В душную переговорную народу набилось столько, что Настя без труда спряталась за спинами соседей по посёлку. Забилась в угол и оттуда выглядывала на слайды, меняющиеся на экране. Оказывается, тут намеревались возвести целый микрорайон. Многоквартирные высотные дома, тротуары, парковка, детские площадки. Садовое товарищество идёт под снос, а на его месте планируется разбить парк с обустроенной пляжной зоной.
Вика (о да, это была именно она, хотя Настя поначалу очень надеялась, что обозналась), улыбалась во все свои шикарные зубы, будто не дома рекламировала, а виниры продавала. Размахивала руками, сыпала сложными словами.
Что-то тут явно было не так. Если Вика с университетских времён не изменилась, а люди вообще редко меняются, то во всей этой шикарной истории с реконструкцией был какой-то подвох. Причём такой, который весь посёлок перемелет.
Настя пригнулась и потихоньку добралась до большого овального стола, на котором красивым веером были разложены буклеты с проектом. Попутно увидела, что Вика вела презентацию не одна. Люди из администрации, а ещё очень приличного вида блондин в костюме стоимостью в полугодовую Настину зарплату. Причём этому товарищу как будто вообще было всё равно, что происходило в переговорной — он со скучающим видом смотрел в свой дорогущий смартфон. Наверное, выбирал самый пафосный ресторан для ужина.
Стащив со стола буклет, Настя вернулась на своё место в углу. Макеты квартир, виды из окна. Художники и дизайнеры хорошо потрудились, ничего не скажешь. Только где тут техническая часть? И вообще — кто всё это задумал? И кто будет воплощать?
Настя нашла название фирмы-затройщика и вбила в поисковик в смартфоне. Первый же сайт сообщил, что эта компания создана месяц назад, зарегистрирована в какой-то обычной квартире и имеет уставной капитал в десять тысяч рублей. Ничего себе. Ну, допустим.
Никаких технических подробностей в буклете так и не нашлось.
— Есть ли у вас какие-нибудь вопросы? — громко произнесла Вика, киношно улыбаясь.
Зал загудел, а Настя наконец вышла вперёд.
— Здесь написано, — она показала буклет, — что в домах будет автономное горячее водоснабжение. Котлы, то есть. А как они будут работать без газа?
— Газ будет подведён в ближайшее время, — скороговоркой выдала Вика, продолжая улыбаться.
— Его сюда уже лет пятьдесят не могут подвести, — усмехнулся кто-то из местных.
— И потом — площадь предполагаемых парковок и тротуаров не бьётся с расстояниями между домами. И выездов всего два, да и те узковаты, — произнесла Настя, листая страницы. — Это же вечные пробки.
— Воскресенская, это ты, что ли? — мрачно проговорила Вика. Теперь она не улыбалась, а сверлила Настю злобным взглядом. Парень в дорогущем костюме наконец, кажется, вспомнил, что в помещении не один, и оторвал взгляд от экрана.
— Ну я, — вздохнула Настя. — Дальше что?
Вика молчала, поджав алые губы.
— Так что там с парковками? — спросил женский голос из местных.
— Парковки удобные…
— Подземные? — переспросил кто-то.
— Нет, эти дома строятся без фундаментов, — трещала Вика, — места для автомобилей планируются в непосредственной близости от домов и…
— Тогда не хватит места для детских площадок, — проговорил знакомый голос. Так это же многодетная мамаша, которая уверена, что кислород берётся ниоткуда. А она, оказывается, не такая уж тупая.
— Для детских площадок предусмотрено…
— Нет, давайте сначала разберёмся с парковками, — настаивал мужской голос. — Выезды же будут забиты. А это постоянные пробки.
Дальше местные заспорили о парке, парковках и площадках. Мужик в дорогущем костюме вернулся к своим пафосным планам на вечер, а Настя продолжала листать буклет в поисках новых подвохов. Как-то слишком уж всё сахарно получалось.
— Разве такие большие дома могут стоять без фундамента? — спросил совсем рядом недоумевающий голос.
Настя подняла взгляд. На неё, оказывается, смотрела баба Юля, которую Настя и не заметила в толпе.
— В принципе могут, если… — Настя не договорила. Она наконец нашла нужное слово. Сделала пару шагов вперёд и громко, перекрикивая всех, спросила: — Чем отличается реновация от реконструкции?
Местные замолчали, удивлённо повернувшись к Насте. Вика смотрела на неё исподлобья, скаля зубы, как собака. Парень с дорогим телефоном часто моргал, как будто увидел слона в комнате.
— Ну и какая разница? — снисходительно спросила многодетная мамаша.
— Фокус в том, что при реконструкции перестраиваются уже имеющиеся дома. И тебе полагается квартира, в этом же районе, такая же по площади, как твоя нынешняя, — резко произнесла Настя. — А при реновации тебе просто выдадут компенсацию, скорее всего, по кадастровой стоимости. В нашем случае это гроши.
Зал затих. И тут Вика снова затрещала:
— Господа, не слушайте, пожалуйста, дилетантов, ровным счётом ничего не понимающих в городской застройке. Вот, смотрите. Первым делом надо понимать, что земельные участки в границах городских агломераций различаются относительно назначения и качества, которое определяется исходя из компиляции взаимодействия ряда самых разнообразных факторов, таких, как…
Дальше Настя слушать не стала. Она уже открыто дошла до стола и швырнула на него буклет. Оказалось, блондин в шикарном костюмчике с интересом следил за ней. Да у него, оказывается, глаза зелёные, прямо как у Гошки. Твою ж тыкву.
— … таким образом, затраты на возведение и благоустройство относительно стоимости квадратных метров… — глухо звучало где-то сбоку.
— Вот они-то и не бьются, — произнесла Настя, глядя в Гошкины изумрудные глаза.
— Как это? — спросил кто-то за спиной.
— Если всё будет построено так, как нарисовано в буклетах, то квартиры здесь будут непомерно дорогими. — Настя заставила себя отвернуться. — А учитывая, что это самая окраина города, которая даже не по всем документам к Нижнему-то относится, никто не станет тратить огромные деньжищи на эти квартиры. Рядом же ни школы, ни торгового центра, ни поликлиники.
— Вся социальная инфраструктура предусмотрена третьей и четвёртой очередями, — затрындела Вика.
— Не смеши, — устало отмахнулась Настя. — Чтобы хотя бы примерно влезть в цены, вам придётся экономить вообще на всём. Вы же не из переработанного пластика строить собрались?
— Вас это не должно интересовать, — каркнула Вика.
— Ну да. Не нам же здесь жить, — пожала плечами Настя. — С нашими компенсациями нам светят разве что развалюшки где-нибудь за Автозаводом, поближе к промзоне.
— Ну, тебе-то там самое место, — надменно приподняла брови Вика. Местные молчаливым хором таращились на Настю. — В подвале какой-нибудь заброшки.
Настя просто развернулась и вышла из переговорной. На улице вдохнула прохладный осенний воздух. Оказывается, внутри было жутко душно. Как она там столько времени выдержала.
Оказалось, весь тротуар был заставлен недешёвыми машинами. Настя в этом мало понимала, но, наверное, самое дорогое авто принадлежало тому парню в костюмчике. У которого глаза, как у Гошки.
Настя натянула капюшон толстовки и медленно пошла вдоль разросшихся старых палисадников в сторону проспекта. Ну не могут же они быть родственникам, слишком уж непохожи. Гошка был брюнетом, с острыми, хотя и красивыми чертами. Только нос с горбинкой. А этот — светловолосый, скулы рельефные, черты куда мягче. Гошка казался каким-то мистическим чужестранцем, хотя и родился в Нижнем. Но ассоциировался всегда со сказочными мирами, где эльфы, драконы, волшебство и умерших можно вернуть.
Вдруг Настя заметила знакомую чёрную бороду.
— Привет, — удивлённо произнесла Настя. — Ты как здесь?
— А, привет. — Борода, кажется, удивился не меньше. Он отлип от берёзы, к которой привалился спиной. — Я тут жду.
— Кого, если не секрет?
— Да так. Знакомых. — Борода помолчал. — Ты как вообще? Не надумала насчёт экскурсий?
— Вот мне только прогулок по кладбищам сейчас не хватает, — пробурчала Настя.
— А что случилось?
— Да нас, похоже, выселяют. Реконструкция. Вернее, реновация.
— Что, всё-таки согласовали? — как-то напряжённо спросил Борода.
— Что? — Настя, оказывается, ушла далековато в свои мысли. — Ты разве в курсе?
— Слышал кое-что, — вяло проговорил Борода. — Так себе идея. Слишком дорогие квартиры для этого района. Таунхаусы здесь ещё можно было бы поставить. А с высотками ничего у них не выйдет. Да и сам проект какой-то кривой. Разве что дома построят из песка и пластиковых стаканчиков. Плюс там же болота за дачами.
— Откуда ты столько знаешь про проект? — спросила Настя, пряча руки в карманы. Даже в перчатках пальцы мёрзли. — И про болота. Ты что, бывал здесь?
— Ну да, — протянул Борода, глядя в сторону. — Приходилось. А ты сама давно здесь?
— Два года, я же уже говорила. Как бабушки не стало, так я сюда переехала после универа.
— Она тебе была родная?
— Двоюродная. Своих детей у неё не было. — Настя уже начала подпрыгивать на морозе. — Родственники меня терпеть не могут. Хотя велико счастье — халупа, да и ту скоро снесут.
— Не факт, — выдохнул Борода, так что вокруг его головы возникло облако морозного пара. — Посёлок-то и раньше хотели раскатать.
— Когда это? — быстро спросила Настя. Стопы промёрзли так, будто она стояла на льду.
— Да ещё в девяностые, — пробормотал Борода. Потом спросил: — А ты, значит, любимая внучка у бабушки?
— Ещё чего, — фыркнула Настя. — Мы и виделись-то раза два. Ну, в детстве. Только уже потом, когда она заболела, я к ней приезжала. Больше-то никто не хотел. Она ведь уже была в маразме.
— Это как?
— Ну, несла всякую ерунду. — Настя сжималась в комок, потому что казалось, что холод начал проникать внутрь тела. — Типа, кругом бродят ожившие покойники, и она даже с ними разговаривала, представляешь?
Настя попыталась усмехнуться. Борода, правда, пару секунд смотрел на неё серьёзно. Потом кисло улыбнулся.
— Поехали! — скомандовал кто-то за Настиной спиной, да так резво, что она даже подпрыгнула.
Обернувшись, столкнулась взглядом с седоватой дамой. Сложная причёска, длинное чёрное пальто, пояс со стразами. Шёлковый шарф, перчатки. Как графиня из девятнадцатого века.
— А, это ты, — окинула Настю взглядом дама. — Неплохо ты эту брехунью приложила. Она там тебе разве что не запустила кирпичом в спину. Кстати, о кирпичах. Ты что, строитель?
— Архитектор, — промямлила Настя. — По диплому.
— Круто, — протянула рыжая грудастая девица, появляясь откуда-то сбоку. Вроде бы её зовут Яна. Как в прошлый раз — в полурасстёгнутой куртке и на каблучищах. Тут же подлезла под руку к Бороде. И растянулась в триста зубов: — Как дела? Как бабушка?
— Бабушка? — переспросила Настя. Борода что, уже успел ей и про это рассказать? — Она умерла два года назад.
— Разве? — Яна только вопросительно подняла брови и ещё шире улыбнулась. Не дай бог попасть в такую пасть.
— Вы были на слушаньях? — очень вовремя сообразила спросить Настя. — Я вас там не видела.
— Зато мы тебя видели, — процедила седая дама. Потом обратилась к Бороде: — Так мы едем, или как?
— Едем, — кивнул Борода. Насте сказал: — Увидимся.
Втроём они загрузились в чёрную машину Бороды, разрисованную черепами, и укатили. Настя некоторое время смотрела им вслед. Потом на проспект вывернула блестящая чёрная обтекаемая машина, из того шикарно парка, что Настя видела у бывшего детсада, а ныне бизнес-центра. Дальше потихоньку потянулись жители посёлка Изыскателей, тихо что-то обсуждающие. Кажется, никто толком так и не понял, что их теперь ждёт.
Настя в том числе. Зачем затевать заведомо провальный проект? Набрать у дольщиков денег и сбежать? Теперь, кажется, такая схема уже не сработает, меры же приняты. Перепродать землю? Это может быть, но она здесь не настолько дорогая, чтобы на этом можно было прилично нажиться.
Дома Настя попыталась найти в Сети планы по реконструкции посёлка. Ничего не отыскалось, даже тот проект, который им показывали сегодня. А ведь надо же, как Вика хорошо устроилась. Была всего лишь обычной троечницей, из пересдач не вылезала, хотя и училась на платном.
С другой стороны, ничего удивительного, если честно. Из той истории с Гошкой она легко выпуталась, и всё благодаря связям родителей. Наверное, они и здесь посодействовали — подыскали ей хорошее место. Но ведь проект застройки, пусть даже такой кривой и неправдоподобный, она сама бы не разработала. Купила где-то? Кого-то наняла? Да ладно. Ясно же, что она там чем-то другим занимается. Лапшу на уши вешает или пыль в глаза пускает. Вот это у неё всегда отлично получалось.
Настя покормила своих «жильцов». Цветы она недавно полила, желания работать так и не возникло. Чем бы заняться. Кстати, а что Борода и его подружки забыли на слушаньях? Они же явно вовсе не здесь живут, что им за дело до какой-то глухомани на окраине? И что там эта Яна говорила про бабушку Алину? Удивилась, что её уже нет. Разве они были знакомы?
Поразмыслив, Настя включила телевизор. Просто чтобы какой-то звук разгонял давящую тишину. Вот родственнички обрадуются, если Настю выставят на улицу с мизерной компенсацией, которой ей хватит только на собачью будку. Как бы этому помешать. Никак, даже не пытайся. Вспомни телефончик того парня. У него явно такие связи, тягаться с которыми смысла нет. И ещё Вика на подхвате, а эта любую глотку перегрызёт так же просто, как срежет бирку с новенького колечка.
Но мысли всё возвращались к Бороде и его компании. И как их вообще сюда занесло. Может, они, и правда, знали бабушку Алину? Откуда? Почему Настя никогда раньше их здесь не видела? Они хоть были на похоронах? Но народу там собралось столько, что все лица слились в сплошной поток. К тому же, Насте с похоронами помогали только пара соседей, и не особенно охотно. Она тогда вымоталась так, что потом просто рухнула на диван и проспала почти двое суток.
Заняться всё равно нечем. Так что Настя достала из старого серванта альбом с фотографиями. Бабушки Алина и Галина, мамина мама. Сёстры, племянники. Самое интересное — это, конечно, старый Нижний. Чёрно-белые советские фотографии. Набережная, Покровка (тогда ещё Свердловка). Дворец культуры имени Ленина с шикарными интерьерами, которые Настя видела только разрушенными, когда они с Гошкой и другими ребятами как-то влезли туда ночью. Старый фонтан на площади Минина, Ярмарка, Канавинский кинотеатр, ещё не засыпанный Чёрный пруд (вот это вообще раритет). Площадь Лядова без торговых центров. Симпатично, конечно, но теперь там очень удобно закупаться по выходным на целую неделю — всё в одном месте, далеко ездить не надо. Автозаводский парк с лебедями, концертная «ракушка» в Александровском саду. Какие-то соревнования на Гребном канале, Первомайские демонстрации с реками огромных бумажных цветов по перекрытому Канавинскому мосту. Алые стяги Ноябрьских демонстраций.
Какая у людей насыщенная жизнь. Была. Настины детские фотографии. Одна — с того злосчастного пикника на реке рядом с тогда ещё не заброшенными дачами за посёлком. Это как раз когда Настю ударила молния. Вот после того случая её и перестали возить к бабушке Алине. Потому что, оказывается, бабуля давно была слегка не в себе, а когда Настя стала рассказывать о прозрачных дядях и тётях, родители подумали, что это наследственное. Да и сама Настя так думала. Если честно, до сих пор.
Настя уже хотела было захлопнуть альбом, но из-за корочки вывалился сложенный в несколько раз пожелтевший листок. Оказалось, это вырезка из старой газеты. Статья рассказывала о планах по сносу старых двухэтажек в посёлке Изыскателей и строительстве там новых домов с квартирами улучшенной планировки. Даже схему нарисовали. Попроще, конечно, чем сейчас.
Это об этих планах говорил Борода? Он-то откуда знает. Всё равно ничего не сбылось. И вообще — какое ему дело? Может, его предки отсюда? А кто его предки? Родители? Кто он вообще такой, что о нём известно? Ресторатор, владелец магазина и небольшой гостиницы — и всё в одном большом купеческом особняке на Верхневолжской набережной. Неплохо, кстати. Одно из самых видных мест в городе.
Настя убрала альбом обратно на полку. Надо бы поосторожнее с Бородой, много при нём не болтать. Да ей вообще бы поменьше разговаривать, особенно с неизвестными. Но ведь именно Борода её поддержал, когда с Гошкой… А, ладно. Спать пора.