Ворона на взводе

Глава 12

Печатать самой было довольно-таки спорной идеей.

Слава встроенной автозамене, без которой эта затея и вовсе превратилась бы в фарс. Где как бы китайская девочка в китайском интернете гуглит на русском, как будет на английском то или иное слово. С экранной клавиатуры, там можно поменять язык в настройках. И потом, для верности, как оно записывается на мандарине.

Вот бы где-то удивились специально обученные люди…

Однако некие гении из числа моих соотечественников придумали автозамену. Как она работает: вы вбиваете латиницей с английской раскладки слова на упрощенном китайском. Автозамена формирует из этого красивый и стройный текст в иероглифах.

В случае неуверенности, верно ли она перевела, всегда можно «пробить», как переводится тот или иной иероглиф. Функция обратного перевода тоже присутствует.

Без этого я бы не справилась. В любом случае придется подключать маму — на этапе вычитки готового куска текста. Для ознакомления, ведь это ей презентовать сценарий под именем Бай Я. И для стилистических правок.

Потому как я в своем «поедании мандарина» не настолько уверена, чтобы обходиться без редакции.

В большинстве случаев сценарии пишут без «нагромождений». Чтобы все всё поняли, даже деревенщина из глухого угла Поднебесной, где старшее поколение поголовно общается на местном диалекте. А сам он в школе учился из рук вон плохо. Зато вышел «фэйсом», и пошел в актеры.

Это то, что касается описаний действий. С диалогами сложнее. Они зависят от истории. Могут быть запутанными, с отсылками к древности, длиннющими…

Здесь деревенский оболтус, еле-еле вытянувший госэкзамен на триста баллов (из семи с половиной сотен), должен будет полагаться на зубрежку.

Суфлеры в киноиндустрии моей новой родины, как правило, не предусмотрены.

В Биониках диалоги порой очень долгие. Были: до вмешательства этой вороны. В части разговоров я тоже многое перекрою. Нет, в научную заумь мы пускаться не станем. Тогда как психологии и логики добавить не помешает. И динамики.

Лучше сократить серии, добавив несколько эпизодов-расследований, которых не было в изначальном сценарии. Это позволит выжать из дорамы лишнюю «воду».

Возьмем серию, с которой я хочу начать съемки. Там следователь и его напарница-психолог вычисляют девочку-бионика. И в главном герое просыпается нечто человеческое.

«Мы разрушим эту семью» — говорит он напарнице. — «Если откроем правду. Но иначе они так и будут молчать».

За точность фразы эта ворона не в ответе. Смотрела, знаете ли, давно, аж в прошлой жизни. Да ещё и в фанатском непрофессиональном переводе. Главное, что суть его сомнений ясна.

И тут психолог, вся из себя осознанная, понимающая, с высоким эмоциональным интеллектом. Сие есть важная для любого китайца характеристика, а для психолога — само Мироздание велело прокачивать.

Та, что останавливала в прошлом героя от неуместных перегибов, прямолинейной грубости, в этот раз заявляет: «Используем твой метод».

Они приводят в квартиру семьи с дочерью-биоником полицейских. Психолог нагоняет страху на девочку. Что если они выяснят правду, введя девочке препарат, то накажут всю её семью.

Препарат: он выявляет биоников, меняя цвет радужки, но обычным людям грозят серьезные побочки, вплоть до летального исхода.

А если девочка сама сознается, то родителям ничего не будет.

В итоге: тягостная сцена, где выворачивается наизнанку прошлое. И где заканчивается будущее — для этой семьи. В том виде, какой она была до прихода следователей.

Это всё под соусом помощи папе, которого шантажируют, подается. Ага, ещё и девочка сознается, что «тот гад» вымогал деньги и у неё тоже.

Серьезно? Какие деньги у маленькой школьницы? Карманные? На школьные обеды? Так те родители вносят, за полгода вперед. Могут помесячно по идее платить. Или вовсе отказаться от обедов. Но вносят плату — в моем времени — взрослые.

У нас же будущее. Где оплату (с учетом цифровизации Срединного государства) будут по распознаванию лиц списывать. Я это дело даже распишу где-нибудь в первых сериях.

Да и вообще, добавить в сериал о будущем немного стиля киберпанк — эта ворона не считает ошибкой. Расходы на графику вырастут, но оно того стоит.

К сюжету: хорошая девочка-бионик напоследок уберет со стола, помоет посуду. В последний раз проявит заботу, почтение и любовь к своим приемным родителям. Людям, которые показали ей, что такое семья. Поддельная, но при этом самая настоящая.

А потом её заберут. Навсегда.

Папа там будет трепыхаться. Мол, отправит прошение в институт, чтобы им позволили быть вместе. Следователи будут отводить глаза в сторонку. Это не озвучат, но все всё понимают. Отправление бионика в институт — это дорога без возврата.

И тут мы вспоминаем, с чего началась для зрителей история этой семьи. С празднования дня рождения девочки. Они все улыбаются, смеются. Девочка в короне из фольги загадывает желание и задувает свечи на торте.

«Какое ты загадала желание?»

«Никогда не расставаться с мамой и папой».

Это желание могло бы воплотиться. Если бы не вмешались следователи.

Внимание, вопрос: а нахрена?

Неужели нельзя разрешить герою, раз уж в нем проснулась человечность, выразить её полноценно? Родителям предъявить заверенный ордер на введение препарата. Можно даже немножко поддельный.

Один-то раз герой (да в том же самом расследовании) подделал подпись коллеги, чтобы получить разрешение на выдачу реагента. Значит, рамки безусловного подчинения правилам не так ему и жмут.

Но тогда следователь не «додавил». Напарница вмешалась, да и доказательства далеко не все были собраны. И в планы героя входило скорее напугать родителей, чтобы они раскололись.

Девчонку-то зацепили разбирательством «по касательной». Следователи ищут бионика, «дядю Ли», работавшего под началом главы семьи.

Имея на руках полный расклад, препарат и ордер, выстроить разговор-обвинение можно грамотнее. Точнее. Без шансов на замалчивание.

Обойтись без лишней массовки в кадре. В смысле, без полицейских, которые всё равно просто стояли у порога в оригинальной версии. Показать для большей убедительности инъектор.

И да — получить признание. Не только угрозой раскрытия, но и четкими выкладками по тем данным, что сумел «нарыть» герой. Пусть демонстрирует свои мозги и умения. А то ребенка запугать — много ума не надо. В оригинале даже психологиня с этим справляется.

А про некоего «дядю Ли» (надо будет сменить фамилию), которого вообще-то разыскивают герои, и о котором упорно молчат члены семьи, узнать не в момент последних сборов. А в приватной успокоительной беседе.

Шантажиста нужно прижать, чтобы оставил семью в покое? Я вас умоляю: там же алкашня (если не хуже). Без постоянной работы и источников дохода. Было бы желание! Найти на него и его женушку что-то да упрятать за решетку — вот тут привлечь полицию, а не чтобы пугать ребенка — более, чем реалистично.

И уж лучше экшн с задержанием говнюка показать, чем очередной «размазанный» диалог.

Понимаете, мне в «Бионической жизни» нравится задумка и атмосфера. А всё, что между, наполнение серий, я бы во многом изменила. Какое бы? Уже меняю.

Иначе зваться мне не сценарист, а копипастер.

Мои пальцы усиленно били по кейкапам. Хотела б я сказать — порхали над клавиатурой — но нет. Это про уверенных пользователей. Я тыкала в символы, глядя то на экран, то на клавиши. И периодически промахиваясь. Непривычно.

Память не особо помогала: вот на русской раскладке я бы оторвалась. Там бы и пальчики нежно порхали, и глядеть вниз не надо было бы.

Не важно, каков процесс. Главное — результат. Наши предки в древности такое создавали! Чего стоит бронзовый «холодильник» периода Сражающихся царств (до нашей эры дело было). И это я не вспоминаю про Терракотовую армию.

За один вечер эпизод я не доделала. Мамочка пришла напомнить о необходимости сна даже для творческих натур.

Это ничего: примитивными тычками двумя указательными пальцами за пару вечеров эта ворона управилась. Включая предисловие-пояснение, которое вообще-то идет в начале первой серии. Оно — для того, чтобы режиссер Ян вник в задумку.

С очень вдумчивой моськой и почти неслышимыми матами на всех известных мне языках.

До глубокой ночи пятницы я маялась со сверкой автозамены. Всё ли она правильно поняла из моего хромающего упрощенного китайского. Ух, как на меня наворчали за то, что засиживаюсь и не сплю! Обещала больше так не делать.

Часть субботнего вечера потратилась на то, чтобы перечитать и много чего подправить с маминой помощью. Итого на один эпизод ушло три дня. С Мэйхуа за ноутбуком (от старта до финала эпизода) мы бы управились быстрее. Но так — она была загружена только в один из этих дней.

Я же хочу братика или сестричку? Значит, надо высвобождать мамуле больше времени. Или она так и будет «прикована» к этой вороне. Цепью, звенья которой собраны из любви и заботы. Добровольно надетой.

Родительская любовь — это прекрасно. Но и о себе забывать не нужно.

О забытых…

Мы навестили, как и собирались, пострадавшего в аварии Сыму.

Не знаю, есть ли вообще люди, которым нравятся больницы. Эта ворона не из таких. Мне в них дискомфортно. Танцору тоже явно не нравилось пролеживать бока. Но его так-то никто не спрашивал.

Он порывался встать, когда мы зашли в палату.

— Лежи, — скомандовала мама. — Можешь сесть, если хочешь, но без резких движений.

В кино больные после операций обычно выглядят бледненько, плохонько, но аккуратно.

Им делают грим с первым тоном — самой бледной из основ — с добавлением белых и синих красок. Немного фиолетового во внутренние уголки глаз. Синим же подчеркнут скулы и добавят капельку синевы на губы. Внутри, а снаружи оставят болезненную бледность основы. Контуринг оформят для «худобы» лица.

Возможно, позволят одной-двум прядкам волос выбиться из гладкой прически. О, ещё могут закапать глаза, чтобы проявились красные сосуды. Но этакое уже чересчур реалистично для Азии, где красота — основа основ.

У лидера Вихря всё было куда как красочнее. Синдром очков, если вы понимаете, о чем я. Это такие мощные синячищи под глазами, которые получаются при сильном ударе по голове. Не всегда, но Сыме «повезло».

Нынче синяки «цвели», уходя в желтизну, но кое-где краснота соперничала с фиолетовым. И слабый «мазок» зеленовато-коричневого по каемке.

Почти как больничный парк под окном. Трава после ранних заморозков пожухла. Красный клен царственно трепетал багрянцем листвы. К нему приник куст барбариса с пурпурными листьями. Что-то молоденькое из хвойных настырно зеленело рядышком.

А забинтованная голова над всей этой красотой напоминала плотные белые облака.

— Ты похож на осень, брат Сыма, — констатировала эта ворона.

И бесстыдно забралась на край больничной койки.

Палата отдельная. Стесняться некого — чужих людей нет. Шу осталась снаружи, бдить и не пущать. О докторах предупреждать. Перевели танцора сюда по распоряжению Мэйхуа. Платно, разумеется.

Рядом с кроватью — костыли. В аварии не только головушке парня досталось.

Пока ехали навещать больного, я спросила маму про оплату счетов за больницу. С учетом операции, там наверняка что-то космическое набежало. А семья у танцора небогатая.

Мэйхуа вздохнула и отвела взгляд.

— Мне пришлось внести некоторую сумму, — призналась она. — Было бы неловко навещать его в общей палате.

— Ты всё правильно сделала, — пылко заверила родительницу эта ворона. — Мама… Я тут вспомнила. Когда мне дали премию Магнолии, за Лучший дебют, киностудия делала намеки на красный конверт по завершению съемок… Они сдержали слово?

Мама легонько сузила свои красивые глаза.

— Полагаю, мы достаточно долго проявляли вежливость, — сказала она. — Пора напомнить студии Зеленый лимон об их обещании.

Она достала из сумочки мобильник. Выбрала в журнале контакт кастинг-директора Дэна. Показала мне, кого набирает. Я понятливо кивнула и принялась слушать.

— Вы так быстро ответили на мой звонок, — приветливо высказала Мэйхуа. — О, я тоже рада вас слышать. Мы с А-Ли видели киноафиши. Кажется, вашу студию можно поздравить? Скажите, а проводился ли предварительный закрытый показ? Да? Как интересно! Возможно, вы поделитесь отзывами? Правда? Это так неожиданно. Думаете, есть шансы получить ещё одну премию? Что вы, господин Дэн! Если так, это будет заслуга всей съемочной группы. Да-да, хорошо. Встретимся после премьеры.

Любезность в мамином голосе звучала так искренне, так чисто, словно родниковая вода в горном ручье. Даже в явных намеках на все забытые обещания и обязательства Мэйхуа сохраняла изысканную учтивость.

Учиться мне и учиться. Переговоры в Срединном государстве — это как блуждание в зыбком тумане намеков и интонаций. Ориентироваться по ощущениям и редким проблескам света (истины, которая почти всегда сокрыта).

Итоги одного двухминутного разговора: мы узнали о закрытом показе. Кастинг-директор мог бы смолчать, не задай ему мама прямого вопроса. Приглашенные гости: кинокритики и влиятельные лица, связанные с индустрией. Отзывы — предварительные — в основном положительные.

Но в таких случаях лучше дождаться официальной премьеры и публикаций. А то ведь бывает, что в глаза фильм хвалят, чуть позже выпуская разгромные отзывы.

Ждем: недолго уже осталось.

Намек на «ещё одну» премию господин Дэн тоже уловил.

Так что обещанный конверт (я не жадная, но за языки их никто не тянул) мы наверняка получим. И с этих бонусов покроем (частично) расходы по больничным счетам лидера Вихря.

Парень это заслужил, поймав ворону в опасный момент. И нет, это не подачка.

— Не стоило вам приходить, — опустил взгляд танцор. — Не подумайте, я благодарен! И за фрукты, и за визит…

«Об оплате счетов он не знает», — сделала вывод я.

— Ай-ё, — покачала головой Мэйхуа. — Как же тебя так угораздило?

— Простите, — совсем понурился Сыма.

— Ты-то за что извиняешься? — мама чуть повысила голос. — Тот, кто это сделал с тобой, должен сгорать от стыда. Не ты. Я прошу тебя: чуть позже расскажи моей помощнице всё, что помнишь о происшествии. Все детали. Хорошо?

В роли помощницы у нас сегодня Шу Илинь. С её умением анализировать данные, она лучший вариант для сбора показаний.

— Да, но… я уже сказал полицейскому всё, что знаю.

— Повторишь, — надавила требовательным тоном Мэйхуа. — Ведь я хотела предложить Вихрю контракт. Запись танцевальных практик в студии Бай Хэ. По возможности — вместе с Жуй Синем.

В новом офисе много места. Даже со звукоизоляцией есть одно помещение. Бывшая комната отдыха, где прежние арендаторы устроили бильярд, караоке и ещё ряд развлечений.

Хороши жили, что сказать.

Теперь мы переоборудуем ту часть офиса с относительно скромными вложениями в студию. В первую очередь для видеозаписи. Но и как танцевальный зал, это помещение можно будет использовать.

И Жую тренироваться там можно. И ребят пристроить, не всё им в полуподвале репетировать. Канал на Баоку для них — с выходом-то фильма — сам напрашивается на создание.

А ещё же можно в будущем совместить: Жуя с Вихрем. В смысле, если он вернется на сцену, ему нужны будут хорошие танцоры. С Вихрем он уже успел сработаться.

И где-нибудь в эпизодических ролях, если возникнет надобность, ребят (и девушку) можно будет задействовать.

Сплошные плюсы!

И всё это — почти бесплатно. Даже с прибытком. Конечно же, если библиотека драгоценных моментов «выстрелит».

— Пожалуйста, не отказывайтесь от них из-за меня, — словно ото сна очнулся пострадавший. — Я подвел команду. Но, как только встану на ноги…

— Не откажусь, — заверила мамочка. — При одном условии. Ты не будешь торопить события. Дашь своему телу полностью восстановиться. А пока это происходит, займешься другим.

— Чем? — с болью (и явно против воли) вырвалось из груди парня.

Который всю сознательную жизнь, можно сказать, занимался брейкденсом.

— Доченька предложила записывать посещения ресторанчиков и даже рынков, — тепло глянула на меня родительница. — Все те места, где еда вкусная и при этом недорогая. Людям будет полезно узнавать о них. Контракт будет ждать тебя по выходу из больницы. Сыма Кай, выздоравливай. И вернись с триумфом.

Легкая игра слов: имя танцора значит «триумфальный».

— Вы уже сделали слишком много для нас, госпожа Лин, — насупился танцор. — Не знаю, сможем ли мы когда-либо отплатить за вашу доброту.

Это он про брата и оплату его учебы вспомнил.

— Зато я знаю, — откликнулась Мэйхуа. — Твой брат поступил на факультет компьютерных наук и технологий Нефтяного университета. По окончанию учебы он может поработать два-три года на Бай Хэ. Или на Лилян — это фирма отца А-Ли.

Вообще-то к тому времени я уже надеюсь запустить Бай Ин. Но шокировать родителей планами на будущее не тороплюсь.

Что до Лилян[1] — это от сочетания иероглифов «ли» (как сила, наша фамилия так пишется) и «лян» (как объем или количество). Вместе это примерно переводится как — мощь.

Даже удивительно, что такое название никто не застолбил. Нам же лучше.

— Отдыхай, брат Сыма, — улыбнулась эта ворона танцору, явно переваривающему вышесказанное. — И скорее поправляйся.

Потом мы поменялись с Шу. Она зашла к пациенту в палату, а мы вышли. Мэйхуа перехватила дежурную медсестру.

— Скажите, кто-то посещает этого больного? — спросила родительница. — Его зовут Сыма Кай.

В одноместной палате стояла фруктовая корзина. Её ранее послали от нас с мамой.

— Да. Пару раз приходил молодой человек, — кивнула медсестра. — Ещё здесь была девушка. Узнавала, в какой палате лежит Сыма Кай. Но… Она была странная. Так и не зашла к больному. Постояла в коридоре и ушла. Кажется, она плакала.

Ланьлань? Девушка из Вихря, которой симпатизирует наш пострадавший? Или… виновница аварии?

Хотя нет. Вряд ли танцор после столкновения представлялся. Значит, танцовщица. Мама так же подумала.

Ещё в одном мы с ней сошлись: возможно, с такими травмами Сыма Кай не сможет больше танцевать. И тогда временное решение, предложенное мамой, станет постоянным.

Я же от поездки получила… вдохновение.

Сюжет для эпизода «Бионического мира». Которого не было в оригинальной версии. Вроде как — я ж не досмотрела до конца. Но там, где я закончила, сюжет уже ушел в поиски причин семейных событий главного героя. И в дела института, занимающегося биониками и разными сопутствующими исследованиями.

Как с эпизодом про девочку закончу, перейду к этой идее. Потому как вернуться к изменению чужих замыслов я всегда успею. Своя же мысль может упорхнуть, что та птичка.

Этим я и занялась после того, как мы с Мэйхуа вычитали и подправили сценарий готовой серии. Распечатали: мама представит режиссеру Яну эти листы.

Я перехватывала еще теплые страницы из принтера. Где черным по белому отпечатались строки первого проекта студии Бай Хэ. Ощущение волнующее, скажу я вам.

Насладилась историческим моментом и… пошла работать дальше.

Как оно всегда бывает при творческом порыве, за временем я не уследила.

— Драгоценность моя, пора спать, — заглянула ко мне мама. — Уже поздно. А мы хотели завтра вместе следить за запуском Баоку.

— Ой, — виновато пожала плечами я. — Увлеклась.

Что тут ещё скажешь? Запуск «сокровищницы», она же — библиотека драгоценных моментов — в девять утра. Как такое можно пропустить?

— Пока ты снова не увлеклась, — изобразила суровость мамуля. — Сообщаю. Открытие ресторанчика тети Хуэй состоится восемнадцатого сентября. Это будет среда. Изначально мы обсуждали выходные. Но решили сперва оценить число посетителей и нагрузку в будни.

— Спасибо, — откликнулась я. — Нужно будет спросить дядю Бу, сможет ли он приехать туда в среду вечером. Когда я освобожусь из садика.

— Позвоню ему сама, — пообещала Мэйхуа.

— Главное, пообещай ему бесплатные стеклянные блинчики, — коварно улыбнулась эта ворона. — За ролик там.

Разумеется, мы не оставим без продвижения тетушкино заведение.

— Дядя Цзялэ привезет Гоу для записи завтра днем, — продолжила с напоминаниями и оповещениями моя замечательная. — Бу Сунлиня я уже позвала. Да, ещё. Отель Grand Hyatt хочет начать съемки на следующих выходных. Но просят, чтобы мы приехали на пробу грима и примерку в ближайшую среду. Одиннадцатого числа. Время обговаривается.

Среда — учебный день. Возможно, придется пропустить без уважительной причины.

— Соглашайся, — махнула крылом на потерю солнышек эта ворона.

За полтора миллиона юаней я готова пойти на жертву.

— Я предупрежу директора Лин, — кивнула Мэйхуа. — А ты, моя умница, живо ложись спать.

— Уже выключаюсь, — заверила я её.

Сохранила документ. Выключила и отодвинула ноутбук.

Мама ушла.

А на меня накатило понимание. Манхэттен.

Затопленный город в фильме, который я недавно вспоминала и отчасти ассоциировала с «Биониками». Искусственный разум.

Нью-Йорк. Манхэттен. Две тысячи первый год. Сентябрь. Башни-близнецы…

Одиннадцатое.

Меня пробил холодный пот. Я знаю, что произошло в этот день в моем-прошлом мире. Но между мирами уже есть отличия. Расхождения в технологиях. В событиях. В персонах: некоторых известных людей я не нашла, хотя искала тщательно.

Будь это прошлое в том мире, я бы плюнула на маскировку. Била бы в колокола и пыталась бы предупредить об угрозе. Но этот мир — идет по иному пути. Вообще не факт, что здесь произойдет тоже самое.

И как мне быть, Мироздание?

Понадеяться, что беды не случится, и промолчать?

Или прослыть лжепророком на старте карьеры и жизненного пути?

Ой, да какие могут быть варианты⁈

Что-то тяжелое и темное навалилось на мои плечи.

Я спрыгнула с кресла. В спешке, в смятении.

Кажется, задела ногой провод. Тогда темнота захлестнула меня с головой.

[1] 力量(кит.) [lìliàng] — сила, мощь, способность, потенциал.