Волновая функция

II. Глава 4. След в след

С нагрузкой можно справляться по-разному. Кто-то сдается, закидывает ноги на диван, избегая нагрузки изначально. Другие любят нагрузить себя лишь немного, для чувства собственного самоуспокоения. Позанимался — ну и отлично. А теперь — ноги на диван.

Главное, чтобы был диван, повод на него прилечь приложится всегда.

Мне сейчас приходилось бежать, и вариант с диваном не слишком подходил. Я все чаще переходил на шаг, но пройдя сотню-другую метров, снова переходил на бег. В восточных единоборствах есть практика бега с контролем дыхания, так сказать «на выходе». Контролируют обычно именно выдох, а не вдох. Как говорится — вдох произойдет и сам. Ты бежишь и с силой выдыхаешь из себя воздух. Когда бежит целая группа молодых учеников, то обычно их заставляют еще что-то выкрикивать, чтобы научить лучше контролировать дыхание. Так я и бежал, каждый двойной выдох произнося что-то вроде «тэй-шо». Вдох — «тэй-шо», новый вдох — «тей-шо», новый вдох — двойной выдох.

К сожалению, это отлично позволяло контролировать дыхание, и дополнительный «довыдох» на втором слоге позволял вентилировать легкие от остатков углекислого газа, но это не обеспечивало меня сменными ногами. Ноги начали уставать.

Для выравнивания дыхания, чтобы успокоиться, после того как переходил на шаг, я дополнительно использовал так называемую боевую медитацию — на четыре. Вдох на четыре счета, задержка дыхания на четыре, выдох на четыре, задержка «внизу» без воздуха в легких — тоже на четыре.

Несколько повторений, и голова становится ясная, волнения как не бывало, ну, и в моем случае — еще и возможность сбросить накопившуюся усталость.

В какой-то момент этого начало не хватать. Но колокол Холма продолжал бить у меня в голове. Я был уже слишком далеко от дома, чтобы всерьез верить, что я слышу реальный колокол. Но узор тихих ударов продолжался, словно впечатанный в мои слуховые нейроны, и они продолжали передавать этот звук, на уровне биения крови, не громче.

Постепенно, я начал дышать в ритм колоколу. Сложная смесь неполных выдохов, вдохов, двойных и даже тройных вдохов, иногда комбинирующихся с маленькими вдохами. Один цикл занимал полминуты — много больше, чем при обычном дыхании. Но я настроился, адаптировался, и совсем не удивился, что это начало помогать.

Магия моего Холма давно уже меня не удивляла, скорее, я удивлялся, почему раскусить ее заняло у меня так много времени. Жители же ничего и не скрывали, все всегда было на виду, и колокол, и танцы местных со странным ритмом топота, все это всегда было вокруг меня в этом мире, но только сейчас я начал понимать, что каждая подобная мелочь носит не только игровой, или мистический, или ритуальный характер, но и имеет сугубо практическое применение.

Дыхание колокола помогло сбросить усталость, я чувствовал, что даже мышцы лучше омываются кровью и вместе с этим обновляются.

А еще это имело дополнительный эффект — я начал лучше чувствовать королеву и принцессу. И когда это произошло, я понял, что выбрал неправильный маршрут. Да, до города здесь было ближе, но принцессу увели с другим отрядом. Как бы я не спешил, я спешил не туда.

Я шел и мысленно представлял себе карту дорог по вершинам холмов и ближайших городов. Как бы ни низок был туман, но такие понятия, как срезать путь, пойти напрямик — в этом мире не существовали. Там внизу, под холмами, мне хватит и низкого тумана, чтобы монстры сожрали меня целиком. Никто не ходит по туману, кроме слепцов, да и слепцы в нем выживают только на самых окраинах. И недолго.

В принципе, дороги между этими двумя городами, куда ушел разделившийся отряд грабителей, позже должны были снова сойтись. С моей стороны это было два города и чуть более длинный путь в совокупности несмотря на то, что ближайший город тут недалеко. На стороне второго отряда путь будет чуть короче. Я думаю, они тоже прекрасно об этом знали, и договорились встретиться на следующей развилке, а сейчас просто хотят ограбить как можно больше городов.

Жадность. Если бы у меня был боеспособный отряд, самое время разделаться с ними по частям.

Но я шел один, и никаких мечников, готовых идти за мной в бой, не предвиделось.

С другой стороны, я ушел уже слишком далеко, чтобы разворачиваться. Нагнать эту часть банды было более разумно. Нагнать, посмотреть, проследить за ними, дождаться, когда они встретятся вновь и уже после этого начинать действовать.

Как только решение было принято, сразу стало легче. Неопределенность очень мешает действовать. И даже неправильное решение зачастую лучше, чем никакого. Я снова перешел на бег, дыхание колокола помогало даже лучше, чем стандартное. Нужно было только поймать его непростой ритм. У меня получалось — ведь колокол продолжал стучать у меня в голове.

Слуховые галлюцинации — еще одна хорошая добавка в симптоматику к шизофрении. Но колокол мне действительно помогал, а гипотетическая психбольница никак не мешала. В тех условиях, и в том состоянии, в котором я нахожусь — пользоваться приходится всем, что имеешь.

Даже галлюцинациями.

Я бежал и бежал по вершинам холмов. Дорога тут ухожена, регулярно поправлялась, жители процветающих еще недавно Холмов следили за тем, чтобы торговля с соседями не останавливалась как можно дольше. Каждый метр вверх позволял торговать, обходя по безопасным маршрутам туман.

Дорога петляла, а я лишь следовал ей.

Уже невдалеке от следующего жилого холма я увидел оброненный кем-то из детей талисман. — Железный кругляш, типа монеты, на котором был выгравирован колокол — Большой Слепец. Картинка была сделана так искусно, что у меня не возникло ни малейшего сомнения, что это именно он. Даже, по ощущениям, его звон в голове у меня усилился, как только я взял эту монету в руку.

Шнурок был перетерт — талисманы такого вида обычно носили на руке, шнурок несколько раз оборачивали вокруг запястья. Получался браслет. Дети устали, раз ребенок даже не заметил потерю своего украшения.

Я засунул монету в карман, и двинулся дальше. В точке назначения город был побольше предыдущего, но меньше нашего. И результаты я предполагал увидеть тоже примерно в том же диапазоне — лучше, чем в последнем городе, но хуже, чем у нас.

Но я ошибся.

Город, к которому я приближался, весь дымился. Пожары еще не потухли, и это значило, что я настигаю грабителей. Стены города разрушили еще монстры, высокий сезон был долог, и времени для этого было полно. По аналогии с нашим холмом можно было предположить, что здесь все же выживет хоть сколько-то жителей. Но почему-то грабители обошлись с этим городом плохо, значительно жёстче, чем даже с нашим.

Я вошел прямо по дороге, через поваленные и разломанные ворота. Сопротивление тут было активное. В конце сезона, когда монстры подобрались к самой вершине холма, защитники дрались уже на стенах замка. Этот замок был значимо меньше, чем у королевы, и, по сути, мало чем отличался от крупного дома. Но все-таки у него присутствовали и стены, и бойницы, и несколько высоких башен.

Я видел, где проходил финальный край обороны, потому что это оставалось единственным местом, в котором нашлись остатки чудовищ. Щупальца валялись огромными кучами, некоторые — прямо на стенах, под башнями. Опытным взглядом легко было восстановить картину того, что здесь происходило на пике тумана. Защитники, сражавшиеся на стенах замка, успешно отбивались, до тех пор, пока туман не накрыл сами стены. Потом остатки жителей собрались на самых высоких точках — верхних этажах замка, на башнях, на куске стены, который оказался выше остальных. И продолжали бой, пока туман не отступил. Не знаю, как долго это продолжалось, возможно, несколько дней подряд.

Но, в конце концов, туман начал отступать, и множество обрубков щупалец так и остались лежать вокруг, их не успели утащить вниз монстры, их не прибрали защитники, измученные высоким сезоном.

Наверное, лишь начали приводить все в порядок, как и у нас в городе, но — пришли сборщики дани.

Я не совсем понимаю, что именно произошло потом, потому что весь город горел. И живых я пока что не видел. Чем-то они разозлили рейдеров, настолько, что те, похоже, решили уничтожить город полностью.

Дальше сегодня двигаться было бессмысленно. Уже вечерело, и лучше было переночевать здесь, с высокой вероятностью я догоню обоз уже завтра, судя по пожарам — еще до заката. Думаю, этот отряд ушел отсюда лишь этим утром. И раз у меня оставалось немного времени до темноты, нужно было осмотреться, попробовать найти выживших или хотя бы какие-то следы.

Оглядываясь вокруг, я прикинул, где могут находится живые. Город немаленький, но целых строений осталось всего ничего. Вряд ли жители будут прятаться в горящих или в разрушенных домах. Оставалось всего несколько мест, где их можно было поискать.

Но проверять их всех не пришлось, я обнаружил оставшихся в первом же месте — каминном зале замка. Несколько женщин, грудные дети. Ни одного мужчины, ни одного взрослого ребенка.

Рассказ женщин, которые большую часть времени прятались и сами мало что видели, был короток и сумбурен. Но основное было ясно — местный король дал бой, и пришельцы понесли ощутимые потери, что и привело к той ярости, с которой уничтожался город. Тут были хорошие воины, а что самое главное, похоже, колдун, который одолел наш Холм, наведя порчу на королеву, явно шел не в этом отряде.

Сталь хорошо справляется со сталью, если не влезают политики. Или колдуны.

Пришельцы подожгли все, что могло гореть, забрали все, что смогли, и убили всех, кого нашли. Убили или, возможно, забрали с собой. Наверняка детей опять забрали. Закрома были пусты, королевские залы разграблены, и все это кто-то должен был тащить.

Уходя этим утром, они повторно подожгли то, что не захотело разгораться с первого раза, и лишь после этого двинулись дальше. Их солдат тоже потрепали. По словам женщин, в обозе оставалось полсотни вооруженных, а все остальное — извозчики, дети, телеги.

Оставшиеся сидели по подвалам почти до полудня, прежде чем решились выйти. Сколько еще погибло в пожарах — они даже не брались предположить.

Женщины накормили меня, пока я расспрашивал о дорогах вокруг.

А после я забился в дальний угол зала и заснул.

День был долгим, путь — тяжелым.

Завтра будут болеть ноги, но придется еще прибавить, чтобы нагнать обоз раньше, чем он дойдет до следующего города. У меня начинал созревать смутный план, но я старательно избегал думать о нем слишком много. Количество неизвестных зашкаливало, и в этих условиях не стоило слишком сильно полагаться на жесткие планы.

Утром я наспех попрощался с женщинами, направив их к королеве. В этом городе, да и вообще в окрестностях, им не выжить. За день-два они добредут до нашего Холма, уверен, что горожане будут только рады лишним рукам. В той ситуации, в которой оказались все местные города-королевства, консолидироваться — наверное единственное верное решение.

Будем надеяться, что низкий сезон не продлиться долго, и повторных рейдов грабителей уже не будет. Когда я смотрел вниз, на подножье холмов, мне казалось, что туман уже начинал подниматься. Низкий сезон такого масштаба случается не каждое поколение, и никогда он не длится долго.

Ноги болели, но терпимо, поэтому я даже умудрился пробежаться снова, попутно разминаясь. То расстояние, которое обоз смог бы преодолеть за весь вчерашний день, я рассчитывал покрыть за несколько часов.

Следы обоза встречались мне все чаще. Они все устали, и дети, и сами грабители, и рейдеры явно откусили кусок, которые теперь с трудом пытались проглотить. Но я рассчитывал на их жадность. На то, что они не пройдут мимо последнего города, не разойдутся мирно, и попытаются обобрать и его. В конце концов, это последний город у них на пути. По крайней мере, из тех, что мне упоминали, из городов до великих низин.

В какой-то момент я увидел пятно, лохмотья, брошенные у дороги, в стороне. Не сразу осознав, что это может быть, я двинулся посмотреть, и тут же об этом пожалел. Они добили ребенка, мальчика лет десяти, видимо, не осилившего дорогу, и просто сбросили труп в сторону, вниз, на съедение монстрам, когда туман поднимется. Сразу возникал вопрос, сколько таких тел я мог пропустить, сброшенных вниз, в самый туман. Грабители сделали огромный круг за низкий сезон. Дети, которых они захватили в самом начале, наверняка сейчас уже едва шли. И помогать им рейдеры не собирались.

Вся помощь заканчивалась именно вот так — добить и отдать тело туману.

Тащить награбленное им тяжело, особенно после города у меня за спиной, где они потеряли часть людей. Но и идти им до конца своего маршрута тоже уже недалеко. Они явно сделали большой круг, основываясь на каких-то старых картах этих мест, благо что маршруты здесь оставались неизменными поколениями. И теперь возвращались домой, уже рассчитывая на отдых и, наверное, беззаботный остаток жизни, с учетом того, сколько они награбили.

Я намеревался нарушить их планы, и вообще укоротить этот остаток по возможности. Теперь я еще больше рассчитывал на их жадность.

У меня все время рос личный счет к этим дикарям. Тело ребенка еще не остыло до конца, и труп не окоченел, и его руки безвольно мотались, когда я понес его к ближайшему обрыву.

Негоже телу валяться на земле. Я нашел удобное место, и отпустил его в пропасть, туда, где в тумане периодически мелькали щупальца. Тело несколько раз ударилось, катясь вниз, и при каждом ударе я вздрагивал. С каждым ударом я вздрагивал, и крепче сжимал рукоятки ножей.

Я увидел хвост обоза незадолго до подхода к городу. Думаю, с моей скоростью я добрался бы за полчаса, но им наверняка понадобиться больше. Дорога в низком сезоне проглядывалась хорошо и далеко, и существовала весьма высокая опасность того, что меня обнаружат раньше времени, но, понаблюдав за бредущими впереди людьми издали, я понял, что им не до меня.

Никто не оглядывался назад. Да и охранников практически не было. Я видел всего несколько вооруженных людей, да вообще всего несколько взрослых людей. Извозчики на телегах, у них даже лошади были, хотя лошади этого мира скорее походили на пони, и то отдаленно.

Извозчики тоже были вооружены, видимо, из гражданских в обозе вообще были только пленные дети всех возрастов. В конце обоза шло четверо охранников, единственной задачей которых было понукать детей двигаться быстрее. Деваться пленным было просто некуда, с дороги в туман не сойдешь. Если только знать местность, то можно попытаться спрятаться, но дети, почти все, не из этих мест.

Я двинулся вперед, плавно переходя на бег. Колокол в ушах зазвучал сильнее, кровь стучала в висках. Разрушенные города позади, труп ребенка, сброшенный с дороги сломанной куклой, все это заставляло кровь биться сильнее. Но колокол позволял сохранять трезвость.

Они двигались так, что понятно было, что основные силы ушли вперед, готовиться к захвату последнего города на их пути. Обоз им для этого не нужен. Они рассчитали все верно, обоз подойдет к городу, когда все уже будет кончено. Скорее всего, они даже не будут в нем оставаться, не дадут детям отдохнуть, сразу двинутся дальше, на соединение со вторым отрядом.

Я лишь надеялся на город. Тоже немаленький, по рассказам даже чуть больше предыдущего. Пусть они дадут им отпор.

А я помогу.

Караульные не оглядывались. Сзади, по их мнению, быть не могло никого, ведь они оставляли позади лишь разграбленные, сожженные города. Да и при текущей видимости можно оглянуться один раз в полчаса, чтобы вся дорога позади была видна как на ладони.

Но они были настолько уверены в безопасности, что не делали и этого. Драка намечалась впереди, никак не здесь.

Я бежал, колокол отбивал ритм, и шаги мои были легки и бесшумны.

Последние двое даже не успели осознать, что они умерли. Они шли рядом, и мне пришлось резануть одного по горлу, чтобы не успел закричать, зажать второму рот и воткнуть нож под лопатку. Сейчас я больше опасался детей, которые могли поднять шум, поэтому старался максимально долго не показываться им на глаза.

Третий шел один чуть впереди, и я просто повторил маневр и перерезал горло и ему. Четвертый о чем-то тихо переговаривался с возницей, и сначала я намеревался добить именно его, но потом передумал. Хотя телега и была тяжело нагружена, но возница мог дернуть своего мула, или как они тут звали этих животных. Не хотелось бы за ним гоняться.

Поэтому я запрыгнул на телегу, в два шага перескочил через нее и ударил обоими ножами. Возница умер моментально. Один нож все же застрял, но я подхватил топор, лежащий рядом с ним, и пока идущий рядом караульный не начал орать, швырнул его ему в голову.

Не мое оружие. Топор вообще попал в него обухом, даже не сбил с ног. Но хотя бы выбил из него воздух, не позволив заорать. Я спрыгнул с телеги обратно на дорогу и воспользовался ножом.

Огляделся. Впереди были лишь возницы, кому-то нужно было управлять мулами и телегами. Пятеро, насколько я мог видеть. Будет легко перебить их по одному.

Я снова перешел на бег. Меня заметили первые дети, идущие между телегами.

Я прижал палец к губам, показывая им, чтобы они не шумели.

Те, кто постарше, закивали. На лицах некоторых даже появилось что-то, напоминающее слабую надежду.

Мой шаг был легок и бесшумен, я дышал в такт колокола и убивал в такт колокола. Следующий возница даже не успел обернуться.

Несмотря на то, что кто-то из детей позади меня закричал.

Это был вопль радости. Совсем детский голос, мальчик, орал что-то вроде «вперед, в атаку, убей их всех».

Ну, спасибо, приободрил.

Перебить оставшихся по одному не получилось.