Вельмата. Длинные тени

Глава 11. Легкий эротический хоррор

За порогом стоял Игорь с большущим букетом красных роз. Только его не хватало.

— Вы к кому? — вяло спросила Настя из-за приоткрытой двери. Впускать его в дом совсем не хотелось. Да и вообще общаться не было ни малейшего желания.

— Как бы к вам, — улыбнулся Игорь.

— Зачем?

Игорь, похоже, растерялся. Демонстративно осмотрелся, как бы проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. Площадка между квартирами пустовала, но Настя на все сто была уверена, что за соседской дверью кто-то тихо стоит и таращится в глазок. Да и тётя Римма наверняка убрала звук у телевизора, чтобы слышать, что происходит в Настиной квартире.

— Ладно, заходите, — вздохнула Настя, пропуская гостя в дом.

Игорь вошёл, продолжая улыбаться, вытер ноги. Протянул Насте букет. Она, правда, не торопилась его принимать.

— Это вам, — произнёс Игорь так торжественно, будто в актовом зале школы вручал ей медаль.

— Спасибо, — сухо произнесла Настя.

Какой толк от этих цветов, ведь они даже корней не дадут. Завянут, и всё.

Но букет всё-таки взяла. Раз уж его притащили.

— Можете не разуваться, — бросила Настя по пути в комнату. Нашла вазу, налила воды, впихнула туда розы и водрузила на стол. Шикарный, явно дорогущий букет в её старой обшарпанной квартирке смотрелся нелепо.

— Это тоже вам. — Оказалось, Игорь ещё принёс большой торт и теперь всё с той же улыбякой маркетолога-мошенника протягивал его Насте.

— Зачем вы пришли? — устало спросила Настя, убирая руки за спину.

Игорь поставил торт на стол рядом с цветами. Наконец вернул нормальное выражение лица, без улыбяки типа «отдайте мне все ваши деньги, и я перееду вас машиной».

— Я хотел попросить прощения, — серьёзно произнёс Игорь.

— За что? — удивилась Настя.

— За рукоприкладство, — сказал Игорь так, будто ему трудно было выговаривать слова.

— Ничего. — Настя на автомате обхватила себя за плечи, на которых от хватки Игоря остались синяки. — Я всё понимаю.

— Мне ужасно стыдно, — вздохнул Игорь, глядя в пол. — Никогда не поднимал руку на женщин.

— И не поднимайте больше, — произнесла Настя, перетаптываясь на месте. Хоть бы он поскорее ушёл.

— Обещаю, — улыбнулся Игорь. Уже нормально, по-доброму. — Всё равно не могу себе простить. Вы же такая маленькая, хрупкая.

Игорь подошёл и положил руку на Настины пальцы, по которым пробежало тепло. И глаза у него ярко-зелёные, прямо как у Гошки. И так близко…

Настя проснулась ещё затемно и не сразу поняла, где именно. Деревянная стена, окно в наклон, из которого видно предрассветное небо. Значит, она на чердаке. Давненько она тут не спала. Как после бабушкиных похорон сон пришёл в норму, так она и перебралась в обычную спальню, а сюда приходила только если шорохи и шаги никак не давали расслабиться.

За стенкой, в чердачном сарае соседей что-то шебуршело. Скорее всего, летучие мыши. Ну и ладно. На её половину не залезают — и хорошо.

Небо стало понемногу розоветь, и в мягком утреннем свете проступили очертания Игоря, спавшего рядом. Только что-то с ним явно не так. Он какой-то весь синий. Настя осторожно дотронулась до плеча, и оно оказалось ледяным, будто его только что из холодильника принесли.

На шее что-то темнело. Настя приподнялась на локте и присмотрелась. Оказалось, у Игоря от уха по шее уходила глубокая рана, из которой на подушку натекла целая лужа тёмной крови. Да вся постель уже промокла. И на руке поверх одеяла тоже порез, и весь пододеяльник почернел от крови.

Так, надо… надо… Настя даже пошевелиться не могла. Дышать получалось слабо и через раз, голос пропал напрочь. Руки и ноги отказывались двигаться.

И тут Настя услышала звук. Слабый скрип. Потом ещё. Будто кто-то, стараясь не шуметь, прошёл внизу по большой комнате. Остановился. Потом поставил ногу на ступеньку лестницы. Стал подниматься, потихоньку, чтобы старая деревянная лестница не издавала лишних звуков. Шаг за шагом. Медленно и неотвратимо. Вот сейчас, через долю секунды из хода в полу чердака покажется его голова…

Настя проснулась. Пульс колотился у горла. Господи, ну и сны. Настя полежала немного на спине, не открывая глаз. Дождалась, пока сердце пришло в нормальный ритм. Пошевелилась. Прислушалась. Тихое, мерное дыхание.

Открыв глаза, Настя осторожно повернула голову. Небо посветлело, и на старом коврике проступил розовый квадрат окна. Игорь спал на спине, немного отвернув голову. Настя приподнялась на локте и посмотрела на его шею. Всё нормально — никаких порезов и крови. Контрастные линии шеи, ключиц, плеч. Настя слегка коснулась его руки. Тёплая гладкая кожа.

Слава богу. Настя откинулась на подушку. Чего только не привидится. Лёгкий эротический хоррор. Такое, надо признать, впервые.

И тут на неё обрушилось понимание. Очень вовремя Настя осознала, что оказалась в потели с мужчиной, которого почти не знала и видела всего пару раз. Причём в одну из встреч он посчитал её умалишённой и наставил синяков.

А его машина, на минуточку, стоит у дома. До сих пор. Так что ещё и все соседи в курсе, что Настя учудила. Приехали.

Как её угораздило? Он ей что-то подсыпал? Да нет, они же ничего не ели и не пили. Да и не стал бы… Так. А его-то как угораздило? Ладно, Вика — тут можно понять. Она хотя и стерва, но красивая. На Настю же смотреть жалко. Жалко. Может, он её пожалел? Ага, и для моральной поддержки решил с ней переспать.

От стыда хотелось выть. Надо же такое отчебучить. Может, просто гормоны? У неё же после Гошки и не было никого. И до него, впрочем, тоже. Отлично, теперь ещё и перед Гошкой стало стыдно. Будто она ему изменила. Хотя он умер несколько лет назад.

Так и в самом деле можно сойти с ума.

А что за звук? Настя прислушалась. По большой комнате внизу кто-то прошёл. Только не крадучись, как во сне, а совершенно спокойно. Уверенно. Стал подниматься по лестнице.

С каждым шагом и скрипом ступеньки у Насти ускорялся пульс. Наконец над полом стал вырастать чей-то силуэт, тёмный и слабо различимый в слабом утреннем свете.

Враньё. Она его моментально узнала. Только не могла ни пошевелиться, ни даже голос подать. Всё тело будто льдом сковало. Гошка невозмутимо подошёл к дивану. Бледный, весь в чёрном и в грязных берцах. В руках держал чёрную глянцевую урну.

Настя всё пыталась хоть что-нибудь произнести, попросить прощения или как-то объясниться, но голос отказывался звучать. Только по лицу потекли горячие слёзы. Гошка спокойно снял с урны крышку, протянул руку и опрокинул прямо на постель вихрь чёрного праха. Пододеяльник из белого стал чёрным.

Настя снова проснулась. Пульс опять частил, а лицо стянуло плёнкой высохших слёз. Солнце всходило, и постель в утренних лучах стала розоватой. Настя повернула голову. Игорь так и лежал, немного отвернувшись. Ни крови, ни шрамов. Ни Гошкиного праха.

Всё, хватит. Настя, стараясь не потревожить Игоря, слезла с дивана. Поправила съехавшее одеяло, прикрыв его до плеч. Оделась и на цыпочках пошла вниз.

Хорошо бы он как-нибудь тихо и незаметно свалил. Чтобы не разговаривать и даже не смотреть друг на друга.

Хотя он в общем-то ничего. Старше лет на пять, но в этом ничего страшного. Другое дело, что он, кажется, занят. Причём Викой. Нет, приятно, конечно, ей напакостить. Но она об этом не узнает, и это хорошо. Потому что Вика не упустит случая отомстить. Вот всегда с Настей так — сначала делает, потом раскаивается. Как бы приучить себя думать вовремя.

Настя зашла в комнату с аквариумом «жильцов». Надо бы их покормить. Стоило Насте появиться, как Герцог подполз к стенке аквариума и поставил на неё передние лапки.

— На ручки хочешь, да? — улыбнулась крысу Настя. Открыла аквариум и достала Герцога. Он тут же, перебирая лапками, залез к ней на плечо под волосы.

Маркиза, увидев, что её приятеля взяли на ручки, тоже села на задние лапки и подняла мордочку. Её Настя посадила на другое плечо. А Графа — на руку. Княжна, как обычно, нежности игнорировала, прячась в домике.

Пока крысы перебирали лапками по плечам и щекотали усиками шею, Настя медленно ходила по комнате. Подошла к окну. Ага, тётя Римма и её подруга Котова уже на своих постах. Ясно, ждут, когда выйдет Игорь.

Хорошо, наверное, быть женой такого мужчины. И состоятельный, и с хорошими манерами. Вот интересно, если бы Настя собралась за него замуж, что сказала бы мама? Приказала бы им с Сашкой и мужьями поменяться? Чтобы всё и все лучшие, как обычно, были у младшей сестры?

Хотя Сашкин муж вроде тоже ничего. Хотя кого Настя обманывает. Он же просто слизняк. Но надо признать, детей любит. Работает, чтобы Сашка могла дома сидеть. Родители, правда, его попрекают тем, что он без высшего образования. Но лучше уж хороший человек без высшего образования, чем интеллигентная сволочь. Почему-то сразу вспомнилась Вика.

Над головой раздались торопливые шаги.

«Ну пожалуйста, — зажмурилась Настя, — просто молча уйди отсюда». Увы.

— Доброе утро, — жизнерадостно произнёс Игорь где-то за Настиной спиной.

— Доброе, — вяло отозвалась Настя, глядя, как Граф ползёт по её руке.

Судя по шагам, Игорь вошёл в комнату.

— Может, хотя бы… Это что, крыса?!

— Да, а что? — чётко произнесла Настя, оборачиваясь.

Игорь отпрянул на пару шагов и поморщился.

— Я хотел спросить, может, хотя бы кофе сваришь? — проговорил Игорь, с перекошенным лицом неподвижно глядя на Графа.

— Нет у меня кофе, — сказала Настя, гладя Графа пальчиком по спинке.

— А чай? — механически спросил Игорь.

— Можно, но чайник будет долго кипятиться. — Настя подставила другую руку, и Граф пополз по ней к локтю. А с плеча свисал хвост Маркизы. Какие всё-таки умные животные.

— У тебя там ещё, что ли, крысы? — скривился Игорь, глядя на мордочку Герцога, которую тот высунул из-под Настиных волос.

— Да, а что? — улыбнулась Настя, ногтем почёсывая Герцога под подбородком.

— Ничего, просто спросил. — Игорь отошёл ещё на шаг. — Так что там насчёт чая?

— Ничего, — просто ответила Настя. — Я же говорю — чайник у меня обычный, со свистком, а газ из баллона. Ты уже позавтракаешь где-нибудь в городе, когда он вскипит.

— А почему не электрический? — Игорь, кажется, пришёл в себя после утреннего свидания с крысами и теперь сосредоточенно застёгивал пуговицы на рукавах рубашки.

— Электрические чайники пробки выбивают. Проводка-то старая.

— У тебя что, совсем никакой еды нет?

— Только корм для крыс, — усмехнулась Настя. Судя по бледному лицу Игоря, шутка не удалась. — Иди, посмотри на кухне. Что найдёшь — всё твоё.

Игорь вышел, а Настя отвернулась к окну. Ну что ему стоило бесшумно исчезнуть из её квартиры.

— Ты вампирша, что ли? — спросил Игорь из прихожей.

— Чего? — обернулась Настя, слегка опешив.

— У тебя вообще никакой еды нет. В смысле — пригодной к употреблению. Даже холодильник выключен.

Настя нехотя вернула «жильцов» в их аквариум и вышла из комнаты.

— Он выключен, чтобы проводку не нагружать.

Игорь глянул на неё и улыбнулся. Он всё возился с пуговицами на рукавах.

— Давай, помогу. — Настя подошла и легко продела пуговку в петлю. Потом на другой руке. Сразу вспомнилась Яна с её рекомендациями.

— Так ты что, совсем не ешь? — серьёзно спросил Игорь. — Ты же совсем худенькая. Вон, кости выпирают. Хоть тридцать килограммов-то весишь?

— Тебе-то какая разница, сколько я вешу? — огрызнулась Настя. После анорексии она терпеть не могла разговоров о весе.

— Извини, не хотел обидеть, — пробормотал Игорь, надевая пиджак. Пошарил по карманам, достал какие-то листы и вопросительно на них посмотрел. Потом будто что-то вспомнил и повернулся к Насте: — Забыл сказать. Я же генетическую экспертизу заказал. Там действительно был закопан мой отец. Вернее, его останки.

Игорь печально смотрел на свои листы. Потом протянул их Насте.

— Сочувствую, — произнесла Настя, убирая руки за спину.

Игорь сложил бумаги и засунул обратно во внутренний карман.

— Как ты узнала? — тихо спросил Игорь, глядя на Настю. В тёмной прихожей глаза у него стали тёмно-изумрудными. Как у Гошки.

Настя молча смотрела в сторону.

— Серьёзно. — Игорь подошёл ближе. — Откуда ты узнала, что он там?

— А как ты полиции всё объяснил? — спросила Настя, съёживаясь. Слишком близко он стоял.

— Сказал, что копал червей для рыбалки. А образцы ДНК я давно сдал, по другому поводу. Так как ты всё-таки узнала?

— Какая разница, — наконец произнесла Настя, вжимаясь в стену. Игорь стоял всего в нескольких сантиметрах и смотрел на неё сверху вниз. Даже чувствовалось его дыхание.

— Мне ты можешь сказать. Это же мой отец, — тихо произнёс Игорь.

— Вот он мне и показал это место, — наконец вздохнула Настя. — Я вижу призраков. Я же уже говорила.

Игорь ничего не сказал. Отступил на пару шагов, оправил пиджак перед зеркалом. Потом повернулся и посмотрел ей в глаза.

Настя отвела взгляд. Потому что смотреть в Гошкины глаза было ужасно стыдно.

— Я позвоню, — улыбнулся Игорь.

— Угу. — Настя изо всех сил старалась не зареветь.

Наконец дверь за Игорем закрылась. А Настя села на стульчик в прихожей и бесшумно заплакала. Как будто прямо перед ней стоял Гошка и молча осуждающе на неё смотрел. Даже взгляд поднять невозможно. Хотя в прихожей, кроме Насти, определённо никого не было.

Чтобы отвлечься, Настя полезла в кладовку. Долго там швырялась, перебирая старую обувь, садовые инструменты и коробки, сумки и швабры. Достала самую ненавидимую вещь в доме — напольные весы. Может, там батарейка села? Увы, нет. Весы включились.

Настя поставила их на пол. Вдохнула поглубже и ступила на гладкую холодную поверхность. Сорок три. С её-то ростом сто шестьдесят два. Недовес.

Убрав весы, Настя подошла к зеркалу. Этот наглый Игорь прав — она стала похожей на суповой набор. Ключицы выпирают, рёбра можно посчитать, щёки впали. И да — есть-то, и правда, совсем не хочется.

Н-да. Дело грозит скверным оборотом. Если опять анорексия, то это опять терапия. Лечение, которое хлеще самой болезни. Притворно-сочувствующие взгляды родственников. Особенно Сашки. Она будет чаще всех названивать и интересоваться, не окочурилась ли её старшая сестрица. Как же она радовалась тогда. Гошки не стало, и она осталась королевой — при подаренной родителями квартире, ребёнке и муже. За которого выскочила, только чтобы выйти замуж раньше старшей сестры.

Недоедание делает характер человека скверным. Пора перестать осуждать Сашку и заняться собой. Поесть для начала.

Настя убрала весы. Пошла на кухню. Действительно, из еды — только растительное молоко с истекающим сроком годности, чай и крупы в банках, оставшихся ещё от бабушки Алины. Тыквы ещё есть. Но на них погадили собаки Котовых, так что они отпадают.

Сварив овсянку на воде, Настя с трудом запихивала её в себя, мотивируя пережёвывание каши тем, что это всё же лучше, чем терапия.

Надо бы закупиться продуктами в городе. Пока ещё есть возможность не свалиться снова в анорексию.

Полдня Настя занималась обзорами и планированием контента, потом всё же решила съездить в какой-нибудь супермаркет. Разумеется, стоило выйти на улицу, как с ней тут же поздоровалась тётя Римма. И собаки Котовых лают в кустах, стало быть, и сами хозяева где-то поблизости. Ну и ладно.

Пройдя метров десять, Настя вдруг передумала куда-то ехать и вернулась. Вместо поездки за продуктами ещё полдня прокопалась в палисаднике. Когда там заняться стало совсем нечем, просто стала шататься туда-сюда. Порадовалась, что за весь день не встретила ни одного привидения. Ни ледяной ломоты в руках, ни воя за ушами. Красота.

Когда начало вечереть, небо потемнело, а окна стали светиться оранжевым, Настя собрала садовые инструменты и уже собралась войти в подъезд, но тренькнул телефон. Поставив пакет на землю, стала шарить по карманам. Оказалось, Игорь прислал сообщение, где спрашивал, есть ли у неё планы на вечер.

— Напиши, что есть, — прозвучало за затылком.

Настя отпрянула и ударилась спиной об дверь. Оказалось, в полуметре от неё стояла Яна. Как она так неслышно появилась-то? Хотя какая тут загадка. Ведьма же.

— Сегодня тридцать первое, — выразительно произнесла Яна, нависая над вжавшейся в дверь Настей. — Пора.