Воланд де Морт

13. Немного математики

— Это какой-то грёбаный «Форт Боярд»! — пробормотал я.

— Чего? — не поняла Маша.

— Не бери в голову, я просто нахожусь в состоянии аффекта, — бросил я ей через плечо и направился к единственному выходу.

Идти пришлось по залитой водой решётке, так что нужно было очень аккуратно ставить ноги, чтобы они не проваливались в дырки.

Маша была вынуждена пойти за мной, ведь соединяющий тросик никуда не делся. Однако она не спешила и держалась максимально далеко, насколько это было возможно. Видимо, чтобы, если вдруг что-то произойдёт, не попасть под первый удар, а предоставить эту возможность мне.

Проход в стене, через небольшой коридор привёл меня в квадратную комнату с высоким потолком. Наверху было несколько старых ламп дневного света, которые нещадно мигали, с одной стороны, создавая дискомфорт для глаз, а с другой — нагнетали атмосферу напряжения и опасности. В общем, непонятно, просто старые лампы сбоили, или это спецэффект такой.

Прямо напротив того места, где я вошёл, было два выхода. И оба они были обрамлены чем-то вроде старых рамок металлодетектора, какие раньше ставили на входах. На одной рамке, той, что слева, сверху краской было намалёвано: «+5%», а на той, что справа: «-5%». Что это означало, понять без подсказки было невозможно.

Маша меня, наконец, догнала и остановилась рядом.

Ходить в мокрой одежде было неприятно, поэтому я начал раздеваться, чтобы отжать вещи и хоть немного ускорить их высыхание. Начал с куртки, это было легко. А вот футболка, после того как я стянул её через голову, оказалась надета на тросик, и пришлось выжимать её прямо на нём.

Понаблюдав за мной некоторое время, Маша, ничуть не смущаясь, тоже начала раздеваться и отжимать одежду. И это был верный выбор. В таких ситуациях не до деликатности. Лучше сухая одежда, чем игра в приличия и стеснение.

— Как думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем нас начнут выдавливать и из этой комнаты, — спросила она одеваясь.

— Спроси у режиссёра, — ответил я.

— Я бы спросила, да вот только как? — сказала Маша.

— Ну, если они за нами наблюдают, то наверняка тебя услышат, — пожал я плечами.

— И увидят! — с вызовом сказала она, обращаясь к возможным наблюдателям и тем самым упрекая их в том, что они подглядывают.

Одевшись, мы некоторое время рассматривали рамки.

— Что это значит? — наконец спросила меня Маша, не выдержав больше молчания.

— Понятия не имею, — честно признался я.

— А гипотезы? — не отставала она.

— Ну не знаю… — я задумался, — может быть, за прохождение уровней нам дают очки, и в зависимости от того, какой вход мы выберем, то будем зарабатывать больше или меньше этих самых очков.

— Не то, — качнула головой Маша, — ещё есть предположения?

— Ты погоди отметать-то, правильный ответ мы ведь всё равно не знаем, и то, что тебе версия не нравится, вовсе не означает, что она ошибочная, — сказал я.

— Так есть ещё варианты? — спросила Маша.

— Может быть, это сложность маршрута? — предположил я, — там чуть сложнее, а там чуть легче, а?

— Тоже сомневаюсь, — сказала Маша, — если нас предупреждают о сложности, то ведь логично же, если мы всегда будем выбирать самый лёгкий путь. Так в чём смысл?

— Как я уже тебе и говорил, понятия не имею! — сказал я.

— Так куда пойдём? — спросила Маша, — или будем ждать, пока нас отсюда начнут выдавливать?

— Думаю, что ждать смысла никакого нет, — сказал я, — а куда идти, я не знаю. Можно пойти в любой проход наугад. Раз нет рабочей гипотезы, то и смысла выбирать нет.

— Можем пойти в разные и посмотреть, что будет, — сказала, пожав плечами, Маша.

— Да? А это ты куда денешь? — я приподнял рукой соединяющий нас тросик.

— Тьфу ты! — раздражённо сказала Маша, — всё время про него стараюсь забыть. Да, придётся и дальше терпеть друг друга.

— Вот она благодарность за спасение! — усмехнулся я.

— Пойдём туда, где минус, — сказала Маша, — вдруг там правда будет легче.

— Сомневаюсь, — сказал я, — как только ты предложила идти на минус, мне сразу захотелось пойти туда, где плюс. Пойдём на плюс!

— А я хочу туда, где минус! — упрямо сказала Маша, — и попробуй меня заставить идти на свой дурацкий плюс!

Я шагнул к ней, подхватил за талию и под мышкой понёс в сторону рамки с плюсом. Да, Маша сейчас, без своих способностей, превратилась в обычную миниатюрную девчонку, с которой мне справиться было не так уж сложно. Однако если бы она захотела, то могла бы оказать мне гораздо более серьёзное сопротивление. Она же, лишь слегка для видимости побрыкалась и позволила нести её дальше. Всё это получилось не спором, а какой-то игрой, небольшим дурачеством. Возможно потому, что мы всё равно чувствовали, что на нас смотрят, и невольно начинали играть на публику.

Когда мы преодолели рамку, я поставил Машу на ноги. Она была этим даже немного разочарована. Перед нами был длинный коридор, в котором было довольно сумрачно, а дальше так и вообще темно. Я щёлкнул пальцами, зажигая светоч. И когда он зажёгся, я издал удивлённый возглас.

— Ты чего? — удивилась Маша.

— Светоч стал больше! — сказал я, — раза в два!

— Думаешь, это из-за того, что мы пошли на плюс? — скептически сказала Маша.

— Возможно, — улыбнулся я.

— Я, конечно, в математике не очень сильна, — задумчиво сказала Маша, — но мне кажется, что пять процентов, это совсем мало, и этой разницы не должно быть заметно невооружённым глазом.

— И да, и нет, — сказал я, — проценты такая хитрая штука, что результат может быть разный, смотря, как считать. Если брать за сто процентов то количество магии, которое у нас было, то разница мизерная. А если брать за сто процентов наши максимальные способности, от которых у нас оставалось, например, пять процентов, то возвращение ещё пяти удваивает наши силы. Такие дела! — и я расплылся в улыбке.

— Ты хоть понимаешь, что радуешься тому, что тебе вернулись всего лишь капельку твоих сил, и то в рамках игры. Так что ещё неизвестно, хорошо это или плохо, — сказала Маша, — в любом случае у тебя сейчас в десять раз меньше, чем было изначально, даже если твои расчёты верны.

— Ты абсолютно права! — сказал я, — а ещё говоришь, что в математике не разбираешься! Очень даже хорошо разбираешься. Но я думаю, что нужно уметь радоваться мелочам. Десять процентов всё равно лучше, чем пять.

— Только вот интересно, чем мы за них будем расплачиваться, — сказала Маша, — уж не думаешь ли ты, что они просто решили нас порадовать.

— Нет, конечно, — сказал я, — это элемент их игры. Так что, чем-то расплачиваться обязательно придётся. Бонусы не дают просто так.

— Слушай, а если бы мы прошли через минус, то вообще остались бы без магии, получается? — вдруг заинтересовалась Маша.

— Вполне возможно, — кивнул я.

— Может, попробуем туда сходить? — предложила она.

— А может, не будем экспериментировать? — устало сказал я, — не думаю, что мы узнаем что-то особенно интересное.

— Погоди! — сказала Маша, и взяв меня за руку, потянула обратно к рамке, — я хочу проверить, работает ли рамка в обратную сторону. То есть если я выйду обратно, отберут у меня то, что дали, или нет?

— Зачем тебе это? — скептически сказал я.

— Как зачем? — удивилась Маша, — если это игра, то эта развилка с рамками может повторяться и ещё не раз. Нам нужно точно знать, как они работают!

— Вообще-то, ты права! — я вдруг начал заражаться энтузиазмом Маши в этом вопросе, — попробуй, если не боишься!

Перед рамкой Маша зажгла светоч и прошла через неё назад.

— Не уменьшился! — радостно провозгласила она.

Для чистоты эксперимента я решил повторить её действия и тоже прошёл обратно через рамку со своим светочем. И судя по нему, да и вообще по ощущениям, у нас ничего не забрали. Похоже, что рамки работали только в одну сторону.

— Любопытно, — сказал я, — а если ходить туда-сюда, то можно раскачаться обратно до ста процентов?

Только услышав мою теорию, Маша тут же снова прошла через рамку с плюсом, в надежде вернуть себе ещё часть магических сил.

— Нет, — разочарованно протянула она, — похоже, работает только один раз, — и она снова вышла в комнату, — и сейчас тоже ничего не изменилось. Ни убавляется, ни прибавляется, больше вообще ничего не происходит. Что будем делать?

— Вот смотри! — задумчиво сказал я, обдумывая новую идею, — если мы сейчас пройдём через рамку с минусом, то у нас должны будут забрать по пять процентов, верно?

— Верно, — кивнула Маша, не понимая, к чему я клоню, — но я не хочу ничего отдавать.

— Погоди! — сказал я, — если бы мы прошли сразу через эту рамку, то, если наши рассуждения верны, остались бы совсем без магии… ну, или почти совсем. Так?

— Так, — кивнула Маша, продолжая меня внимательно слушать.

— А если мы сейчас пройдём через эту рамку, то отдадим только те проценты, которые только что получили, и у нас останется то, с чем мы в эту комнату пришли. Условные пять процентов, так?

— Так, — кивнула Маша, которая всё ещё не понимала мою идею.

— Но если мы думаем, что от того, какой коридор и какую рамку мы выберем, зависит сложность предстоящих испытаний, то в минусовом коридоре она должна быть ниже. И она рассчитана на то, что у нас вообще не будет магии. А мы можем пройти туда со своими пятью процентами, отдав только недавно приобретённые, — сказал я.

— Я поняла, — сказала Маша, — но ты думаешь, оно того стоит? Стоит отдавать свои силы, чтобы получить непонятные послабления на маршруте?

— Я думаю, что у нас забрали почти всё, и могу вернуть всё при желании. Но сейчас нас поставили в условия, чтобы мы постоянно находились на грани. И если мы пойдём по лёгкому коридору, но с большим количеством магии, чем они рассчитывали, то получим преимущество. Пусть не ультимативное, но преимущество, — сказал я.

— Но какое? — переспросила Маша.

— Не то, что нам поможет сразу выиграть, — пояснил я, — но, возможно, в трудной ситуации оно окажется решающим.

— Это если они не решат нас наказать за такое своеволие, — сказала Маша.

— Нас уже много раз можно было вообще убить. На это мы повлиять пока что не можем. Мы можем действовать только исходя из доступных возможностей. И если ситуация позволяет нам получить хоть небольшое, но преимущество, то почему бы им не воспользоваться? — сказал я.

— Ладно, убедил! — сказала Маша, — но первый раз экспериментировала я, так что теперь твоя очередь. Сначала ты пройди через минус, и посмотрим, что получится. Если у тебя заберут всё, то тогда идти туда не стоит.

— Ошибаешься, в любом случае стоит, — сказал я, — потому что если минус у меня всё заберёт, а плюс не вернёт, то идти без маны в плюсовой коридор точно не стоит. Это будет проигрышная стратегия.

— Я одна перестаю понимать цепочку твоих рассуждений? — потрясла головой Маша, — ты меня совершенно запутал!

— Всё нормально, — улыбнулся я, — мы идём через минус, и всё. Ты же сама хотела туда, а я тебя силой утащил в плюсовой коридор.

— Мало ли что я хотела! — сказала Маша, — давай, пробуй пройти через рамку, а потом будем дальше разговаривать.

Я повернулся и не мешкая прошёл через минусовую рамку со светочем над ладонью. И он при прохождении уменьшился раза в два. Примерно до тех размеров, которые были раньше.

— Пока что работает, — сказал я Маше, — как мы и предполагали, если пойдём сюда, то останемся при своём. Ты как, идёшь?

— А что мне остаётся? — вздохнула Маша и прошла через рамку, — но если это решение будет удачным, ты не забудь, кто вообще заинтересовался рамками и предложил изучить их работу более внимательно!

— Не волнуйся, не забуду, — сказал я.

У Маши был тот же эффект, что и у меня. Уровень магии вернулся на тот же уровень, что был до прохождения первой рамки. Хотя, конечно, замерить это никак было нельзя, оценка была довольно субъективной, и самым лучшим индикатором по-прежнему оставался размер светоча, который удавалось создать.

Причём по моим представлениям зависимость это была нелинейная. Если вернуть мне все мои способности… а точнее, перестать их ограничивать, то смогу я создать светоч в двадцать раз больше, чем сейчас? И как оценить размер шара на глазок? Ведь в два раза больший объём и в два раза больший диаметр — это совсем не одно и то же. Так что если говорить про объём, я мог создать светоч и в сто раз больше… только вот эффективнее делать не один большой, а несколько поменьше. У них площадь поверхности будет больше, соответственно, и светить они будут лучше. К тому же их можно распределить по помещению, и они будут давать более равномерный свет…

— О чём задумался? — прервала мои размышления Маша.

— О светочах и связанных с ними проблемах освещения, — честно признался я.

Маша удивлённо приподняла брови, не вполне понимая, серьёзно я говорю, или пытаюсь пошутить. Так и не поняв, она озвучила свою мысль:

— Мне кажется, или мы занимаемся какой-то ерундой? — спросила она.

— Тебе не кажется, — кивнул я, — это всё лютый бред, но он так организован, что у нас пока что нет выбора и приходится идти вперёд, стараясь если не выиграть в эту игру, то, по крайней мере, не проиграть.

— Погибнуть у нас есть шанс? — спросила Маша.

— И немаленький, — ответил я, — если ты забыла, то буквально только что мы чуть не утонули, и если бы я не сумел открыть люк в последний момент, не думаю, что нас бы стали спасать. И таких мест будет ещё много.

— Ты так считаешь? — нахмурилась Маша.

— Уверен, — сказал я, — иначе, зачем всё это затевать?

Коридор привёл нас на небольшой выступ в отвесной стене. Внизу была пропасть, дна которой видно не было, потому что его застилал туман. Иногда в этом густом, плотном, водяном пару что-то взбрыкивало, наверх поднимались завихрения, но потом всё успокаивалось.

Звуковое сопровождение тоже было неплохим. Стоны, вскрики, повизгивания, и всё это было как-то болезненно. Как будто кого-то, то ли пытают, то ли едят, то ли всё вместе. В общем, антураж у этого места был тревожный.

На противоположной стене был точно такой же выступ и вход в коридор. А между нашим выступом и тем было натянуто два троса. Натянуты хорошо, прочно, без провисов. Расстояние было метров тридцать, тридцать пять, не больше. В общем, если аккуратно, то перейти можно.

— Интересно, а если бы мы пошли в другой коридор, там трос был бы один? — сказала Маша.

— Возможно, что там вообще что-то другое. Я не вижу здесь второй переправы, а строить два одинаковых места, это глупо. Можно было бы сделать параллельно друг другу два перехода. Но здесь он только один, — сказал я.

— Да и пофиг! — сказала Маша и, встав на тросы, начала быстро передвигать по очереди по ним ноги.

Между тросами было расстояние в полметра. В принципе ничего сложного, перебраться можно. Но не нужно было это делать вот так, с наскоку. Тем более что мы с ней связаны. Она не дала мне времени на подготовку!

Маша быстро продвигалась вперёд, поочерёдно шевеля ногами: левой-правой, левой-правой, левой-правой.

Не поняв, иду я за ней или нет, она решила оглянуться, чтобы резко не дёрнуть за поводок, если я не иду. Я-то шёл, и она могла просто спросить, но она оглянулась. Эта сбивка с ритма заставила её качнуться, одна нога соскользнула с троса, и Маша ухнула вниз.

За долю секунды, пока она соскальзывала, я придумал только один способ попытаться удержаться на тросах. И он был не очень надёжный. Я слегка присел, уперев руки в колени, и напряг шею, приготовившись к резкому рывку.

К счастью, его не последовало, потому что, даже если бы мои шейные позвонки выдержали, что ни факт, то равновесие удержать я вряд ли бы смог и мы улетели бы вниз вдвоём.

Но Маша в последний момент ухватилась рукой за один из тросов и смогла на нём удержаться. Качнувшись пару раз, она ухватилась за него и второй рукой.

Вид у неё был испуганный, в глазах снова читалась паника. Да, к таким стрессовым ситуациям она была не очень устойчива.

— Алик, что мне делать? — пытаясь говорить сосредоточенно и серьёзно, спросила она, но голос дрожал и выдавал её страх.

Впрочем, я тоже понимал, что долго она так провисеть не сможет.