Волновая функция

I. Глава 5. Тореные тропы

Она читала мне вслух. Какую-то местную легенду. Как у них здесь любят, про жениха. На этот раз — про такого, альтернативную версию находчивого Синдбад-морехода. Собственно, содержание меня волновало не сильно — больше я занимался заучиванием букв и слов.

Письменность островов совсем бедная, почти без истории. Возникла недавно, лишь после, или во время, тирании шагающего. Явно придумывали не сами, а воспользовались какими-то привнесенными вариантами.

У этой письменности не было ни истории, ни сложностей, возникающих из-за историчности ее возникновения и развития. Абсолютно простая, незатейливая, очень легко изучаемая. Минимум исключений, максимум эффективности. Очень удобная для исследования и запоминания, при этом крайне скучная, когда копнешь чуть глубже.

Хотя сами рассказы оказались интересными. Жених плавал между островами, и все не мог найти суженную. То одно у него случалось, то другое. И почти в каждой истории решал какие-то локальные проблемы, чаще всего, которые до этого сам же и спровоцировал. Чувствовалось, что устный эпос просто переложили в тексты, когда появилась письменность. Сами же истории кочевали по островам задолго до этого. Где-то обрастая новыми местными побасенками, какие-то части рассказов отваливались, не выдержав конкуренции с более сильными сюжетами, какие-то включались позднее.

Не удивлюсь, если в разных частях планеты, на разных группах островов существовали альтернативные версии похождений этого жениха, не вполне совпадающие одна с другой. Сборная солянка всех историй о неуклюжем красавце, который никак не может нормально сосватать себе невесту.

Лично мне хотелось заглянуть в конец, посмотреть, при таких стартовых вводных мореход вообще жену найдет? Осядет? Или это не предполагается? Так и будет метаться между островами, пока не начнет кряхтеть от боли в суставах?

Но я не перебивал.

Вряд ли. Такие истории не заканчиваются хорошим финалом. Он, этот финал, конечно, когда-то предполагается, но никак не может случиться. Иначе как же — иначе конец истории, конец рассказам, не добавишь еще один сезон. Либо можно собирать второй том — рассказы про его непутевых детей, следующим поколением вышедших под парусом искать свою судьбу.

Можно и так. Одно точно — этот язык, эту письменность, я не встречал раньше. Ни на мертвых планетах, ни в Обители. Конечно, чего-то подобного я и ожидал, что взять с такой молодой письменности. Но проверить было необходимо.

И вообще — вероятность того, что я что-то обнаружу с первого раза — близилась к нулю. Тут даже везение не работает — когда из неопределенно большого количества цивилизаций взять ограниченную выборку — неважно, один мир или тысячу — попасть на совпадение нереально.

Если только это не совпадение. Всегда оставался крохотный шанс, что и иероглифы в мертвых мирах и надписи на стенах Обители, и миры, которые я посещаю — источники всего этого находятся в крохотной части, в закутке вселенной, не выплескиваясь в большие числа. И тогда шансы существенно возрастали.

Не проверишь, не узнаешь.

Тем более некоторые сказки порой оказывались занимательными, и даже смешными.

Она читала мне сказки, иногда потирая едва заметный шрам над бровью.

Если бы я не видел лично, как ее лицо изуродовали всего пару недель назад, то вообще бы не поверил, что такое возможно. Ладно лицо, но глаз полностью восстановили. Он действительно работал, и даже шрамик, думаю, она все-таки оставила себе специально. Как напоминание.

Сложные две недели. Мне приходилось все время прятаться. Любой приезд гостей на остров — я сразу где-то в чулане. Когда ее забирали, а лечение продлилось больше недели, единственное, о чем она просила — ни с кем не разговаривать, ни к кому не выходить, никому не показываться.

Мир, обросший условностями в отношении шагающих, нагроможденными одна на другую. Уверен, что все, кто побывал на острове за последнее время, а это в разы больше, чем за предыдущие десятилетия, — все они отлично знали о моем существовании. Но предпочитали меня не замечать. Не искать, хотя бы чтобы поздороваться, или вообще сопроводить обратно в камеру.

Пока я оставался слепым пятном — всех все устраивало. Каждый старательно отворачивался, чтобы случайно не наткнуться на меня взглядом.

Это при том, что лично слышал доклад вопрошающей, описывающий, как именно я применил удочку.

Думаете, меня сделали национальным героем? Мою находку тут же применили, и сейчас гонялись за последними фантомами, пытающимися прятаться в глухих частях планеты. Вторжение после обнаружения метода уничтожения энергетических привидений захлебнулось моментально, быстрее, чем началось.

Но никаких медалей.

Наоборот. Несколько часов нудные голоса старших дознавателей, начальства моей хозяйки, людей облеченных властью, задавали и задавали ей вопросы. При этом отлично зная, ни на секунду в этом не сомневаюсь, что я слышу весь разговор.

«Откуда шагающий мог знать о возникновении интерференции между балансирами крючка у удочки и защитным полем конструктов? Сколько конструктов он встретил и уничтожил в других мирах? Кто дал ему удочку и рассказал принципы ее действия? Какова вероятность, что он распространит эту технологию магнитных балансиров в другие миры? Не является ли армия конструктов арьергардом перед его прибытием, а основная цель — доступ к ячейке информации?»

Словно я мог знать, что информация окажется на этом острове.

И так далее.

Умом я понимал, что это протокольное мероприятие. И даже уверен, что вот именно эти вопрошающие, начальство, именно они и позволили выпустить меня из камеры на остров, и предоставить доступ хотя бы к какой-то информации.

В местных коридорах власти это, можно сказать, друзья. Покровители.

Но одно дело понимать, а совсем другое — выслушивать. Несколько раз я практически ворвался в разговор и готов был наговорить в экран все, что я думаю об их допросе в целом и уровне персонального развития в частностях.

Лишь ледяной взгляд — единственным тогда глазом — вопрошающей удерживал меня от реализации этого намерения.

Что в результате? Что именно сказали в результативной части, я не слышал. Приговор так сказать, оглашали за закрытыми дверями, и в узком кругу. Все как везде, если что-то пойдет не так, то цепочка виноватых оборвется на нас.

Я получил продление отпуска на острове и доступ к ряду дополнительных материалов.

А ряд дополнительных материалов, к которому мне так щедро предоставили доступ, очень удачно уже находился у меня в голове. Теперь это скорее я предоставлял к ним доступ обратно этому миру. Несколько дней, буква за буквой, судорожно пытаясь вспомнить незнакомые слова, в неизвестном тогда написании. Сопоставляя их, пробуя и так, и этак.

Сказки помогали изучить их письменность, но слабо спасали от времени. Не давали возможность вернуться назад и заново осмыслить сточки текста, которые запоминались просто как изображение.

Может, удалось восстановить четверть от потерь, не больше, да и то — больше по косвенным подсказкам.

Мне досталась компиляция одной из преобладающих теорий — о том, что перемещения шагающих по вселенной не случайны. Классическая попытка любого человека, в особенности ученого, во всем найти закономерность, даже в тех случаях, где ее нет.

Я занимался тем же самым все время, чувствовал, что эта закономерность может, имеет право на существование, но не мог ее поймать.

У них под рукой лежало значительно больше материалов для исследований, но, в крупную клетку, продвинулись они недалеко.

Ни одного точного рецепта. Ни одной четкой закономерности. Зато множество предположений, под частью из которых, наверное, я бы даже подписался. Жаль, что я так много потерял при запоминании и переносе. Что-то шагающая сумела восстановить сама, в конце концов, к этим материалам она тоже имела доступ, хоть и не вчитывалась в них сильно.

Почти наверняка — конечную точку перемещения можно назначить. Конкретные рекомендации — представить точку назначения, особенный упор почему-то делали на цвета и запахи. Я бы больше вспоминал людей, мироустройство, очертания ближайших гор, в общем что-то более глобально описывающее планету и мир, нежели запахи.

Там явно лежали и пояснения к этому выбору, которые я благополучно похоронил при переносе из текста себе в память и обратно. Благо, что часть исследователей еще живы, и какие-то материалы можно пытаться восстановить. Этим вопрошающая и занималась большую часть времени, пока не читала мне сказки. Наказание за потерю информации, я так понимаю.

К ней до сих пор кто-то приходил на парусниках, разговаривал, что-то обсуждал. Я не участвовал, меня в это время гнали ловить рыбу на дальний конец острова. Хорошо, хоть не в чулан. Но после таких гостей какие-то лакуны в гипотезе закрывались, пусть и медленно.

Еще одна интересная теория — не из каждого мира можно попасть в любой. Исследователи утверждали, что мир миру рознь. Обычно такие, как планета островов, — являются узлами, из которых точек выхода и входа значительно больше. Из них, напрямик, можно дотянуться к значительно большему количеству вариантов. Но все равно далеко не ко всем. Приводились примеры, большая часть которых тоже оказалась потеряна. Да и в моем досье явно не все, а остальным со мной делиться никто не спешил.

Планеты — узлы, на которых появление шагающих по очевидным соображениям значительно вероятней. К ним у себя в голове я автоматически причислил и мир островов, и мир первобытных водорослей и лишайников.

Хотя тут же спросил себя, как бы не красиво звучала сама гипотеза, не является ли все это самообманом. Может, Земля тоже узел — просто за огромным количеством живущих на ней людей шагающие просто теряются в этой массе? А мир моря, водорослей и рыбаков, в котором Отшельник недавно добрался до невесты, просто подчеркивает наше существование своей малонаселенностью?

И к какой категории тогда отнести Обитель? Место, куда нас выкидывало так, что сейчас можно найти наши кости в каждой полости глухих скал. И даже боюсь представить, сколько их можно обнаружить в самих скалах. Хочется надеяться, что хоть какой-то механизм предохранения от моей материализации в ядре планеты все же существует. Наверняка существует.

И в пристежку сразу еще один вопрос — почему паломничество в Обитель резко оборвалось? Я же не слепой, я вижу, что сейчас я ее единственный посетитель. Что это, изменение орбиты планеты, недалекий взрыв нейтронной звезды? Или просто судьба у светлячков такая?

Это частично перекликалось со следующей гипотезой из досье в ячейке — о том, что перемещение по мирам происходит по строго определенным маршрутам. Или нестрого, а некоторые маршруты преобладают. Чистый мысленный эксперимент, под который пытались подстроить все известные наши шаги между мирами.

Получалось не очень. Либо у них не хватало данных, либо гипотеза шаталась сама, глина оказалась бедновата.

Но само по себе занятие крайне увлекало, я тут же начал мысленно выстраивать все свои прыжки из мира в мир, пытался найти какие-то закономерности, исключения, вспомнить, не было ли каких-то особых, запоминающихся трендов. К примеру, с Земли только в мир островов. Этим можно заниматься бесконечно, хотя в итоге я не пришел ни к чему. Если эта гипотеза и работала, то к ней явно не хватало кучи элементов.

В особенности, тех миров, в которых я погибал по дороге. Что я знал точно — так это то, что это не были одни и те же миры, но это не перекрывало мне путь.

Мои заочные оппоненты тут же могли мне ответить, что дорога просто сложнее — не одна, а огромное сплетение дорог, ведущих в определенную сторону.

Возможно.

Только в прикладном применении пока что это приводило к одному — наши перемещения по-прежнему оставались на уровне полного хаоса.

— А вот интересный вопрос, который они совершенно напрасно не задали. — Я лежал, головой на ее ногах, с закрытыми глазами. В мыслях мелькали символы их языка, их письменности новодела. На бытовом уровне я изучил ее хорошо, мог даже бегло читать, но определенные понятия, даже слова — я не слышал раньше, и в устной речи тоже, поэтому все время приходилось запоминать дополнительный материал. В принципе, я даже радовался, что вопрошающая отказалась дать мне доступ к письменности других миров.

А ведь наверняка у них припрятаны образцы.

— Что сейчас происходит в том мире, из которого вы выудили технологию для удочки? Думаю, и для парусов тоже? Нет ли там фантомов?

— Странный вопрос. — поразмыслив, сказала она. — Там фантомов выбили бы быстрее всего.

— Только если они сами их и не создали. — парировал я. — Раз технологии совместимы, хотя бы при боевых действиях, то вполне возможно и источник у них один. Что это за мир? Часто ли в нем бывают шагающие? Как давно кто-то оттуда появлялся?

Перебор.

Конечно, я не верил в эту ересь про совместимость технологий.

Гипотеза красивая, но не более того. Но подкидывать вопросы — это лишнее, нужно было лишь ограничиться самой идеей и послушать, что она скажет.

После вопросов она уже не скажет ничего.

— Как давно ты смотрел в зеркало? — спросила она. Ясно, не просто ничего не выдаст, так еще и начали выгонять.

— С утра, зарос я слегка. Уже скоро, может, день-два. Что-то чудится вдалеке. Но если я наскучил, то могу чуть разогнаться.

— Два дня потерплю, — негромко ответила она.

И понимай как хочешь.