Восхождение в бездну

13. Любовь нечаянно... а мы её по морде чайником и научим танцевать!

Да уж, бардак такой вокруг… А убирать сил нет. Надо сначала себя подрихтовать. Сидим с Ксюхой, каждый в своём углу, камушками лечимся, в норму себя приводим. Тут Мурка с реки улитку приволокла. Большущую, с котёнка размером или даже со щенка. Сначала гоняла её по комнатам, как мяч, потом попыталась разгрызть. Но не удалось. Бросила игрушку и во двор поскакала, Тузику мозг выносить.

А улитка высунула свои рожки из-под раковины, поводила ими из стороны в сторону — принюхивалась, что ли? И вдруг подползла к зелёной лужице. Минута — и брюхоногая всосала всю её в себя, как моющий пылесос. Круто! Так, поди, она и всю комнату нам уберёт. Ещё и блеск наведёт. Хорошо, одной проблемой меньше.

Я хотел «сапфирку», которую мы из башки анаконды вытянули, потихоньку в коробок Ксюхи подсунуть, а потом, вроде как ненароком, попросить у неё что-то оттуда. Ксения полезет в коробушку, а там бац! — камешек! Сурпрайз! Представляю, как прикольно получится.

Пока девушка занималась на кухне самолечением, я взял в руки коробок, тихонечко раскрыл его… Фиолетки в нём не было! Странно… Куда бы камушек мог деться? Очень всё это странно… Ксюша же не планировала ничего с ним делать до самого возвращения на Землю, чтобы потом вернуть Виктору его богатство в целости и сохранности.

Говорить ничего Ксении я не стал, положил всё на прежнее место, как было. Хотя, может быть, «баклажанчик» спёрли-таки карлики? Но нет, моя система защиты хотя бы оповестила меня о проникновении. Или я был так занят, что не услышал этого оповещения? Такое могло случиться. Но как это проверить?

Обедали мы в молчании. Я никак не мог найти тему для беседы, все мысли крутились вокруг исчезнувшего камня. Ксения же, похоже, чувствовала себя вполне комфортно, нисколько не напрягаясь моим молчанием. Поела, встала, поблагодарила за вкусную еду, чмокнула меня в щёку. Ого! Это уже что-то новенькое… У меня от этого самого обычного жеста благодарности как будто бы внутри сжалась огромная пружина. Так вот она какая, настоящая любовь? Жили-жили два человека поодиночке, а потом их души слились воедино, и стали они вдвое сильнее!

И тут меня вдруг осенило! Я придумал, как проверить, знает Ксения про исчезновения «баклажанчика» или нет.

— Ксюююш… Помнишь, нам на курсах говорили, что можно сливать силу камней?

— Помню, вроде бы что-то такое говорили, — отозвалась девушка усталым голоском.

— Давай, поэкспериментируем? Возьмём сегодняшнюю синюю «сапфирку» и добавим к ней штук двадцать «гранаток». Думаю, может получиться хороший такой «баклажанчик». И размерчик у него будет вполне так себе приличный.

— Пробуй, — Ксюха от моей затеи в восторг не пришла.

— Да у меня «гранаток» не хватает. Надо бы ещё штук пять добавить. Ты не хочешь поучаствовать?

Я услышал усталый вздох. Ксения взяла с полки свой коробок, раскрыла его… Никаких эмоций на её лице не отразилось, она не удивилась и не расстроилась из-за исчезновения «фиолетки»! Знала уже? Почему мне ничего не сказала? И куда она могла деть камень?

Отсыпав мне пять штук «гранаток», Ксюшка ушла на кухню. Я слышал как скрипнул под ней диван — девушка прилегла отдохнуть.

Ожидаемо, мой эксперимент не удался. Видимо, чтобы активировать слияние, нужно специальное заклинание или дополнительный ингредиент. Я, дебил стоеросовый, тогда на курсах ушами прохлопал и эту важную инфу не фиксанул. Да сейчас так-то меня не это волновало. Куда Ксюха дела фиолетку — вот в чём вопрос.

Но усталость всё-таки взяла своё. Я потушил свет, поудобнее умостился на кровати, прикрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Проснулся я оттого, что кто-то старательно пытался устроиться со мной рядышком.

— Мурка, брысь! И без тебя места мало, — попытался я сбросить с кровати наглую лису.

Но вместо обычного недовольного «р-р-р» я услышал сдавленный смешок. Ксения??? Она сама решила разделить со мной ложе? Тьфу, фраза-то какая идиотская, как в плохих любовных романах. Короче, девочка созрела…

… Утром я проснулся на каком-то подъёме, что ли. Как в детстве, когда хотел-хотел велик, тебе его всё не дарили и не дарили, а потом вдруг ни с того ни сего взяли — и подарили. Да не просто абы какой, а самый что ни на есть крутой, четырёхскоростной, со светодиодным поворотником, бортовым компьютером, противоугонным замком и регистратором! И ты просыпаешься такой, лежишь ещё с закрытыми глазами и боишься их открыть — а вдруг тебе всё только приснилось? Тихонечко приоткрываешь веки, и волна счастья накрывает тебя по-новой! Потому что велосипед твой никуда за ночь не делся — вон он, такой же крутой, как вчера, даже ещё лучше, потому что ты ещё не все навороты успел опробовать, а впереди вагон времени, и ты знаешь, что дальше-больше будет только интереснее.

— Отвернись что ли, — Ксюшка тоже проснулась и стеснительно натянула на себя одеяло до самого подбородка.

Я встал и вышел из спальни. Чего смущать девушку. Лучше пока завтрак приготовлю.

Пока резал салат из овощей — я собираю их практически у себя на поляне, просто заказываю заранее, используя друидское заклинание «урожайной грядки», которым успел со мной поделиться Эдичка до того, как решил меня обокрасть и грохнуть, — вспомнил про «баклажанчик», который уплыл в неизвестном направлении. Настроение сразу упало в нуль.

Мясо прожарилось быстро, получилось сочным и ароматным — тоже спасибо Эдичке, без приправ у меня получилось бы значительно хуже. Чай заварил с лесными ягодами, добавив в него несколько листиков мелиссы апельсиновой. Красота!

Когда на поляну к столу вышла Ксения, всё было уже на мази. Я внимательно посмотрел ей в глаза. Вроде бы тоже довольна. Или играет? Читал где-то, что девушкам свойственно симулировать, демонстрируя своим партнёрам, как они счастливы. Но нет, разве можно так играть? Ведь если бы я ей был безразличен, разве бросилась бы она меня спасать, рискуя собой? Нет. Всё честно, она меня тоже по-настоящему любит, иначе и быть не может.

— Ты знаешь, я сегодня хочу прошвырнуться по «местам боевой славы». Ну, поброжу там, где эта змеюка в норе сидела, пока не вырвалась, — Ксюшка сказала это таким обыденным тоном, как будто бы собиралась «прошвырнуться» по магазинам в большом городе.

— Одна???

— Да, а что? Ты теперь будешь пасти меня, как первоклашку? Я взрослый собиратель, между прочим, седьмого уровня. Магиня. И даже посильнее тебя, семиуровневка! — Ксюха высунула язык, дразнясь.

— Как это седьмого? Помнится, ещё позавчера у тебя был всего восьмой уровень.

— Был да сплыл. А сегодня уже седьмой!

Я вспомнил свои ощущения, когда, во время боя со страусенцией, во мне прорывался новый уровень. Именно что прорывался, разрывая меня изнутри, ломая с огромной болью. Неужели во время битвы с анакондой эта девочка испытала нечто подобное???

— Слушай, а это было очень больно?

— Ты о чём? А! Про повышение уровня! Да ну, фигня вопрос. «Пустяки! Раз — и готово!» — Ксюха передразнила мультяшного Бегемотика, который боялся прививок, ткнув пальчиком себе в область ягодицы.

Странно. Причём тут какие-то уколы? Хотя, может быть, это шутка такая. Бравада. Не хочет показаться слабачкой передо мной.

— Я всё-таки хочу пойти с тобой вместе.

— А я сказала — не нужно, — откуда только такая твёрдость в голосе?

— Ну, ладно. Я тогда пока поколдую над разработкой приспособления для магнитной левитации. Давно уже в башке вертится, практически всё уже сложилось, сегодня надо бы попробовать реализовать задуманное.

— Вот и умница, — Ксюша с такой нежностью коснулась губками моей щеки, что у меня в животе сладко заныло. — Не волнуйся, работай, твори и вытворяй, а я скоро вернусь! Только найду свой браслет — он мне дорог как память.

На самом деле я вовсе не собирался оставлять Ксюху без присмотра. Нет, ну где это видано, чтобы девочка бродила одна, когда вокруг монстры только и ждут, чтобы наброситься из-за угла и растерзать? Поэтому лишь только она отпрыгнула подальше, я тут же окутался защитой, скрывающей излучаемые магом импульсы. Раз уж Ксения не хочет, чтобы я её сопровождал, пусть считает, что я послушно сижу дома и примусы починяю.

Сделав парочку прыжков так, чтобы за девушкой наблюдать уже было можно, но и в то же время продолжать оставаться незамеченным, я притаился в кроне дерева. Ксюха действительно остановилась на той самой поляне, про которую и говорила. Только она не стала шариться в траве, как обещала, а сразу же пошла в определённое место. Хммм…

Углубившись в кусты, она наклонилась. Эх, скалки-мочалки, плохо видно! Как будто бы с усилием что-то толкает… Всё! Скрылась полностью. Я поменял дислокацию, переместившись на то дерево, что росло поближе. Присмотрелся, воспользовавшись биноклем. Яма? Ксюха открыла люк и спустилась туда? Зачем?

Те десять минут, которые она провела под землёй, мне показались целой вечностью. Но вот, кажется, какое-то движение. Слава Богу! Над ямой показалась голова… Но не Ксении! Это был парень из их команды. И как будто бы он был это… не совсем живой. Вернее, совсем не живой.

Фигня какая-то… Ксюша же говорила, что туристы решили возвратиться на Землю. А как тогда этот парень оказался вдруг в яме? Он что, вернулся, и на него кто-то напал? Но почему Ксюха мне ничего про это не рассказала?

Так. Рассуждаем спокойно, без эмоций. Туристы пошли на наблюдательный пункт. Один из них зачем-то решил вернуться. На него напал монстр, Ксюха его отбила. Но парень получил серьёзные ранения. Девушка пыталась ему помочь, спрятав в яме, но у неё не вышло. Всё сходится.

Но зачем ей было его прятать, да ещё и в яме? Почему бы не рассказать об этом мне? Я бы перенёс его в свой дом, помог бы лечить. А! Семён Семёныч! Между ними раньше были отношения! И девушка, влюбившись в меня, просто не захотела лишний раз нервировать более удачливого партнёра. Ревность — такая штука, не каждый мужик способен адекватно соображать, когда это сильное чувство его захлёстывает.

Между тем Ксюха выволокла тело и положила его в траву. Люк она снова установила на старое место. Подпрыгнув и спрятавшись в кроне дерева, девушка вынула какой-то свисток и дунула в него. Раздалось отвратительное шипение, и из травы выползло нечто ужасающее.

Здоровенная толстая сколопендра, метров восемь в длину и метр в ширину. С длинными пауковидными ногами, заканчивающимися почти человеческими или обезьяньими ладонями с когтями. С такими хватательными конечностями эта тварь, наверное, легко может лазать по любым поверхностям.

Три передние пары лап были иные — в виде крабьих клешней, самые маленькие сверху, самые большие, наверное, больше метра длиной, внизу. Сколопендра принюхалась и попёрла напролом к телу. Путь ей преградил огромный обломок скалы. Эта тварь даже не подумала его обогнуть — она стала заползать на него, без особых усилий вонзая когти на «пальцах» даже в камень. На обломке скалы за ней тянулась полоска ямок, оставленных её когтями.

Сколопендра подгребла к «угощению», принюхалась, издала громкое шипение, сильно похожее на то, которым Ксюха подзывала монстра. Затем крупными клешнями она стала отделять куски от тела, работая ими словно гигантскими ножницами, а маленькими верхними клешнями подхватывала еду и тащила в рот.

Что-то вот никак такой поступок не вяжется с образом девушки, когда-то испытывающей к парню чувства. Нет, тут что-то другое. Не было между Ксенией и этим перцем никаких отношений, иначе бы она не стала скармливать его сколопендре. И вообще, как ей удалось приручить монстра?

Я перевёл окуляр бинокля на лицо Ксении. И ужаснулся! Она натурально кайфовала, наблюдая за жрущей многоножкой! Это была не моя Ксения! Моя Ксюха — нежная, ранимая, романтичная. А эту ведьму я не знал… Или не хотел знать, придумав себе идеальную подругу. Но, может, это две разные девушки? Ну, не могла моя Ксюшка быть такой циничной и жестокой!

Не дожидаясь окончания спектакля, я поспешил домой. Не нужно, чтобы Ксения заподозрила меня в слежке за ней. В голове был полный сумбур.

Буквально через пятнадцать минут вернулась Ксюха. Она была спокойна и даже весела.

— Нашла браслет? — мне с трудом удалось сказать эти слова ровным голосом. Внутри всё клокотало.

— Да, вот он, — девушка показала мне изящный браслетик на своём запястье.

Скалки-мочалки! А не его ли я уже видел, только на руке у Юли? Там, на поляне, когда я ввязался в схватку между туристами и каменными обезьянами? Точно, это он самый! Я же тогда ещё обратил на него внимание: маленькая серебряная змейка обвивает запястье и кусает саму себя за хвост. Как теперь он оказался у Ксении? И не вчера или позавчера, а именно сегодня? Всё становится чудесатее и чудесатее…

— Ой, так хочется кушать! Может быть, пообедаем? Ты как?

Она ещё собирается есть после всего этого? Меня замутило, и я еле сдержал рвотный позыв.

— Ксюш, я что-то плохо себя чувствую. Обедай одна.

— Да, ты что-то, и правда, неважно выглядишь… — она посмотрела на меня с тревогой и даже приложилась щекой к моему лбу. — У тебя, милый, кажется, жар! А ну-ка, быстро марш в постель! Сейчас я тебе приготовлю травяной отвар.

«Ага, я что, похож на самоубийцу? Отвар свой пей сама, а у меня ещё кое-какие дела на этом свете остались,» — подумал я, а вслух сказал:

— Спасибо, дорогая. Конечно, приготовь.

И свалился кулем в кровать. Чувствовал я себя и в самом деле дерьмово.

Ксюха принесла минут через пять пиалу с какой-то бурдой, но я притворился спящим. Она постояла рядом, потом поставила плошку на тумбочку около кровати и ушла. Я слышал, как она, обедая на поляне, напевала что-то весёлое себе под нос, хихикала, видимо, в ответ на ласки Мурки, потом погремела посудой. Наконец наступила тишина, нарушаемая лишь порыкиванием Тузика и ответным тявканьем Мурки.

Я выглянул на всякий случай из дома — Ксении нигде не было. Решила воспользоваться моим сном и куда-то свалила. Поискал её своим приборчиком — в радиусе пяти километров не было ни одного мага-человека. Проверил содержимое спичечного коробка. Как и ожидалось, там лежал «баклажанчик», но отличающийся по форме и размерам от того, который пропал. Значит, это был камушек того парня, которого она скормила монструозной твари. Других объяснений мне на ум не пришло.

Правда, меня удивлял тот факт, что Ксюшка не прятала свою схоронку с камнями, а как будто бы специально выставляла её напоказ. Как будто бы ей хотелось, чтобы я заметил это странное движение камней, заинтересовался этой странностью. Зачем?

Я немного подумал, потом достал из коробка фиолетку, завернул в кусок старой рубахи, которую давно уже бросил носить за ветхостью, и подвесил на шею. Да, воровство. Да, нечестно. Но как говаривал мой любимый персонаж Глеб Жеглов из фильма «Место встречи изменить нельзя» (а я смотрел его раз пять, не меньше): «Падла, мешающая жить нормальным людям, должна быть обезврежена. И неважно, каким способом я её обезврежу». Не, может быть, там, в фильме, опер говорил немного не так, но смысл точно был именно такой. Поэтому я мысленно быстро заткнул попытавшегося что-то там вякнуть идеалиста Шарапова внутри моей башки и понёсся к яме. Чуйка подсказывала мне, что в ней хранятся ещё и другие тайны.