Возвышение на краю империи

Глава 5

Внутри Бродяги было много помещений, к которым не имели доступа мои соседи. Ни Фёдор, ни Джан. Ни, упаси Древние, прислуга. Я сразу настроил домоморфа таким образом, чтобы в эти комнаты он впускал только меня. Прежде всего это касалось арсенала, но были и места, в которых я держал непонятное либо трофейное оборудование.

Трость Джонса относилась к неисследованным трофеям.

И я до конца не решил, собираюсь ли её возвращать.

А всё потому, что от этой штуки веяло мощью. Матвеич и Пупкин не смогли определить, в чём секрет этого странного оружия. Бродяга заявил, что артефакт спящий и явно относится к новоделам. То есть, устройство находилось в пограничном режиме, ему требовалась активация. Чтобы что? И почему Джонс не включил эту штуку во время решающего боя со мной?

Логика у меня простая.

Раз я не могу использовать предмет, буду его продавать.

За солидные деньги.

— Вхожу, — сказал я Бродяге, поднявшись на самый верхний этаж.

Передо мной прорезалась дверь, которой раньше в стене не было. Повернув ручку, я переступил порог и оказался в комнате, часть которой занимали бронированные сейфы, а часть — открытые стеллажи.

Трость висела на стене в специальных зажимах.

Мне следовало взять оружие, осмотреть, достать клинок, вложить обратно в ножны. Запомнить ощущения и картинку, чтобы отправить всё это слепком бывшему владельцу.

Протянув руку, я снял трость.

И в этот момент трофей ожил.

Оружие стало гибким, податливым. Изогнулось в моих пальцах и… превратилось то ли в механическую змею, то ли в червя.

Я рефлекторно сделал «змею» проницаемой.

Не знаю, почему.

Тварь не выглядела «живой» — не имела пасти, зубов, раздвоенного языка. Мои пальцы ощущали не биологический организм из плоти и крови, а извивающийся шланг, созданный из условных «дерева» и «металла». Правда, эти материалы утратили привычные свойства и вели себя противоестественно.

Морды у змеи не было.

Как вы помните, вместо набалдашника Джонс оформил себе голову птицы с заострённым клювом. Из этого клюва выдвинулась тонкая игла.

Трость попыталась ужалить меня.

Проницаемость сработала.

Голова «птицы» ткнулась в мою ладонь, не встретила сопротивления и выскочила с обратной стороны. Я разжал пальцы, выпуская механическое существо. Впрочем, тварь и так упала бы, ведь я сделал её бесплотной.

— Бродяга, контейнер!

Удивительно, но домоморф понял меня с полуслова.

Вокруг ожившей трости прямо в воздухе соткался прозрачный куб. Заказанный контейнер с тяжёлым стуком грохнулся на пол.

И ничего.

— Три бронированных слоя, — меланхолично выдал Бродяга.

Несколько секунд я наблюдал, как тварь бьётся о прозрачные стенки, пытаясь их пробить. Жало оставило на стекле мутный желтоватый потёк.

Отступаю на шаг.

И безумие прекращается.

Змея вытягивается в линию, твердеет и успокаивается. Внутри куба снова лежит трость. Какое-то время я осмысливаю произошедшее. Вот зачем британцу потребовался слепок! Отправить меня к устройству и убить дистанционно. В этом нет никакого смысла, если только не принять во внимание злость финансового магната. Череда поражений заставила его думать, что проще избавиться от меня, а затем добить Род, чем вести продуктивные переговоры. Хотя… он их не очень-то и вёл.

Передо мной — очень сильный артефакт.

Возможно, на дистанционном управлении.

— Бродяга, — нарушил я затянувшуюся паузу. — Этой штукой могли управлять телепатически?

— Исключено, — ответил домоморф. — Я всегда блокирую внешние ментальные воздействия. За исключением тех, что исходят от наших гвардейцев и службы безопасности.

Что соответствует моим распоряжениям.

— Радиосвязь? — уточняю на всякий случай.

— В момент атаки не было.

— И как же она запустилась?

— Рискну предположить, что среагировала на твой психотип. Отложенное воздействие, сложная каббалистика, аккумулятор ки.

— Можешь определить точнее?

— Это не технология Предтеч.

Понятно.

Мне нужен Матвеич, чтобы докопаться до истины.

Но каков стервец этот Джонс! Рассчитал день и время активации, позвонил точно по графику, отправил меня в ловушку. Думаю, идеально включение устройства он вычислить не мог. Трость уже была активна какое-то время, не хватало лишь моего присутствия.

Вопрос в другом.

Он же не мог предвидеть, что я приеду за ним в Шотландию? Вряд ли я имею дело с чёртовым гением, который видит меня насквозь, дозированно сливает информацию и управляет ходом войны? Потому что… если это так, у меня вообще нет никаких шансов против такого умника.

Должно быть простое объяснение.

Джонс не исключал возможность. Если вдруг трость попадает ко мне случайным образом, он что-то там хитрое включает и ждёт результата…

Тоже не стыкуется.

В общем, не факт, что я вообще когда-нибудь узнаю, как он это провернул. Но это и не важно. Потому что сэр Иезекииль свой ход сделал, и на этом у него козыри закончились.

А теперь время моего хода.

— Трость останется в контейнере, — распорядился я. — Можешь убрать в сейф до особого распоряжения.

— Принято, — ответил Бродяга.

Контейнер провалился в пол.

Покинув тайное хранилище, я переместился в личный кабинет. У меня было достаточно времени, чтобы порассуждать о вариантах. Судя по всему, артефакт Джонса был заточен под мою смерть. И если бы я сделал проницаемым себя… вполне вероятно, что эту защиту трость смогла бы обойти. Опять же, я этого никогда не узнаю, но… в мире всё чаще встречаются технологии, позволяющие справиться с теневиками наподобие меня. И ордена убийц, и хитрые артефакты, и навороченная каббалистика… Не такой уж я и всемогущий, если разобраться. Так что пора взяться за ум и перестать верить в свою неуязвимость.

Закрывшись в кабинете, я попросил Бродягу создать телефон.

— Хочу переговорить с абонентом, который мне звонил утром.

— Это Британия, — предупредил домоморф.

— Знаю. Соединяй.

Бродяга — универсальная телефонная компания. Свяжется с любой точкой планеты, причём сделает это бесплатно, мгновенно и безопасно. Главное, чтобы в пункте Б хоть какие-то кабели были проложены. Подземные, подводные — без разницы.

— Приёмная мистера Джонса, — раздался в трубке женский голос.

Разговор вёлся на английском.

— Я бы хотел переговорить с мистером Джонсом. На проводе барон Иванов.

Девушка замялась.

— Видите ли… Мистер Джонс не может сейчас подойти, — вздохнула секретарша. — Он… приболел.

— Настолько сильно? — подпускаю в голос больше сочувствия. — И где он сейчас? Разве не в своём кабинете?

— Мистера Джонса срочно госпитализировали, — последовал быстрый ответ. — Простите, я не уполномочена это обсуждать. Когда он вернётся к делам, я обязательно сообщу, что вы звонили, барон.

— Всего доброго, — вешаю трубку.

Что ж, всё идёт по плану.

По моим расчётам Джонс впадёт в кому через несколько часов. Организм одарённого не справится с токсинами, потому что яд… ну, очень специфический. За подгон следует благодарить мастера Багуса — индонезийцы ценят, любят, практикуют.

Кстати, про яд.

Наверное, стоило бы очень сильно бояться за свою шкуру, поскольку, как я уже отметил, никакая регенерация тут не работает. Если бы не одно «но». Накачка организма осуществляется микродозами, ежедневно, на протяжении пяти-семи дней. Яд добавляется в пищу и напитки, не имеет вкуса и запаха, не вызывает негативных реакций… до поры до времени. А потом — хлоп! Через двенадцать часов после завершения курса — кашель и лёгкое недомогание, через пятнадцать — резь в животе и глазах, слезоточивость, ощущение удушья. Потом жертва парализована. Финалочка — кома и смерть.

Приятные бонусы тоже есть.

Большинство врачей не в состоянии определить наличие индонезийского яда в организме. И выработать лечение. Хиропрактики тоже бессильны. Какое-то время будут поддерживать организм на грани выживания, искусственно стимулировать сердце. Возможно, попытаются сделать переливание крови. Попробуют тотальную очистку, хотя это и требует огромных затрат ки. Но к этому моменту системы организма будут сыпаться одна за другой, мозг начнёт умирать. И даже судмедэксперты впоследствии ничего не докажут. Страшная вещь.

Антидот существует.

Но Иезекииль Джонс его не получит.

Эту игру пора заканчивать, уж слишком затянулось противостояние. Я получил от Джонса всё, что хотел. Да, он попортил мне кровь, но сейчас у меня сформировался нехилый капитал, и эти деньги я намерен пустить на развитие холдинга. Скажу больше — на запуск с нуля оружейного завода, который в будущем составит конкуренцию ведущим клановым предприятиям.

Поговорив с секретаршей, я отправился на обед, после чего заглянул в штаб-квартиру холдинга, поговорил с Аркусами, подписал скопившиеся на столе документы и остаток дня посвятил текучке. Перед ужином хорошенько потренировался с Федей и Джан. Настроение окончательно улучшилось. Но вишенкой на торте стал звонок Демона. Командир гвардии с гордостью отрапортовал, что создание отклоняющих линий успешно завершено.

— Досрочно справились? — охренел я.

— А то, — хмыкнул Лютый. — Но ты учти, наши диверсанты теперь тоже ограничены в возможностях. Придётся выехать за границы посёлка и уже оттуда телепортироваться. Побочный, так сказать, эффект.

— Пофиг, — отмахнулся я. — Всяко лучше, чем-то, что было.

— Согласен. Мы уже всё настроили, линии зарядили, так что… В общем, работает.

— А проверяли? — забеспокоился я.

— Обижаешь. Армен вышел за КПП и попытался оттуда в казарму прыгнуть. Его выкинуло в какой-то бурелом на северной стороне.

— Зашибись, — одобрил я. — Положи мне на стол список тех, кто участвовал в работал. Все получат щедрые премии. Молодцы.

— Прямо щедрые? — заинтересовался Демон.

— Щедрее не бывает, — заверил я командира гвардии. — Отбой.

Итак, Фортуна повернулась ко мне лицом.

Хотя…

В судьбу я не верю от слова «совсем». Всё, что с нами происходит, обусловлено нашими же действиями. И поступками других людей. А если что-то не имеет объяснения, значит, мы видим лишь верхушку айсберга. Просто недостаток информации.

На следующий день все британские газеты пестрели заголовками о скоропостижной кончине моего врага. Чтобы раздобыть свежую прессу, я сгонял в Лондон и скупил пачку газет в ближайшем киоске. Заодно попросил Бродягу организовать трансляцию одного из местных телеканалов. И если по телеку ничего толком не показывали, за исключением мрачных людей в чёрном, дождя и какого-то жутко древнего кладбища с родовой усыпальницей Джонсов, то газеты давали информации гораздо больше. Если верить им, магнат откинулся ночью. Ведущие целители-хиропрактики сражались за его жизнь, но безуспешно. Родственники в шоке, страна в трауре. Оказывается, Джонс был влиятельным типом, авторитетным и вхожим в правительственные круги. Благотворительные фонды, всевозможные приюты — всё это было на его попечении. Ещё бы, подумал я, очень удобные организации для отмывания денег.

В Лондоне мне не понравилось.

Холод, влажность, всё в тумане… Даже в нашем Фазисе выглянуло солнце и можно ходить по улице в одном свитере. Так что я не видел повода задерживаться в древней столице Альбиона. Газеты решил дочитать дома, под бодрящий травяной чай и душевную радиостанцию «Морская волна».

План был хорош.

И я даже начал его осуществлять, но потом передумал. Южные хиты и некрологи в «Таймс» — развлечение на любителя. А дела сами себя не сделают. Поэтому я набрал мастера Багуса и попросил отправить кого-нибудь в Ливерпуль — удостовериться, что газеты не врут, и Джонс реально склеил ласты. А то знаю я этих любителей многоходовочек…

Разобравшись с СБ и подписав какие-то банковские бумажки, принесённые Джан, я сосредоточился на добыче. У меня в наличии все компоненты Серебряного Круга, почему бы его не собрать? Вряд ли это приведёт к мировому апокалипсису.

Я начал вспоминать детали разговора с адептами Круга. Магистр тогда, в Никополе, заявил, что я — Избранный. И что меня надо каким-то образом переделать с помощью Абсолюта, после чего я смогу видеть вероятностные поля, вмешательства Кормчих в реальность и точку, из которой они всё это проворачивают. Иными словами, я получу возможность добраться до тайного правительства Земли. И даже противостоять ему, как утверждают фанатики. Вот только…

Не думаю, что всё так просто.

Они ещё что-то задвигали по поводу усиления Избранного общей энергией. Значит, есть способ объединиться нескольким одарённым, создать единую энергосистему. Проблема в том, что я не знаю ничего о требуемой модификации. И рядом нет магистра, который в этих вопросах разбирается.

Размышляя над этим, я открыл дверь в одну из своих тайных комнат.

Здесь находилось «колесо» размером с переговорный стол. В сердцевине «колеса» расположилась ячейка, в которую надлежало вставить пирамидку. После этого Серебряный Круг будет готов к запуску.

Приблизившись к древнему артефакту, я в нерешительности замер, положив руку на серебристый обод.

А затем, перегнувшись через край, вложил в паз девятый фрагмент.

Раздался тихий щелчок.