Вельмата. Длинные тени

Глава 12. Самый темный час

— Слушай, может, не надо? — промямлила Настя, жалея, что не успела свалить из города. — Оставим всё как есть, а?

Яна только насмешливо фыркнула. Она пришла при полном параде, впрочем, как обычно: алая помада, стрелки над глазами, высоченные каблуки. Видимо, собралась праздновать Хэллоуин, или что там местные отмечают.

— Местные отмечают Чипамаде — праздник засыпающего солнца, — со вздохом произнесла Яна. — На осеннее равноденствие.

— Я в курсе. Я в этом году в Растяпинск на него ездила. Вон, светильники привезла. — Настя указала на черепки на палках. У них уже глаза засветились.

— Прикольно, — улыбнулась Яна, склонив голову и рассматривая черепа. — Тоже себе такие заведу. Ладно, пойдём. Кстати, где тыквы?

— Тыквы? — перепросила Настя, чтобы потянуть время.

— Ты же вроде говорила, что у тебя их много.

— Да, вон целая гора, — кивнула Настя за плечо. — Бери сколько нужно, мне они всё равно без надобности.

— Вот и отлично. Ну, пойдём. — Яна взяла Настю за плечи и повела прочь от дома.

— Я в таком виде, — мямлила Настя в поисках повода отвертеться. — Мне хоть переодеться нужно.

— Это неважно. — Яна потащила Настю к зарослям, ведущим на заброшенный пляж.

— Слушай, подожди. — Настя вывернулась из Яниных объятий, когда они уже зашли за разросшиеся клёны. — Вот что. Я передумала.

Яна в ответ только рассмеялась.

— Ты не можешь передумать, — покачала головой ведьма. — Это не от тебя зависит. И ты всё равно прозреешь сегодня, хочешь ты того или нет. У тебя попросту нет выбора.

Настя вся сжалась и стояла на одном месте. Нос и глаза щипало от надвигающейся истерики.

— Зачем мне всё это, — просипела Настя, вытирая хлюпающий нос рукавом.

— Так уж сложилось. Да не бойся ты так, ничего страшного не случится. Наоборот, тебе станет легче. — Яна снова обняла Настю за плечи повела дальше. — А если ты во время прозрения останешься одна и без помощи, то вот это будет опасно. В лучшем случае лишишься рассудка.

— А в худшем? — всхлипнула Настя.

— Частей тела, — буднично произнесла Яна, пригибаясь под ветками боярышника. — А то и жизни. Иногда люди в такие моменты от страха умирают.

— Ужас, — прошептала Настя, роясь в карманах, чтобы найти платочек и высморкаться.

Вместе они вышли на заброшенный пляж и добрались до грота, вход в который огораживала красно-белая лента.

— Это что? — спросила Яна, пролезая под лентой и придерживая её для Насти.

— Тут нашли старые кости, — буркнула Настя. Подробности не то что рассказывать, даже вспоминать не хотелось.

Кстати, куда подевались местные привидения? Почему пляж сегодня пустой?

— Ждут, пока стемнеет, — усмехнулась Яна, уходя вглубь пещеры. Щёлкнула пальцами, и вокруг них распространилось розоватое свечение. — Когда наступит безлуние, то есть самый тёмный час, вот тогда они повылезают и оттянутся.

— Как это? — без интереса спросила Настя, обречённо плетясь за Яной по каменным тоннелям.

— В безлуние у них появляется сила, так что даже не особенно чувствительные люди могут их видеть и слышать. А они могут лихо кому-нибудь нагадить.

— Зачем?

— Отомстить, например, — буднично сказала Яна, цокая каблуками по проходу. — Или просто пытаться привлечь внимание, если им самим нужна помощь. Они, знаешь, не особенно счастливы. Вообще — не дай бог никому вот так застрять между мирами. Болтаешься как это самое, и не можешь ничего поделать. Тебя никто не видит и не слышит. И дальше хода нет.

— Я их вижу, — буркнула Настя.

— Поэтому они к тебе и липнут. Помощи просят.

— Я же не могу одна им всем помочь.

— Это да, — вздохнула Яна. — Таких, как мы, мало. И те, кто есть, не всегда знают, кто они. Поэтому нам так тяжко. Всё, пришли.

Они выбрались из штольни в уже знакомом месте — на откосе. Яна повела Настю по мокрому от дождя тротуару к лестнице. Навстречу им пронеслась пара подростков, раскрашенных под вампиров — с выбеленными лицами и алой помадой. Яна им весело улыбнулась.

Пока поднимались по лестнице к набережной, встретили ещё пару привидений, злого клоуна, ведьму, зомби и мумию.

— Я тоже выгляжу как пугало, — бурчала Настя, прячась за Яну от прохожих.

— А ты представь, что это такой костюм, — жизнерадостно произнесла Яна.

Они как раз подошли к кафе, украшенному оранжево-чёрными флажками, тыквами-фонариками, паутиной и летучими мышами. Настя невольно рассмеялась.

— Ты чего? — улыбнулась Яна.

— У меня вся жизнь — сплошной Хэллоуин, — нервно брызгала слюной Настя, припоминая свой дом, для которого мракобесный антураж — обычно дело.

Яна сочувственно погладила её по плечу, потом увидела кого-то и призывно замаха рукой:

— Квиле! Привет!

Настя проследила её взгляд и чуть не шлёпнулась на пол, потому что колени помягчели так, что стало трудно стоять. К ним, улыбаясь острыми зубами, направлялся невысокий мужчина, у которого голова пылала синим пламенем. А вместо ног из коротких брюк торчали огромные птичьи лапы.

— Привет, давно не виделись! — Яна расцеловала эту жуть в обе щёки. Приседая, потому что он доставал ей только до плеча. — Знакомься, это Вельмата.

Настя не сразу поняла, что представили именно её. Она и слова выдавить не могла. А Квиле смерил её скучающим взглядом с головы до ног.

— Она только сегодня прозреет, — шёпотом подсказала Яна.

— Это многое объясняет, — произнёс Квиле, снисходительно осматривая Настины грязные треники и дырявые кеды, в которых она почти весь сегодняшний день копалась в палисаднике.

— Хорошо, что ты сегодня с нами, — серьёзно произнесла Яна, кладя руку на плечо Квиле. Он улыбнулся и погладил её пальцы.

Пламя его головы играло искорками на длинных Яниных ногтях — чёрных и с узором в виде паутины. Кажется, некоторые антуражные тыквы прибыли сюда из Настиного палисадника, однако каким именно образом они здесь оказались, думать не хотелось.

Кафе набивалось посетителями, делающими фото у гигантских котлов, из которых шёл пар, под паутинами и у окон, украшенных тыквами и осенними букетами. Каждый второй нёс кофе в стилизованных стаканах — оранжевых, с нарисованными летучими мышами, ведьмиными шляпами и чёрными кошками.

— Надеюсь, ты сегодня не ела? — спросила Яна, пропуская девушку с целым подносом печенья в виде когтистых пальцев.

— Она, по-моему, вообще почти не ест, — процедил Квиле, сторонясь, чтобы прошёл мальчик с фиолетовыми волосами, который нёс на блюдце кексы с оранжевым кремом.

У Насти уже голова шла кругом. Ей хотелось спросить, почему никто не реагирует на огненную «причёску» Квиле, да сил не было.

— Пламя и лапы видим только мы, — прошептала Яна.

— Ты что, мысли читаешь? — устало спросила Настя.

— Ты тоже сможешь, — улыбнулся Квиле. — Если потренируешься.

Яна протискивалась между раскрашенными персонажами, улыбаясь всем подряд. Настя плелась следом, вяло стыдясь своего замызганного вида. А Квиле замыкал шествие. Видимо, караулил, чтобы Настя не смылась. Она бы с удовольствием, да сил совсем нет.

— Питаться надо нормально, — процедил Квиле, цокая по полу когтями лап.

Настя хотела было поинтересоваться, когда это она успела спросить его мнение, но решила промолчать. Потому что если они умеют читать мысли, то он и так в курсе её отношения.

Квиле только криво усмехнулся.

Яна пригнулась и юркнула в низкую полукруглую деревянную дверку. Настя шла следом, но, разумеется, ударилась макушкой о притолоку. Звук веселья сразу стал тише, доносился глухо, будто издалека.

Дальше Настя, отчаянно пытаясь не оступиться, стала спускаться за Яной по старым каменным ступенькам. Лестница кончилась небольшой тёмной площадкой с несколькими дверками. Яна толкнула одну из них, и они вошли в небольшую комнату со стеллажами книг, столом, креслами, диваном и камином, в котором весело трещали дрова, стреляя яркими искрами.

— Всем привет, — радостно произнесла Яна, придерживая для Насти дверь.

В полутёмной комнате находились Лариса и Борода. Пока все здоровались и целовались, Настя подошла к камину. Оказывается, она здорово замёрзла, и теперь пыталась согреть хотя бы ладони. Не сразу поняла, что звуки и голоса в комнате стихли. Обернулась.

Теперь вся компания выстроилась полукругом за диваном и креслами и таращилась на Настю.

— Что? — прохрипела Настя.

— Безлуние, — выразительно, полушёпотом произнесла Лариса. — Самый тёмный час. Пора начинать.

— И что делать? — бесшумно спросила Настя, потому что голос напрочь пропал.

— Ничего, просто ждать, — спокойно сказал Борода. — Ты какая-то уставшая. Ложись, отдохни. — И он указал на диван.

— А чего именно ждать? — сипло спросила Настя.

— Сама поймёшь. — Яна подскочила, оттащила Настю от камина и почти бросила на диван. — Самое главное — ничего не бойся. И помни, кто ты есть.

Яна вдруг пропала, и на её месте возникла Лариса. Она раскинула над Настей огромное ажурное покрывало, чёрное, со светящимися вставочками. Покрывало опустилось, укутав Настю. Сразу стало тепло и как-то уютно.

— Хорошо бы поспать, — мягко произнесла Лариса, крутя на пальце большую тёмную мандалу.

— Вряд ли получится, — произнесла Настя, завороженно следя за вращением.

— А я тебе колыбельную спою, — мило улыбнулась Лариса. — Тебе мама в детстве пела колыбельные?

— Недолго, — против воли призналась Настя. — Потом родилась сестра, и на меня орали, когда она просыпалась, потому что я всегда ей мешала, и в детстве, и потом, всегда у неё должно быть самое лучшее, а я жадная, не давала ей свои вещи, а она их воровала, прятала, выбрасывала, потом врала, что я сама виновата, меня заставляли с ней сидеть, она ябедничала, меня ругали…

Настя повернулась на бок, кутаясь в покрывало, а рядом звучал мелодичный голос:

'В саду спеют яблочки,

Мы играли в салочки,

Но пора домой и спать,

Завтра выйдем погулять.

В тёмном небе звёздочки,

Спят в лесочке белочки,

И зайчата в норках спят,

Детки тоже спать хотят'.

Голос затих, и Настя мигом проснулась. Она вообще где? Села, осмотрелась. Кажется, эта та самая комната, где её уложили на диван, чтобы подождать начала… Начала чего? Она зачем сюда пришла?

Да, какой-то ритуал. Прозрение. Может, ничего не вышло? Потому что кругом такая темень, что совсем ничего не видно. Камин затушен, свет не горит. И где все?

Настя скинула тёплое покрывало и слезла с дивана. Вокруг — темнота и тишина. Наверное, её просто пожалели и не стали будить. И что теперь делать? Оставаться здесь, пока не появится кто-нибудь из компании Бороды? Или идти домой?

Заснуть снова она явно не сможет. Всегда плохо спит в незнакомых местах. Так что лучше уж домой.

Настя поднялась и на ощупь стала искать дверь. Мягкая спинка дивана, кресла, стена. Дерево. Отлично, дверь нашлась. Не заперта — легко поддалась и отворилась. Держась за стену, Настя потихоньку поднялась по лестнице, кое-как ногами находя ступеньки в кромешной мгле.

Пролезла в низкую дверку и оказалась в тёмном книжном магазине Бороды. Наверное, ночь уже. Настя прошла между стеллажами и полками с сувенирами. Всё контрастное и полутёмное. Странно, входная дверь не заперта.

Настя вышла из особняка. Тихое кафе темнело пустотой. И как домой добираться? Транспорт, наверное, уже не ходит. Придётся опять лезть в тоннели.

Миновав пустую и молчаливую веранду кафе, Настя свернула на набережную. Прошла пару шагов и остановилась. Что-то явно было не так. Может, показалось? Настя поморгала. Нет, она всё правильно увидела — дорога, небо и здания мерцали разными цветами.

Опять. Настя мысленно застонала. Да сколько можно. Потом вдруг навалилась усталость. Надоело нервничать. Ну, переливается город сотнями красок, и что? Подумаешь.

Настя засунула руки в карманы старой олимпийки и пошла по набережной. Интересно, а везде всё мерцает, или только здесь? Пройдя половину дороги и никого не встретив, Настя издалека увидела Кремль, окутанный полупрозрачным ореолом. То белый, то огненно-красный, то золотистый. И постоянно слышны голоса — кто-то вскрикивает, но звук тут же обрывается, толпа гудит, потом вроде бы играет оркестр, но всё опять стихает. Из-за реки доносятся алые голоса. Отлично, теперь ещё и у звуков есть цвета.

А один из кроваво-красных островов жутко стонет, и там как будто слышны выстрелы. Ну всё, хватит.

Настя свернула с набережной во дворы. Только у домов, оказывается, нет стен. Лишь слабо колышущиеся разноцветные занавески. А за ними — и стоны, и крики, и радостные вопли. Чернота, алые всполохи, текущая по щелям болотная зелень, светящиеся золотые шары.

Её, наверное, у Бороды чем-то накачали. И что теперь? Надо домой и выспаться.

Вокруг всё мигнуло, будто вспышка фотосъёмки, и Настя мгновенно оказалась в цветастой полупрозрачной голосящей на все лады толпе. Тело привычно обдало холодом.

— Ой, да хватит уже, — отмахнулась Настя и пошла прямо сквозь привидений.

Картинки сменялись быстрее, чем Настя успевала их увидеть. Как быстрые кадры. Семьи за столом, какие-то люди на корабле, стройка, сады, тропинки, раскопки. И кругом — голоса и голоса.

Ну и пусть орут. Жалко, что ли.

Настя снова вышла на набережную, и её тут же чуть не сбило с ног жуткое существо — тело человеческое, вроде бы женское, а вместо головы — пасть с клыками и растущие из неё склизкие щупальца. Существо заметило Настю и попёрло прямо на неё, норовя достать до лица гибкими отростками.

Кончик щупальца промелькнул прямо перед глазами, но тут же между ними что-то вспыхнуло. Существо угодило прямо в пламенеющие волосы Квиле, обожглось и злобно завыло.

Настя хотела было спросить у Квиле, что происходит, но её всё-таки сбили с ног. Она покатилась, а рядом что-то громко топало, так что куски не то брусчатки, не то каменной кладки разлетались осколками. Кажется, чьи-то копыта норовили затоптать Настю, отчаянно пытающуюся отползти.

Она угодила руками во что-то полужидкое, что тут же прилепило её к земле. Огромное чёрное копыто летело ей в лицо, но откуда-то взялось лёгкое светлое пёрышко. Копыто натолкнулось на него в воздухе, и раздался жуткий треск. Кто-то скуля, ускакал. Будто лошадь дала дёру по булыжной мостовой.

А руки так и оставались приклеенными к земле.

— Давай, помогу. — К Насте наклонилась пожилая женщина в драной одежде и пахнущая так, будто долго рылась в помойке. Она стала лить на руки Насти воду из мятой грязной бутылки, и застывшая дрянь сразу растворилась и просто смылась.

— Спасибо, — еле слышно проговорила Настя, поднимаясь. В горле пересохло.

— На, попей. — Женщина протянула Насте свою бутылку. — Полегчает.

Отказываться было неудобно, и Настя глотнула из бутылки. Сразу вся усталость сошла на нет, и даже зрение стало лучше. Будто пелена спала.

— Ты чего здесь? — буднично спросила женщина, завинчивая крышку бутылки.

— У меня это, как его. Прозрение сегодня.

— Понятно. Ну, бывай. — Женщина хлопнула крыльями и исчезла. В воздухе парило лёгкое маленькое пёрышко.

Настя дотронулась до него пальцем и чуть не ослепла от грянувшего света. Всё озарилось золотом и пением. Да, пением — никто не орал, не стонал и не вопил. Увы, видение быстро пропало.

А Настя снова оказалась в призрачной толпе. Поднялась на ноги, отряхнулась. И просто пошла по набережной, будто топала по своим делам. Только старалась никого не задевать, чтобы не перегружать сознание чужими историями.

Все полупрозрачные, а одна вполне реальная. Правда, в каком-то историческом платье. Окинула Настю внимательным взглядом, отвернулась и исчезла в призрачной толпе. А на её месте оказался Гошка.

Настя бежала изо всех сил, чтобы его догнать, но он всё отдалялся. Мостовая, асфальт, кто-то по нему размазанный, лестница, парк, земля, в которой копошатся черви и кости. Гошка развернулся. Оказалось, он стоял у входа в старую штольню. Настя подошла ближе, но сказать ничего не успела — Гошка пропал.

Ладно, в другой раз. Сейчас надо как-то добраться до дома. Тёмные тоннели, светящиеся стрелки. Как же трудно выбрать свою и не сбиться с пути. Ориентируясь на розовые указатели, Настя, держась за стену, ковыляла по штольням.

Стены кончились, и Настя споткнулась и упала, угодив руками в жёсткий холодный песок. Заброшенный пляж, отлично. Только вот здесь бродят целые легионы воющих привидений. Церковь торчит из зарослей. Раз — и скрылась.

Ноги вязнут в песке, будто он влажный. Ступать трудно, затягивает. Шаг, ещё. Ногу не вытащить. А из песочной ямы — вонь как от кучи дохлых крыс. И затхлость, как в том самом подвале, где она несколько часов просидела с Гошкиным трупом.

Всё, сил больше нет. Настя упала лицом в песок. Ноги не двигались, увязнув в трясине.

— Давай, поднимайся. Ты же почти пришла.

Насте под руки что-то пролезло, и её вздёрнуло вверх. Миг полёта — и её поставили на ноги. Оказалось, это Яна вытащила её из трясины.

— Ты молодец, — улыбнулась Яна. Она почему-то была без косметики. Совсем другое лицо.

— Что… где… — Мысли путались и тонули в бесконечной призрачной цветастой свистопляске.

— Вот, посмотри. — Яна откуда-то достала зеркало и повернула его к Насте.

В чёрном стекле проступили очертания белёсого черепа. Настя вскрикнула и отшатнулась. Оступилась и шмякнулась.

— Всё нормально. — Яна подала ей руку и помогла встать. Снова повернула к ней зеркало. — Смотри.

Опять череп, живой, со светящимися глазами. Меняется, очертания становятся похожими на лицо. Светлые вьющиеся волосы. Да это же сама Настя, только в чудно́м гриме.

— Вот и всё, — улыбнулась Яна, убирая зеркало. — Теперь иди домой и ложись спать.

— Просто домой и спать? — переспросила Настя. — Думаешь, я смогу уснуть?

— Сможешь. Только вот что. Завтра тебе будет не очень хорошо. Слабость, ломота, головокружение, даже может быть рвота. Это не страшно — просто сиди дома, больше спи. Всё само пройдёт.

Настя хотела спросить, что вообще творилось, но Яна куда-то пропала.

Пришлось тащиться домой. Хорошо хоть, привидения по пути не очень досаждали — просто болтались вокруг, что-то бормотали.

Настя кое-как доплелась до дома, поднялась в квартиру. Сил хватило лишь на то, чтобы стащить с себя палисадничий прикид и завалиться на кровать.