Восхождение в бездну

10. Без меня меня женили

Как и ожидалось, внутри своего жилища я обнаружил эспера, не знаю его имени. Ловушка захлопнулась и вакуумизировалась в тот момент, когда он вломился внутрь с целью обокрасть меня. Если честно, мне было жаль его — тупой просто, повёлся на подначки своей начальницы и любимой в одном флаконе. Так часто бывает: вроде, ради любви совершаешь подвиг, а в результате оказываешься в полном дерь… короче, некрасиво всё получается.

Ну, как бы я тоже не виноват. Я же не тащил его обманом сюда. А неприкосновенность жилища никто не отменял. И забрёл он сюда вовсе не случайно: иллюзия, опять же защита магическая. Но Юлия смогла со всем этим справиться. И ведь хитрая какая: сама не пошла, парня послала. Падла.

Колосса я вытащил и положил к подножию Атоса. Надо бы и Портоса с Арамисом угостить, но мне не хотелось заниматься расчленёнкой. А так всё похоже на несчастный случай. Портосу я пообещал завтра притащить гориллу, а Арамису — что следующая добыча будет полностью его.

Кстати, в мешочке на шее Эспера я нашёл парочку «гранаток». Естественно, забрал их себе — мой трофей, так-то. Честно выстраданный. Мне же теперь ночь не спать, усмирять свой душевный раздрай. Потому что если кто думает, что это так легко — чувствовать себя причастным к убийству человека, то он глубоко ошибается. Это очень тяжело. Даже если это не первый убиенный с твоей помощью подлец. Всё равно тяжело.

Комбез на ночь я стащил с себя и поместил в лоханку с водой. Пусть так полежит, а не то пересохнет и станет жёстким, как латные доспехи рыцарей из древности. По утру обработаю мездру внутри комбеза глицерином, я прихватил с собой немного специально для таких случаев.

От Эдика у мня осталась его бутылочка с настойкой или вытяжкой, уж не помню, как он называл тот напиток. Накапал себе граммулек пятьдесят, хлестанул. Малёхо отпустило, и я уснул.

Утром, разумеется, от эспера ничего уже не осталось. И слава Богу. Потому что лишь только я успел разделаться с обработкой комбеза и облачиться, как ко мне снова заявились гости. На этот раз Юлия вела себя пристойно, не вопила и не обзывалась. Просто стала требовать вернуть ей её Витеньку. Живого или мёртвого.

Я не стал раскрывать всех карт, а просто впустил её внутрь своего жилища и сказал: «Ищи сама». Она обошла все комнаты, заглянула и в шкафы, и под кровать.

— И что ты с ним сделал?

— Я??? Ты же сама видишь, что тут никого нет. И, кстати, из дома есть ещё один выход, — я показал ей выход на утёс, где у меня был оборудован трон. — Может быть, он сбежал через него?

Ну да, знаю, что врать грешно. Но в данном случае мне вовсе не светило признаваться в злодеянии, в котором я как бы и не виноват, и как бы виноват одновременно. Пусть лучше считает своего Витеньку подлецом и трусом, чем оплакивает его гибель и винит себя в ней. Это же она приволокла парня в Сферу, она позвала на грабёж, она же и послала его на верную погибель. Так что я своей ложью даже облегчаю ей дальнейшее существование. Доброе дело, по сути, творю.

Кстати, про туалет. Раньше, когда я ощущал себя здесь этаким одиноким Робинзоном, он мне казался чрезвычайно комфортным. Всё время, когда я им пользовался, вспоминались строчки из детского стишка: «Лучше нет красоты, чем…» Хотя, почему это детского-то? Историю о происхождении этих строчек я слышал по радио.

Якобы ещё в 1785 году Жан Пьер Бланшар и врач-американец Джон Джеффрис испытывали воздушный шар. В какой-то момент их летательный аппарат стал резко идти на снижение. Воздухоплавателям пришлось выбросить практически всё снаряжение, рулевые крылья и даже якоря, затем снять с себя и отправить за борт даже одежду. Но только после того, как они оправились, шар снова стал набирать высоту. И, типа, этот эпизод послужил отправной точкой для сочинения двустишия.

Может быть, конечно, это всё выдумки корреспондентов и редакторов передачи, но вот что слышал — за то и продаю. Правда, меня смущает факт, что сами воздухоплаватели были, вроде бы, французами. С чего бы это им стихи слагать на русском-то? Да и фиг бы с ними, со стихами. Просто теперь, зная, что в любой момент за мной кто-то может наблюдать, я вряд ли смогу чувствовать себя на этом утёсе защищёно и расслаблено.

Пришлось наложить на свой трон заклинание невидимости. И почему это я раньше до такого не додумался?

Когда мы с Юлией вернулись на поляну к парням (Ксении с ними не было почему-то), один из них, который представился Кириллом, предложил мне отойти в сторонку и посекретничать. Ага, щая вот прям! Естественно, я отказался.

— Тут, как я понимаю, твои друзья. Говори при них. Лично у меня от вас секретов нет, — сказал.

Кирилл как-то натянуто улыбнулся и… вдруг ударил меня ножом, лишь я повернулся к нему спиной. Ожидаемо, нод скользнул по непробиваемой шкуре, не оставив на ней даже царапины, хотя под лопаткой наверняка теперь будет большой синячина.

— А ты подлец, Киря, — укорил я его и ударил в ответ кулаком в нос.

Деревья зашумели, компашка взвизгнула и разбежалась. Теперь мне стало ясно, почему Ксюша отказалась участвовать в этом водевиле. Нет, они когда-нибудь оставят меня в покое или нет? Я уже сто раз проклял себя за то, что бросился их спасать от тех чокнутых обезьян!

После завтрака я пошёл прогуляться и присмотреться, не забежал ли на мою территорию какой монстр. Работа же прежде всего, тем более только она может отвлечь от дурных мыслей и бесполезных переживаний.

Где-то в радиусе пары километров отсканировал поток магической энергии. Опять стая каких-то монстров пытается зажрать тех, кто их слабее. Не, я так-то не против: законы природы не мною установлены, не мне их и править. Просто моя обязанность уменьшить количество этих самых монстров. Вот этим я сейчас и займусь.

«Всадник ветра» доставил меня на место битвы довольно быстро. Происходящее было более чем тривиально: прайд львобуйволов окружил двух свиней с поросятами, напоминающих бородавочников, туловища которых были покрыты пластинчатым панцирем. Огромные загнутые вверх клыки не оставляли сомнений в том, что встретив на своём пути человека, эти типа травоядные вряд ли пощадят его. Так что пусть сейчас львобуйволы порезвятся. Хотя вот поросят было малость жаль.

Я, как обычно, уселся неподалеку и стал наблюдать за ходом битвы. Вообще, ничего особо интересного не происходило, всё шло по обычному сценарию: львобуйволы нападали, бородавочники защищались. Но тут вдруг на поляну выскочило такое… такое…

Огромный змей метра три в диаметре передвигался какими-то дикими прыжками: он поднимал переднюю половину своего туловища над землёй, резко выбрасывал вперёд голову, удлиняясь в этот момент раза в два, затем опускал башку к земле и быстро подтягивал остальную часть туловища. Происходило это так быстро, что казалось — змей прыгает, как лягушка, с каждым прыжком оставляя за собой десять-пятнадцать метров.

От увиденного в оцепенении застыли и львобуйволы, и бородавочники. Змей же, достигнув нужного места, разинул пасть, которая стала напоминать въезд в подземный гараж. И тут стало происходить и вовсе невообразимое. Сначала в этот «гараж» без какого бы то ни было побуждения попёрлись один за другим львобуйволы, затем за ними стали подтягиваться бородавочники. Не, нормально так! Мои камушки уплывают, а я ничего с этим не могу сделать?

И тут эта скотина повернула ко мне свою морду с этой разинутой пастью-гаражом, её зрачки встретились с моими и… Я встал и двинулся, как зомби, по проторенной бородавочниками и львобуйволами дорожке.

Что произошло дальше, я не помню. Но логика подсказывает, что зайти в «гараж» я таки не успел. А вот очнулся я уже в какой-то то ли норе, то ли пещере. Воняло тут жутко. На всякий случай я не стал открывать глаза, а лишь чуть приоткрыл веки. Поскольку в пещере-норе было почти темно, мои спасители-похитители не смогли бы заметить, что я наблюдаю за происходящим сквозь ресницы.

Двух минут мне хватило на то, чтобы понять: я в логове каменных обезьян. Это они, приняв из-за шкуры, которую я напялил на себя, за своего, похитили меня из-под носа у змея. Правда, неясно, оставили они пресмыкающееся в живых или прикончили. Было бы здорово, если бы прикончили — мысль о камушках так и не покидала меня.

С другой стороны встаёт следующая проблема: отсюда мне как-то тоже надо выбираться. Не, это, конечно, здорово, когда тебя спасают, но не очень круто, когда гориллы принимают тебя за своего. Я хотя и не красавец, но хоть чуточку, да симпатичнее обезьяны! Или нет?

Между тем «моя семья», похоже, собралась в полном составе. В пещере оказалось четыре самки (четыре, Карл!) и штук пятнадцать разновозрастных обезьянёнышей. Малышня верещала на разные голоса, от их визгов и криков моя бедная голова просто разрывалась. Самки же расселись кругом и молча наблюдали за мной.

Дальше так лежать уже не было смысла. Тем более что мне очень сильно захотелось до ветру. И я рискнул. Открыл глаза. Самки сразу обрадованно заверещали, стали подавать мне какие-то знаки руками и ногами. Одна из них, похоже, самая молодая, вышла на середину пещеры и стала скалить зубы, подпрыгивать, крутить нижней частью тела и делать недвусмысленные выпады руками в мою сторону. Боже мой, это что, брачный танец???

Вот уж к чему меня судьба не готовила, так к этому! Как бы я ничего не имею против семьи, брака и тэдэ, но не с обезьянами же мне связывать свою судьбу? Да и молод я ещё, чтобы становиться главой такого большого семейства.

Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас мне просто срочно-срочно надо выйти из пещеры по необходимости, не терпящей отлагательств. Я встал и пошёл. Самки, подхватив своих детёнышей, двинулись дружным строем за мной. Я остановился и топнул на них ногой, отгоняя. Те тоже остановились чуточку поодаль меня. Но уходить назад в пещеру не желали.

— Девочки, милые, вы, определённо, красивы несказанно, — что я говорю, Боже, я сошёл с ума? — Но рано мне пока ещё становиться вашим мужем. Не готов я пока к такому повороту, понимаете?

Обезьяны слушали меня очень внимательно и только что не кивали мне в ответ. Я двинулся дальше. Моя «семья» дружно последовала следом.

— Пшли вот, сволочуги! — заорал и даже бросил в «жён» камнем.

Те прыснули в разные стороны, спасаясь от камня, но отбежали недалеко и быстро снова собрались в группу. Прям как в фильме «Белое солнце пустыни», когда Сухов объяснял тёткам из гарема, что не может быть их мужем, а те никак не желали его понять. Так-то можно было бы использовать «всадника», но у меня совсем не было сил — я еле-еле передвигал ноги после всего пережитого. Да и булькало у меня уже практически у самого горла.

Плюнув на все правила приличия, я спустил с плеч комбез до колен (гульфик-то прорезать я не подумал) и справил нужду. Видимо, такой поворот привёл горилл в полное замешательство. Что уж они там себе придумали, но им моё поведение показалось недостойным настоящего вожака семейной ячейки. Обезьяны завизжали и набросились на меня. И кулаки у них, надо вам сказать… хорошие такие кулаки!

Запутавшись в штанинах, я брякнулся на землю. Удары теперь стали наноситься не только руками, но и ногами. И даже камнями. Ну, всё. Теперь мне точно не выкарабкаться из этой передряги…

И вдруг я услышал голос Ксюхи:

— Стоять, твари! Четверо против одного? И где справедливость?

Гориллы оглянулись и… мой меч вонзился самой крупной самке в глаз! Ксюша нашла его, видимо, там, где змею удалось меня загипнотизировать. Выдернуть меч из башки гориллы девушке не хватило сил. Поэтому она стала просто лупить оставшихся самок своим щитом. К этому времени я успел выползти из своего комбеза, врубился с бой и, выдернув всё-таки свой меч, укокошил ещё одну сволочь. Оставшиеся две ретировались, поняв что на этот раз удачно выйти замуж им не светит. Малышня, так ничего и не поняв, весело поскакала за оставшимися мамками, вереща и обсуждая какие-то свои детские проблемы.

Ксюха подошла ко мне и своей ладонью вытерла кровь с моей щеки. Тут только я вспомнил, что стою перед ней абсолютно голый. А ещё я вспомнил, что совсем не Аполлон, не Шварцнеггер и даже не Джеки Чан. Поэтому хмыкнул смущённо, махнул девушке рукой, мол, я сейчас, отыскал в траве свой комбез и напялил его на себя.

— Не боишься, что тебя в этом наряде снова захотят пристроить в семью горилл в качестве главы семейства? — пошутила Ксюха.

— Ну, ты же меня отобьёшь от толпы красавиц, жаждущих моего тела?

Мы с Ксенией вытянули камушки из обезьян, каждый из своей. Девушке достался «апельсинчик», а мне «гранатик».

— А как ты оказался среди горилл? Я тут гуляла и вдруг увидела твой меч. Мне это показалось странным. Пошла по примятой траве — догадалась, что кто-то тащил чьё-то тело. Подумала, вдруг твоё… И тут вижу тебя…

Ксюша смутилась, опустила глаза. И вдруг рассмеялась.

— Ты так смешно пытался объяснить этим тварям, что не хочешь становиться их мужем!

— А как ты бы поступила на моём месте? — я даже немного обиделся.

— Я бы? Да я бы сразу без разговоров зарядила в глаз — и дело с концом.

— Ух ты, храбрая какая! И чем бы зарядила? Пальцем?

— Так нечего было меч свой бросать где ни попадя!

— Так-то да… Только тут такая история вышла…

Узнав, что где-то рядом сейчас лежит и переваривает плотный обед громадный змей, Ксения посерьёзнела.

— Змей — это не шутки… И, похоже, у него очень высокий магический уровень, раз даже ты поддался его гипнозу. Вот бы найти его и грохнуть!

— Да уж… Но я пока не знаю, какую защиту ставить против этого самого гипноза. Да и змей этот может вполне оказаться ядовитым. Что тогда?