Возлюбленный для Железной леди

Что такое истинная пара

— Генрих, конечно, — тоном, будто это само собой разумеющееся, ответил Максимилиан. — Он ведь оберст короля. Ну, впрочем, даже если бы он им не являлся, всё равно в нашей среде не принято тянуть лапы к чужой истинной.

Я шумно вздохнула и неверяще уставилась на своего ученика.

— Хотите сказать, все вампиры в городе знают, что я — истинная пара Генриха?

— Да, — кивнул он. — Он ведь ещё много лет назад объявил об этом главам кланов, а те донесли до своих подчинённых. Так что, да, в городе нет ни одного вампира, не знающего, что вы под защитой клана Зиверс в целом и Генриха в частности.

У меня голова закружилась от этой информации.

— И никого не смущает, что я вроде как встречаюсь с Ричардом? — этот момент показался мне, как минимум, странным.

— Это ваш выбор, — пожал плечами Максимилиан. — Вы ведь не вампир, а человек, и вы не чувствуете связь с Генрихом. И если он сам решил не заявлять на вас права, вы свободны состоять в отношениях с кем угодно.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась я.

— Судя по вашему внезапно проснувшемуся интересу, вы не знали о том, что являетесь истинной парой Генриха?

— Не знала, — подтвердила я его догадку. — Он огорошил меня этой новостью буквально сегодня утром. И я даже не представляю, как к этому относиться!

— А сам Генрих вам нравится? — Макс смотрел на меня с нескрываемым интересом.

— Он довольно привлекательный мужчина, обходительный и уравновешенный. Однако я не достаточно хорошо его знаю, чтобы говорить о чём-то большем, чем просто симпатия.

— Если он для вас не более чем посторонний мужчина, почему вас так взволновал вопрос истинности? На вас она ведь никак не отражается.

— Я должна быть уверена, что не причиню вреда Генриху какими-то своими неосторожными действиями, — объяснила я. — Теперь моя очередь спрашивать. Что такое эта ваша вампирская истинность и как она проявляется?

— Это сложно объяснить, — Макс смущённо почесал переносицу указательным пальцем. — Вы ведь в курсе, что настоящие вампиры сильно отличаются от того образа, что сложился в литературе и кинематографе? — я утвердительно кивнула, и Макс продолжил: — Несмотря на то, что мы живём дольше обычных людей, мы не бессмертны. Просто наш процесс взросления и старения идёт намного медленнее. То есть, для нашего организма проходит год, когда для людей — все десять. Однако чем дольше живёт вампир, тем тяжелее ему с эмоциональной точки зрения. — Губы Макса изогнулись в печальной улыбке. — Самое распространённые заболевания среди вампиров — депрессия и эмоциональное выгорание. Уже годам к трёмстам жизнь теряет всяческий смысл, возникает чувство, будто ты, точно белка в колесе, бежишь-бежишь, сам не знаешь, куда и зачем. Кто-то борется с этим, с головой уходя в работу, кто-то, точно одержимый, начинает осваивать новые профессии, а кто-то предаётся низменным страстям, пытаясь хоть чем-то заполнить пустоту внутри. Однако по-настоящему полноценным ты становишься, только оказавшись рядом со своей истинной парой. — А вот теперь взгляд Максимилиана стал мечтательным. — Говорят, в этот момент чувствуешь себя абсолютно счастливым. И даже неважно, будете вы вместе, или нет. Истинная пара — это не про обладание. Это про настоящую, безоговорочную и всепоглощающую любовь. Когда тебе достаточно просто быть рядом и знать, что дорогой сердцу человек жив, здоров и всем доволен. И ты готов разбиться в лепёшку, перевернуть весь мир и даже вырвать собственное сердце, только бы этот человек был счастлив.

Возможно, в глазах Максимилиана это выглядело романтично. Мне же стало по-настоящему жутко после его слов. Быть чьим-то смыслом жизни? Нет уж, это слишком большая ответственность, на которую я точно не подписывалась!

— Вы не выглядите обрадованной, — заметил Макс, внимательно разглядывая моё лицо. — Скорее расстроенной. Почему? Разве не все женщины мечтают встретить мужчину, который будет готов положить к их ногам целый мир?

— Я не рискну говорить за всех женщин, — сообщила я отстранённо. — Но лично я всегда мечтала о любящем муже и полноценной семье.

— Генрих мог бы вам всё это дать, — Максимилиан, похоже, загорелся идеей поработать свахой и свести меня с оберстом своего отца. — Он только с виду кажется холодным и бездушным. Уверен, в отношении истинной пары он будет нежным и внимательным. А главное никогда не предаст и всегда будет на вашей стороне.

Звучало весьма заманчиво. Но я не могла отделаться от мысли, что всё это крайне несправедливо, ведь у самого Генриха, получается, нет выбора: природа назначила ему «идеальную» пару, и он не может ничего с этим поделать, только смириться и принять как данность. И неважно, что у этой самой пары отвратительный характер, она может быть некрасивой, глупой или у них не окажется вообще никаких общих интересов. Если так подумать, эта вампирская истинность — полный отстой.

«Но тебе нравится идея того, что в этом мире есть мужчина, который принадлежит тебе, — ехидно проговорил внутренний голос. — И тебе достаточно лишь пальцем поманить, и он сделает всё, что ты захочешь».

«Глупости, — я постаралась отогнать прочь эту, определённо, крайне опасную мысль. — Генрих сегодня ясно дал понять, что не заинтересован во мне как в женщине. Кроме того, у меня есть Ричард. Так что хватит страдать фигнёй — лучше сконцентрироваться на деле».