Воланд де Морт

21. Грязевые ванны

Приземлились мы мягко, но мерзко. В какую-то вонючую жижу, которая приняла нас с головой. Но почувствовав ногами дно, я тут же встал отплёвываясь. Нащупал Машу и вытянул на поверхность. Она была значительно ниже ростом, да к тому же её ещё и развернуло при падении, так что она барахталась не находя дна, и ей казалось, будто тонет.

Глубина и мне-то была здесь по грудь, у неё же вообще торчала только половина перемазанного лица.

Что любопытно, клюшки для гольфа ни я, ни она не потеряли. Без оружия тяжко!

— Залезай на спину, — сказал я ей, понимая, что девочке приходится значительно сложнее в этой жиже, которая заливает лицо и рот.

Субстанция, в которой мы оказались, попахивала болотом и тиной. Как будто в трясине оказались. Только вот пол под ногами был вроде бы твёрдый, да и стены по бокам тоже. Сзади была стена, над которой заканчивался покатый спуск, по которому мы сюда и приехали. А вот впереди, метрах в пятидесяти был «берег», поднимавшийся полого и уходящий дальше вверх, почти под самый потолок этого большого коридора.

Маша вскарабкалась на меня и обхватила за шею руками, и за пояс ногами. То есть, я чувствовал всё её тело. Поэтому когда кто-то схватил меня за ногу, я абсолютно точно знал, что это не она!

— Твою ж мать! — заорал я, вырвав ногу и что есть мочи, пробираясь к берегу, через густой грязевой кисель. Идти было не то что тяжело, а практически невозможно, каждый шаг давался с трудом.

— Что? Что? Что случилось? — испуганно бормотала Маша, и интуитивно чувствуя, что напугавшее меня нечто находится в жиже, пыталась вскарабкаться по мне выше.

— Да уймись ты! — бросил я ей, усилено пыхтя и пробираясь к берегу.

Каждый шаг давался с невероятным трудом.

Я снова почувствовал на своей ноге чью-то хватку. В этот раз я был уже готов, и, во-первых, постарался понять, кто именно меня хватает, а во-вторых, резко, насколько это было возможно, выдернул ногу и сделал шаг в сторону. После чего начал переставлять ноги в направлении берега с удвоенной силой.

Что я понял из ощущений, когда меня схватили? Что это рука, похожая на человеческую, но значительно больше и с очень длинными пальцами. В общем, это вроде бы была не чья та зубастая челюсть, а именно конечность, которой меня пытались поймать.

Причём, судя по тому, что мне оба раза удалось вырваться, хватка была не очень сильная. Даже, можно сказать, немного вялая. Однако это ничуть меня не успокаивало и не уменьшало желание поскорее выбраться из этого болота. Хватка может быть вялой, а зубки острыми, просто они до нас ещё не дотянулись. Так или иначе, экспериментировать не хотелось. А ведь всегда сильнее всего пугает неизвестность. А что именно находится в этой жиже кроме чьей-то руки, ни увидеть, ни понять было невозможно.

Берег приближался с каждой секундой, хотя каждый шаг мне давался с адскими усилиями. Ноги уже были как ватные, сердце рвалось из груди, а пульс стучал в висках так, что заглушал собой всё вокруг. Вот оно, настоящее превозмогание. Наверное, хороший способ для тренировки выносливости. Некоторые бегают в воде, чтобы развить силу, им я рекомендую бегать в болоте по шею. Тогда результат гарантирован.

Когда я уже начал постепенно выбираться на более мелкое место, и жижа была у меня на уровне пупка, меня схватили тритий раз. Дёрнув ногу, я не смог освободиться, в этот раз меня держали крепче.

— Давай к берегу! — крикнул я Маше, наклоняясь вперёд, чтобы она могла спрыгнуть.

— Я… — начала было она.

— Быстро! — рявкнул я, и тон подействовал на неё как плеть. Поняв, что сейчас нельзя ни спорить, ни выяснять что происходит, она рванула к берегу. Силы у неё были свежие, да и жижи уже было меньше, так что продвигалась она быстро.

А я развернулся к тому месту, где должен был находиться держащий меня, и держа клюшку для гольфа как лом, начал лупить по предполагаемому противнику. Попал с первого удара, а потом стал попадать примерно через раз. Тот, кто был внизу, завозился, задёргался, видимо, удары клюшкой ему не нравились.

В какой-то момент я почувствовал, что хватка на ноге ослабла, и рывком освободился, после чего с удвоенными усилиями рванул к берегу. Теперь я был без Маши, да и глубина уменьшалась с каждым шагом, так что дело пошло быстрее.

Маша опережала меня на три метра, то есть, только на длину поводка. Но надо отдать ей должное, она не тянула за него, чтобы не отвлекать меня, когда я молотил клюшкой по жиже, а терпеливо ждала.

Так мы и шли, она впереди, я на три метра позади, даже когда выбрались на берег. Недалеко от вершины Маша уселась и стала ждать меня. Разделявшие нас три метра, я шёл долго. Когда я, наконец, добрался до неё, то просто обессиленно рухнул рядом. Сил не осталось совершенно.

Маша вскочила, вскарабкалась на самый гребень холма, перегораживающего коридор, и заглянула на ту сторону. Это было правильно, нужно понимать, что нас ждёт.

Видимо, там не было ничего интересного и тем более опасного, поэтому она уже более спокойно спустилась обратно и уселась на прежнее место.

Мы были вымазаны в грязи с ног до головы. Только глаза блестели на заляпанных лицах. Ну и зубы белели, если рот открыть. Но лучше было не открывать, потому что грязь так и норовила туда забраться. Мы и так её наелись, пока барахтались.

— Вон оно! — вдруг вскрикнула Маша, показывая на существо, лезущее из болота.

Оно было, как и мы, облеплено грязью, но по форме в целом напоминало человека, только вот конечности были существенно длиннее, и двигалось оно на четвереньках. И голова была здоровая! Раза в два больше человеческой.

За первым показалось второе, а за ним и третье.

— Да чтоб тебя! Их там, оказывается, несколько! — потрясённо сказал я.

Пришло осознание, что если бы я хоть немного протупил, чуть замешкался, чуть медленнее двигался, стараясь выбраться, то меня могли одновременно схватить два или три этих существа. И я почему-то был уверен, что хватали они совсем не для того, чтобы помочь выбраться на берег!

В общем, ещё бы чуть-чуть и мы бы не выбрались. Нас бы утащили на дно, и, скорее всего, сожрали. Иначе, зачем ещё им нас преследовать?

Логичнее всего было бы постараться убежать, надеясь, что эти существа не станут сильно удаляться от своей лужи. Но не было сил, да и внутри что-то взбунтовалось, хотелось дать бой и проучить этих уродов, которые нападают исподтишка.

Я встал у них на пути, слегка покачиваясь и медленно вращая клюшку в руках. Я не сомневался, что смогу проломить этим спортивным инвентарём башку первому и самому настырному. А там будет видно.

Когда «вожак» приблизился, я только начал замахиваться, чтобы ударить, как услышал рядом вскрик, и уловил Машино движение. Она бесконтактно ударила существо так, что, улетев на несколько метров, оно плюхнулось в болото возле самого берега и затихло.

Два его товарища, которые довольно бодро ползли следом, вдруг разом утратили боевой дух. Теперь нас было двое на двое, у нас в руках было оружие, а я не сомневался, что они понимают, что это именно оружие, и риски проиграть схватку были слишком велики. Тем более что один из них валялся около берега без движения.

Они медленно стали пятиться обратно, не спуская с нас своих мутных глаз. Достигнув жижи, они всё так же задом начали погружаться в неё, зацепив по ходу своего товарища, который так и не пришёл в себя.

— Сожрут? — задумчиво спросила Маша.

— Как пить дать! — сказал я, и обессиленно опустился на землю.

Она села рядом. Мы некоторое время молчали.

— Помыться бы! — некоторое время спустя сказала Маша.

— И не мечтай! — усмехнулся я, — не для того нас пачкали. Если мы будем тут лазить чистенькие и аккуратненькие, это будет выглядеть, как будто нам всё легко даётся. А так: все в грязи, измождённые, постоянно на волосок от гибели… мне кажется, что как раз в этом состоит задача режиссёра. Создать у зрителей напряжение. Чтобы казалось, что мы живы ценой невероятных усилий!

— Но ведь так оно и есть! — сказала Маша.

— Скорее всего, да! Если бы на этих их играх никто не погибал, зрители бы не верили, что всё это взаправду, — сказал я, — но они вроде говорили и про лёгкие варианты, когда участвуют сами жители «Острова Мечты». Тогда возможно это именно соревнования, без особого риска. А когда засылают чужаков вроде нас, то и условия игры уже совсем другие.

— А ведь нас хотели послать по лёгкому варианту! — с едва заметным упрёком в голосе сказала Маша.

— Было дело, — устало кивнул я, — но ведь мы не знаем всех их мыслей. Не знаем будущего. Может быть, я где-то и принял неверное решение. А может быть, и нет! Может быть, это всё вообще просто слова, а игра в любом случае была бы примерно одинаковая.

— Может быть, — согласилась Маша, — тут ты прав. Мы не знаем, что было бы, если бы да кабы.

— Да, что имеем, то имеем, и работать нужно с этим. Рефлексия на тему, что всё могло бы быть иначе, ничему не помогает, а только отнимает силы и разрушает волю.

Маша вздохнула и снова сказала:

— Сполоснуться бы! Боюсь даже представить, что будет, когда эта дрянь начнёт подсыхать и превращаться в корку.

— Что там, за перевалом? — я кивнул на вершину холма.

— Ничего, — пожала плечами Маша, — коридор, такой же, как здесь, только пустой и уходящий в бесконечность.

— В бесконечность? — посмотрел я на неё.

— Другого его конца не видно… может быть потому, что там темно, но не видно. Пустота! — сказала Маша.

Я поднял голову и посмотрел на висящие на потолке лампы дневного света. Здесь они горели почти все, и света было достаточно. Даже не мигала ни одна, надо же!

— Идём? — спросила Маша.

— Погоди! — устало сказал я, — это ты на мне каталась, а я-то ножками оттуда выбирался. Надо ещё передохнуть, не готов пока двигаться, ноги вообще ничего не чувствуют!

— Да, — тут же согласилась Маша, — я уже возле берега, когда еле-еле выбиралась, ещё подумала, как ты вообще мог там идти, да ещё и меня тащить!

— Во! — поднял я вверх указательный палец, — цени мой подвиг! — и я откинулся на спину, чтобы хоть немного полежать.

— Я ценю! — без всякой иронии сказала Маша, — если хочешь, можешь вздремнуть, я подежурю, — и она крутанула в руке клюшку для гольфа.

— Уснуть я вряд ли смогу, но полежать немного надо, — сказал я, — спасибо!

— Не за что! — сказала Маша, и мы замолчали.

— Отличный удар, кстати! — сказал я, вдруг вспомнив, как она швырнула это существо обратно в жижу.

— Сама не ожидала, что так удачно получится, — обрадовалась Маша тому, что я отметил её действия, — всё-таки двадцать процентов, это уже совсем не то, что десять!

Мы снова замолчали.

Надолго задерживаться здесь я не собирался. Но собрать мысли в кучу было необходимо, потому что после каждого острого момента, выстроенный в мыслях теоретический план начинал рассыпаться.

Маша была права, когда говорила, что мы играем в их игру, хотя я как раз этого делать не хотел. Но и вариантов вырваться сейчас из этого лабиринта я не видел. Так что, оставалось только идти вперёд,

Если Воланд этим занимается уже давно, то знает все слабые места этого мероприятия. Ведь наверняка же сюда попадали и сильные игроки, которые не хотели мириться с происходящим и пытались сбежать, или заставить организаторов играть по своим правилам. Получилось ли это хоть у кого-то? Боюсь, этого мы никогда не узнаем, но зато Воланд и его банда научились на ошибках и учли все тонкости. Так что если и есть здесь уязвимости, то только не очень очевидные. И шансов выбраться будет значительно больше, если мы сумеем избавиться от ошейников, блокирующих магию. Ключевое здесь слово «если»!

— Маш! — сказал я, не открывая глаз.

— Что? — спросила она.

— Если тебе нужна работа, место для жизни, люди, которым можно доверять, я могу тебе кое-что предложить, — сказал я.

— Предлагаешь мне работать на тебя? — удивилась она.

— Нет, — я открыл глаза и повернул к ней голову, — не на меня. Я могу тебе предложить работу в большой серьёзной организации. Им сильные маги нужны, а ты, безусловно, сильный маг!

— Спасибо! — улыбнулась Маша.

— Это просто констатация факта, — сказал я, — это те люди, которые защищали убежище. Я про них сам недавно узнал. Но это серьёзные ребята. Подумай, это всё-таки возможность стать частью коллектива. И там не нужно будет думать о пропитании и выживании. Но работать придётся, это да. Возможно, что и с риском для жизни. Но где сейчас иначе?

— Я даже не знаю, — растерянно сказала Маша, — мне кажется, что это не моё!

— Ты главное не торопись с ответом, — сказал я, — я тебе закинул мысль. Ты её покрути в голове, привыкни к ней, взвесь как следует. Тебя никто не торопит и ни к чему не обязывает. Но если вдруг решишь, я замолвлю за тебя словечко. Да, придётся рассказать, кто ты и с кем вместе была, но думаю это не страшно. Твоя биография и возраст служат оправданием твоим поступкам. В общем, подумай. Полагаю, что это лучше, чем быть на вольных хлебах и искать себе приключений на…

— На задницу? — усмехнулась Маша.

— Да, на неё, какая бы красивая она у тебя ни была, — сказал я и снова закрыл глаза.

— А она у меня красивая? — заинтересовалась Маша.

— Очень даже ничего! — сказал я, — ты вообще девчонка классная. Знай себе цену! А то мне кажется, твои бывшие «друзья» несколько занизили тебе самооценку. Слишком тобой помыкали.

— Подкатываешь? — с интересом спросила Маша.

— Извини, но нет. И не потому, что в тебе что-то не так. Просто я занят сейчас.

— Кем? — в голосе Маши слышался неподдельный интерес, — ты уже про это говорил, но тогда я подумала, что ты шутишь! Да и про меня ты более сдержанно отзывался.

— Мы были ещё не так близки, чтобы я делал тебе заслуженные комплименты, — сказал я.

— Так кем ты занят? — не отставала Маша.

— Ты же всё равно не знаешь мой круг общения, как я тебе объясню? — улыбнулся я, и, открыв глаза, снова на неё посмотрел, — да если бы даже знала, всё равно я бы тебе не сказал. И почему девочки так любят сплетничать?

— Да ничего я не сплетничаю, мне просто интересно! И сплетни это если бы я кому-то про это рассказывать начала. А я же с тобой разговариваю, и тебе самому вопросы задаю! Где здесь сплетни? — немного возмутилась Маша.

— Ну да, в данном случае просто любопытство. Но ведь сплетни именно из него и рождаются. Когда хочется знать всё обо всех. И чем более личные подробности, тем больше хочется в них вникнуть, разве не так? — спросил я.

— Не знаю, почему ты на меня повесил проблемы каких-то неизвестных девочек, но думай, как тебе нравится, мне не жалко!

— Ладно, извини, если задел, — решил я сгладить ситуацию, к тому же, в самом деле, почувствовал себя не очень правым. Действительно, при чём здесь Маша? Сам завёл разговор на скользкую территорию, пробудил в ней любопытство, и её же ещё обвинил в итоге.

— Да я не заделась, — махнула рукой Маша, — всякое бывает. Просто интересно, кто может быть рядом с тобой. Она сильная как ты, или, наоборот, слабая и нуждается в защите?

— В этом смысле? — удивился я, — вопрос действительно интересный! И я, честно говоря, даже не знаю, как на него ответить. Знаешь, наверное, пятьдесят на пятьдесят. Или если иначе, ни то и ни другое.

— Яснее не стало, — усмехнулась Маша, — но ладно, не хочешь, не говори! Я же не настаиваю… а почему же ты тогда Амину целовал? А? — вдруг вспомнила Маша.

— Я её ещё и за попу потрогал, — улыбнулся я, — но это же была провокация!

— Ну да! Провокация! — сузила глаза Маша, — все вы такие, провокаторы!

— О! Теперь ТЫ решила на меня повесить все мужские грехи разом! — оживился я.

— Ну да, не мне же одной страдать! — сказал Маша.

— Раз мы так разболтались, значит, похоже, пора двигаться, — сказал я вставая.

Мы встали и, придерживая друг друга, взобрались на вершину холма. Здесь до потолка было метра три всего. Надо сказать, что сам этот коридор был огромный по сравнению с остальными. Здесь могли большие машины ездить в былые времена… а может быть, это кусок какого-нибудь автомобильного тоннеля? Вполне возможно.

— Скажи мне, Алик, мне вот просто интересно, — начала Маша, когда мы спускались с другой стороны холма, — а какое будущее может быть у мужчины и женщины в этом мире? Заводить семью сейчас, наверное, не лучшая идея. И уж тем более детей.

— Думаешь, на этом история человечества закончена? — удивился я.

— А разве нет? — в свою очередь, удивилась Маша.

— Нет, — уверенно сказал я, — люди переживали и более тяжёлые времена. Да, в них не было магии, но это всё антураж. Для того чтобы случались человеческие трагедии, смерти, потеря веры в будущее, магия не нужна. Мы прекрасно справлялись и без неё. Но, проходит время и всё выруливает как-то на нормальные рельсы, жизнь снова налаживается, люди начинают радоваться жизни и забывать, что совсем недавно были тяжёлые времена.

— Ну не знаю, — с сомнением сказала Маша, — бывало, когда всё человечество летело в тартарары? Чтобы плохо было всем без исключения?

— А почему ты думаешь, что сейчас плохо всем без исключения? Многим очень даже хорошо! А у некоторых так наоборот новая жизнь началась, и они почувствовали себя на что-то способными. Так что не переживай, человечество воспрянет. Но чтобы оно не вымерло, нужны и семьи, и дети. Иначе через некоторое время просто никого не останется.

— Так значит, вы со своей поженитесь? — лукаво взглянула на меня Маша.

— Нет, вот пожениться мы не сможем, — серьёзно ответил я.

— Почему? — удивилась Маша.

— Видишь ли, я обручён! — вздохнул я.

— Обручён? — чуть не поперхнулась от возмущения Маша, — с кем?

— Как с кем? — удивился я, — с тобой, конечно!

— Со мной? — Маша даже остановилась и открыла рот от удивления.

— С тобой! — кивнул я, — нас связывают узы, которые так просто не разорвать! — и я щёлкнул пальцем по своему ошейнику.

— Дурак! — рассмеялась Маша и шлёпнула меня по плечу, — я уж думала правда!

— А если это неправда, то попробуй разорви! — сказал я, обнял её за плечо, и мы зашагали по тоннелю вперёд, навстречу неизвестности.