Вигго: Наследник клана

Глава 3

Я приземлился во дворе заброшенного дома. Метрах в пяти справа виднелся ещё один глайдер, пустой, с поднятым стеклом кабины. На нём, очевидно, эвакуировалась та, которую упустили спецназовцы. Я подозревал, что она была как раз той сотрудницей лаборатории, которая потребовала перелить мне особую кровь.

Жаль, её не грохнули вместе со всеми. Мысль, что кто-то из причастных к моим мучениям выжил, была невыносима. Впрочем, возможно, я до неё ещё доберусь. Если ранена, то далеко уйти не могла.

Я огляделся. Вокруг торчали сплошные развалины. Чёрные глазницы руин, походивших на расколотые и сваленные в кучу огромные черепа, вышки связи, оборванные провода, раскачиваемые ветром. Свет шёл только от луны, висевшей над крышами бельмом великана, — фонарей здесь не наблюдалось. Вместо них всё заливала, как написал кто-то из древних, неуютная жидкая лунность. «Блок 12» был районом, далёким от центра. Логично: куда ещё эвакуироваться?

Кабина открылась, и в лицо повеяло неописуемым, но легко узнаваемым запахом пустыря. Выбравшись из глайдера, я осмотрелся. Холодно! Куда идти? Вокруг виднелась лишь слегка разбавленная лунным сиянием тьма. Что ж, я большой мальчик, в незнакомом городе не растеряюсь.

Хотя силуэты руин выглядели непривлекательно, я торопливо зашагал в сторону ближайшего дома. Он обретал чёткость по мере моего приближения. Покосившиеся вывески с огромными выцветшими буквами, опрокинутые киоски, усыпанные битыми стёклами и исписанные непристойностями, искорёженные машины, на которых словно черти танцевали во время шабаша… Да, райончик попался не из элитных. И это ещё мягко сказано. Следовало выбраться из него поскорее.

Глайдер был запрограммирован на случай срочной эвакуации. Это место было внесено в его бортовой компьютер. Значит, здесь мне должны помочь. Но я не видел спешащих навстречу мулаток в пальмовых юбочках и с гирляндами орхидей в руках. Впрочем, доктора я бы встретил с куда большей радостью. Нормального доктора, естественно.

Но всё вокруг производило впечатление безжизненной свалки. Даже воронья и крыс не было, хотя пейзаж прямо-таки требовал их присутствия. Так что с надеждой встретить доброго айболита стоило сразу распрощаться. Ничего, выкрутимся. Найдём аптеку или госпиталь.

Боковым зрением я заметил слева какое-то движение. Тёмная масса спускалась по стене дома, шевелясь, будто здоровенный ворох переплетшихся веток. Я ускорил шаги, но нечто спрыгнуло, пружинисто приземлившись в дюжине метров от меня. Раздался тихий стрёкот, словно в траве проснулись кузнечики, а затем воздух огласился пронзительным верещанием, от которого кровь, что называется, стынет в жилах!

Господи, да что это за мир вообще такой⁈ Почему меня угораздило сюда попасть?

Тёмное нечто начало распрямляться, поднимаясь надо мной всё выше. Раскинулись длинные суставчатые руки, заканчивавшиеся тонкими когтистыми пальцами. Они растопырились, будто ветки тополя, и медленно шевелились, щёлкая суставами.

Я увидел маленькую голову, засевшую между могучими плечами, покрытыми короткими, толстыми шипами. Нос отсутствовал, зато рот, раскрывшись, превратился в широкую чёрную щель, наполненную острыми, как у мурены, зубами! Глаз же не было — вместо них торчали две выпуклые шишки.

Но самое удивительное, что ниже, на уровне солнечного сплетения, через миг показалось ещё одно лицо. Оно высунулось из раздвинувшихся жёстких пластин — словно улитка между створками огромной устричной раковины. Бледная кожа, обтягивающая странной формы череп, жуткая пасть, никакой растительности и четыре белых, лишённых радужек глаза — вот, что приковало моё внимание и заставило попятиться.

Но я тут же взял себя в руки. Бояться нельзя! Ещё самураи говорили, что страх — главный враг воина. Надо действовать, а не паниковать и не замирать, будто кролик перед удавом! И я это умел. Меня учили, да и позже опыта хватало.

Когда тварь ринулась на меня, вереща и протягивая шесть длиннющих рук, я пригнулся и помчался вперёд — к дому. Существо прыгнуло, оттолкнувшись толстыми, короткими лапами, и опустилось в паре метров позади меня. Хрустнули суставы — словно кто-то смял в ладони огромный пластиковый стаканчик. Я почувствовал, как когти рассекли воздух возле моей головы.

Впереди темнел подъезд. Он выглядел слишком маленьким, чтобы чудовище могло в него протиснуться, а значит, был спасением. Вот только до него ещё предстояло добраться!

Обернувшись, я увидел, как монстр взвивается в воздух, раскинув шесть конечностей. Его лица белели на фоне чёрного тела. Пасти кровожадно раскрылись, демонстрируя похожие на иглы зубы. Очень легко было представить, как челюсти смыкаются, впиваясь в плоть, а затем вырывают из тебя куски. Бррр!

Я метнулся вправо и тем самым избежал встречи с чудовищем, которое приземлилось рядом, на миг сложившись, как гармошка. Оно издало недовольный вопль. Мне же удалось выиграть несколько секунд и оторваться.

Подъезд был всё ближе. Тварь прыгнула, вытянув руки. Она перелетела через меня и очутилась на стене — прямо над входом в развалины дома! Когти впились в бетон, удерживая тяжёлое тело. Ко мне обернулась верхняя голова. На месте глаз, где торчали шишки, возникло бледно-зелёное свечение. Похоже, существо всё-таки могло видеть!

Когда оно отделилось от стены, чтобы обрушиться на меня сверху, я изо всех сил оттолкнулся от земли и горизонтально нырнул вперёд — совсем, как игрок в американский футбол, совершающий последний рывок! Когти едва не полоснули по мне, когда я влетел в подъезд, рухнув на кучу мусора.

Снаружи раздалось гневное верещанье. Монстр ударился о края дверного проёма, но сумел просунуть только три левые руки. Его туловище было слишком массивным, чтобы протиснуться. Тонкие пальцы защёлкали суставами перед моим носом, и я поспешно отполз подальше. Монстр ещё пару раз взвизгнул, потрещал и, вытащив руки, направился прочь, постепенно растворяясь во тьме.

Отдышавшись, я встал и осмотрелся.

Монстр загнал меня в обычный вонючий подъезд. Лестница была обрушена, перила отсутствовали. На стенах едва виднелись надписи, сделанные краской из пульверизатора.

Если на пустыре на меня напало чудовище, то жуткие твари могли водиться и здесь, внутри дома. Следовало быть начеку. Чёрт, у меня даже оружия не было! Найти бы хоть трубу какую-нибудь. Всё лучше, чем ничего.

Я двинулся дальше. Пахло гнилыми фруктами и дохлыми крысами. В ноздрях защекотало — словно в них залетело по осе. Захотелось чихнуть, но позыв быстро прошёл.

Запах тем временем усиливался. И он напоминал тот, который я чувствовал в лаборатории. Запах крови!

Через несколько шагов я увидел распростёртого на полу мёртвого мужика в чёрной форме с нашивками «Эрманарих». Буквы были выполнены готической вязью, так что я еле разобрал, какое слово они составляли. Горло мертвеца кто-то разодрал так, что виднелся позвоночник. Одежда на груди промокла от крови, остекленевшие глаза смотрели в облупившийся и утыканный спичками потолок. Я решил, что едва ли с ним разделались люди. Скорее, такие раны могло оставить дикое животное. Крупный хищник. Впрочем, что я знал об этом мире? Вполне могло быть и какое-нибудь чудище вроде того, от которого я еле удрал.

Меня больше волновало другое. Если этот мужик должен был встретить меня (или любого другого эвакуировавшегося из лаборатории), то почему он оказался мёртв? И куда делась женщина, сбежавшая от спецназовцев до меня? И что теперь, блин, делать⁈

Желудок призывно содрогнулся. Мой организм требовал целебной крови. Черт, да я просто вампир какой-то!

Стоп! А может, так и есть⁈ Вот это будет номер.

Противиться желанию и необходимости регенерироваться не было никакого смысла. Так что я опустился на колени и приник к жуткой ране. Кровь была холодной. Ощущения оказались не такими приятными, как в лаборатории. И всё же я проглотил несколько глотков. В желудке появилось ощущение тепла, но почти сразу и прошло. Значит, остывшая кровь не так эффективна, как ещё тёплая. А если живого укусить, то, наверное, вообще круто будет. Так, что за мысли⁈ Не-не, вампиром становиться я не собираюсь. Хотя есть ли у меня выбор?

Ну, да ладно, что об этом думать? Мысли мои обратились к способности находить кровь по запаху. И не только кровь. Я ведь почуял враждебность спецназовцев, ворвавшихся в лабораторию. Значит, мой организм претерпел существенные изменения в этом мире. Если это вообще было моё тело! Проверить это я пока не мог.

Так, ладно. Всё по порядку. Значит, у меня обострённое обоняние. Можно ли им пользоваться ещё для чего-нибудь? Есть ли такое же у остальных обитателей этого мира? Способен ли кто-то выследить меня подобным образом? Вопросы возникали в голове и оставались без ответов. Но я надеялся, что узнаю всё позже. А сейчас было бы хорошо найти ещё несколько трупов, посвежее, но я едва ноги переставлял, и бродить по тёмным развалинам наобум совершенно не хотелось, а моё обоняние больше не сигнализировало о том, что поблизости находится кровь.

Я вдруг вспомнил, что до сих пор разгуливаю голышом. И босиком.

Взгляд упал на мертвеца. Не в моём положении брезговать обшаривать трупы. Тем более, этому парню одежда и ботинки уже точно не понадобятся. Обшмонав убитого, я нашёл двадцать цветастых банкнот с символами, напоминавшими иероглифы. Портрет на лицевой стороне был мне незнаком. Видимо, какой-то местный политик. Также в карманах обнаружились запасные магазины, что меня весьма порадовало. Ещё бы найти к ним автомат.

Сняв с трупа пропитавшуюся кровью одежду, я натянул её на себя. Она оказалась почти впору. Совсем немного тесновата, но не в моём положении привередничать.

Забрав деньги и патроны, я продолжил путь в поисках оружия и выхода.

Развалины дома напоминали примитивный лабиринт. На стенах по-прежнему встречались надписи и рисунки. Мне запомнилось маленькое солнце, на фоне которого кто-то нацарапал глаз. Кажется, я уже видел подобный символ в своём мире. Глаз бога или что-то в этом роде.

Через некоторое время снова появилось щекотание в носу. Теперь я знал, что оно означает. Немного побродив, ориентируясь на усиление запаха, я нашёл ещё один труп в чёрной форме. Высосал и его. Холодная кровь не доставила никакого удовольствия, но наверняка немного поспособствовала регенерации тканей. Чувствовал я себя, во всяком случае, получше.

Я забрал с трупа два магазина и десять банкнот разного достоинства, распихал их по карманам. Как говорится, даже самый долгий путь начинается с короткого шага, а дом строится с краеугольного камня. Я не большой поклонник афоризмов, этих законсервированных квинтэссенций человеческой мудрости, но порой они сами собой всплывают в памяти. Наверное, в этом и заключается их функция — поддерживать, когда это необходимо.

В шаге от убитого лежало оружие. Эта находка порадовала меня больше всех других. Схватив пушку, я быстренько осмотрел её. Кажется, всё работало. На вес — килограмма два с половиной. Короткая и плоская. Хорошая эргономика. Выдвижной приклад. Вставив рожок, я дослал патрон в ствол. Отлично! Вот так я уже чувствовал себя поувереннее.

Под ногами, теперь обутыми в армейские бутсы на толстой каучуковой подошве, хрустело битое стекло, шуршали бумажки. Кое-где попадались трупы мелких животных, причём далеко не все напоминали останки кошек или крыс. Воняло мерзко, иногда до тошноты.

Я шёл, пока впереди не появился слабо освещённый прямоугольник. Решив, что это выход на улицу, я направился туда. Вскоре стало ясно, что прямоугольник действительно был подъездом и вёл наружу, а свет источал одинокий круглый фонарь, покачивавшийся на растянутом между домами проводе.

Как только я ступил на потрескавшийся и щербатый тротуар, из-за угла вырулил небольшой бронетранспортёр, покрытый серым цифровым камуфляжем. Водитель лихо затормозил передо мной, боковая дверь открылась со звуком откупорившейся бутылки, и из тачки вылезли два мужика в чёрной форме с такими же винтарями, как у меня.

— Мы получили сигнал об эвакуации, — проговорил один, направляясь ко мне. Оружие он держал стволом вниз: должно быть, принял меня за своего — я ведь был в снятой с мертвеца форме. — Где объекты? Нам сообщили, что среди них экземпляр, подлежащий ликвидации.

Ага! Это он про меня толковал, голубчик. «Ну, посмотрим, кто тут подлежит ликвидации!» — решил я злорадно.

— Эй, ты оглох⁈ — боец нахмурился. — Что у вас произошло?

Надо было выкручиваться. Хоть я и не звездил в школьной театральной студии, концентрироваться, когда необходимо, умею с детства. Мой мозг словно мгновенно отметает всё лишнее и начинает работать только в одном направлении, очень быстро обрабатывая поступающую извне информацию, подбирая возможные реакции и выделяя из них оптимальную.

— Девка сбежала, — сымпровизировал я. — А лабораторный ублюдок там, в доме. Который голый.

Выдать раздетого мертвеца за себя было отличной идеей, согласитесь.

— Блин, что вы за рукожопые уроды⁈ — боец аж задохнулся от возмущения. — Не можете справиться с двумя объектами? Сколько вас тут вообще ставить надо, чтоб был результат?

— Не с двумя, а с одним! — поправил я, делая вид, что возмущён из-за несправедливого наезда. — Выродок-то мёртв. И нечего меня строить! — сдержанная обида далась мне вполне легко и, кажется, получилась натурально.

Пахло от этих бойцов так же, как от убитых в доме. Но совсем иначе, чем от спецназовцев, ворвавшихся в лабораторию.

Боец взглянул на меня, потом на своего напарника. Тот флегматично пожал плечами.

— Ладно, я схожу проверю. Ждите здесь.

Он поднял оружие и вошёл в дом. Некоторое время были слышны его осторожные шаги, хрустевшие по скелетам мелких грызунов и мусору.

— Ты ранен? — спросил меня его напарник.

— Нет.

— На тебе кровь.

Соображать приходилось быстро, а держаться при этом — естественно, чтобы собеседник не догадался, что я сочиняю ответы на ходу.

— Брызнула, когда девка ранила одного из нас.

Боец кивнул: ответ его удовлетворил.

— Шустрая, да? — спросил он. — Интересно, что за птица.

— Без понятия. Нам не докладываются. Велено ловить, вот и ловим. Согласно инструкции.

— Да, работёнка говно, — согласился с невысказанной прямо мыслью боец. — Ты не обращай внимания на Пауля, это он бесится, потому что ему повышения не дали. Вчера пил с горя, а сегодня сюда нас погнали.

Это он про своего напарника, сообразил я. Надо было выдать что-нибудь свойское, проникновенное, от души.

— Ерунда, его можно понять. Пока они там, наверху, жируют, простые парни вынуждены шариться по помойкам и рисковать жизнями из-за ерунды.

Боец одобрительно кивнул: моя речь явно пришлась ему по вкусу.

— Одна надежда, что когда-нибудь и мы там окажемся, — он ткнул пальцем в чёрное небо. — И тоже станем жировать.

— Это да, — согласился я. — Очень вдохновляет. Как подумаю об этом, так сразу… — нарочно запнувшись, я замотал головой, показывая, что у меня даже нет слов, чтобы выразить степень надежды.

— Знаешь, некоторые наши жалеют, что в охрану подались, — доверительно понизив голос, сообщил боец. — Платят мало, а риску до хрена. Да и карьеры особо не сделаешь. Мы ж для старейшин — просто пушечное мясо, так-то. Но об этом не принято говорить, конечно, — поспешно добавил боец, словно пожалев о чрезмерной откровенности.

— Э-э… да, — на всякий случай согласился я. — Можно и в нашем… хм… деле нормально устроиться. Главное — терпение.

— Вот! — обрадовался собеседник. — О чём и я постоянно говорю. Тому же Паулю.

— Что Паулю? — раздалось из дверного проёма, и на улицу вышел напарник моего собеседника. — Вы меня обсуждаете, что ли? — недобро прищурился он.

— Нет, мы о терпении рассуждаем, — ответил я. — Сегодняшняя погода и обстановка, в целом, настраивают на соответствующий лад.

Боец усмехнулся. Должно быть, понял, что его приятель завёл старую шарманку с незнакомцем.

— Как там внутри? — поспешно спросил разговорчивый солдат, чтобы сменить тему. — Нашёл?

— Все верно, — проговорил Пауль. — Лежит один голышок, дохлый. Горло разодрано. Зачистим территорию. Стой здесь, — добавил он, обращаясь ко мне. — Если что — подай сигнал.

Я покладисто кивнул. Следовало решить, что делать. Оставаться с этими товарищами мне было не с руки: рано или поздно они выяснили бы, что я не тот, за кого они меня приняли.

Бойцы достали из броневика пару канистр с наклейками в виде горячих спичек и ушли в дом. Я решил, что они собрались сжечь трупы. Подождав полминуты, я медленно подошёл к кабине транспортёра, предположив, что водитель остался внутри. Так и оказалось: здоровый бородатый мужик опустил стекло.

— Что там? — спросил он, присовокупив смачное ругательство.

— Девка сбежала, подопытный мёртв.

— Ты нас вызвал?

— Нет, напарник.

— И где он?

— Погиб при исполнении.

— А-а… Ну, вечная слава, золотого нетопыря на грудь и всё такое. Кто из них это сделал?

— Что?

— Убил его кто, блин⁈

— Женщина.

Водитель цокнул языком.

Мне вдруг пришло в голову, что на мне должны быть видны следы ожогов. Я поспешно опустил глаза на свои руки, но кожа уже регенерировалась. Отлично! Не зря пил кровь.

— Почему она сбежала? — спросил водитель. — Вы ж должны были ей помочь. Эвакуировать.

Хороший вопрос. Ответ на него и я бы послушал.

— Не знаю. Просто напала на нас.

— Бешеная стерва! — водила сплюнул в окошко, едва не угодив мне на ботинок. — Вы её опознали?

— Нет.

— Чёртова шлюха! Кем надо быть, чтобы против своих пойти? Как будто мало нам грёбанных асклеповцев с этими их зачистками! Словно с цепи сорвались, падлы!

Нет, правда, почему женщина дала дёру, прикончив своих? Её-то не собирались ликвидировать. Над этим вопросом стоило поразмыслить. Но не сейчас — имелись проблемы понасущней.

— Сейчас отправимся на базу, — проговорил водитель. — Там доложишь по всей форме.

Этот вариант меня не устраивал. В штабе меня быстро вычислили бы. А что сделали бы потом? Верно — ликвидировали!

Недолго думая, я сунул ствол винтовки в кабину и нажал на спусковой крючок.