Восхождение в бездну

26. Первым делом вертолёты! Ну, а девушки? А девушки — потом!

Мысли одолевали. Не, я выспался неплохо. Но даже во сне продолжал думать всё о том же. А уж утром и вовсе погрузился в них, как бегемот в воду: только ноздри наружу оставил. Да и было о чём задуматься.

Двигаться такой огромной толпой нашему лагерю будет довольно сложно. Да и скорость у всех будет разная из-за размеров. К тому же сколопендр оснастить способностью прыгучести — дело нереальное. У них пока ещё интеллект недоразвит — малы слишком соображать-то. Да и столько камушков у нас нет в наличии. Так что надо как-то иначе перемещаться.

Идеальным вариком было бы построить какое-то средство передвижения, желательно, летающее, в которое мы бы все могли погрузиться. Но я в этих средствах, таракану ясно, ни в зуб копытом. Помню, был у меня в детстве маленький вертолётик, дёрнешь за верёвочку, запустишь его винт — и он взлетал. И да, я, как и все мальчишки мира, попытался его разобрать, чтобы понять устройство. Но, естественно, тут же огрёб от родаков по полной: меня наказали, а вертолётик отобрали. На том мои исследования и закончились.

Эх, а сейчас бы мне эти знания об устройстве леталки ой как пригодились! Но — увы...

— А вот мне удалось расковырять игрушку, — вдруг вслух произнёс Антон. — Там ничего сложного в устройстве нет. Надо только стержень, на котором крепится винт, сделать подвижным, чтобы, манипулируя его положением, менять направление движения вертолёта. Ну, и как-то продумать, чтобы это вращение обеспечить.

Блин, опять забыл, что Тоха легко читает мои мысли.

— Прости, — парень положил мне на плечо руку. — Просто у тебя на лице была такая работа мысли, что я позволил себе не отвлекать тебя, а подслушать. Ясно же, с такой гримасой о личном не размышляют, — и он состряпал такую уморительную мину, что заржали все. Он даже ушами чуточку подвигал для усиления эффекта. Пародист, ёпть-колопть.

— А вот и врёшь, я ушами шевелить не умею! Хотя, честно признаюсь, пытался и даже тренировался, — я попробовал снизить накал страстей.

— Как? Ты даже ушами шевелить не умеешь? — Антон продолжил кривляться. — Может, ты в школе и вовсе двоечником был?

— А что, все отличники запросто ушами шевелят? — парировал я.

— А то!

Начитанный, умный и честный при том,

Ушами похлопать мастак ты,

Отличником станешь со всех ты сторон!

Но!

Таких не берут в космонавты,

— Антоха вошёл в раж, даже стишата какие-то глупые сочинил.

Но народу понравилось — тут же и остальные подключились, продолжая придумывать продолжение, кого ещё не берут в космонавты. Поэты-самоучки.

— Давайте-ка лучше про вертолёт поговорим, — остановил я развеселившуюся публику. — Антон, черти устройство. А нам, ребзя, надо решить, из чего мы будем делать нашу леталку. Алюминия я тут не наблюдаю. Каменный вертолёт — оно хоть и круто, но не взлетит, тяжёлый будет. Не из палочек же и го... — я стрельнул глазами на дом, где спала (или не спала, а подслушивала мужской разговор) Васька, и, почти шёпотом добавил, — вна.

— Каркас кабины всё-таки можно сплести из лиан, — Денис почесал затылок. — Есть очень лёгкие, полые внутри. А потом его, каркас, обтянуть плёнкой из древесной смолы. Плёнку эту можно сделать так же, как делали для губок, только потолще.

— Красавелла, Денчик, — я показал ему кулак, поднятый над головой. — Кстати, у меня кое-что есть для вращения вертушки.

— Не вертушки, а лопастных элементов несущего винта, — поправил меня Тоха, сделав «умную» морду лица, прям точно скопировал училку. Даже сделал жест, будто бы поправляет очки.

Я включился в игру

— Ой, фсё... — пропищал девчачьим голоском и плечиком дёрнул. Получилось очень похоже. Один в один Розка, когда не знает, что ответить.

Парни снова грохнули смехом.

— Ребят, всё это круто, конечно, только сами винты делать из лиан нельзя — прочность будет фиговая, — голос Васьки заставил всех разом замолчать и развернуться в сторону девушки, неслышно подошедшей к нам. — Разлетятся к чёртовой матери враз. Но я там, в доме, видела какие-то гигантские рёбра, что ли. Вроде бы тоже полые, как будто бы даже рыбьи. Они, правда, не прямые, а слегка дугообразные, но, думаю, это не станет помехой. И в сечении костяшки не круглые, а имеют как бы форму серпа, делаясь тоньше к внутренней стороне.

— Да, были в доме такие ребра. Как-то я про них уже подзабыл... А ты молоток, Васька! — я подмигнул девушке.

Василиса же кокетливо повела плечиком, подставила щёчку и ткнула в неё пальчиком, намекая на поцелуй. Парни замолчали... Повисла гнетущая тишина. Три пары глаз вперились в меня, взирая удивлённо и несколько ревниво.

— Сейчас я притащу плошки с магнитной левитацией. Я их делал ещё для боя со сколопендрой, а потом как-то перестал ими пользоваться. Сейчас как раз пригодятся. Установим их на винтах с лопастями, — я встал и поспешил в дом.

Дурак! Так унизил девушку... Но она сама виновата. Вроде бы шутит, а на самом деле натурально вешается ведь. Зачем дарить ей пустые надежды? Хорошая девка, но... не моя. Возможно, когда-нибудь потом... не сейчас.

Когда я вернулся с плошками, Васька выглядела вполне нормально. Слава Богу, ни слёз, ни истерики. И вроде бы даже не обиделась. По крайней мере, пока мы мастерили первый вертолёт, она общалась со мной так же, как до этого идиотского инцидента — непринуждённо и чисто по-дружески. Может, это всё и была обычная дружеская шутка, а я раздул тут турусы целые, да ещё и колёса присобачил?

В общем, повозились мы долгонько, с двумя перекусами — еду готовили гномихи. Батя мой тоже подключился, когда выспался. И вот в результате четыре вполне так рабочих вертолёта были сляпаны. Ага, из палочек, рёбер, смолы и магического заклинания «А чтоб тебя оглоблей да то одному месту!» Нет, само заклинание часто менялось, тут важнее были не сами слова, а эмоции, с какими заговор произносился. Кто что-то творил группой лиц, к этому неприспособленной, меня понимает.

— А эта магнитная левитация... Откуда она берётся? — Вадим смотрел на почти готовый первый вертолёт и сжимал губы в ниточку. Думал.

— Так на нервных импульсах. Обычное дело, — я усмехнулся с умным видом, давая понять парню, что в анатомии он разбирается хреноватенько.

— Вот и я о том же, — Вадик не обиделся. — Мы же вымотаемся уже через пять минут после взлёта. Столько энергии требуется на вращение! А что, если...

Он даже брови сдвинул, так усиленно стал думать. Или это он общался с камнями?

Через пятнадцать минут его стараний из-под земли появились куски чего-то поблёскивающего. Магниты??? Настоящие?

— Похоже, да, — Антон взял в руку один камень. — Тяжёлый, падла. Точно магнит, Вадим?

— Камни врать не умеют, — Вадим смахнул со лба пот. — Пока не умеют. Но научить можно, — и он подмигнул нам.

Ладно, с тем, чтобы обучить дом врать, мы позднее разберёмся. Хотя идея эта мне сильно пришлась по вкусу. Кто знает, а вдруг среди нового отряда омоновцев будут литомаги? И она запросто могут попытаться побеседовать с домом. Вот и пусть он им спагетти навешает на органы слуховые.

Вадим же взялся колдовать с магнитами. Я в этом ничего не смыслил — не физик я ни разу. Одно слово — повар... Но винты таки завертелись!

— Офигеть... Ты просто Королёв! — вырвалось у меня.

— Да брось. Обычная физика. Мы ж в школе ещё всё это учили. Помнишь, опыт проводили? Там ещё рамка вращалась в электрическом поле?

Рамку помню, как вращалась — тоже помню. А почему всё это происходило — до меня так и не дошло, ни тогда, ни сейчас. Но я не стал вдаваться в подробности — время поджимало.

Когда с вертолётами было покончено, мы приступили к первым пробным испытаниям. С поднятием леталки в воздух всё получалось с первого разу у всех. Там просто надо было плавно двигать второй магнит, приближая его к первому. И вовремя прекращать это сближение, а то винт натурально срывало от скорости вращения либо вертолёт так резко подпрыгивал, что внутри все кишки в узел связывались. Но довольно быстро все натренировались поднимать и сажать вертолёты, даже Васька.

Самое трудное было научиться нам самим управляться с плошками, выравнивая траекторию полёта. Кстати, у Васьки это стало получаться быстрее, чем у других. А вот у меня... Стыдоба, но я пару раз во время учебного полёта врезался в скалу, один раз натурально шмякнулся на землю.

После моего падения пришлось слегка подлечивать сломанную ногу и рихтовать морду лица. Да и вертолёт чуток потребовал ремонта. Но кто не падает — тот не поднимается. И с этим справились.

Батя мой зато меня удивил. Оказывается, в юности он парашютным спортом увлекался! И предложил нам обезопасить себя, смастерив штуковины, чем-то как раз парашюты напоминающие. На случаи падения.

— А вдруг высота будет такая, что после вынужденного приземления уже и лечение не потребуется? — и я заметил, что он сильно переволновался, когда я шмякнулся и потом приводил себя в порядок «апельсинчиками».

Повозились ещё и с парашютами. Естественно, сделали их из плёнки смоляной — ткани же у нас не было. Батя научил нас плотно складывать эти самые парашюты так, чтобы при необходимости они раскрывались. Ну, и заодно объяснил, что во время приземления надо ноги чуточку сгибать, чтобы успеть спружинить ими, а то будет полный писец и ногам, и кишкам внутри.

Испытания парашютов провели быстро, как ни странно. Я, конечно, трусил знатно, хотя и понимал, что ежели что, подлечусь быстро. Но вот как-то ссыкотно было — просто жуть. Посмотрел на ребят — все спокойные, уравновешенные, как будто бы всю жизнь только тем и занимались, что с вертолётов на полном ходу вниз сигали. Ладно, тоже напустил на физиономию гримасу безразличия. Вроде бы получилось.

Короче, когда и тренировки были проведены, мы стали готовить скарб. Взять хотелось всё, но — карасю понятно — это было невозможно, даже после уменьшения предметов. Однако загрузились-таки.

В два первых разместили гномов. С одной группой сел я, со второй — Антоха. Я научил его общаться с карликами ментально картинками и видосами. В третью вертушку загрузились сколопендры и Васька с Денисом на подстраховку. Четвёртая была практически грузовым лайнером, сопровождающими в котором были Вадим и батя.

Защиту на дом я поставил. Взломают — это факт, но это хотя бы задержит взломщиков на какое-то время. Да и от местных монстров сработает. Кто знает, вдруг придётся вернуться? Вадим научил дом на всякий случай, что говорить чужакам. Тот долго не мог понять, что такое «врать» и зачем оно надо. Но потом таки врубился.

— А дом-то твой тебя любит... И даже переживает, что вам приходится расставаться, — хмыкнул парень. — Говорит, чтобы ты берёг себя.

Офигеть... Не я, значит, один страдаю от того, что мне приходится уезжать с насиженного места. От осознания того, что и дом мучается от предстоящей разлуки, на душе потеплело. Я подошёл к нему и погладил стену ладонью. А потом ещё прислонился к ней лбом. Живой дом... И он меня тоже любит. И будет ждать, как в тех песнях! А я ведь раньше смеялся над ними... Вон как бывает, оказывается.

От этих мыслей я чуть не разревелся. И мне даже на минуту показалось, что стена под моим лбом чуточку потеплела... Как будто бы послала мне какой-то импульс? Или я сам начинаю немного приобщаться к литомагии?

После всех приготовлений наша вертолётная эскадрилья взмыла в воздух. Вадим заранее выяснил у скалы маршрут и повёл отряд, а мы двинулись следом. Первые пару часов всё шло спокойно, без каких-либо событий. Но не могло же всё быть благополучно, по крайней мере, не здесь.

Стая птеродактилей попыталась атаковать машину, в которой летели гномы с Антохой. Я тут же сменил курс, зашёл сзади и подключил зоогипноз. Главарь летающих ящеров долго не поддавался, отворачивая рыло в сторону, но мне удалось-таки поймать его взгляд и — вуаля! — птичка смирилась и превратилась в ручную.

Она даже организовала нам отряд сопровождения, распределив всю стаю вокруг нашего отряда и отбивая всех мимо пролетающих хищников, решивших поживиться залётными чужаками. Бои шли регулярные, но «наши» держались молодцами, постоянно побеждая. Так мы прошли по маршруту ещё пару часов. Затем решено было устроить привал.

Мы понимали, что все эти атаки — безуспешные попытки Йэшпараля остановить нас. И тот факт, что у него никак не получалось это сделать, нас поистине окрылил. Однако зря мы расслабились. На земле нас поджидали другие неприятности, в лице таких монстров, о которых мы ещё и не слышали.