Возвышение на краю империи

Глава 6

Пульс участился.

Я ждал чего угодно. Взрыва, превращения Круга в жуткого монстра, взлёта и телепортации в иную вселенную, божественного трубного гласа, возвещающего о конце нашей цивилизации…

А произошло ровным счётом…

Ничего.

Обод и ступицы даже не засветились.

Сперва я выдохнул, а потом задумался. Откуда вообще информация, что эта хрень работает? Фанатики верят, это понятно. На то они и фанатики. Мы же, критические мыслящие граждане, должны понимать: нет никаких экспериментальных и теоретических подтверждений доктрины Серебряного Круга.

Поверхность устройства оставалась холодной и безжизненной.

— Бродяга, оно работает?

— Затрудняюсь ответить.

— Почему это затрудняешься?

— Устройство не поддаётся сканированию. Это технология Предтеч, но… слишком много защиты. Одно могу сказать: энергия ки там не циркулирует.

Заначит, выключено.

Или поломано.

Я снова начал перебирать в памяти фразы, брошенные магистром. Фанатик твердил о каком-то Ритуале. О том, что мне надо измениться с помощью Абсолюта. Что я смогу воспринимать вероятностные поля и менять линии самих Кормчих по заданному вектору. Если вы меня спросите, что всё это значит, я не отвечу. Потому что воспринимаю речь магистра как бред сумасшедшего.

Получается, я не изменил себя определённым образом, не прошёл через Ритуал, не впитал энергию других адептов — и вот результат. Вернее, его отсутствие.

А что нужно делать в любой непонятной ситуации?

Правильно — задавать вопросы Администратору.

Достаю из кармана кубик коммуникатора, сжимаю противоположные грани — и выхожу на связь с искусственным разумом, которому лет больше, чем египетским пирамидам.

Слушаю тебя, человек.

Хоть бы раз сменил пластинку!

Ко мне в руки попал артефакт, известный как… Серебряный Круг. Есть доктрина, согласно которой это устройство может влиять на вероятностные поля и даже противостоять мойрам в их манипулировании судьбами. Приверженцы доктрины верят…

Администратор меня перебил:

Я знаком с учением этого тайного общества.

Хорошо. Если так, оно имеет под собой реальную основу? Серебряный Круг работает?

Смотря что в твоём понимании означает слово «работа». Да, Круг может влиять на вероятности, но без оператора он — ничто. Изначально подобными устройствами могли управлять мои хозяева, но не все, а лишь те, кто переделал себя определённым образом.

Я могу стать оператором?

Да. Ты подходишь по главному критерию — являешься тронутым. Но это далеко не все характеристики. Сейчас твой организм не адаптирован к прямому взаимодействию с Кругом.

Что такое Ритуал?

Я не понимаю, о чём речь. Если это термин из доктрины тайного общества, о котором мы говорим, то Ритуал предусматривает переделку организма с помощью Абсолюта. Но даже биомодификация данного типа не позволит решить энергетическую проблему. Оператору нужны доноры, поскольку его сила даже на третьем ранге несопоставима с мощью Древних.

Хочешь сказать, одарённые могут объединяться? Это не миф?

Адепты Круга утверждают, что способны провести Ритуал. Это всё, что мне известно. В любом случае, я не советую ввязываться в это. И не буду помогать тебе в овладении Кругом.

Почему?

Вероятностное поле — опасная вещь. Ты не просто управляешь чужими судьбами и цепочками событий, но можешь порождать альтернативные вселенные. За это нужно нести ответственность. Мои хозяева не злоупотребляли возможностями таких инструментов. Люди не всегда понимают, что творят.

Намекаешь на мойр?

Я не умею намекать, человек. Скажу лишь, что мойры — это аномалия. Они получили доступ к технологиям, которые не должны были попасть к ним в руки. И это в будущем может стать проблемой. Создавать новые проблемы я не планирую, поэтому информации о Круге ты не получишь.

А если начнётся война с мойрами?

Мы постараемся её выиграть, используя другие средства. Разговор окончен.

Я вдруг осознал себя выброшенным из мысленного диалога. Администратор прежде так не поступал. Никаких эмоций, вряд ли они ему доступны. И всё же… У меня возникло ощущение, что я приблизился к запретной черте.

Что интересно, Администратор не требовал избавиться от Серебряного Круга. Утопить, например. Или закатать поглубже в землю с помощью моего Дара. Нет, просто сейчас он отсекал вариант с активацией и применением устройства. С другой стороны… мы пока не воюем с Кормчими.

Нужно развеяться.

Переварить всё это.

Выдался редкий день, когда мне не нужно было ни с кем сражаться, что-то строить, с кем-то судиться или решать другие задачи. А значит, можно отдохнуть. И не просто отдохнуть, а навестить старого друга, с которым я не виделся уже несколько недель, если не месяцев.

Погода благоприятствовала.

Февраль начался с солнечных дней.

Так что я сгонял в Пригорье на своём «Ирбисе», вытащил Ираклия и поехал в сторону набережной. Мне повезло. Сегодня была суббота, и мой школьный приятель не учился в гимназии. Более того, корпел над книжками, среди которых доминировали анатомия, основы хиропрактики и всевозможные медицинские учебники.

— Куда мы едем? — уныло поинтересовался Ираклий, когда частный сектор Пригорья сменился безликими спальными районами Нового Города.

Пожимаю плечами:

— Хочется на море посидеть.

— У меня там…

— Я видел, что у тебя там. Ираклий, ты с каких пор книжным червём заделался?

Мой бывший сосед по парте вздохнул:

— С тех самых, как у меня появился шанс вытащить семью из нищеты.

— Какая ж у вас нищета? — искренне удивился я. — В декабре мандарины на ветках висели, хоть бы кто убрал. Вы что, мандарины не любите?

— Любим, — снова вздохнул Ираклий.

— А почему не едите?

— Так… собрать надо.

— И?

— Никто не хочет.

Я притормозил на перекрёстке, пропуская стайку цыганских ребятишек. Один из них тут же постучал в боковое стекло и сделал недвусмысленный жест, соединив и потерев большой палец с указательным. Деньги-деньги, дребеденьги. Всем они нужны, а цыганам в особенности.

Достав из бардачка пятидесятикопеечную монету, я швырнул кругляш пацану, сделав дверцу автомобиля проницаемой. Мальчишка ловко поймал полтинник и даже не сразу понял, как это произошло. На смуглом личике застыло глуповатое выражение.

Спорткар сорвался с места.

— Подожди, — я успел переосмыслить то, что недавно услышал. — У вас целый мандариновый сад. Хренова туча деревьев. Вы их посадили, вырастили. И, будем откровенны, фрукты можно продавать. Не обязательно на рынке. Оптовые базы есть. Перекупщики…

— Серго, — не выдержал Ираклий. — Ты что, вчера приехал? Работать же надо! А у нас все к Йолю готовились. Дед чачу пил с Ревазом Джумберовичем, в нарды играли. Дед говорит: Реваз, брат, поснимай мандарины, половину отдам. Э, брат, сам снимай, ответил Реваз. Или ко мне приходи, хурму надо убрать.

— И чем закончилось? — я уже догадывался о финале этой истории.

— Да ничем, — отмахнулся Ираклий. — Никто не хотел убирать.

Покачав головой, я выехал к небольшому, но красивому парку Трубецких, свернул налево и помчался по новенькому шоссе, вдоль которого активно строились гостиницы и пансионаты. Когда мы проехали парк, начались совсем уж безлюдные места, хотя набережная тянулась и тянулась. Я вспомнил те дни, когда жил здесь в одном из заброшенных пансионатов, бегал по утрам, слушал лай собак и думать не думал ни о каком баронстве.

Шум моря успокаивал.

Мы припарковались рядом с крохотным продуктовым магазинчиком, перешли через дорогу, перебрались через парапет набережной и, прыгая по камням, спустились на гальку.

Море было тихим.

Редкое для зимы явление.

Мы устроились на большом плоском валуне. Я снял кроссовки. Галька была приятной наощупь и даже немного прогретой солнцем. У самого горизонта медленно полз сейнер. Справа от нас, метрах в двадцати, стоял бородатый мужик со спиннингом.

— Как твой Дар? — спросил я, запустив «блинчик» по глади воды. — Развиваешь?

Камень дважды отскочил от серебристо-серой поверхности и со всплеском ушёл в глубину.

— Понемногу, — буркнул Ираклий. — Мало практики.

— А какая тебе практика нужна?

— Брат, люди должны болеть! — хмыкнул Ираклий. — А у меня семейка целителей. Чуть что — все к отцу и деду. Вот тебя, например, беспокоит что-нибудь?

— Нет.

— А зря.

— В больничку иди, — предложил я. — Волонтёром.

— Не берут, — покачал головой Кучеряшка. — Иногда одноклассникам помогаю, после спаррингов. А так… больше зубрёжки, чем реальной работы.

Я понятия не имел, как в этой реальности выглядит система высшего образования. Но краем уха слышал, что никаких тестов и прочей лажи. Только экзамены, только хардкор. Причём в особенно престижных заведениях предусмотрен ментальный контроль. То есть, преподавателей проверяют телепаты и, если выявляется факт взятки, выгоняют с позором. Но это в тех случаях, когда общее руководство осуществляет клан.

— И куда будешь поступать? — я запустил по воде следующий «блинчик». — Определился?

— Почти, — уклончиво ответил Ираклий. — Медицинских академий хватает, но большинство из них работает на кланы. А те, что не с кланами… да таких и нет, пожалуй.

— А ты что хотел. Страна такая.

— Батя говорит, можно учиться в Халифате.

— Деньги нужны.

— Если остаёшься там — можно без денег.

У нас был уговор, что однажды я возьму Ираклия целителем в Род, но ему нужно освоить профессию. И да, мне хороший хиропрактик не повредит, но… Во-первых, это не острая необходимость. А во-вторых, я не хочу ставить другу палки в колёса, если он найдёт лучший вариант. Об этом я и сказал.

— Серго, чтобы дойти до тебя, мне ещё диплом получить нужно, — хмыкнул Ираклий. — А во всех академиях проще учиться, если даёшь согласие работать в клановой клинике. Или в муниципальной, если это столица Великого Дома.

— Бред какой-то. Хочешь сказать, в мелких городках нет своих врачей? Или у влиятельного Рода? Допустим, знатная фамилия потомственных лекарей решила вернуть своего отпрыска домой. Уверен, никто его в клан не перетащит.

— А я похож на знатного отпрыска? — фыркнул мой друг.

— Не очень.

— Вот и я о том. Не, можно выдрать у них диплом и свалить. Хватает случаев. Но в большинстве случаев за тобой стоит влиятельный Род. А так… чаще всего надо отрабатывать или откупаться.

— Хм. И какой план?

Друг снова пожал плечами:

— У меня есть ещё несколько месяцев. На крайняк поступлю в Академию Целителей Фазиса. Ты же меня вытащишь из когтей Трубецких, если что?

— Вытащу, — твёрдо пообещал я. — Не сцы.

Мы ещё потрепались на разные темы, вспомнили одноклассников. Оказалось, что сынок Барского взялся за ум, усиленно штудирует артефакторику, не вылезает из додзё и больше не пытается всех подмять под себя. То ли сказалось жёсткое воспитание отца, то ли урок, который я ему преподал незадолго до своего ухода. И вообще, по словам Ираклия, атмосфера в гимназии неуловимо изменилась. Заносчивые сынки аристо перестали вызывать друг друга по поводу и без, но сосредоточились на боевых искусствах. Многие, как заметил Ираклий, почувствовали, что живут в пограничном городе, и рядом не очень стабильный сосед в виде Халифата. Настроения изменились.

Я, признаться, не верю в такие метаморфозы.

Недавняя война кому-то вправит мозги, но далеко не всем.

Когда поднялся ветер, нам пришлось покинуть пляж. Даже рыбак начал сматывать свои спиннинги. Погода в Фазисе способна меняться по десять раз на дню. И вот, судя по всему, приближается шторм.

Заскочив в небольшую закусочную рядом с магазином, мы заказали себе по хачапури-фазули с одним яйцом, стакану чая и салату. Чай принесли в вездесущих армуду.

Незаметно подкрался вечер.

У меня был запланирован один интересный разговор, и я подумывал, не организовать ли его в сонном конструкте, но потом забил на всю эту суету. Бродяга у меня и так молодец, защитит от прослушки любую линию. Поэтому я связался с личным секретарём Мещерского и через полминуты услышал в трубке усталый голос князя:

— Добрый вечер, господин Иванов.

— Радомир Васильевич, моё почтение.

— Если честно, думал, вы раньше позвоните.

— Неотложные дела, — я изобразил вселенскую скорбь и озабоченность. — Враги не дремлют, причём во всех уголках мира.

Князь хмыкнул:

— Ваши враги, барон, очень быстро перебираются из нашей реальности в мир духов. Я слежу за британскими новостями, так что в курсе.

— Помилуйте, это не я!

— Конечно, не вы, — в голосе собеседника доверия ни на грамм. — Но, как я подозреваю, цель вашего звонка… лежит в несколько иной плоскости. Хотите поговорить о Гамовых?

— Ничего от вас не скрыть.

— Да всё очевидно, — тусклым голосом ответил Мещерский. — Не скрою, этот Род меня беспокоит не меньше вашего. Теперь, когда они подмяли под себя ещё несколько знатных фамилий… их позиции в клановом ядре укрепились.

— Насколько серьёзно?

— Серьёзнее, чем хотелось бы.

— Есть признаки того, что они готовятся к войне?

Князь рассмеялся.

— Друг мой, теперь нужно следить за тем, чтобы к войне не готовился Дом Волка! Как я слышал, у них к вам накопилось много претензий.

— А к вам?

В трубке повисла гробовая тишина.

Судя по всему, я задал неудобный вопрос.

— Не телефонный разговор это, — сменил тему Мещерский. — Предлагаю обменяться данными во сне. Если согласны — обсудим это на уровне наших морфистов.

— Хорошо, — согласился я.

И сделал в блокноте соответствующую пометку.

Не успел повесить трубку, как раздался стук в дверь. Стук чисто формальный, потому что дверь распахнулась настежь, и на пороге я увидел Джан.

— Ты телевизор не смотришь?

— Делать мне нечего, — я бросил косой взгляд на окно. В наступившей темноте по стеклу и подоконнику уже начали барабанить первые капли дождя. — А что там?

— Лучше посмотри, — Джан зловеще усмехнулась. — И запасись валерьяночкой. На всякий пожарный.