал свой вердикт:

— В России нет законов, которые бы запрещали нам владеть оружейным заводом. В теории собственником может быть даже простолюдин.

— На практике не может, — буркнул Солодуха.

— Это верно, — не стал спорить Кучера. — Но, так или иначе, запустить процесс мы сможем. Из плохого — ждите регулярные проверки со стороны инквизиции, выдачу лицензий от Супремы, тотальный контроль в сфере каббалистики и артефакторики. Святоши будут лезть в каждую щель, это их работа.

— Понятно, — кивнул я. — Что ещё?

— Торговые заморочки, — пожал плечами лучший из моих юристов. — Всевозможные пошлины, провоз грузов по чужим магистралям, разрешения на пересечение границ… Ресурсы тоже будет добывать непросто — большинство сталелитейных заводов принадлежит кланам. Нас могут блокировать специально.

Я крепко задумался.

Почему изначально хорошие идеи разбиваются о суровую правду жизни? В данном случае — о реальность, где всё поделено между Великими Домами и их сателлитами.

— Разрешите высказать своё мнение, — раздался тихий, но уверенный голос Марфы Игнатьевны.

Все посмотрели на женщину-аналитика.

Исторически сложилось, что аналитики кланов — это ещё и ясновидцы. У них, как я слышал, есть разные техники восприятия реальности. Далеко не все прикасаются к вещам, людям и фотографиям, чтобы восстановить цепочку прошедших событий. Некоторые вообще не выходят за пределы своих кабинетов, но прокручивают в голове большие массивы данных, систематизируют их и находят единственно верное решение. Третьи посредством глубокой медитации находят ответы на поставленные заказчиком вопросы. Четвёртые утверждают, что способны узреть несколько вариантов будущего, но это зачастую оказывается враньём.

Марфа Игнатьевна не обладала сверхспособностями.

Зато она имела опыт работы в нескольких крупных концернах. В том числе, европейских. Не на постоянной основе, а как приглашённый независимый консультант.

— Конечно, — я сделал приглашающий жест рукой. — Прошу вас.

Женщина сделала глоток из стакана с минералкой.

По виду Марфе Игнатьевне было основательно за шестьдесят, но при этом она была бодрой, энергичной и деятельной. Стройной, опять же. В досье было указано, что аналитик бегает марафоны и много ездит на велосипеде. Я припомнил её фамилию — Повелецкая.

— Исходя из имеющихся данных, — начала аналитик, — мы видим, что идёт активное сотрудничество Рода с Домом Эфы. Сейчас назрел кризис, но если мы из него выйдем победителями, связь укрепится. Эфа станет нашим ведущим партнёром в большинстве сфер. Оборона, поиск специалистов, торговля, совместные военные операции. При этом у клана нет своей производственной базы, а военная техника собирается из деталей, поставляемых из других регионов. От потенциально враждебных объединений — таких, как Дом Волка. Для Трубецких критически важно убрать эту зависимость.

— К чему вы клоните? — заинтересовался Аркус.

— В перспективе Эфа может стать нашим партнёром и в области оружейного производства, — заметила Повелецкая. — Мещерские помогут освоиться на Урале, Эфа обеспечит дополнительную безопасность взамен на выгодные поставки вооружений. Все в плюсе. Сейчас я не могу дать точный политический прогноз на десятилетие, но в случае победы бойца Трубецких на Великом Турнире мы получим ещё более серьёзного партнёра. При сотрудничестве с Эфой наши позиции могут усилиться.

— А если Фазис проиграет в Турнире? — спросила Джан.

— Проигрыш не означает полного краха, — невозмутимо ответила Повелецкая. — Лидеры останутся при своём. В любом случае, это один из Великих Домов. Который при необходимости может договариваться и решать задачи… недоступные сейчас на нашем уровне.

— Что вы предлагаете? — я отпил немного чая из чашки.

— Рассмотреть в будущем экономический союз с кланом, — ответила Марфа Игнатьевна. — Сотрудничество в сфере обороны. Мы им предоставляем выгодные условия покупки готовых изделий и комплектующих, сервисное обслуживание и обучение специалистов. Они нам — портовую логистику, защиту интересов по всей стране, прикрытие в случае прямой агрессии.

— Ну, если агрессия будет со стороны Волков, — попытался возразить Кучера, — это будет означать войну кланов. Что недопустимо по Варшавской Унии.

— Это работает в оба конца, — парировала аналитик. — При официально подписанных договорённостях ни один клан не осмелится на нас напасть. Максимум — диверсии через наёмников.

— С этим справиться легче, — признал Хасан.

Выдержав паузу я подвёл итог:

— Очень хорошо. Николай Филиппович, создайте дополнительную рабочую группу по оружейному заводу. Пусть её возглавит Антип Герасимович. Набросайте примерный план шагов, ориентировочные расходы. Дорожную карту, так сказать. Не спешите, этот вопрос не настолько срочный, как сделка с эмиром. На сегодня всё.

Люди начали расходиться.

Мы с Джан покинули здание, укутавшись в штормовки. Стихия разгулялась не на шутку, и нам пришлось добираться к Бродяге от холдинга на машине. За рулём сидела Ольга.

— Идея с заводом неплохая, — нарушила затянувшееся молчание Джан. — Надо работать на перспективу.

— Но? — я изогнул бровь.

— Да никаких «но»! — Джан рассмеялась. — Везде ищешь подвох. Как я уже сказала, это проект, который не поднять за один день. Потребуется большая подготовительная работа. Я думаю, ты мог бы выйти и на международный уровень, но не сразу, а с годами. Отец, я думаю, поддержит.

— При определённых условиях? — улыбнулся я.

— Да нет никаких условий, — девушка погладила меня по руке. — Если он увидит выгоду, то захочет присоединиться. А для этого придётся много работать.

Ольга завела «Танк» в гараж.

Ворота отрезали несмолкаемый шум дождя.

Я уж совсем было настроился на медитацию с последующей тренировкой, но тут Бродяга сообщил, что со мной срочно желают переговорить.

— Кто звонит? — устало поинтересовался я.

— Дмитрий Апраксин.

А вот это уже интересно.

Отец позвонил мне впервые с тех пор, как состоялась наша встреча в Екатеринбурге.