Ворона на взводе

Глава 6

Больше вовлеченности — на всех уровнях. Таков основной посыл второго года обучения. Ну, если эта ворона ничего не попутала.

Теперь мы не можем войти в класс просто так.

— Дети, строимся в две шеренги, — велит нам новая учительница.

И… включает музыку. Из динамиков льется бодренькая песня про утро и бегущие облака в прекрасном синем небе. А ещё про наши светлые дни, которым не будет конца.

Нянечки начинают под эту песню пританцовывать.

— Повторяйте движения, — дает свежайшее «ЦУ» учитель Юй. — До хлопка. Если учитель хлопнет в ладоши, учащийся может войти в класс. Он или она выполнил задание. Если учитель перед вами — для вашего ряда это учитель Шань, а для вас — учитель Лань — продолжает танцевать, значит, вы не сумели точно повторить движения. Неверная остановка без хлопка — перемещает вас в конец шеренги.

Святые воробушки! Это у нас квест на вход в помещение. А какой тогда на выход устроят?

— А как же завтрак? — с тоской спрашивает Бо Ченчен и поглаживает животик.

Чуть ли не впалый. Приятель так схуднул, что его и бегемотиком-то теперь неправильно называть. Ну разве что за широкую кость — Чен всё ещё массивнее, чем дружище Джиан.

— Ты голоден? — немного наклоняет корпус вперед учитель Юй. — Значит, нужно хорошенько постараться. Повторяем движения!

Юй низенькая, сильно наклоняться ей не приходится. Тот самый формат «метр с кепкой». Шучу: в учителе что-то около полутора метров. Пожалуй, сантиметра на два-три пониже. Что не мешает выглядеть ей довольно внушительно.

Ради правды: ничего архисложного от нас не требовалось. Попадать в ритм да совсем простые движения «зеркалить». Я шла в конце колонны. Успела все вариации «прихлопов» и «притопов» заценить. Как очередь дошла, молнией проскочила в класс. Да и среди остальных долго только слоник Юньсюй долго «врубался», и девочка-волчица пошла на второй круг. На чужой хлопок остановилась.

А так вся группа, чтобы ознакомиться с новым классом, уложилась в две песенки. Приемлемо.

А мы присмотримся к новому классу. Он на втором этаже, так что у нас повышение. Меня, признаться, смутили «лишние» стульчики у каждого из четырех столов.

Пояснили: это для удобства учителей и нянь, если им зачем-то нужно подсесть к ученикам. Допустим.

Магнитная доска на дальней стене — ностальгия по прошлому году. Она отличается, как и элементы на ней.

Что не меняется, так это парочка из акулы и бычка. Правда, Цао Шуфэн за лето так вытянулась, что на её фоне Гао Юн выглядит так, будто его голодом морили. Впечатление обманчивое. Наследник семьи Гао в порядке.

— Солнышко яркое, трава зеленая, а Цао и Гао играют с магнитиками, — расплываюсь в очередной светлой улыбке. — Люблю неизменность.

За это меня чуть не сбивают с ног. А ещё раньше меня два представителя сильного пола чуть не повалили. Которые Чжан и Бо. Спасло от падения только то, что тянули они эту ворону в разные стороны.

Другие выражают эмоции спокойнее. Некоторые и вовсе не подходят…

Сюй Вэйлань рвется к самому первому — от доски без магнитов — столику. За ней хвост: сразу же, как прошли квест на вход в класс, увязались её прошлогодние соседи по столу. Девчуле увлеченно рассказывают что-то о лете. И летних занятиях с репетиторами…

Б-р-р. Занят клубничный леопард. Пообщаемся позже.

К завтраку нам подают «отличную» новость: так наша группа теперь входит в класс каждый день.

«И выходит», — тоном грустного ослика протянул мой внутренний голос.

Ведь дополнительные занятия по танцам с этого года не у всех. Кто-то пойдет на спортивные факультативы. А на достигнутом в прошлом году нельзя останавливаться.

И вообще, сегодня няни не очень старались. Учитель Юй хочет сначала со всеми нами познакомиться. Оценить уровень знаний и способностей.

Больше того: вся первая неделя пройдет для нас в облегченном, ознакомительном формате. Особенно первый день — начало учебного года выпало на субботу.

Все последующие субботы для группы будут проходить в особом формате. Нам, учащимся (строгая, но вроде бы адекватная Юй зовет нас в основном так, а не «детки» или «малыши»), предстоит выбрать один или два предпочтительных занятия для углубленного изучения.

Это может быть: как что-то из обязательной программы, так и из «допов». Музыка, театр, танцы и всё такое прочее.

Учителя — по итогам года прошлого и на основании нашего прогресса — тоже выберут учеников, с которыми хотели бы проводить индивидуальные занятия. Вы не ослышались: прогресс нами должен быть достигнут за время отдыха. То есть, правильные дети не халявят на летних каникулах, а старательно грызут гранит науки.

Окей… Эта ворона круто улучшилась в танцах. Без шуток и ложной скромности. Так и запишем… да-да, вот на этих самых бланках. Их нам отдают на дом. То есть, чтобы мы с родителями могли обсудить интересующий предмет.

Наш выбор определяет только одну из суббот каждого месяца. Две другие зависят от выбора учителей. Сюрприз будет, ага. Это нам так ненавязчиво намекают, что нужно больше стараться.

Ох уж эти манипуляции детским сознанием…

Последняя суббота каждого месяца будет отдана под… приключение. Некое особое событие, о котором объявят заранее.

«Вам понравится», — звучало почему-то угрожающе.

Хотя это я могу дать маху с оценкой. И нам правда что-то любопытное готовят. Жалко, что у старших групп не спросишь. Мы пересекаемся, по сути, только на пении гимна и общей зарядке. Это такие процессы, где не отвести в сторонку другого ребятенка, чтобы пошушукаться.

А дальше из нас делают «паровозики», которые шагают «чух-чух-чух» по классам. Классы не впритык друг к другу. Дальше по этажу игровая зона и спальня. Все перемещения осуществляются под надзором взрослых.

Я на мелкотню-то последнего набора лишь мельком глянуть успела. И то, благодаря заминке. Самые маленькие уходят в свой класс первыми. И их «паровоз» с непривычки повело, да так, что «хвост» завалился на бок.

У нас таких казусов не случалось.

Время и места для прогулок, бега и всяческих уличных занятий тоже устроены таким образом, чтобы группы (даже одногодки) как можно меньше пересекались. Без понятия, зачем это так сделано. И является ли разделение особенностью Саншайн.

Совпало время? Расставим детвору по разным участкам площадки, благо, размах позволяет.

После завтрака нас как раз туда и ведут. Только если раньше мы час разминались и пританцовывали, теперь на разминку отведено минут пятнадцать.

Остаток времени уходит на знакомство с кунчжу[1]. Дословно это значит: пустой бамбук. Название, которое вообще ничего не говорит об игре.

А она, игра, как бы не по инициативе Министерства образования КНР вводится в нашу программу обучения. Это не точно: я что-то про министра краем уха услыхала, но это был обрывок разговора полушепотом. Остальное заглушили сторонние звуки.

Выглядит это так: две бамбуковых палочки, связанные прочной нитью. Её (нить, реже — и позже — леску) используют для управления «катушкой». На ниточную катушку больше всего смахивают два соединенных полых внутри барабана. Изготавливаемые как раз из бамбука — отсюда и название, пустой бамбук.

Современные версии делают уже и из пластика. И какие-то части могут даже металлическими быть. Но изначальное — исторически достоверное кунчжу было из бамбука.

Наши учителя озаботились приобретением «правильных» игрушек. А ещё они явно не впустую потратили летнее времечко: обе няни сходу начали показывать нам, как управлять игрушкой.

И тут эти штуки как зажужжали! Словно два громадных шмеля прилетели на площадку и начали кружить вокруг двух юрких нянь.

Управлять катушкой надо так, чтобы она всё время вращалась. Быстрыми дергающими движениями «катушки» раскручиваются — это недолго совсем, благодаря форме барабанов. А дальше начинаются тонкости управления «жужжащим шмелем».

Если нитку резко натянуть, она выбивает «катушку» вверх. И нужно поймать её обратно на нить.

— Ва-а-а! — верещали счастливые мы.

Для нас тут представление с жонглированием устраивают! Бесплатно (забыли, говорю, забыли про стоимость обучения и другие спонсорские взносы) и внезапно.

Если дело так пойдет и дальше, может, этой вороне правда понравится садик?

Так, «шмели» перешли в более медленный режим. Так они просто вращаются по траекториям, следуя за нитью. Ага, этому нас и будут учить. Блин, реально весело!

Ещё и аутентично. Историческая справка от учителя Юй (она не управляет кунчжу, но присутствует и дополняет представление нянь умными комментариями). Первые упоминания кунчжу встречаются в стихах китайских поэтов 3 века н.э.

Развлечение тех времен дошло до нас, практически не изменившись. Разве что материалы другие используют, да и то не всегда. Нам вот «натуральные» достались.

Игра тренирует внимательность, ловкость, реакцию. Моторику: и мелкую, и крупную (нитка достаточно длинная). Обе половины тела вовлечены, следовательно, оба полушария мозга «в деле». Полезно во всех отношениях.

А ещё — из следующей справки учителя Юй — немножко священного ужаса внушало западным варварам. В частности, португальцам, когда те высадились где-то на южных берегах Поднебесной. Ночь (южные ночи черны), шум, свист, жужжание, летающие огни над берегом… «Дьяболо!» — вскричали по легенде португальские моряки. А то были кунчжу с отверстиями — такие «посвистывают», и без отверстий, они «жужжат» — с применением серы.

Древние китайцы знали толк в развлечениях!

Так что мир знает эту игрушку как «дьяболо» или «китайское йо-йо». Хотя кунчжу значительно древнее йо-йо. Впрочем, что взять с этих неотесанных…

Так, стоп. Эту ворону начинает заносить не туда.

Так или иначе, штука — классная. Не прям уж простая в освоении. До конца «уличного» часа далеко не все из нас освоили азы управления «катушкой». Ворона (кто-то сомневался?) вошла в число тех, кто с забавой совладал.

— В итоговый концерт войдет выступление группы с кунчжу, — «утешает» неловких малышат учитель Юй. — Старайтесь. Не ленитесь.

Ага, так вот, где подвох. Я-то уж про невозможное подумала: нам за просто так веселое занятие провели.

Не будем слишком придирчивы. Это правда было весело. И шумно: те «шмели», что смогли взлететь под управлением группы, навели на всю округу «жу-жу-жу».

После второго завтрака у нас было полчаса свободного времени. Для игр и отдыха. Раньше. Теперь это тоже игры и отдых, но совмещенные с «оценкой знаний».

Нам выдают набор пазлов и головоломок. Предлагают собрать их все. Кто быстрее — молодец.

О, включили режим конкуренции.

Мы можем расслабиться: у нас Бо Ченчен. Маленький гений с развитым пространственным мышлением. Которому все эти пазлы — раз плюнуть.

— Нечестно! — голосит пацан с первого стола.

Мы, если что, заняли дальний. Уступили, так сказать, страждущим. Золото на то и золото, чтобы всюду блестело. Так и наши блестящие умы заметят с любого места в классе.

— Поясни? — спокойно реагирует учитель Юй.

Чем зарабатывает одно негласное «солнышко» от этой вороны. Дун бы злилась (как бы незаметно, но не для наблюдательных), а эта вроде бы миролюбиво настроена.

— Бегемот складывает головоломки влет! — «сдает» нашего гения мальчик-обезьяна. — Он решит быстрее всех.

— Есть решение, — отвечает Юй. — Вы можете исключить из соревнования любого участника. Но только одного — с каждого стола.

— Его! Бегемота! — тянет ручонки окрыленный новыми перспективами пацан.

Вэйлань — главная за столиком — одобрительно молчит.

«Убрать бегемота в болото», — грустно дорифмовываю я.

— Десять солнышек, — сообщает учитель. — Если вы хотите исключить из состязания участника, нужно внести десять солнышек. Либо с личного счета, либо по частям от каждого ученика за вашим столом. Решение принимать вам, кто и сколько солнышек отдаст.

— Но… — блекнет восторженная улыбка обезьяны. — За прошлый год — считается?

Это он, видимо, солнышки первого года обучения имеет ввиду.

— Нет, — так же ровно отвечает учитель Юй. — Но мы можем вычесть эти десять солнышек уже сейчас. И вы начнете неделю с минусом на счету.

Что-то мне подсказывает, что правило грымзы Дун: «Дети из группы одаренных, не получившие за неделю ни одного солнышка, будут переведены в группу для обычных детей», — с исчезновением злыдни никто не отменял. Так что со старта уходить в минус — опасное начинание.

Я бы поостереглась.

— А какой будет награда за это задание? — поднимает руку клубничный леопард.

Мыслит верно: приз может оказаться меньше вложений. Тогда даже заведомый проигрыш легче стерпеть, чем тратиться. Оно того не стоит.

— Зависит от результатов, — не вносит ясности загадочная наша Юй.

Решено: буду называть её Дюймовочка. Сказочным персонажам положено быть немного таинственными.

Обезьяна отзывает свое предложение. И мы, не напрягаясь, зарабатываем на пазлах и круглом лабиринте пять солнышек: по одному мне, Гао и Цао, и два для Бо.

На «хэппи инглише» Чен… снова теряется. А ведь всё лето зубрил его с репетитором. Сложно понять, что происходит в его гениальной головушке. Ведь он к концу прошлого года почти переборол свое смущение при виде «леди Джейн». А тут — после каникул — снова всё вернулось на круги своя.

В щедром насыпании солнышек от «англичанки» бегемоту ничего не достается.

На родном языке плошает Чжан Джиан. Делает несколько клякс, потом криво ведет черту…

— Кажется, некоторые из вас совсем не брали в руки кисть, — качает головой учитель.

Вроде бы не называя имен (или прозвищ), но все понимают, о ком речь. Жирафик тянет шею вниз, будто пытаясь спрятать её под стол.

— Зато ты отлично сыграл юного принца, — хвалю друга между уроками. — Мне понравилось.

Дорама «Сражающиеся царства» начала сниматься позже, чем «Воззвание к высшим». Но там минимум спецэффектов, поэтому работа Джиана с Лин Сюли уже начала транслироваться. А до появления на телеэкранах истории «нефритовой» семьи — как на драконах. То бишь, вообще никаких дат не называется.

— Правда? — тлеет надежда в карих глазах.

— Абсолютная, — честно отвечаю я.

Для его возраста и опыта — игра отлично удалась.

Всё это время мне никак не выцепить розовое платьице Сюй. Леопард как будто меня избегает.

Но мы не таких догоняли! И загоняли в угол. Да, в уборной. А что поделать, если в других местах она увиливает?

— Мы враги, — не поднимает глаз клубничный леопард, когда убегать становится некуда. — Не подходи ко мне.

«Наша песня хороша, начинай сначала», — мысленно взвываю.

— С чего бы это? — спрашиваю, при этом нахально вторгаясь в её личное пространство.

И даже встряхиваю эту глупышку.

Та и бормочет, и всхлипывает: молчать невозможно, сказать тоже сложно.

Всё совсем плохо в семье Сюй. Мама отказалась дать развод папе. Суд — я тут уже немножко вызнала про местные законы в подобных случаях — вполне мог принять нежелание жены (и матери). А ещё господин Сюй отдал бы жене половину своего имущества.

Вероятно, не захотел делиться. Или решил выиграть время, чтобы часть активов перекинуть на кого-то? Скажем, на родню. Подарки не учитываются при разделе имущества, они уже дарены — это открывает некоторый простор для маневра.

Мама Вэйлань пошла на такое, что другой (мне-прошлой, например) показалось бы дикостью. Она заявила мужу, что готова стать матерью для «того» ребенка. Ведь это она — настоящая госпожа Сюй. И возьмет на себя ответственность.

Я не могу этого понять, но не стану и осуждать. Чужая жизнь — не моё воронье дело. Жалко клубничку, ей «за всё» ещё и с братиком потом внимание родителей делить.

Господин Сюй дал жене один год. Дальше не ручаюсь за точность формулировки, ведь рассказчица была — и это понятно — косноязычна.

За год госпоже Сюй следует доказать, что она может достойно воспитать ребенка. То есть, их дочь должна стать первой в группе. По большинству дисциплин и по общему зачету. Номер один — только так и никак иначе.

О том, чтобы не вздумала дружить с этой вороной, клубничному леопарду прямо сказала мать. Та, кого малышка не может ослушаться…

— Я не стану поддаваться, — дослушав эту исповедь над умывальником, вздохнула я.

Потому что игра в поддавки умалила бы старания этой девочки. Не потому, что мне так «уперлись» эти солнышки и вообще какие-то оценки. Так-то я скорее всего буду пропускать дни из-за съемок. Если нужно будет для особенно выгодного контракта, забить на садик — не вопрос. Пропуск дней — это упущенные возможности получить солнышки.

И некоторая фора для леопарда.

— Хорошо, — кивнула Вэйлань.

— Но запомни, — тряхнула я её ещё разок. — Это не значит, что мы враги. Мы — соперники. У нас будет честная борьба за первенство. Это другое.

— Да, — вздернула упрямый подбородок она.

И пожала протянутую мной руку.

Из уборной — под недовольные бурчания нянь о том, как мы всех задержали — мы вышли по отдельности. Не глядя друг на дружку. Такие правила в этой недетской игре, где одна из нянь докладывает госпоже Сюй о каждом движении её дочери.

Открыто мы будем соперничать. Удастся ли сохранить хрупкие ростки дружбы? Сложно сказать с уверенностью, но я приложу усилия.

— Скорее, идем, — другая моя подруга, акула, потянула меня за собой. — Естествознание!

Любимый урок этой особенной девочки.

Тема этого года — строение человеческого тела. Это не единственное, чему нас будут учить. Просто упор будет на… да хоть бы и на миленьких пластиковых пупсиков. Которых нужно собрать по схеме из их «запчастей». Разместив, где нужно, основные внутренние органы.

Милота! Цао Шуфэн сияла, получив заслуженные пять солнышек за точность и скорость.

А потом нас ещё чуть-чуть обрадовали. Нам же мало родного китайского и счастливого английского! Руководство и попечительский совет впечатлены нашими успехами.

И решили в качестве эксперимента привить одаренным деточкам ещё и немножко латыни. Так, чуточку. Исключительно для практических нужд: вдруг кто-то из деточек решит пойти в медицину? А у них уже есть знания.

И вот мы, шестнадцать одаренных малышей, сжимаем в ладошках кости. Кажется, плечевые, но эта ворона не уверена.

Муляжи, конечно. Мы, китайцы, с большим уважением относимся к предкам и вообще всем усопшим. И этот урок — что подчеркнуто учителем в самом начале — не несет и крохи непочтительности. Только лишь знания, всё ради них!

Учитель Мун тоже сжимает кость. Он поднимает и опускает «трофей».

— Кость! — выкрикивает учитель.

— Кость! — вторят шестнадцать тонких детских голосов.

— Os! — округляет рот учитель.

Сначала «шмели», затем «осы»… Но эти про кости, только на латыни.

— Os! — повторяют детки.

И вскидывают руки с крепко зажатыми косточками. Раз за разом. И ещё — для закрепления.

Идеальное пособие для начинающего некроманта…

Занятное: в играх производства Поднебесной вы вряд ли встретите скелета. Если не верите, можете поискать. Но даже «Близы» перерисовывали для китайского рынка в WoW куски плоти в булки и хлебушек, костяных драконов и расу нежить «одевала» в плоть, а скелеты-декорации становились соломенными пугалами.

Культ предков. Так-то.

И мы такие:

— Кость! Кость! Кость!

Раз второе сентября выпало на воскресенье, мы рванули всей семьей… в пустыню. На съемки рекламы для Вод Куньлунь.

Батя впервые с нами, ему всё очень любопытно. Он, конечно, старается вести себя сдержанно — и это у него даже получается. Но глаза так и светятся искренним интересом.

Вообще, выезд какой-то уютный. Все свои — эта реклама только про меня и немножко про Жуя. Ролик будет коротенький, но с обилием графики.

История, как упоминал режиссер Ян, племянник владельца Вод Куньлунь, приснилась Яну-старшему. Наше дело — этот сон сделать былью.

Тут даже мой загар уместен. Я хоть и береглась, как могла и не могла, от солнца. Но всё равно «затемнилась». И это хорошо для первых дублей.

В них эта ворона предстает в новом для себя образе. Ролик начинается… с катастрофы. Не пугайтесь, речь всего лишь об аварийной посадке маленького самолетика. Героический пилот — Жуй в роли оного — сажает горящий транспорт, куда пришлось. В пески.

Эти деятели приволокли в пустыню Тяньмо (восемьдесят с небольшим километров от столицы) аппарат по типу «кукурузника». Уж не знаю, на ходу он или нет. «Полет» снимали вчера, пока я махала костью… в смысле, училась.

Пилот помогает мне выбраться из отлетавшей свое «птички». И мы с ним идем по пескам. Рация не работает, связи нет, зато есть песок и солнце.

Пара дублей про хождение по пескам. Упорство дает силы, не подпускает отчаяние. Ещё бы воды… Вымотанная девочка вспоминает, что положила перед вылетом в рюкзак бутылку воды.

— Не разбилась же? — с трепетом и надеждой шепчут трескающиеся губы.

Цела бутылочка: яркая этикетка — с лиловыми, золотистыми и красными цветами — Вод Куньлунь.

Я правильный ребенок — сначала даю попить Жуй Синю. Здравый расчет был бы: без сильного взрослого шансы ребенка на выживание в пустыне ничтожно малы. На деле лишний повод засветить этикетку в кадре.

Жуй делает один глоточек, возвращает бутылку мне.

Жадно пью: умаялась идти (по жаре, в толстой куртке, которую нельзя снять, образ же). Капля стекает, блестит, словно бриллиант. И падает на землю.

Пейзаж начинает преображаться: тянутся к небу растения, распускаются цветы. Там, где капелька упала в песок, образуется озеро… Птицы невиданные звонким клекотом приветствуют расцвет природы. (И это всё будет дорисовано, а я просто переоденусь для финального дубля).

А ещё меняюсь я (при помощи стилистов).

Облик принцессы для меня, одежды воина для Жуя. Мы оба восхищенно глядим на меняющийся мир.

«Воды Куньлунь — живительная сила природы», — прозвучит моим голосом. Записанным в студии, а не посреди большой песочницы.

— Стоп, снято, — как же я соскучилась по этому щегольскому высокомерию в голосе!

— Доченька, это и впрямь волшебство, — щурится от яркого солнца (а вовсе не от слез гордости) батя. — То, как менялось твое лицо!

— Меня просто умыли, пап, — смущенно улыбаюсь. — И снова накрасили.

— Глазки твои выразительные тоже умыли? — не сдается тишайший каменный воин.

— Малышка Мэй, не скромничай, — утирая пот со лба, доходит до нас Ян-старший. — Ты сыграла ярче, чем в моем сне.

— Спасибо, дядя Ян, — использую давно «позволенное» обращение. — Это ваша заслуга. Скажите, а что вы думаете о том, чтобы на самом деле преобразить эту пустыню?

Ответом мне: непонимающие лица да сухой ветер с песком.

Друзья! Фотокарточка Мэйли в пустыне — мне кажется, такого образа нам не хватает для коллекции. Поэтому в качестве коллекционной карточки за наградки к этой книге будет прилетать «пустынная Мэйли». Рассылку начну завтра, сразу после доп. вычитки.

[1] 空竹(кит.) [kōngzhú] — пустой бамбук.