Вигго: Наследник клана

Глава 14

Через некоторое время коптеры сели, и люки открылись, с шипением выпустив воздух из гидравлических систем. Мы вышли по сигналу загонщиков. Их экзоскелеты немного отличались от наших: во-первых, они были цвета хаки, а, во-вторых, помимо оружия, у них имелись приводные резаки вроде цепных пил с огромными зубцами. Я решил, что их используют для разделки туш.

Прежде всего, по команде Вагнера, мы вытащили из вертушек краны.

— Краны понадобятся для погрузки убитых горобыков, — раздался в кабине голос Вагнера. — Туши тяжёлые. Даже если разрезать, без подъемников никак.

Мы распаковали конструкции, и они тут же сами собрались, превратившись в здоровенные шагающие сооружения.

Егеря протрубили начало охоты. Звук, правда, больше походил на пронзительный вой сирены.

— Активировать ходули! — скомандовал по шлемофонам Вагнер. — Для тех, кто первый раз: ходули нужны, чтобы передвигаться по топям.

Что ж, как скажете. Я прокрутил меню управления экзоскелетом в поисках нужной функции. Ага, вот она! Как только я нажал активацию ходулей, из ног экзоскелета выдвинулись телескопические опоры, поднявшие меня высоко над вертолётами. То же самое произошло с остальными участниками охоты — они тоже включили ходули. Теперь мы стояли на тоненьких (разумеется, так только казалось со стороны) стержнях длиной метров по десять. Даже странно, что не падали — наверное, у экзоскелетов был хороший гироскопический баланс. Я попробовал сделать пару шагов. Оказалось — ничего сложного, усилий по сохранению равновесия не требовалось.

— За мной! — скомандовал Вагнер, первым сойдя с твёрдого пятачка, на котором стояли вертолёты, в топь.

Он мгновенно провалился, ходули исчезли из виду почти целиком, зато сам экзоскелет оказался над поверхностью болота. Со стороны могло показаться, что робот идёт по воде.

Один за другим члены загона отправились вслед за командиром. Я тоже погрузился в зеленоватую жижу, по которой стелилась похожая на заплесневелый творог ряска. В ночном воздухе тучами висела мошкара, в свете прожекторов было видно, как испаряются ядовитые миазмы. Бортовой компьютер вывел для меня информацию о болоте, но я читал краем глаза: надо было следовать за командиром и смотреть по сторонам, чтобы понять, зачем генетическая память привела меня в это гиблое место.

Мы брели, рассекая гнилую жидкость. Периодически на поверхность всплывали омерзительного вида твари, провожали нас выпученными глазами и исчезали в болоте. Со дна тут и там всплывали пузыри и, лопаясь, извергали зловонные газы. Я заметил пару слишком крупных насекомых, на бреющем полёте пронёсшихся мимо меня и севших на одну из мокрых кочек, разбросанных по топям. Существа, в целом, походили на стрекоз, но их хвосты извивались, как змеиные, а головы имели вытянутую форму и заканчивались изогнутыми рожками. Болото после заката жило полной жизнью.

— Зафиксировано приближение стада, — объявил по общей связи Вагнер, прервав мои естественнонаучные наблюдения. — Приготовиться!

Оглянувшись, я увидел, что мы далеко ушли от вертолётов. Те остались на горизонте, едва различимые в тумане ядовитых испарений, и то лишь благодаря прожекторам и проблесковым маячкам.

Спустя полминуты до нас донёсся грохот, а затем впереди что-то поднялось. Оно быстро росло и приближалось.

— Держаться! — скомандовал Вагнер. — Наклон вперёд — сорок градусов! Активировать щиты!

То, что я увидел, не походило на стадо животных. Скорее — на земляной вал. Кто-то издал вопль ужаса — этот звук ворвался мне в уши через шлемофон.

Мы приняли нужное положение и развернули силовые щиты.

Спустя десять секунд стало ясно, что на нас идёт волна! Она обрушилась на экзоскелеты, обволокла и попыталась утащить их за собой. Кто-то закричал, кто-то матерился. Видимость пропала. На стекле расплывались грязные потёки вперемешку с остатками болотных растений, насекомыми и даже мелкими животными.

Когда волна прошла и оказалась у нас за спинами, стало заметно, что некоторых участников загона не хватает. На их поиски по команде Вагнера тотчас отправился один из профессиональных егерей. По правде сказать, я не представлял, как он отыщет пропавших. С другой стороны, едва ли охотники разбрасывались экзоскелетами — такие штуки наверняка стоили слишком дорого, чтобы оставлять их в болоте.

Мы были покрыты вязкой слизью, длинной, похожей на волосы, травой, какими-то пучками и прилипшими к корпусам существами, некоторые из которых смахивали на огромных улиток.

— Прочистить видео системы, — приказал Вагнер.

Я выбрал в меню соответствующий пункт, и на мониторах снова появился непривлекательный пейзаж Гелиосских топей. Кроме того, впереди стали заметны огромные бурые существа с развесистыми кривыми рогами, направлявшиеся в нашу сторону. Очевидно, они и подняли волну, которая едва не смела нас всех.

Размеры горобыков поражали: даже погружённые на десять метров в трясину, они достигали высоты шестиэтажного дома! А их выставленные вперёд рога торчали, как заточенные тараны. Кроме того, они, кажется, были сделаны из металла. Впрочем, вскоре стало заметно, что не совсем: только последняя треть сверкала полировкой. Похоже, кто-то надел животным стальные насадки, удлинив их и без того грозное оружие.

Горобыки заметили нас и дружно издали утробный звук, от которого по болоту пронеслась рябь. Животные устремились к нам, поднимая тучи брызг. На миг мне показалось, что земля задрожала под их ногами.

К собственному удивлению, я испытал страх. Вернее, безотчётный ужас охватил меня при виде надвигавшихся гигантских туш. В то же время разум отказывался принять это ощущение, понимая, что бояться нечего. Я растерялся: моё сознание словно разделилось.

Горобыки приближались. Невозможно было представить, чтобы наши экзоскелеты выстояли против них.

Усилием воли я приказал себе сосредоточиться на предстоящей схватке с мутантами. Постепенно страх ушёл. Это было очень кстати, потому что Вагнер скомандовал атаку:

— Целься! Огонь по маркированной твари!

Один из горобыков отметился пляшущим красным кружком. Очевидно, кто-из егерей, навёл на него лазерный целеуказатель.

Мы открыли стрельбу по зверю — должно быть, он в этом небольшом стаде был вожаком, потому что шагал впереди других животных.

Поднялась новая волна, ещё выше предыдущей. Она скрыла от нас на некоторое время горобыков, а затем обрушилась с такой силой, что только силовые щиты спасли экзоскелеты от разрушения.

Когда она спала, мы не досчитались одного участника загона, но его никто не пошёл искать: мутанты были всё ближе, они нависали над нами живыми горами, а их рога, касаясь металлическими концами воды, вспарывали поверхность болота подобно плугам.

«Они нас растопчут!» — мелькнуло в голове. Невольно представилось, как горобык наступает на меня, и сердце охватил страх.

— Пригнитесь! — скомандовал Вагнер и тотчас исчез в трясине.

Он отключил ходули! Я сделал то же самое и нырнул в зловонную жижу за миг до того, как стальной наконечник рога пронёсся через пространство, где я стоял секунду назад. Кто-то закричал. Истошно, во все лёгкие. Барабанные перепонки едва выдержали этот предсмертный вопль. Стало ясно, что не все сообразили, как избежать атаки гигантов. Или просто не успел.

Прошло секунд двадцать, показавшихся мне очень долгими. Я не видел, как ноги мутантов перемещались в мутной воде, но по её колебаниям понял, что стадо прошло мимо нас. Между нами. Вокруг нас.

— Наверх! — спокойно скомандовал Вагнер.

Разумеется, для него это было привычным делом. Профессиональным риском, на который он шёл раз за разом.

Я активировал ходули и поднялся над вспененным болотом. Прочистил видеосистемы. Другие охотники тоже один за другим появлялись над поверхностью. Горобыки удалялись в сторону вертушек.

— Огонь! — велел Вагнер. — Не дайте им растоптать коптеры и краны!

Мы начали стрелять по маркированному вожаку. С такого расстояния не было видно, насколько эффективны наши усилия. Мутант продолжал движение к островку суши.

Мне пришло в голову, что вертолёты могу просто взлететь и, таким образом, избежать разрушения. Правда, краны, необходимые для погрузки туш, спасти не удалось бы.

Егеря отправились в погоню, мы последовали за ними. Вскоре над нашими головами раздались пронзительные крики. Я бросил взгляд на камеры, показывавшие тёмное с прозеленью небо, походившее на заплесневелую грубую ткань, в которую понатыкали булавок со сверкающими головками.

На нас падали, подобно соколам, огромные птицы! Нет, не птицы, понял я спустя пять секунд, а жуткие мутанты: человеческие головы, орлиные крылья, львиные лапы с длинными красными когтями! Этих тварей было штук десять. Стая вышла из пике, находясь метрах в десяти над нами, и пронеслась вдоль шеренги охотников. Из крыльев посыпались горящие стрелы, которые при попадании в экзоскелет взрывались. За один раз в броню могло угодить около семи стрел, так что ущерб был довольно ощутимый. Я активировал щит и отразил атаку. Попытался стрелять по птицам, но они оказались слишком ловкими и легко уклонялись. Атакуя с разных сторон, им удавалось попадать по экзоскелетам, минуя щиты, так что спустя минуту кое-кто из наших выглядел неважно и, похоже, собирался дать дуба. Один из участников загона вовсю дымился и искрил, в шлемофоне раздавались его отчаянные крики. Однако егеря во главе с Вагнером образовали подобие круга и вдруг издали оглушительный утробный звук, от которого захотелось выпрыгнуть из стальной скорлупы и утонуть в вонючем болоте. Птицы среагировали на это своеобразно: расправили крылья и начали планировать вместо того, чтобы метаться над нашими головами, норовя попасть стрелой в броню.

— Огонь! — закричал Вагнер. — Быстрее, пока они не очухались!

Мы принялись лупить по мутантам, которые теперь представляли отличные мишени.

Птицы падали, некоторых разрывало на куски, в воздухе то и дело повисали облака кровавых брызг. Останки с чавканьем засасывало болото. Один из охотников остался, чтобы собрать их, а другие бросили нас в погоню за горобыками. Мы шагали по трясине, неуклюже переставляя ходули и обстреливая вожака. Наконец, он начал спотыкаться. Теперь даже издалека было видно, что его спина и бока изранены, по тёмной шкуре обильно текла кровь. Стадо почти добралось до оставленных на пятачке тверди вертолётов, но вот животные замедлили ход. Когда вожак с протяжным стоном упал, взметнув потоки жижи и пустив волну, словно брошенный в пруд булыжник, мутанты задрали рогатые головы и жалобно завопили, словно жалуясь неприветливому небу на злую судьбу, а затем кинулись врассыпную. Нам удалось выдержать натиск поднятых волн без потерь, наклонившись вперёд под углом в сорок пять градусов и выставив щиты.

Егеря кинулись к поверженному животному и, включив резаки, начали пилить его, разделывая тушу. Воздух окрасился в розовый цвет из-за кровавых брызг и бивших из артерий струй. Насекомые слетелись плотными тучами и облепили мёртвого горобыка. Один из егерей обдал их плотным жёлтым облаком какого-то газа, и гнус исчез в болоте.

Я стоял в стороне, не понимая, какой мне прок от этой охоты. Явно подсознание направило меня сюда не ради трофеев. Должно было быть что-то ещё. Поважнее.

Открыв карту Гелиосских топей, я пару минут разглядывал её. В ландшафте не было ничего необычного, если не считать ряда островов, раскиданных на расстоянии примерно полукилометра друг от друга. Один казался совсем маленьким — на нём мы оставили коптеры. Другой, побольше, обозначался как «Могильник». Третий назывался «Стимфала». Я перевёл взгляд на четвёртый остров, самый большой. Он имел форму кривобокого квадрата и был подписан «Гелиос». Видимо, из-за него болота и получили название. При виде этого острова что-то внутри меня йокнуло. Взгляд так и приковался к карте. Решив, что это неслучайно, я открыл инфосправку и прочитал про остров следующее:

До взрыва Бетельгейзе недалеко от мегаполиса существовал завод, где разводили генетически усовершенствованных быков. Процесс был автоматизирован и управлялся компьютером «Гелиосом», названным так в честь древнегреческого бога солнца, владевшего семью стадами великолепных быков. После апокалипсиса река (ныне — Ахерон) вышла из берегов и затопила земли вокруг мегаполиса, снова превратив их в болота, некогда осушённые ради строительства города. Радиация привела к неконтролируемым изменениям в ДНК животных, превратив их в огромных мутантов. Последняя произведённая заводом партия рассеялась по топям, дала потомство, и вот знаменитые горобыки с тех пор пасутся на болоте, получившем название «Гелиосское».

Так, и что? Мясокомбинат меня мало интересовал. Но интуиция настаивала, чтобы я обратил на него особое внимание. Я решил, что пойти ей навстречу — единственный шанс понять, не напрасно ли я вписался в охоту. Оставив свой отряд, я направился вглубь топей.

— Номер 45−12, куда ты? — окликнул меня по шлемофону Вагнер. — Немедленно вернись! Прогулка по болоту смертельно опасна.

Мог бы и не говорить. Но меня влекла в трясину не охота, а нужда, так что, проигнорировав приказ, я продолжил путь. Охотник ещё некоторое время настаивал, чтобы я изменил направление, но мне надо было попасть на остров — я это чувствовал.